Чистое счастье. Федор и Богдан - Дары Божьи. 9

    На следующий день ребята проснулись около одиннадцати часов и долго лежали, счастливо глядя друг на друга. Из комнаты Анютки не доносилось ни звука; утомленная двумя последними насыщенными днями девочка крепко спала. А Оля и Стас шепотом разговаривали, обмениваясь впечатлениями, произведенными на них вчерашним празднеством.
 - А жалко, что все так быстро закончилось. Только один день - и тот как будто за один миг пролетел, - огорченно произнесла Оля.
 - Ну, Оленька, позволь с тоой немного не согласиться. Праздник Рождества Христова, насколько мне с детства известно, длится целых двенадцать дней, потому и называется двунадесятым. А потом... Ты наверняка знаешь, как приветствовал преподобный Серафим Саровский всех, кто к нему приходил?
 - Конечно знаю. Он всем говорил: "Радость моя, Христос Воскресе!" Причем, в любое время года. Ой, Стасик! Ты меня подловил, я сама же ответила на свой вопрос. Мы должны радоваться всегда-всегда, круглый год, неважно, какая на улице погода, праздники сейчас или будни, в общем, каждую минутку и даже секунду... Да-да-да, Стасик, любимый, - Христос Воскресе!
 - Воистину Воскресе, Олечка! А теперь, давай вставать, слышишь, кто-то уже звонит.
 - Ну, ладно, а давно мы так долго не залеживались, согласись.
Юноша осторожно, чтобы не потревожить дочку, прошел по коридору за телефоном и тут же вернулся, пританцовывая, с трубкой в руках. "Оль, это тебя, папа, кажется, ответь, пожалуйста. Уж не знаю, чего он звонит в такую рань (после вчерашнего-то торжества), но, похоже, что-то серьезное".

    Девушка осталась в спальне разговаривать с Анатолием Тимофеевичем, а Стас отправился умываться. Он почистил зубы, намазал пастой Олину щетку, немного поразмышлял, подрисовал на зеркале цветочек из пасты и вышел из ванной. Девушка, судя по всему, уже закончила разговор с папой и теперь болтала с кем-то из подружек. Стас по укоренившейся за ним привычке (хотя супруги и жили вместе больше четырех лет) деликатно не стал слушать разговор и, захватив одежду, покинул спальню. А Оля продолжила беседу с подружкой детства.
 - Алло, Катюш, привет! С Праздником! Прости, что так рано звоню, просто очень-очень нужна твоя помощь. Ты не могла бы одолжить мне энную сумму денег? Извини за столь нескромный вопрос.
 - Мерси за поздравления, - откликнулась близкая подруга. Могу, конечно, для тебя мне ничего не жалко, кстати, даже не пытайся мне их вернуть, как ты обычно любишь делать. Только... сколько тебе хоть надо? И, главное, на что? Ты, насколько я знаю, девушка серьезная, по клубам не бегаешь, в рестораны тоже нечасто ходишь, тем более, там обычно ты появляешься исключительно со Стасом. Значит, случилось что-то серьезное, давай, рассказывай.
 - Огромное спасибо, Кать. Можно, я тебе все расскажу при встрече?
 - Точно все плохо... Только ты скажи, сколько денег хотя бы тебе нужно?
 - Нужно много, Катюш, очень много. Поэтому прошу, дай столько, сколько сможешь, чтобы потом не пожалеть.
 - Я же уже сказала, глупышка, для тебя мне ничегошеньки не жалко. И потом, ты ведь знаешь, деньги жалеть мне не приходится. А уж для тебя... Ну, хорошо. Давай тогда встретимся возле моего дома, там есть кафе "Шоколадница", часа, наверное, в два, подойдет? Если хочешь, сама называй место, я туда подъеду.
 - Нет-нет, в кафе самое то, в четырнадцать ноль-ноль буду там.

    Оля облегченно вздохнула и побежала умываться. Потом быстро оделась и с молитвословом в руках вошла в детскую. Стас уже был там. Супруги, не говоря ни слова, встали перед иконами. Они прочли утреннее правило, как повелось, возле Анютиной кроватки, спели Рождественский тропарь, и лишь тогда девушка поведала мужу о своих телефонных разговорах.
 - Стасик, папа просил передать, что Глеб Викторович сегодня (да и вообще, в течение всей недели) заехать не сможет - работа, но он обещал прислать по электронной почте (и нашим папам, и нам, и, конечно, Луке Александровичу) финансовые расчеты, которые составлены на  основании проведения подобных операций (поскольку опыт уже имеется, и не маленький), и тогда через пару часов ты сможешь посмотреть, что там и как.
 - Так, я-то посмотрю, а где будешь в это время ты? - Стас глядел на Олю, а в глазах его сверкали веселые искорки.
 - А я по делам ненадолго убегу, нужно встретиться с Катей Скворцовой, мы с ней раньше в одном дворе жили, потом она переехала. Ты ее видел, она частенько к нам приходит. Вот я сейчас и с ней успела переговорить.
 - Та самая, маленькая такая, с длиннющей косой, помню. Ну, ладно, только пошли сейчас завтракать. Анютка пока спит, я потом ее покормлю. Только, Оль, у Луки Александровича нет компьютера.
Девушка беспомощно оглянулась на Стаса. Тот однако улыбнулся и (скрывая в улыбке невозможную жалость) добавил:
 - У него не компьютер, а допотопный монстр, который все-таки до сих пор как-то работает. Этот агрегат легко можно было бы продать на рынке антикварных вещей, любой коллекционер с радостью такой приобретет (юноша вздохнул). Мне пару раз доводилось видеть, как его приводят в действие... смех сквозь слезы.
 - Так, все, пошли. Иначе я точно опоздаю на встречу с Катюшей, а нам предстоит важное мероприятие. А ты тогда останешься с Анютой и подождешь письма, да?
 - Да, мое солнышко, конечно же, да, - Стас нежно поцеловал Олю и закружил ее в объятиях.

    Ребята позавтракали долгожданным омлетом и какао, потом Оля быстро собралась и убежала на встречу, а Стас остался с любимой дочерью. Сначала юноша долго сидел возле кроватки еще крепко спящей Ани, потом снял со стены гитару и стал тихонечко перебирать струны, наигрывая колыбельную, сочиненную им еще в год рождения девочки... Мелодия не утихала довольно долго, наконец прозвучали последние аккорды, и юноша поднялся со стула. Анечка уже проснулась и теперь ей не терпелось оказаться за пределами своей маленькой кроватки. Стас привел дочку в порядок и, покормив ее, уселся вместе с ней на ковер - рассматривать большую книгу с множеством красочных картинок, подарок от кого-то из вчерашних гостей. Неожиданно юноша услышал шорох опускающегося в почтовый ящик письма. Стас быстро сходил за ним и, не раскрывая конверт, бросил на письменный стол...

    В это же самое время Оля сидела в кафе, поджидая Катю. Девушка заказала два кофе латте и маленькие заварные пирожные, которые они с подружкой полюбили с раннего детства. Оля задумчиво перемешивала напиток ложечкой и пыталась мысленно решить какой-то хозяйственный вопрос, когда в кафе вошла Катя. Лучшая подруга Оли происходила из семьи весьма обеспеченных родителей-дипломатов, но деньги нисколько не испортили ее характер. Девушка выросла доброй и отзывчивой, всегда приходила на помощь друзьям и многочисленным знакомым. В противоположность Ирине, которая оценивала благотворительность как слабость человеческой души, Катя никогда не боялась помогать людям и даже основала с согласия родителей небольшой, но довольно успешно выполняющий свою работу фонд помощи онкологическим больным... Оля, вероятно, задумалась и не заметила, как подружка появилась на пороге кафе и, улыбнувшись Оле своей всегдашней радостной улыбкой, присела за столик.
 - Здравствуй еще раз, Оленька, спасибо огромное за кофе и пирожные, помнишь еще наши детские вкусы...
 - Как видишь. Вот, держи, поздравляю с Рождеством, - Оля протянула подружке красочную коробку.
 - Спасибо, Оленька. (Подружки обнялись.) А вот и ваши со Стасом подарки. И, да, кстати, держи сразу, пока не забыла,  - Катя протянула подруге небольшие шкатулки и два белых конверта.
 - Что это, Катюшка, неужели...? - Оля широко раскрытыми глазами смотрела на подружку.
 - Какой глупый вопрос, конечно же деньги, - звонко рассмеялась Катя. - В одном конверте десять тысяч рублей, в другом столько же, только в долларах.
 - Но, прости, я сразу предупредила, что вернуть смогу очень и очень не скоро, поэтому...
 - Так, ты опять? И слушать ничего не хочу. Ты берешь эти деньги, и точка. Вопрос закрыт. Отец мне первого числа дал большую денежную сумму, я часть потратила на фонд, часть сохранила, а это - тебе. Если надо будет, проси, отдам все, что смогу.
 - Спасибо тебе, Кать, от всего сердца. И это, поверь, не громкие слова, так и есть на самом деле.
 - Слушай, Оль, я тебе деньги-то дала, а ты мне пока так и не рассказала, зачем они тебе. Расскажи, будь другом, если, конечно, хочешь.
 - Хорошо, я ведь пообещала - удовлетворю твое любопытство, тем более, история эта не слишком длинная. Значит, так...

    Оля действительно за недолгое время успела поведать подруге всю историю, естественно, исключив из нее рассказ Стаса, поведанный в кафе, но, при этом не опуская все прочие известные подробности, относящиеся непосредственно к делу. Когда девушка закончила повествование, Катя еще долго молчала, размазывая по блюдцу остатки пирожного.
 - То есть, вы со Стасом теперь тоже вроде как, занялись благотворительностью, я так понимаю?
 - Не совсем. Мы не собираемся вплотную этим заниматься - отсутствуют такие финансовые возможности. Но помочь одному человеку в наших силах.
 - Слушай, а ведь тогда я могу вам помочь. И, причем, не один раз, а делать это систематически, пока не наберется нужная сумма.
 - Но ведь твой фонд помогает больным онкологией, а тут совсем другая ситуация...
 - Ну, во-первых, мой фонд занимается не только этим. Наша команда, помимо онкологических больных, помогает многодетным семьям, которые по каким-то причинам не справляется с финансовыми затратами, и... инвалидам. А, во-вторых, я могу спокойно по собственному усмотрению распоряжаться деньгами, пожертвованными не для кого-то конкретно, а, как раз, для различных форс-мажорных обстоятельств.
 - Ну, Катюш, спасибо тебе. Я очень благодарна тебе за помощь, которой действительно нет цены.
 - Рано благодаришь, сначала нужно все устроить, в частности, создать страницу на сайте нашего фонда. Мне нужны реквизиты, на которые люди и организации смогут пересылать пожертвования. Ты что-нибудь уже можешь сказать мне уже сейчас?
 - Да, но из контактных данных только номер мобильного и электронную почту. Остальное могу сообщить по электронной почте, как только узнаю.
 - Давай, сгодится. Как, говоришь, его зовут? Лука, а по отчеству?
 - Александрович. Фамилия Пилигримов.
 - Ладно. И это хорошо. Ну, я тогда побежала, опаздываю на встречу с неожиданно нагрянувшими благотворителями аж из Австралии. Расскажу им эту историю, думаю, тоже откликнутся. Пока, подружка.
 - До свидания, Кать! - крикнула на прощание Оля и, расплатившись за кофе и пирожные, стала собираться.

    Когда девушка возвратилась домой, она застала Стаса вновь, как и перед праздниками, с бумагой и карандашом в руке. Только вот в этот раз рядом лежало несколько листков документов, да и юноша выглядел куда более расстроенным и озадаченным, чем прежде.
 - В чем дело, Стас? Все в порядке? - девушка, раздевшись, прошла в комнату.
 - Да, с Аней мы сразу после твоего ухода сходили на прогулку в парк, вот только недавно вернулись.
 - А что тогда? Счета пришли?
 - Да, Оль, пришли еще с час назад. Я теперь сижу и кумекаю, как нам быть.
 - Что, сумма большая?
 - Да, немаленькая. Триста тысяч.
 - Рублей?
 - Если бы, долларов.
 - Много... Ладно, не все так плохо, время у нас пока есть, я очень удачно поговорила с Катюшей, она пообещала помочь, ничего, справимся. Кстати, держи подарок, - девушка положила на стол предназначавшуюся для Стаса шкатулку.
 - Да, справимся. Вот только времени у нас почти нет.
 - Как нет?!