В поезде

…Лина стояла, взявшись за поручни в коридоре вагона поезда, уносившего
её из субтропического рая на родную Среднерусскую возвышенность.
Перед глазами «проплывала» панорама моря, сияющего в лучах предзакатного
солнца…
Всего лишь минут десять назад состоялась экстренная посадка в поезд (время
стоянки  2 минуты) пятнадцати пассажиров с чемоданами, сумками и
разнообразными баулами. Сейчас, в общем с нею купе, переодевалась бойкая
старушка лет восьмидесяти, и она, чтобы не мешать, вышла и любуясь синевой
моря, сожалела о предстоящей долгой разлуке с ним (приехать сюда вновь
предстояло, в лучшем случае, через год)…
Примерно в пяти метрах от неё стоял небольшого роста, седенький старичок,
правда, в шортах на коротеньких ножках, и испытывал, как ей казалось,
похожие чувства…
Стремясь поскорее избавиться от негатива предпосадочной суеты Лина весело
проговорила: «Как хорошо, что мы угадали как раз то место на платформе,
где останавливается восьмой вагон!..».
Старичок, развернувшись к ней лицом, ответил: «А это вовсе не восьмой вагон…
Посмотрите на электронное табло, видите: вагон №7…»
Судорожно выхватив из сумки билет, Лина ринулась к проводнице, стоявшей
у своего купе и разговаривавшей с каким-то пассажиром.
«Я села не в свой вагон!» - сказала она удивившейся проводнице и протянула
билет (чтобы та удостоверилась, что пассажирка не врёт), заранее горюя о том,
что снова придётся тащить сумки из ставшего уже почти родным купе в другой,
пусть и соседний вагон,  и знакомиться неизвестно с кем по-новой (место было
тринадцатым, и Лина по этому поводу немного волновалась, помня поездку
с таким же номером места в недалеком еще прошлом)…
И проводница, и пассажир в один голос заверили Лину, что всё в порядке, что
и вагон тот, и правильно она села, и чтобы она больше не слушала никаких
дедушек, любящих от скуки пошутить. В разговоре, так случилось от волнения,
Лина назвала пассажира указавшего ей на «ошибку», дедушкой…
Облегчённо вздохнув, она отправилась в обратный путь, но старичок, оказывается,
слышал весь разговор между ней и проводницей, и, когда она проходила мимо
него, сердито сказал: «Я – не дедушка…»
Лина стала извиняться, и тут у неё вырвалось: «Извините, не думала, что вы
услышите…». «А я ещё и вижу хорошо!» - прозвучало в ответ.
Юркнув в купе, Лина притворила  дверь и вздохнула... Но соседка быстро
привела её в чувство своими разговорами  о многочисленной родне и перипетиях
долгой, насыщенной разнообразными событиями жизни…
…
Когда она "рассекала" по набережной в джинсовых шортиках со множеством
молний и заклёпок, блестя в буквальном смысле слова, загорелыми длинными
ногами, то ощущала, как флюгерами поворачиваются по мере того, как она
удалялась, головы сидящих на скамейках мужчин.
Глаза Лины были скрыты тёмными очками, и издалека она походила на молодую
девушку. Когда же очки снимались, то к ней начинали приставать с различными
вопросами мужчины значительно старше возраста «молодых и рьяных».
Последние же рассматривали её на пляже, не всегда решаясь подойти к
воплощению стройности и молодости (кепи и упомянутые тёмные очки опять
скрывали глаза героини).
…
Своим внутренним взором мы видим в себе глубоко (иногда очень глубоко) то,
что скрыто от посторонних глаз, но внешняя оболочка, при ближайшем
внимательном рассмотрении оставляет желать лучшего.
…тем не менее, стоит побороться за её сохранность, чтобы ощущать себя
гармонично во времени и пространстве…

Так ли думала Лина, не знаю…снова глядя на морские волны, закат и
темнеющую вдали гальку…