Благие намерения

Человек стоял на заснеженной улочке. Вокруг громоздились невысокие, в три-четыре этажа строения, тесно прижатые друг к другу. Иногда мимо Человека проезжали машины, проходили люди. Пару раз, грохоча, проползал металлический монстр-бульдозер, расчищая дорогу от снега.

Прошли уже сутки, как Человек появился здесь. Никто не видел, как и откуда. Его не замечали, словно нарочно. И Человека это вполне устраивало. Он отрешенно смотрел вдаль, туда, где высилось здание, крыша которого тонула в густых темных облаках. Одинокое и величественное, оно выделялось среди тысячи приземистых построек вокруг, словно копье одного из суровых богов. Его окна мерцали мириадами звезд, и Человеку это нравилось. Напоминало ему родной дом.

Он мог бы так стоять и дальше, но его внимание вдруг привлекла суета на другой стороне улицы. Подойдя ближе, он увидел, как молодая женщина избивает седого мужчину, почти старика. Толпа зевак, выросшая вдруг из ниоткуда, подзадоривала её и каждый раз аплодировала, когда ей удавалось особенно сильно приложиться к бородатому лицу.

- «Что случилось?» - «Пустила кобеля, дуреха». – «Голодранец, пьяница, навешал лапши: знающий тактик, мол, в милости у Генератора. Как же». – «Обещал сына её в люди вывести, дивизион поднять». – «Ага, хе-хе, чистил сортиры, как и его настоящий папаша». – «Дура, всякому встречному ноги раздвигать, сама виновата». – «Я б никогда…», - «На все воля Генератора», - выхватывал его слух из общей свары.

В скором времени женщина устала и, будто опомнившись, начала тихо всхлипывать. Она стала на колени и закрыла лицо руками. Народ разошелся. Мужчина поднялся и легонько её приобнял.

- В этом сезоне обязательно получится, вот увидишь. Сам не пойму, как так вышло, и в церковь мы ходили. Генератор… - сбился он и прокашлялся, - Отвернулся от меня. Как мне раньше везло! Помнишь, я же сам выбился с самих низов. Десять лет никто не мог меня с дивизиона выпереть, - тихо причитал он.

Старик поднял женщину, она отряхнула одежду от снега, и вдруг посмотрела на Человека. На мгновенье в её глазах вспыхнула искра ненависти, но сразу угасла, как в залитом водой костре. На лице Человека она не нашла ни веселья, ни отвращения, какие видела в лицах прочих зевак, лишь  сострадание и грусть.

Пара удалилась. Их силуэты быстро скрыла белоснежная ширма.

Человеку посигналила машина, и он сошел с проезжей части на выстланную плиткой аллею.

Стало темнеть, голубоватый дневной свет Солнца сменился серебристым отливом двух лун. Люди выходили из своих домов, держа в руках небольшие свертки, и спешили в одну сторону, Человек влился в живой поток.

 

Это здание было другим. Своей куполообразной островерхой крышей, витиеватой отделкой стен и витражными окнами, оно выделялось на фоне уродливых однотипных домов-близнецов. Фасад здания венчала гранитная табличка, на которой крупными буквами было выгравировано: «Генератор справедлив, и каждому воздастся по заслугам его. Смиренно трудитесь, и да заметит Вас Генератор и принесен Вам радость от побед, и избавит от горечи поражений». «Пункт 3, Великая Книга Бытия». 

Тут царило оживление. Люди входили и выходили. Большие двухстворчатые двери впускали серьезные сосредоточенные лица, а выпускали радостные с легким налетом блаженства. Вместо свертка, прихожане крепко сжимали меленького размера прямоугольные предметы с цепочкой, и, улыбаясь, брели по домам. Человек просто смотрел на сменяющиеся лица, на яркий контраст в смене настроений, глаза его светились любопытством.

Пожилая женщина упала, вскрикнула. Трясущимися руками она попыталась подняться, но ей лишь удалось встать на четвереньки. Ее немощное тело сделало несколько попыток разогнуться – тщетно. Прохожие, казалось, её просто не замечали, их обувь вдавливала снег в нескольких сантиметрах от её рук.

Человек одним сильным движением поставил бабушку на ноги, на несколько мгновений оторвав её от земли.

- Зачем? - испуганно вскрикнула пожилая женщина и сразу же отпрянула от Человека будто от прокаженного

- Давайте помогу Вам? – раздался звонкий, хорошо поставленный голос Человека и он протянул ей свою руку.

Старушка хотела было вновь отшатнуться, но скорее почувствовала, чем увидела  в нем что-то… спокойное, вечное, умное. Не земное. И она оперлась на его руку.

Они прошли мимо очереди, выстроившейся к неброской вывеске «Пища насущная».  На странную пару - молодой мужчина помогает пожилой женщине - искоса бросали удивленные взгляды.

Бабушка шла медленно, осторожно ступая на снег, а Человек придерживал её за руку.

- Старая я, совсем старая, - шептала пожилая женщина, она ощущала непреодолимую потребность высказаться этому Человеку, довериться, выложить все как на духу, - Дед мой, почитай, с позапрошлой зимы не ходит. Лежит на диване камнем, лишь руками еле-еле шевелит. Свой паек с ним делю. Знаю, не по Закону это, он должен уйти, отдаться на милость Генератора и получить вторую жизнь, переродится футболистом,  но мне незачем жить тогда. Пока он жив, и мне живется.

Они остановились возле железной двери подъезда, пожилая женщина часто дышала.

- Спасибо тебе. Может, зайдешь ко мне выпить чаю. Это, конечно, не принято, но я хочу отблагодарить тебя.

- Хорошо, - просто отвечает Человек и переступает порог открывшейся двери.

 

Тусклый свет одинокой лампочки освещает убогие стены с  посеревшей от времени побелкой и выцветшей краской. Бабушка подошла к обветшалой двери. Её прогнившие доски в нескольких местах пропускали   свет из квартиры. Внутри воздух был сперт: пахло старостью и отхожим местом, но Человек, казалось, этого просто не замечал. Он прошел на кухню, уверенно ступая по истертым половицам.

- У-е-е, - доносится слабый хрип старика.

- Это я, - говорит женщина и скрывается за дверью в единственную комнату.

Оттуда Человек слышит её историю, которую женщина заканчивает словами: «Горчичные зерна сдала, бонусы на флешку получила. Поживем еще», и «Мир не без добрых людей».

Под её ногами скрипит пол, точь в точь как недавний голос дедушки. Пожилая женщина заваривает чай.

Взгляд Человека падает на вышитое полотно, над которым висят часы с поломанной секундной стрелкой – она дрожит, как и руки пожилой хозяйки. На синеватой ткани полотна вышито желтыми нитками: «Генератор сказал: если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали команде своей: выигрывай на выезде и побеждай сильных, то она послушалась бы вас», «Пункт 4.3 Книга Бытия».  Он задумался и не заметил, как его пристально рассматривает старушка.

- Вы уж извините, - оправдывается она, - За подобную обстановку. Когда были силы и молодость мы со Степаном в пятом дивизионе играли – роскошное время: магнитофон, двд, холодильник, даже машина полагалась.… Но чего уж горевать о былом.

- Вам не за что извиняться.

- Да… - отрешено, в пустоту говорит она и открывает кривую покосившуюся форточку, откуда извлекает притрушенный снегом пакет. – И зачем нам холодильник, мороз же всегда на улице.

Она достает несколько кусочков хлеба и, не скупясь, отрезает толстые куски промерзшего масла, что лежало в пакете.

- А что это за «горчичные зерна»? – голос Человека нарушает тишину квартиры.

- Это наша единица вера, - нисколько не удивляется вопросу пожилая женщина, -  Кто больше добудет и положит на алтарь Генератора, тот получит больше бонусов, а кто имеет больше бонусов у того и сильнее игроки в команде, и цены ниже, и еда вкуснее.

Она выходит из кухни на несколько минут покормить мужа. Человек не притронулся к еде, он размышляет.

Старушка вернулась с пустой посудой и небольшим экраном, размером в две человеческие ладошки.

- Сейчас матч начнется, - говорит она с нотками нетерпения и ставит экран на стол. – Результат ни на что не повлияет, не думаю, что мы доживем до следующего сезона, но побеждать всегда приятно.

Началась игра. По зеленому полю передвигались нарисованные люди, боролись за черно-белый мяч.

- Это мой отец, - с гордостью произносит пожилая женщина, когда на экране возникает плечистый низкорослый персонаж, хорошо отдавший передачу.

На до сих пор спокойном лице Человека едва заметно начинают подрагивать мышцы.

- Но как? – ровный поставленный голос приобретает эмоциональный окрас. – Как они могли там оказаться? Чем подобную чушь можно объяснить? Оправдать?

- Ничего не нужно объяснять, - не отрываясь от игры, спокойно отвечает старуха. – Это истина, правда. Так гласит Книга Бытия.

В матче происходит заминка, и она извлекает из выцветшей антресоли в прихожей жалкую на вид книжицу - тонкую, в десять листов.

- Вот, - она протягивает книгу и указывает на середину открытой страницы.

«Знай же, дитя Генератора, твое тело смертно, но дух твой вечен. Исполняй смиренно волю Генератора при жизни своей и переродись в частицу Создателя своего», - прочитал он про себя.

Глаза продолжали бегать по серой бумаге – страница, еще одна, и еще…  но вдруг он не выдержал.

- Эта книжонка… Чушь, хорошо продуманная ложь, - внезапно он вскочил. – Она нарушает права мыслящих существ. Скорее программный код для механизма, нежели постулат Человека! «Дитя Генератора… - начал Он цитату срывающимся голосом и запнулся, - Дитя Генератора в ответе лишь за себя и за пару свою, и за чадо свое, пока оно делит один с нею кров».   

Он резко отбросил книгу так, будто держал в руках омерзительное дурнопахнущее нечто и исчез.

Пожилая женщина не испугалась. Она смотрела несколько минут в то место, где стоял Человек, после чего тихо сказала:

- Я догадывалась, догадывалась. Сразу поняла, что ты не такой. Никогда не видела таких глаз. Правду говорит, но нам ли это менять. Быть переменам.

 

Крупные снежинки превратились в мелкую плотную крупу, которую с удвоенным натиском сыпало темное небо. Скрипел снег под ногами у пары повстречавшихся прохожих. Они кутались в теплую одежду и прятали лица от холодного ветра. Мужчина и женщина средних лет.

- Вышли раньше, и не придется стоять в автобусе, - сонно просипела женщина.

- Да, и силы нам понадобятся на руднике, поспим в дороге, - заметил мужчина.

Человека они не видели, но он стоял совсем рядом.

 

Автобусы прибывали один за другим, и все привезенные ими люди скрывались в темном провале шахты. Он едва виднелся в предрассветное время и походил на открытый клюв гигантской птицы, Человек проследовал внутрь.

Тут пахло человеческим потом и сыростью. Люди выстроились вдоль мерцающей красным отливом жилы, конца которой не было видно. Шахта изгибалась, уходила вглубь, подымалась, повторяла направление странной породы.

Её, казалось, мяли: мяли, давили руками твердую как камень поверхность жилы, прикладывая нечеловеческие усилия. Мышцы рук, ног, спины, лица дыбились, бугрились от усилий. Люди причитали и стонали, от чего воздух, казалось, гудел.

Близстоящий человек, мужчина, внезапно благоговейно вскрикнул:

- Хвала Генератору за горчичное зернышко.

Костлявыми огрубевшими пальцами он сжимал светящийся кусочек породы.

 

Снег. Ветер. Холод. Человек всего этого не чувствовал. Его тело, воля, разум выше всех этих раздражителей. Казалось, выше всего вообще. Но нет. Он никогда еще не терял самообладания, никогда… до этого момента.

Сотни населенных планет, сотни проявлений разума во Вселенной, сотни всевозможных культур и устройств общества и везде Человек, разумное существо стоял в центре мироздания, он считался высшей точкой эволюции, божеством. Каждый разум священен по определению, с момента рождения и до пропасти небытия. Человек для Человека, за Человека, во имя Человека – вот клич, объединяющий всех и каждого во Вселенной.

Не всех. Этот мир, отделенный десятком «пустых» Галактик,  преступен. Здесь Разуму – он в этом убедился – ложью, лжедогмами и постулатами навязали убийственный для него способ существования. Превратили его в придаток какого-то непостижимого механизма, больной фантазии, когда он, Разум, самый совершенный и самобытный механизм. Зачем связывать крылья птице, когда ей суждено парить в облаках, быть выше всего этого.

  «Так не должно быть, не должно», - кричало, протестовало все его естество. Человек еще многого не понимал в поступках и действиях этих людей, но факт разрушительной для Разума среды, прожигания его впустую - на лицо. «Так не должно…»

 

Серая громадина здания вблизи выглядела еще внушительнее – одинокий столб на фоне примятой травы. Человек остановился возле бетонной ограды, в два этажа высотой. Стена непроходимым кольцом сомкнулась вокруг здания. Он не стал искать входа, а просто сделал еще шаг. Для Разума не существует материальных преград, что ему запертые двери, когда он ключ.

Во дворе кипела работа, люди сгружали те самые свертки в лифт. Лицо Человека снова приобрело привычную непроницаемость.

Просторный зал, массивные колоны, гранитный пол, копошащиеся люди. Человек подымается по лестнице, размеренными уверенными шагами сменяя ступень за ступенью. Десять, двадцать, тридцать этажей позади. Двухстворчатые двери венчает надпись: «Генератор. Серверная». Он переступает порог.

В помещении гудят системы охлаждения: натужно, гулко. Он ставит небольшой треугольный предмет на один из многочисленных металлических коробок. «Во имя Разума», - проносится у него в голове всеоправдывающий лозунг. Человек разворачивается и выходит на лестницу.

«Три, два, один», – ни одно устройство больше не подаст признаков жизни в радиусе двадцати метров.

- Нужно срочно доложить шефу, - слышен голос человека в робе на очередном пролете.

Говоривший мчится вверх, его тяжелое дыхание множится эхом, Человек следует за ним.

Шеф расположился в обширном, размером в этаж кабинете, на высоте, граничащей с первыми клубами туч. Идеально прозрачные стекла, от пола до потолка открывают чудесную панораму города.

- Как такое вообще могло случиться? – кричит пятидесятилетний, полный, лысеющий человек, восседавший на стуле со спинкой. – Как могли слететь все сервера, а техника?

Сразу несколько людей мнутся на месте, не зная, что ответить.

- Это я устроил, - звонкий хорошо поставленный голос исходит из уст Человека. В нем нет торжества, а лишь непоколебимая, как сама Вселенная уверенность.

Все недоуменно обернулись, на их лицах отразился испуг.

- Что… Кто… - невнятно бормочет лысеющий мужчина. – Зачем? – выпаливает он вмиг окрепшим голосом.

- Разум не должен стесняться рамками лжерелигии, быть придатком выдуманных правил. Человек священен, - спокойно отвечает Человек.

Мужчина задумался, но лишь на несколько секунд.

- Придуманных правил? Лжерелигии? Да ты вообще представляешь, что такое человек?

- В первую очередь это разумное существо, а мыслительный процесс – это высшее благо мироздания. Каждое разумное существо – Бог. Оно живет во имя себя и во имя себе подобных. И лишь путем самопознания, самосовершенствования оно достигает гармонии.

- Ха, - смеется человек, называющий себя шефом и, опираясь о столешницу, грузно привстает со стула. – Ты что-то путаешь. Возможно, так поступает какой-то травоядный интексиоид, амеба с Альфа центавры или парнокопытное с тибетских гор – но не человек,  - последнее слово он растягивает как клейкую массу. – Нам нужны правила, нужны искусственные стены, рамки, границы, и они толще, тем выше наша же безопасность. Иначе мы просто сожрем друг друга. Сильный убьет слабого, умный тупого.

- Разум… - хотел было начать Человек, но его бесцеремонно перебил едва ли не рев уже порядком разошедшегося мужчины.

- Разум убийцы, хищника, потенциального преступника и маньяка. Это доказывает многовековая история из кровопролитных войн, уничижения, беспорядка и хаоса. Это показывает наша трижды проклятая Земля, на которую мы тут горбатимся днем и ночью. А здесь, здесь за пятьсот лет не прозвучало ни одного выстрела, не совершено ни одного убийства или кражи. Да, они свято верят в Генератор, трясутся над своими футбольными командами, как над своими детьми, трудятся, но не убивают друг друга. Не вынашивают планов узурпации власти или быстрой наживы, у них все есть. Есть цель – удовлетворить свои амбиции, поднять дивизион, повысить качество жизни. И есть средство – побеждать своей командой, - всё, все живы и все счастливы. Хочешь побеждать – пожалуйста, на рудники. Все одинаковы и равны. Несчастливые? Несчастье относительно, а наш человек единственное известное нам существо, которое никогда не бывает довольным. Оно всегда НЕ СЧАСТЛИВО. Так что к чертям гармонию, к чертям самосовершенствование и гребаный Фэн-шуй, увидишь, какая тут начнется «гармония», когда мир, в который верили эти люди, рассыплется, будто карточный домик. Человечество проходило это уже неоднократно. Наша гармония – это сила сильного или вера в полнейший бред. Мыслительный процесс, как ты его называешь, должен контролироваться и быть более менее направленным – иначе хаос, анархия. Знаешь, сколько умов корпело над имеющимся здесь устройством общества, прорабатывало всевозможные модели поведения и цепочки поступков, учитывало каждый хоть столечко значимый фактор, - он сделал двумя пальцами непонятный для Человека жест. – А сколько лет потрачено, чтоб воспитать с младенчества непоколебимую веру?.. И ты все вмиг разрушил…    

Неудержимый напор внезапно иссяк, последние слова он произносит почти шепотом и в изнеможении падает на стул - то издает тоскливый скрип. Все молчат, даже на лицо Человека, до этого уверенного наползает тень.

- Впрочем, - обессиленно выдавливает из себя шеф. – Думаю, Земли скоро не станет.

- Но почему? – недоуменно говорит Человек, и в голосе его больше не слышно непримиримой самоуверенности.

 
- Вань, расскажи, ты у нас специалист.

- Шесть веков назад, над Землей нависла страшная угроза, - начинает невысокий, тощий человек в белом как снег халате. Его голос звучит обыденно, монотонно. – Усилившаяся Солнечная активность в купе с иллюзорным озоновым слоем предрекала неминуемую гибель нашей планете через пятьдесят – семьдесят лет. Ученые изобрели щит, но чтоб запитать его, необходимы были колоссальные затраты энергии, и десятой доли которой не могли дать оставшиеся скудные ресурсы планеты. Одна из немногих космических экспедиций чудом натолкнулась на эту планету, где был найден необычайный, удивительный минерал, который впитывал физическую силу, расщеплялся и давал невиданный заряд чистой энергии. Просто невозможное число, непостижимое. Так появилась эта колония.

Тощий умолкает, шеф чиркает спичкой и делает две глубокие затяжки сигаретой.

- Думаю, на Земле есть еще некий запас, - говорит он. - Поставки не прекращались еще ни разу, но когда будет следующая после сегодняшней партия энергокристаллов, этих единиц веры, когда самой веры больше не существует? Без «горчичных зерен», все пятнадцать миллиардов так называемого Разума, - на этом слове человек на стуле выжал из себя смешок. – Просто поджарятся как на огромной сковородке - медленно, со скоростью вращения планеты.
В зале повисает  страшная, давящая тишина. Сгустившиеся сумерки скрыли бледные лица, оставив лишь сгорбившиеся от переживаний фигуры. Даже Человек выглядел здесь своим. Вдали, где-то на черте из последних домов для низшего дивизиона вспыхнул огонь. Он быстро разрастался, множился, охватывал все новые и новые здания.