Поцелуй Бертолеции

Стас слегда приподнялся на подушках, взял с тумбочки мобильный, но пальцы не слушались и телефон со стуком упал под кровать.

Стас размял другой рукой сведенные судорогой пальцы, перевел дыхание и вылез из-под одеяла. В спальне было сыро и прохладно, как всегда. Стас поежился - и, покашливая, полез под кровать.
- Что это ты, рыбка. - В комнату вошла Инна Ивановна, подскочила к Стасу и сильными руками уложила обратно в кровать.
Стас вяло сопротивлялся и бормотал сквозь кашель:
- Телефон... мобильный, там.... мобильный
- Тише, Стасик, тише, отдохни, дорогой. Сейчас чайку тебе налью горяченького.
Инна Ивановна прытко нагнулась, подхватила мобильник, отдернула шторы и положила телефон на подоконник.

Инна Ивановна вышла. Стас немного подождал, послушал, как она ставит чайник, стучит тарелками. Потом решительно отбросил одеяло, но тут же снова укрылся - Инна Ивановна уже плыла с подносом на ножках.
- Вот так, поправим тебе подушечку, садись поудобнее. Вот чаек, медок - и кексик, твой любимый, с орешками.
- Я не голоден.
- Глупости какие, вишь, как исхудал. Давай, поешь. Хочешь, телевизор включу?
И Инна Ивановна включила телевизор, дала пульт Стасу и вышла из комнаты.

Кекс на вкус был совсем не такой, как готовила Надя. И пах он по-другому, хотя Инна Ивановна клялась, что делает все строго по тому же рецепту. Стас откусил маленький кусочек и неохотно жевал. Может просто достали эти кексы? Неделю уже только их и ест.
По телевизору шло какое-то тошнотворное реалити-шоу. Но батарейки в пульте сели, а идти к телевизору не было сил. Стас глотнул чаю, откусил еще кекса. Может, не такой он ужасный. Телефон на подоконнике зазвонил. Стас сполз с кровати на пол и быстро, как мог, держась за мебель и стены доковылял до подоконника. Непослушными пальцами он схватил телефон, сунул его в карман пижамы и сделал отчаянный рывок в сторону кровати - но споткнулся о пуфик и упал на пол. Телефон жалобно пискнул, залетая под шкаф, как раз в ту щель, куда пролазило только два пальца.

Стас больно ударился ногой. У него болело под правым ребром, болел желудок, болело горло. Надо бы к врачу - но Инна Ивановна сама вызвалась ухаживать за зятем, пока Надя уехала на сессию. Раньше она не любила Стаса, все пыталась Надьку отговорить замуж за него выходить. А теперь вот травки запаривает, горчичники ставит и кекс его любимый с орешками каждый день. Стас свернулся клубком на полу. Проклятый грипп.
Инна Ивановна хлопотала то на кухне, то со стиркой, то с цветами на балконе - не скоро заметила Стаса.

- Ох, что ж ты на полу лежишь, бедолага. Холодно же! Мы его тут лечим - а он на сквозняке да на холодном полу. Что же ты...
- Я упал...
- Упал... Эх, упал. Давай, в кровать, вот так. Ножку сюда, молодец.
- Телефон...
- Да что ты заладил, телефон-телефон.
- Мне нужно позвонить.
- Сначала поешь.
- Я уже... больше не могу.
- Поешь - и потом позвонишь.
Стас, сдерживая тошноту, запихал в рот остаток кексика, запил его чаем и долго не мог проглотить разбухшую массу во рту. Инна Ивановна жалостно смотрела на него.
- Ну что, справился? Сейчас будет телефон.
Инна Ивановна вышла - и вернулась со старым дисковым телефоном на проводе.
- Этот... не работает.
- Что? Говори громче, дорогой.
- Не работает. Мобильный.
- Ох, у вас и телефон не работает. А где твой мобильный?
- Под шкафом. Закатился.
Инна Ивановна рассмеялась.
- Вот пусть и лежит под шкафом - а ты отдыхай. Я Наде сказала, что тебе уже лучше. Не подводи меня.
Стас слабо улыбнулся. Спорить было бесполезно. К тому же Инна Ивановна за ревом телевизора не слышала его слабый голос.
- Ты отдохни пока. А я на базар схожу.
Инна Ивановна, выходя из комнаты, выключила телевизор. Стас с благодарностью посмотрел на ее монументальную спину.

Стас достаточно убедительно притворился спящим - и Инна Ивановна, финально помешивая свежий борщ, вышла на базар. Как только дверь за ней захлопнулась, Стас открыл глаза. Он тщательно продумал план действий. Так приступим - время не ждет.
Стас выбрался из-под одеяла, немного передохнул на краю кровати. Встал с кровати, опустился на четвереньки. Дополз до тумбочки с телевизором, немного передохнул. Встал, опираясь на старый телевизор, дернул за антенну. Дернул еще раз. Только не изолента. Стас дернул изо всех сил, потерял равновесие и упал на пол. Но судорожные пальцы так крепко схватили антенну - что она отделилась от телевизора и радостно стукнула Стаса по голове.

Наконец-то хоть одна маленькая победа. Но силы уже на исходе - надо было и второй кексик скушать. Стас снова пополз на четвереньках, временами присаживаясь отдохнуть. На полу было холодно, он кашлял сильнее, чем под одеялом. Вот он перед шкафом, распрямляет антенну, засовывает ее под шкаф. Пальцы не слушаются - трудно поверить, что еще две недели назад он играл на флейте, теперь он бы и в руках ее не удержал. Стас беспорядочно тыкает антенной под шкафом и вдруг слышит, как тормозит лифт. Нет.
Стас прячет холодную антенну, нацеплявшую пыли и паутины под шкафом, под рубаху и карабкается на кровать. Одеяло сползает, да что ж такое. Наконец он обессиленный в постели с антенной, одеяло выбилось из пододеяльника. Он слышит как ключ щелкает в замке квартиры напротив.

Утомительно даже моргать. Но при этом совсем не хочется спать - просто лежать, изучать свою боль. Но там, в телефоне, Надя, одно ее слово придаст сил - и он сцепив зубы спускается с кровати.

Инна Ивановна бодро ходит по базару, щупает помидоры, рассматривает яблоки, покупает картошку. Вот и ларек с сухофруктами.
- Мне, пожалуйста, орехов. Бразильских.
- Вы же знаете, их надо осторожно есть, не больше двух штук в день. Иначе яд...
- Знаем-знаем. Взвесьте полкило.

Вот входная дверь скрипит, Инна Ивановна ставит сумки и заходит в спальню посмотреть на больного. Одеяло сбилось - но лицо счастливое. Наверное, опять какую-то гадость сделал.
Инна Ивановна закрывает дверь в спальню и отправляется на кухню.

Стас дрожащей рукой достает из-под подушек драгоценное сокровище - телефон. Экран поцарапался, угол откололся. И почему-то в телефонной книге удалены все номера. Но в пропущенных - Надя.

- Привет. Это я.
- Ой, какой страшный голос, тебе точно лучше?
- Не знаю, кажется, нет.
- Но мама сказала... Надо врача.
- Твоя мама очень добрая, так заботится обо мне.
- Заботится, говоришь...

Дверь в спальню резко открывается.
- А, проснулся уже? А я тебе чайку принесла. И кексик, твой любимый, с орешками.

Киев, 16.08.2013