Миша и Бэла

       Мира Ходжоян.
  Наш двор наблюдал за любовной историей молодой пары Миши и Белы. Двор, потому что все новости черпались от жителей дома именно во дворе. Когда  после трудового дня домохозяйки спускались из своих квартир во двор и садились в ряд на лавочку, они обменивались друг с другом услышанным или увиденным. Мы, дети, к тому времени уже учащиеся средней десятилетней школы, узнавали новости от мамы. С папой не обсуждались любовные истории соседей.

  Миша после службы в армии поступил в музыкальное училище по классу скрипка. С его сестрой мы дружили. Она была старше меня на год-два. Нас связывала  любовь к  музыке. Обе учились в музыкальной школе. Часто играли на пианино у них, в трёхкомнатной квартире на четвёртом этаже. Мама Миши и Томы не работала, как и многие жёны военнослужащих, вышедших в отставку. Их отца никогда не видела. Говорили, что он болен туберкулёзом. Сейчас я думаю, как мне родители разрешали общаться с семьёй, где  существовал риск заразиться. Но в Доме пограничников для общения с соседями разных национальностей не было никаких ограничений, запретов, а, напротив, исключительное доверие.

  Бэла, по рассказам из доверенного источника, а именно мамы друга Миши, с семьёй которых  моя семья дружила, русская по отцу, по материнской линии армянка. Миша русский по национальности. Я указываю национальность неспроста. Бэла училась в музыкальном училище на вокальном отделении. Там и познакомились Миша-скрипач и Бэла-певица, возникли любовные отношения.

С нашего деревянного просторного балкона наблюдения велись за всем происходящим во дворе. Особый интерес проявлялся за влюблённой парой, когда эти юные талантливые с красивой внешностью, держа руки друг друга, выходили из третьего подъезда и направлялись по двору к двухэтажному дому, находящемуся в конце нашего двора.
Дошла  радостная за милую пару новость, что Миша и Бэла зарегистрировали свой брак. Но свадьбы мы не видели. То ли средств не было у студентов и их родителей, а мама Бэлы была в разводе с русским мужем, а Мишина семья жила скромно, то ли обоюдного согласия на брак не было со стороны родителей.

Мне, в подростковом возрасте, была интересна  романтическая  история их любви. Во дворе восхищались внешностью Бэлы. Она была очень худенькой, говорили, что Бэла беременна. Как-то удалось увидеть с балкона её тонкие черты лица. О её необыкновенно красивом голосе было известно нам. А о Мише, как способном скрипаче, знал каждый во дворе. Все были огорченны, когда узнали, что Миша бросил учёбу в музыкальном училище.

 А ещё худшая весть пришла в наш двор о разводе Миши и Бэлы. Известно было, что этой молодой супружеской паре негде было жить, мы видели, что вечером они выходили из квартиры Мишиных родителей и шли ночевать у друзей в двухэтажный дом в конце нашего двора. Почему не ночевали в семье у Миши? Этого никто не знал, были только догадки. Возможно, была опасность здоровью ожидаемого ребёнка, то ли другие причины. Но Бэла уехала в другой город к своей матери, которая запретила ей  продолжить брак с Мишей. Миша поехал за ней. Но дверь перед ним не открыли. Решительно действовала мама Бэлы и в отношении беременности, которую безжалостно прервали. Фамилию русскую поменяли на армянскую. Все следы о недавно влюблённой паре, так восхищаемой нашим двором, были уничтожены.

Судьба Миши  как скрипача не сложилась. Он уехал из города в шахтёрский город, где трагически вскоре погиб. Пришла маленькая посылка убитой горем  Мишиной маме, где среди предметов, принадлежащих покойному, были хранящиеся как память о любимой Бэле цепочка и другая мелочь. Это намерены были передать Бэле.

Судьба певицы Бэлы сложилась ярко. Она стала известной любимой народной певицей,  с редким тембром  красивым голосом. Я всегда восхищалась её голосом и внешностью. Не знаю, была ли она счастлива в любви. Тайну эту  она унесла в иной мир. Но память о печальной истории любви Миши-скрипача  и Бэлы-певицы сохранилась в наших сердцах