Увечья

В этой комнате находилось, всё что необходимо больному ублюдку сделать с тобой такие вещи, о которых весьма и весьма больно подумать. Фекол Батоноч открыл глаза, и первое что он увидел после оглушительного удара в область лица, предположительно кастетом, это увешенные обшарпанные грязные стены в кровяных разводах невероятного размаха и всевозможное режущее колющее оружие, по всей вероятности которыми будут проводить изуверства. Выборочно увешанные на определённых частях стены, Фекол Батоноч вовремя смекнул, что подонки, которые его сюда привели, намеренно расположили его стул так, чтобы вызвать дополнительный ужасающий эффект.
Яркий жёлтый свет, истачающийся одиноко весящей лампой, больно слепил глаза, в которых ещё до конца улетучились помутнения, вызванные в следствии мощного удара в районе переносицы. Главным образом, покоя не давала как раз именно это часть. Нос был сломан, изо рта вытекала густая вязкая жижа, отвратительно железного привкуса. В голове гудело так, что хотелось влететь с разбегу в бетон, и вышибить весь сор там творящийся.
Он обосрался. Заложенным носом, он чувствовал запах говна выпавшего из нутра его прямых кишок, в момент неожиданной ситуации, по силе и характеру сродне с экстренной. Фекол Батоноч, испытал несколько неловкие впечатления связи с посетившим его конфузом, но быстро отогнал эти мысли, придя к более чем грустному выводу, что с ним вскоре поработают так, что чувства позора перед собой, его более беспокоить уже не будут.
В комнате, уже более чем понятно, отведнной для пыток и извращённых кровавых игрищ, Фекол Батоноч пребывал абсолютно один. Наедине с запахом сырого мяса, преданного птлению, крови, и собственного говна, вязко расползжающегося по внутренней стороне штанов.
Фекол Батоноч ощутил, как это больно - крутить голой, попытавшись это сделать с целью расширить зону виденья и лучше  соориентироваться на местности. После он сделал выводы, что больше не будет повторять эту попытку.
Время, казалось летит вечно. Он снова начал уже терять сознание, не в состоянии поддерживать мысли о том, за что он здесь, и кто его сюда притащил, как дверь, что была с правой стороны его виденья, с грохотом распахнулась и в комнату воврался бесноватый голы мужик с совершенно безумными глазами и невменяемой мимикой лица.Человек сделал несколько, в иной ситуации, возможно показалось бы, комичных жестикуляций, и движений в сторону Фекола Батоноча и улыбнувшись, будтно они много лет хорошо друг друга знают.
- Добрый вечер дружище! Как я бесконечно рад видеть вас в моём небольшом уютном убежище. Надеюсь, переезд сюда не доставил излишнего дискомфорта. - Мужик выглядел очень доброжелательным. Абсолютно голый, и лысый он стоял перед Батночем, в то же время несущей в себе скрытое безумство, что несколько удавалось распознать в его глазах.
Фекол Батоноч сперва не отреигровал, слишком всё плыло, но затем слова будтоно из далека влетели в повреждённую голову, он прошептал, чувствую как во время говора, пошатываются его передние зубы:
- Что тебе ****ь надо? Зачем ты меня сюда притащил в этот свинарник. - Слова давались невероятными усилиями, с болью покидая его рот.
- Оооооо, друг мой! - расцвёл Голый Лысый, - тебе выпала неповторимая честь лицезреть величайшее творение, готовое стать мировым шедевром авангардного творчества. Не так быстро. - Скоро сам всё увидишь.
Голый Лысый подошёл к стене, на которой висели жуткие инструменты для разделки прикованной к стулу человечины.Он с стоял к Феколу Батоночу голой блестящей жопой и с явной живостью в глазах выбирал, что-то из инвентаря. Фекол Батоноч, мрачно сматрел на изврга и постепенно охватываемый мыслью о том, что времени остаётся у него мало, начал лихорадочно соображать, что можно ему предложить взалог пощады. Что может хотеть Голый Лысый ублюдок движимый лишь бесноватой садистической манией крамсать ещё дышащие куски мяса? Фекол Батоноч, с грустью отверг мысль о том, что эта мразь на что-либо подкупна, и с огромными усилиями приступил к смирению с тем,что минуты сочтены. Приняв мысль о смерти и подобии себя подушечки для булавок, Фекол Батоноч, неожиданно заметил, что под его стулом вода, которая может убить током, поскольку, в неё были всунуты подозрительные сплетенья проводов, уводящий за спину.
         Он был прикован к стулу на поддоне, а вся спальня к его удивлению была залита водой, которую он не заметил ранее. Ноги благо были в суше и стояли на небольшом поддончике, как и руки, они были прочно привязаны к ножкам. А вода... быть может она зашла вместе с Голым Лысым?
Голый Лысый, методично перемещался от стены, что-то снимая с неё, к столику, находившемуся гдето справа, от стула, на поддоне. Мезкий ублюбок сохранял спокойствие, и сосредоточенность, омерзительно позвякивая агрегатами, которыми намерился работать. Вот так сверкая то голой жопой, то размахивая весьма внушительным ***м, повисшем средь густой чёрной копны грубых волос, садист выложил весьма внушительную кучу холодного оружия и вскоре замер неподалёку от Фекола Батоноча. Фекол поднял слипшиеся от крови и пота глаза на зверюгу и увидел в них серьёзную сосредоточенность:
- Я человек ищущий. Никогда не останавливаюсь на достигнутом в своих открытиях и творческих све
ршениях. Моя главная идеология - оставаться ненасытным во всём.
Произнеся эти загадочные слова, он скрылся за спиной пленного. Раздались чавканья по воде:
- Сегодня Вы, и Я испытаете то, что могут испытать два человека всего один раз и это не останет
ся незапечатлённым.
Шаги стихли где-то в нескольких метрах, Фекол Батоноч зажмурился ожидая неожиданного удара железкой в область темени, но тут голос Голого Лысого продолжил:
- Прежде чем мы начнём, хочу предупредить вас, что ответ кроется ВНУТРИ.
После этого раздался звук включаемого проектора, и колесо с шелестом покатило плёнку. Фекол Батоноч ощутил, как внутри у него всё сжалось от предстоящих мучений и вдруг вспомнил свою невзрачную, но тем не менее дорогую ему жизнь в различных её более менее счастливых моментах.
Голый Лысый с грохотом схватил первый предмет со стола и встал перед жертвой. В правой руке у него зиял небольшой медицинский ножечек, специально предназначенный для болезненного выкорчёвывания глазного яблока. В другой руке, небольшая панелька с красной кнопочкой. Безделушка напомнила Феколу Ботоночу дистанционку для включения зажигания машины.
- Жизнь кино! - Сказал Голый Лысый и нажал кнопку. С тонким писком, электричество в долю секун-
ды заполонило воду в комнате, сделав её смертельно опасной для вхождения.
Глаза садиста плотоядно изучающе впились в лицо Батоноча, которого трясло. Затем Садист подкинул в воздух небольшую кнопку и, в нужный момент, подняв голову, поймал ртом. Дистанционка исчезла в недрах его садомазохистического мяса. Узрив эту картину, Фекол батоноч зажмурил глаза готовый принять первый удар в лицо. Но Голый Лысый не поспешил. Извращенец сел на Фекола и начал тереться об него телом, стремительно эрегируя, упираясь своим скотских размеров ***м в грязную одежду Фекола. Он тёрся о Феколу, тяжело дышал, трепыхася, так чтобы быть достаточно плотно с Феколом, но в тоже время, чтобы узник не смог дотянуться. И в один момент, когда исстуление извращенца достигло апогея, Лысый нанёс первый удар.
Хруст был настолько жирный и сочный, что первые пять секунд Фекол Батоноч посчитал что так хрустит его драгоценная плоть. Но удар пришёлся не по нему. Что-то упало ему на лицо, мокрое и тёплое. Неподнимая глаз, Фекол увидел как отрекошетив от его щеки, на край поддона упал значительный кусок передней части носа. Батоноч поднял глаза на Голого Лысого, и у видел,как ненормальный улыбается с треугольной кровоточащей дырной в носу и держит в руке опасный колющий предмет для нанесения себе увечий.
Вскоре началось безумие.
Не вставая со связанного Батоноча, Голый Лысый, с сладострастным упоением раскачивался и удар за ударом наносил по себе удары в разные области, осыпал кусочками кожи и плоти всё вокруг. Фекол старался не слышать, не видеть  происходящего, но он чувствовал, как кровь потоками рушится ему на лицо, на одежду, напитывая её. Он ощущал, как фаланги пальцев, кусочки ушей, соски, и глазные яблоки сыпались на него. Он боялся поднять глаза, чтобы увидеть то что, остается от человека, ввиду этого безумного процесса. Голый Лысый раскачивался всё сильнее, его член пульсировал в сырую от крови одежу Батоноча, он получал наслаждение, какое и не снилось.
Приоткрыв немного глаза, Фекол Батоноч увидел, как оголённым до кости запястьем, кровавая кисть хватает скальпель и его стошнило. Стошнило и Голого Лысого, когда тот пробовал поедать выпавшие из прорезанной дыры  внизу живота, внутренности, а потом как можно дольше стараясь при этом удержать внутри покамест функционирующего желудка.
Вскоре, невероятно изуродованная груда кровавых костей, с ещё большими областями мясного покрова, невероятными взгромоздилось на ботрики стула и после мощного удара монтировкой, утопила Фекола Батоноча в крови, изрубленных внутренностях, мочой и горячей семенной жидкостью из лопнувших яиц.
Невероятная туча кровавого месиво покрыло Фекола с головы до ног, он громко закричал, чувствуя, как здравое сознаение ускользает от него всё дальше и дальше, и отключился.
Через некоторое время он пришёл в себя и понял, что Голый Лысый закончил. Тяжёло дыша Фекол, Фекол осмотрелся, пермоментно усомнившись в реальности происходящего. Он увидел, что то что осталось от садиста, валяется в наэлектризованной воде и обтикает кровью.
Фекол Батоноч попробовал пошевелить конечностями и к своему глубочайшему удивлению, почувствовал, что связующие кисти верёвки удивительно размякли и размохрились. Не прилагая крупных усилий, Бетоноч освободил руки и с омерзение схватился на грудь. Он был весь увешен кусками туловища, кожей и кишками. От них воняло и было несколько тепло.
Фекол частично стряхнул с крайней долей брезгливости с колен, разорванный мочевой пузырь и такого же состояния желудок. Из последнего - выпал дистанционный пульт, с помощью которого безумный включил генератор и пустил ток в воду.
Невероятно довольный сложившейся в его пользу удачей, Фекол Батоноч замер с пультом в ладони, вслушиваясь, как работает кинопроектор, записывая всё происходящее, и гудит опасная вода. Затем он посмотрел на предмет в своей руке. На нём оказалось две кнопочки, и обе красные.
Фекол Батоноч огляделся по сторонам, откуда-то появились силы, побуждающие к дальнейшим действиям и произнёс в слух:
- Не одна так вторая! - и нажал на одну из кнопок.
Тот час, стул на котором он сидел, с грохотом провалился вниз, в подвал, где в залитой под завязку воде кишели огромные стаи плотоядных пираний.
Через две минуты плёнка на проекторе закончилась, и он отключился автоматически.