Проклятый король

Quae venit indigne poena, dolenda venit.
(Незаслуженное страдание особенно мучительно).
 Овидий 

 С Великим магистром ордена король внешне, до сих пор, поддерживал самые дружеские отношения, вынашивая зловещие планы захватить богатства тамплиеров. Ему удалось обманом в 1307 году захватить крепость. Благодаря папе римскому, находящемуся, по сути, затворником Авиньона, иными словами во власти французского короля,  удалось начать против тамплиеров невиданный в истории судебный процесс. К ответственности было привлечено более пятнадцати тысяч рыцарей-монахов. Судебный процесс растянулся на целых семь лет. Сколько было совершено преступлений, чтобы выведать тайну нахождения золота ордена Расправы над крестоносцами не давали желаемых результатов. Их пытали, им рубили головы, их сжигали на кострах, но выведать тайну нахождения сокровищ не удавалось.
Каков достигнут результат
Событий не случайных?
Куда запрятан Тампля клад,
На век осталось тайной?
 Организации ордена за пределами Франции оказались недоступными для Филиппа Красивого. Многие из них влились в орден госпитальеров, многие перешли под власть местных государей. Угрозы отлучения от церкви не действовали. Власть золота была выше христианских религиозных ценностей. Долее всего пришлось претерпеть мук самому Жаку де Молэ и его ближайшим помощникам. За все деяния ордена нести ответ пришлось ее Великому магистру..
Он сидел, поджав колени,
Пальцы рук, сцепив свои,
Полон горечи сомнений,
Где ошибок натворил?

В мускулистом сильном теле,
Сила сломленной была,
Прежде слушать не хотел он,
Хоть давно молва плыла.
Да, доходили к де Молэ кое-какие слухи о коварных замыслах короля Филиппа, но не верил им. Не мог даже представить, что наступит такой момент, когда его самого заключат в его же замке, и будут пытать? Как же он ошибался в льстивых, полных дружелюбия, заявлениях короля. А ведь Великий магистр по силе военной организации, военному опыту намного превосходил короля. Как же он ошибся, доверился и позволил королевским лучникам войти в Тампль? А ведь, совсем нетрудно было догадаться,  что основной целью короля было завладение золотом ордена! Но, не легко найти то, о чем знал только он, Великий магистр  ордена, только он, и никто иной, знал все тайны кладов Тампля. Даже разобрав крепость по кирпичику, добраться непосвященному до сокровищ было не возможно. Посвященных в тайну сокровищ тамплиеров, за малым исключением,  в живых не осталось. А из стариков выбить тайну невозможно!
 Ничто не могло сломить упорства семидесятилетнего старика. А ведь трудно представить того количества пыток, которые он за семь лет нахождения в заключении, перенес! Клад оказался недоступным для французского короля. Нужно было заканчивать судебный процесс по делу тамплиеров. Пытки пунктов обвинения не добавили, а продолжать следствие становилось небезопасно... Страдания, испытываемые тамплиерами, делали их в глазах народа, святыми.
Весенний день 1314 года начался боем колоколов Нотр Дам де Пари, его подхватили звоны других церквей Парижа. Со всех концов города потянулись люди к площади, на которых были вкопаны столбы и лежали огромные кучи хвороста. День был холодным, от Сены к площади тянулись языки тумана, небо было плотно окутано облаками. Временами начинал моросить мелкий дождь. Люди поеживались от холода, но не расходились. Не всякий раз увидишь казнь, да еще не простого преступника, а самого Великого магистра тамплиеров. Обычной казнью для рыцарей было отсечение головы. Другого наказания для дворянина не бывало. Вешали воров. Сжигали только еретиков.
Тамплиеры обвинялись в ереси. Ни один из них не желал покаяться в грехах..   Показалась телега, в сопровождении отряда королевской стражи. Король опасался возможности попытки освобождения тамплиеров, поэтому на площадь было стянуто немало преданных ему воинов. С телеги на возвышение, где стояли столбы, были приведены три старика в лохмотьях. Одежда их успела истлеть за годы заточения. Сквозь многочисленные дыры просвечивали истощенные тела со следами перенесенных пыток. На головах осужденных были бумажные колпаки с изображением чертей. Жак де Молэ и двое его спутников были привязаны к столбам крепкими веревками. Охапки хвороста охватили столбы с казнимыми. Глашатай стал перечислять «преступления» осужденных. Каких только мерзостей не «творили» старцы. У современного человека перечень их вызвал бы желание рассмеяться нелепостям, возводимым в ранг преступлений против Христа. Ну, скажем, чего стоило одно целование огромной лягушки в зад.
Крест не спасает от врага,
Он символ тех, и тех.
Жизнь христиан не дорога,
Казнь вызывает смех.

И совесть папы не чиста,
В чаду судейских дней,
Во имя Господа Христа,
Жгут на кострах людей.

Под пыткой вырвана вина,-
Не всякий терпит боль,-
Под сутаною – сатана,
А не Христа любовь.
После окончания списка, оказавшегося длинным, рассчитанным на разжигание религиозной ненависти толпы, по знаку, данному королем, в хворост были брошены пылающие смоляные факелы. Фигуры приора Нормандии и главного досмотрщика  сразу скрылись в огне пламени костров. Почему-то хворост вокруг столба Жака де Моле вспыхнул не сразу.
И природа заболела,
Становилась на дыбы.
Да, неправедное дело…
На костер взойдут монахи,
Храма божьего рабы!

Ветром вдруг костер задуло,
То дождем его зальет.
Взор Филиппа стал угрюмым –
Нерадивых горе ждет.

Наконец, свершилось дело,-
По дровам огонь плясал.
Напряглось магистра тело,
Голос громко зазвучал. 
Да, король не ожидал от старика, измученного пытками, истощенного недоеданием, сломленного духом, такого громкого, по-юношески, звонкого голоса, слышимого во всех концах большой площади.
 Собравшаяся толпа услышала проклятия из уст великого тамплиера в адрес короля.
В них он обещал скорую гибель, как самому королю, так и всему его потомству до тринадцатого колена. Не обошел проклятиями он и папу римского, и первых помощников короля в их неправом деле.
Как ни странно, пророчество Жака де Молэ свершилось. Династия Капетингов закончилась на внуках его. Следует сказать, что смерть каждого, проклятого Великим магистром, была мучительной, и носила насильственный характер
Правы предания, иль хроники наврали?
В истории страны не мало типов,
Известно, только тяжко умирали
Потомки короля – Красивого Филиппа.

Свершилось ли проклятье де Молэ,
Или давно перстом судьбы начертан?
Я предоставлю мудрствовать молве,
Сам эпизод истории – исчерпан!
Канули в глубь истории главные действующие лица описанного действия. Умер и сын Филиппа, сменивший его на престоле. То ли, проклятие де Молэ свершилось, то ли сам по себе Людовик Х был личностью ничтожной, но все, что сделал его отец для усиления Франции, как дым развеял по ветру сын, прозванный народом «Сварливым». Вновь подняли головы бароны, вновь Франция стала похожей на лоскутное одеяло.
Печален был конец и того, кто был настоящим творцом могущества Франции, мессира Ангеррана де Мариньи. Ложно обвиненный в воровстве государственных денег, покинутый друзьями, преданный родным братом, он был казнен. Казнь его была обставлена с такой же помпезностью и широтой, как и тамплиеров, разница была только в виде самой казни. Если де Молэ был сожжен и пепел его развеян, то де Мариньи был, как вор, повешен на Монкофоне, той самой, известной всему миру  виселице, которую избрал для казни юной Эсмеральды Виктор Гюго, автор знаменитого романа «Собор Парижской Богоматери»
Не у всякого короля спальня розами пахнет, не всякого короля запах крови возбуждает. Бог не вмешивается в дела смертных, хоть они молят его, вслух восклицая: «Помоги, о, Боже!» Определена изначально нить человеческой жизни, судьбой называемой. Может ли человек поменять то, что невидимыми знаками, прошлым определено?  В силах ли он изменить судьбу свою? Потомки короля Филиппа IV Красивого, как и он сам, из корня Людовика Святого идут. Спрашивается,  как могло такое случиться, что от святого такое «гнилое» потомство пойдет? Может, и правда, что судьбу потомков короля Людовика IX, полки на сарацинов водившего, в ранг святого возведенного, изменило проклятие Великого магистра ордена тамплиеров, графа Жака де Молэ? Был ли небесам магистр угоден, свой меч в крови купающий, что оно услышало крики проклятий сжигаемого на костре просто человека, невинного в тех преступлениях, которые инкриминировала ему и его товарищам, королевская власть? Может, меняется сила заклятий от того, какая сила разума и воли в них вложена? А может, и не заклятия кого-то, а само положение властителя, его власть и богатства, толкают на преступления окружающих, независимо от того, какую перекладину в иерархической лестнице они занимают?  На ненасильственную смерть еще мог рассчитывать иногда простолюдин, крестьянин, на Руси в то время смердом называемый. Жизнь феодала была короткой и, как правило, насильственной смертью заканчивающейся. Слишком много было лиц, окружающих господина своего, мечтающих и желающих укоротить ее! Причины и поводы к тому были различные: личная месть, желание властью обладать, богатствами, «благодетелю» принадлежащими. Желание обладать предметом сексуальной страсти были крайне редки в те времена, как причина политического и военного противостояний. Хотя, многие авторы художественных произведений и делают любовь, неудовлетворенную, стержнем своих повествований. Скажем, Александр Дюма – отец, причиной политических напряжений между Англией и Францией делает любовную страсть герцога Бекингемского к Анне Австрийской, королеве Франции. Любовные чувства даже фоном редким были в вопросах обладания властью. А методы исполнения были простыми: яд и кинжал. Великого князя Юрия Долгорукого из жизни яд убрал, а сына его, князя Андрея Боголюбского, просто ножами и кинжалами зарезали. Так, что же удивительного в смерти потомков короля Филиппа Красивого, которые умирали в молодом возрасте, в тяжких мучениях. Значит, яды были такими, не мгновенно действующими. Но, не причем тут воля Господня! Бог мелкой местью не занимается. Он осуществляет высший суд. Не может он снизойти до расправы над человеком мелким, злобным и грешным, если он даже в «помазанниках» ходит. Сам грешный властитель земной менял судьбу свою, изменяя своим деяниям.