Алёшей ты был, Алёшей ты и остался...

    Попала я как – то в больницу, спину повредила.  В палате травматологии нас  лежало пятеро - бабушка с переломом бедра, да три женщины среднего возраста – с травмами головы. Укол женщине делать -  бабушка стонет. Медсестра спрашивает:
- Бабушка, чего вы стонете – я же не Вам колю?
- По привычке - ж и стону…

 Врач наш только из Алжира, работал там. Заходит на обход, а бабушка  по металлической трубке, что над её кроватью,  на руках поднимается. Рассмеялся доктор, говорит:
             -      Ну вот! В Африке хоть по лианам лазили, а наши старушки по металлическим трубам взбираться умудряются.  Как это Вы, бабушка, в больнице оказались? 
             -      Ох, и не спрашивайте, доктор, – говорит бабушка, - попросила я деда своего коротенькие верёвочки в одну связать – бельё вешать. Цельной – то верёвки не было.  Он полдня вязал те верёвки. Я только бельё развесила, верёвка  оборвалась . Я грязное бельё собираю, деда ругаю:
- Алёша ты, Алёша! Ничего толком сделать не умеешь!  Дед  толкнул меня - не заметил, что сзади камень, я и упала.
Врач задумался, потом спрашивает:
                - Как же Вашего дедулю звать, бабушка?
                - Илюшей его зовут, окаянного! - отвечает старушка.
 Врач покачал головой:
                - Бабушка – бабушка! Вернётесь домой, больше так своего дедушку не обзывайте! Обнимите его, приласкайте, скажите ему: «Илюшенька мой дорогой!»
              - Приеду домой, скажу только одно: «Алёшею ты был, Алёшею ты и остался!».
                - Больше в больницу не попадайте, бабушка, лечить не буду! – рассмеялся доктор.

         Так он у всех женщин расспросил, кто и по какой причине попал в больницу. Оказалось, что основная часть из – за своих же мужей пострадала. Врач и говорит:
-  Посмотрел я на Вас, девчата, послушал, и думаю – приведу, наверное, я к Вам в палату жену свою. Пусть посмотрит, и выводы сделает, что с теми женщинами бывает, которые мужей своих не ценят!
              Посмешил нас доктор, жизнь сразу легче пошла. Бабушку нашу вскоре выписали. Ей когда те гири, что на перевесе были, сняли, ступни ног «по привычке» в разные стороны расходились. Одна нога «смотрела» на север, другая – на юг. Она их бинтиком связала, руки на животе сложила, глаза закрыла – чисто покойница. Говорит нам:
-  Сейчас Алька - дочка моя, придёт, скажите ей: всё, нет бабки!  Умерла!
 Сама лежит, не шелохнётся. Дочь зашла, рассмеялась:
-   Мам, это что за концерт?  - знала, видно, мамины выходки.
Вот они какие, наши старушки – веселушки…