Идеальная женщина

     Передо мной стоит вопрос выбора. Недели две назад каждая из двух моих любовниц узнала, что она не единственная. И теперь у меня болит голова.
- Ты должен её немедленно бросить, - Анжела упирается в меня карими глазами, и отслеживает движения мускул на лице. Руки упёрлись в бока, и на всякий случай я присматриваю за ними. Хмурю брови и стараюсь изо всех сил выразить лицом преданность, но получается не очень. Из зарослей смоляных волос, на меня смотрит холодный взгляд пантеры.
- Ты меня любишь?
Провокационный вопрос. Неправильная реакция приведёт к грандиозному скандалу с битьём посуды, звонкам в дверь соседей, слезами и расставанию. Мне ничего из вышеперечисленного не надо.
- Ты же знаешь, я люблю только тебя! Давая лучше обнимемся, - я широко распахиваю руки и делаю выдаю трогательный любящий взгляд. Это её обескураживает, она колеблется, шипит: - Врёшь, - и исчезает на кухне.
Пока она пересекает комнату, я любуюсь грацией дикой кошки. Она всегда меня завораживает. Иногда во время секса я с таким восхищением на неё смотрел, что она, сидя сверху останавливалась, радуясь своей власти и протянув руки к моей шее, спрашивала:
- Ну что, готов жениться?
Такие вопросы - знаете ли, здорово отрезвляют. Я отмалчивался, и она переносила попытку на потом.
- Пока ты при мне не позвонишь ей, и не скажешь что между вами всё кончено - не будет тебе никакого секса!
Это из кухни. Фуф. Видно сегодня со скандалом мы разминулись, но секса мне не видать. Обойдёмся. Я тихонько поднимаюсь с кресла, обуваюсь, и сматываюсь,   пока она не видит. Пусть думает, что обидела своими словами. В конфликте с женщинами, которых не хочешь потерять, иногда приходится казаться наказанным. А пока я иду к Нине. Да она не такая красивая, но у неё есть то, что я ценю не меньше. Она  слушает меня, и самое главное - понимает. Во всяком случае, до сих пор это было так, и мне это нравится.
    Из центра обтянутой коричневой кожей двери, на меня выжидающе уставился дверной глазок. Я тоже смотрю на него, и давлю на кнопку. Звонок притягивает к себе из глубины квартиры знакомые шаги. Ну вот, сейчас я зайду, меня покормят, выслушают, поймут. Как же мне сейчас это нужно.
- Игорь, уходи, – голос за дверью срубает мою надежду, как меч самурая голову простолюдина.
- Нат, открой дверь, поговорим.
- Нет, Игорь, я не открою. Мне очень больно, и пока ты не решишь с кем тебе остаться, не звони мне, и не приходи. Ладно?
- Но Нат ...
Чёрт. Зазвучал набат удаляющихся шагов. Повторный звонок не смог повернуть шаги назад, ещё один тоже не смог, и ещё один... Разговор закончен. Налаженная жизнь исчезла. Осталась головная боль.

Они не могли понять меня, а я не мог им ничего пояснить. Я не могу им  сказать, что вместе они для меня составляют идеальную женщину. Это не эгоизм, просто у каждой есть то, чего нет у другой. Я же не виноват, что то, что есть у обеих вместе, в одну женщину - не влезло.

...

- Игорь, зайди к шефу! – Серёга сочувственно на меня посмотрел, и кивнул головой в сторону массивной дубовой двери.
Я оторвал голову от стола, протёр глаза, провёл ладонью по небритой щеке, и сделал глубокий выдох. Ну вот, кажется допрыгались. Поднялся, поправил галстук, и шагнул на эшафот. К моим недосыпам, недоедам и нервам добавился и рабочий капец. Месяц промелькнул в выяснениях кто кого больше любит. Я был выжат.
- Игорь, я не знаю, что у тебя происходит в личной жизни, но это мешает  работе нашей компании,- голос Валерия Павловича, сидящего за большим лакированным столом, с тремя мобилками, раскрытым ежедневником и золотым паркером, успокаивает размеренностью, но c каждым словом, во мне крепнет уверенность, что к концу фразы, я лишусь премии.
- Возьми две недели за свой счёт. Утряси личную жизнь. А лучше съезди куда - нибудь. У нас кстати, есть путёвки в Турцию. Собирались по итогам квартала наградить лучших, вместо премии. Ты был одним из претендентов, поэтому могу выделить. Поедешь?
- Конечно! - я слегка опешил.
- Вот и хорошо.
И это мне говорит самый большой трудоголик и тиран, которого я знал? Человек, который всех наставлял, что надо закатать рукава, и пахать, пахать, пахать даже в личное время? И он предлагает мне отдохнуть? Какая же я неблагодарная сволочь! Бескорыстный и порядочный человек видит, что мне очень тяжело, и  решил помочь. А я говорил в курилке, что старому интригану только бы план перевыполнить, а как при этом работается людям – ему плевать? Наконец-то фортуне надоело показывать мне свой обвислый задок, и она решила похвастаться грудью. Как бы там ни было, мне как воздух нужна эта передышка. Ура! Я лечу к вам коктейли, пляжи, бикини и курортные романы с потерявшими стыдливость соотечественницами! Viva Турция!

...

    Оставалось минут пятнадцать до взлёта. Я прошёл в салон одним из первых, и уже довольно давно развлекал себя тем, что наблюдал в окно как к трапу подходили другие пассажиры, пытаясь угадать, чем они могли бы заниматься в жизни. Вот этот низенький пузан в яркой гавайской рубахе, не устающий переругиваться с женой, запрещающей ему смотреть на стюардессу, наверняка торгует в своём бутике, и втюхивает бижутерию честно глядя клиенткам прямо в глаза; а этот длинный в очках, недоверчиво оглядывающий трап – сто процентов инженер, слишком уж долго он рассматривает детали конструкции трапа; а вот эта массивная женщина в соломенной шляпке из прошлого столетия ... 
- Привет, - кто-то плюхнулся на кресло рядом со мной.
Я повернул голову и ... Рядом со мной сидела Вера – двадцатипятилетняя, грубо вырубленная из папиных правил дочь Валерия Павловича, работающая у нас секретаршей, и которую он давно мечтал выдать замуж. Слухи о возможных претендентах кружились по офису уже не один месяц и стали любимой темой курилочных остряков, одним из которых был и я. Внешне она была ничего, тугая грудь, миловидное личико под короткой стрижкой крашеных светлых волос, стройные ноги, неплохие мозги, но характер, этот папин характер ...
- А я тоже лечу в Турцию. Папа сказал, что я тоже лучший работник...
Ах вот оно что... Лучший работник говорите... Значит выбор пал на меня ... Хотя учитывая ситуацию, в которой я оказался, это был неглупый расчёт ...
- Вера, ты посиди тут, я на минутку ..., - я поднялся со своего места и рванул к выходу.
Работники аэропорта с удовольствием наблюдали за молодым человеком, быстро бегущим в сланцах от самолёта в сторону аэровокзала.

...

- Мам я докопал грядку.
Спину отвыкнувшую от нагрузок ломило, и я опёрся на лопату. Мама шла по тропинке между кустами, несла в руках пучки редиски и улыбалась.
- Пошли на лавочку,- поманила она рукой. Мы сели на лавочку под большой яблоней. Солнце терялось в её листьях, и только когда набегал лёгкий ветерок, ветки пропускали к нам редкие лучи.
- Принести тебе молока?
- Да нет мам, спасибо, я не хочу.
- Сынок, ответь только честно, почему ты приехал, что случилось, ты же говорил что летишь в Турцию?
- Знаешь мам, есть причина.
- Какая?
- Хочу немного посидеть на лавочке с идеальной женщиной.
- Дурачок, - и она нежно потрепала меня по загривку.