Первая реклама печальной писательницы

Первая реклама
 
    Пока Вера Ивановна выставляет свои книг у себя дома. Она еще не знает, пригодятся ли они кому-то, но верит, что такое время наступит. И продолжает Вера Ивановна ждать того времени, когда вступит в союз писателей. Рекламировать свои книги она не умеет, но попытку маленькую предпринимает.
 
- Кажется, все названия написала, - говорит она себе и распечатывает список своих книг.
 
    Маршрут теперь ей хорошо знаком, она от Баррикадной идет мимо посольства Бразилии, такого красивого здания. На здании табличка, на которой можно прочитать, кому этот особняк раньше принадлежал. А принадлежал он женщине, А.В. Лопатиной. Кто эта Лопатина? Может быть купчиха, так все оформлено ярко, но не пестро. Все стены украшены изразцами, керамическими. И там, где окна, и полосочки изразцов, и линии продольные из них, и вертикальные. И в глубине дворика за забором тоже красивое кирпичное здание. Такая яркая расписная коробочка.

- И что тут посольству делать, лучше бы музей открыли. А то получается, что Москва молчаливый город. Пусть бы Бразилия построила себе свое бразильское здание на какой-нибудь окраине Москвы, - думает Вера Ивановна, проходя мимо яркого здания посольства Бразилии.

     Наверное, когда отняли особняк после 17 года, там сделали квартиры, это точно, все укрупняли и использовали, а может быть, и ветеранам партии отдали. Интересное название – ветераны партии. Трудно, значит в партии, вот и становишься таким особым ветераном.
     Какая улица Большая Никитская интересная. Наверное, лучше писать на табличке, что дом не А.В. Лопатиной, а Анны Васильевны Лопатиной. Так лучше, что там есть в этих инициалах, а вот полностью назвать владелицу нужно было. И имя архитектора тоже здесь есть на табличке – А.С. Каминский, но лучше Александр Степанович Каминский.

     Перед зданием посольства, небольшой особняк ремонтируют. Похоже, что делают ресторан. Окна вставили современные пластиковые, деревянные выбросили, а может на дачу увезли.

- Господи, убожество, какое. Нужно им сказать, что из заводского здания можно сделать такую русскую стилизацию, а они из настоящего делают забегаловку без истории, - думает Вера Ивановна.

     Потом еще одно здание, и все ближе тот дом, куда и идет Вера Ивановна. В здании тихо. На этажах никого нет, все поэты и писатели уехали в свои новые или старые Переделкино,  там пишут о разном, может и стихи.
 
- Попробую себя рекламировать, - говорит Вера Ивановна, обращаясь к молодой девушке, что сидит за компьютером.
- Пожалуйста, - отвечает ей Мила, так зовут это тоненькое создание.
 
- А как выглядит этот каталог авторов? – спрашивает Вера Ивановна.
- К сожалению сейчас такой книги нет, - отвечает Мила.

- Удивительно, ведь интересно увидеть пусть и одну страничку, но уже  в готовом виде, - с сожалением говорит Вера Ивановна.
- Свои экземпляры получите или у нас, или на самой выставке, - говорит Мила.

- Вот еще, что хотела сказать. Вам нужно отказаться от вашего белого цвета обложек. Очень они холодные, как-то нужно ярче их сделать. И не просто холодные, а слишком официальные.
- С этим можно обратиться через интернет, на нашем портале, сайте.
- Удивительно, как мы еще друг друга понимаем, включая в речь такие слова, - говорит Вера Ивановна.

     Возвращается Вера Ивановна по той же стороне улицы. К зданию, в котором будет, по всей видимости, ресторанчик, подъехали машины, молодые люди в открытой обуви вышли вальяжно из машин, из здания к ним вышли и те, кто делает ремонт. Они что-то обсуждают, но так хотелось Вере Ивановне сказать о том, что зря они убрали старые окна.

- Снимем эту дверь, пробьем немного, потом опять поставим на место, - говорит строитель.
- Смотрите, чтобы аккуратно, - говорит хозяин.
- Нет, ничего не буду говорить про эти окна, нет у меня сегодня настроения на легкий разговор, - думает Вера Ивановна.

     На Садовом появилась группа иностранцев, которых теперь не отличить от жителей любого города. Они с открытыми фотоаппаратами, перешли улицу, и стали фотографировать сталинскую высотку со стороны Кудринской плошали. Здание, упирающееся своей пикой в небо, было освещено теплыми, мягкими лучами августовского солнца. И было неподвижным и вечным, а внизу шумные потоки людей собирались у входа в подземное пространство и там исчезали.
 
      На площадке у метро Вера решила купить что-нибудь из продуктов, увидев рекламу белорусской колбасы. В магазинчике был еще одна покупательница, одежда которой говорила только о том, что жизнь он проводит не в тесной квартирке, а на свежем воздухе, и домом для нее служит весь большой город Москва. Покупательнице со специфическим ароматом продавец взвесила двести грамм докторской свежей колбасы, и подала в прозрачном пакетике покупательнице. Но Вера все же решила отказаться от покупок для себя и пошла к метро.
 
- Все же первую рекламу себе сделала, - подумал она, вспомнив о своем посещении писательской организации.
     Солнце осталось на улице, а Вера двигалась вниз в глубину тоннеля, под землю, к поезду с кондиционером.