Рахманинов

Тишину летнего вечера в клочья разорвал грохот прелюдии. Соседи, причитая, закрыли окна. Некоторые наоборот - открыли пошире.

В эти часы ее ежедневных занятий муж Александры, менеджер Саша, одевал наушники с Мадонной и старался не думать о том, что происхоит в гостиной. Мадонна не помогала - настырное фортепиано не знало, насколько наушники крутые и звукоизолирующие.
Пару лет назад преуспевающий молодой менеджер Саша женился на скромной красивой девушке, из консервативной офицерской семьи, которая предпочитала вечера проводить дома за фортепиано, а не в клубах с пьяными мужиками. Тогда он решил, что она станет отличной матерью для двоих его детей (непременно разнополых).
Но теперь...

Саша отложил наушники, вылез из-под подушек и, стараясь не сильно морщиться от звона струн в голове, вошел в гостиню.
Саша играла на фортепиано. Ее тонкие бледные пальцы летали по клавиатуре, стройное тело содрагалось с аккордами, локоны волос падали на влажный лоб, губы приоткрылись, глаза горели.
- Я пойду прогуляюсь.
Голос Саши заглушил клокочущий пассаж.
- Я пойду прогуляюсь! - Саша прокричал, стараясь как можно отчетливее произносить слова.
Саша кивнуа - то ли ему, то ли на фортиссимо.
- Может, я больше не вернусь. - сказал Саша тихо.
Музыка оборвалась - Саша резко обернулась на крутящемся стуле, посмотрела на него отсутствующим взглядом, словно что-то припоминая.
- Ты что-то сказал?
- Я пойду прогуляюсь.
- Да-да. - Саша снова отвернулась, растопырила локти, занесла руки над клавишами.
- В магазине что-то взять?
Саша покачала головой - и тут же старая деревяшка снова разразилась звуками.


Саша не пошел прогуляться. Он зашел в соседний подъезд, поднялся на пару этажей выше, присел на лестничной клетке и закурил. С непривычки голова закружилась. Чудесна музыка звучала даже здесь - наверное, даже в последнем этаже последнего подъезда, в подвале и на чердаке.
По лестнице поднималась девушка в спортивном костюме и с пуделем.
- Ой, Сашка, привет. Чего случилось?
- Да все в порядке.
- Ты с девятого класса не куришь. Что там, опять твоя кикимора чудит?
- А твой леший опять ноги об тебя вытирает?
- Чайку?

В квартире Веры ничего не изменилось за 15 лет - обои другие, но с такими же цветочками, тот же ковер, тот же промятый диван и жужжащий холодильник.
- Как на работе?
Саша рассмеялся, открывая пиво об угол журнального столика.
В квартире было душно, Вера открыла окна - и хотела тут же закрыть.
- Не надо. Я привык. А тебе всегда нравилась классическая музыка.
Вера улыбнулась и села рядом с Сашей на диване.
- Ну что, жалуйся. Что случилось.
Саша наклонился и поцеловал Веру в удивленные губы. Потом еще, потом обнял ее мягкую полную талию.

Рахманинов нагло грохотал в окно. Все яростнее, все громче - и Саша все отчаяннее предавался другой страсти. Перед глазами его стояло худое бледное лицо его жены, с горячечным румянцем и пьяным блеском в глазах, которых он так ни разу и не добился за годы безоблачного супружества.

Рахманинов продержался дольше - когда Саша с Верой голые курили на балконе, музыка все еще сотрясала душный воздух летней ночи.
- И что теперь?
Теперь холодное пиво, прохладный душ, неловкие встречи в гастрономе.
Саша молча одевался. Вера молча поправляла покрывало на старом диване.
- Я пойду.
- Мусор захватишь?

Саша с липким пакетом лежалого мусора бочком выходил в двери, избегая резких движений и взглядов.
Вера провожала его, старалась невзначай коснуться локтя, руки.

Вдруг дверь с грохотом распахнулась - на пороге стояла Александра, с сумасшедшим огнем в глазах и фамильным револьвером в руке.




18.08.2013