И получается это

(не нормативная лексика)
Ты вываливаешься из подъезда в белой майке и дебильных домашних шортах. Тех самых шортах, которые когда-то стали совершенно не нужными штанами, отработанными сверх положенного срока. Вымотанными до самого предела. Тех самых, где как на полотне художника не осталось ни одного свободного места. Ни одного пробела. Пятно от жира, варенья. Какая-то грязь, въевшаяся пыль. Пятно от спермы. Ты вываливаешься из подъезда в майке и шортах и падаешь на еще промерзший асфальт. Песок забивается в рваные раны на ладонях и исчезает под выступившей кровью. Ты садишься за руль своей новенькой Мазды и, прорезая передним бампером советский заборчик, вылетаешь на дорогу.

Правым зеркалом ты цепляешь пьяную малолетку, которая как попрыгунчик, ударившись об машину, отлетает куда-то в сторону. Ты надеешься, что где-то престарелый мистер Х ждет ее дома, приготовив романтический ужин из морского месива, что бы повысить свою подуставшую потенцию, но очень скоро он увидит  только кровавое месиво на месте, где когда-то сверкало ее симпатичное личико. Ты въезжаешь в столб. Правая фара перестает светить. Ты перелетаешь через бордюру и врезаешься в остановку, где молодая мать с ребенком уже никогда не дождутся своего свободного такси. А их папаша сопьется на столько, что несколькими месяцами позже будет похоронен рядом с маленькой могилкой своего сыночка. Ты сжал их в железные тиски точно так же, как современный мир сжал в тиски все твои идеалы и стремления. Как можно забыть о том, что стало частью тебя? Ты цепляешь Камри. Выезжаешь на тротуар и сбиваешь двух ментов и ДНДшника. Как можно не думать о ***вом, если это «хуево» поселилось в твоей голове? Сбиваешь какого-то алкаша и возвращаешься на дорогу. Как не думать о  том, что отпечаталось черной «меткой» на лбу? Цепляешь Хонду Дио. Левая фара не горит еще после остановки, а капот залит кровью. Правым углом врезаешься в водительскую дверь Мерседеса. Но твоя машина все еще продолжает ехать. Ты крадешься по ночному городу темно-красной точкой, как притаившийся хищник с кровавым оскалом и ярко-диким взглядом выискиваешь свою новую жертву. Врезаешься в Мазду и тебя кидает на встречную полосу. Фронтальным ударом врезаешься в крепкий передок БМВ и твоя машина наконец безвозвратно заглыхает. Можно было даже не пытаться ее завести. Обычно после такого люди начинают сваливать. Обычно они забывают забежать попрощаться с родственниками и подругой. А сваливать придется на долго, город вряд ли забудет и простит тебе твой маленький протест.

Ты заставил систему вновь работать. Расшевелил всю Думу и МВД этого маленького городишка. Объединил людей страхом выходить ночью на улицу. В местных новостных сводках ты представлен бунтующей публике автоманьяком, который все еще находится на свободе. Гордись, сука! Тебя даже показывали по центральному. Ты звезда! Подвыпившие отцы поколения Х брызжут слюной у экранов кредитных плазм, проклиная тебя. Школьники, работники морга, старушки на лавочках. Такое ощущение, что они знают о тебе больше, чем ты сам. Между прочим, восьмикласснику Антону ты задал жизненную цель. Он не хочет больше натирать траву по ночам в гаражном кооперативе и смотреть порнуху. Теперь он не может заснуть без попытки с****ить батины ключи от Мазды. Точно такой же Мазды, на которой ты совершил свой маленький бунт, когда тебя все достало. Когда пятая бутылка семерки не успокоила тебя как обычно. (У них, кстати, уже есть твои фотографии=) Когда у тебя не осталось ни сил, ни терпения смотреть на этот несовершенный мир, который я сотворил. (Кстати, они уже знают, где ты прописан=) Когда ты начал задыхаться в своих ебучих мыслях. Когда устал инсценировать собственную жизнь. Они, кстати опросили всех твоих соседей. И ни один не мог поверить, что ты на это способен. Но мы то с тобой отлично знаем, на ЧТО ты способен. Ты должен знать. Они уже задергали твоих родителей. Ты должен быть в курсе. Они уже задолбали допросами твою подругу. Чувствуешь, твои начинают тебя ненавидеть и уже не знают, во что верить. Ты должен знать – ты тот еще мудила. Твоя подруга ненавидит тебя после каждого допроса. А пока она будет тебя ненавидеть, она никогда тебя не разлюбит. Ненависть питает любовь. Вызывает интерес. Если никогда не ненавидел человека, ты не сможешь по настоящему его полюбить. Они следят за ней и прослушивают ее звонки. А ты, сука! Ты ни разу не пытался позвонить ей! Она даже не знает, что больше ее волнует. То, что ее друг ебнутый автоманьяк или то, что она не знает в порядке ли он. Что б ты знал, мудила, если бы это было в ее силах, тебя бы оправдали. Лишь бы: «господи, ****ь, боже, с тобой все было в порядке». Ты понял это сволочь! Она безумно тебя любит! Не смотря ни на что. Она хочет сейчас быть с тобой вместе, как бы это не было опасно. Ты просто убиваешь ее. Она еще одна твоя жертва. Человек, готовый спать с тобой на кладбище, лишь бы быть рядом. Чувствовать тепло твоего тела. Ощущать твое дыхание.

Когда на твои поиски направлены все силы твоего красного  провинциального городишка, обычно начинаешь паниковать. Съебываешься куда-нибудь подальше, где не особо много людей. В конкретном случае живых людей. Ты собираешь мелочь с могилок и перепродаешь свежие венки, что бы прокормить свои 58кг костей и мяса. Твою мать! Сейчас ты намного более мерзок, чем когда ты был автоманьяком! Как звезда, лишившаяся своей бушующей популярности. И ты снова ненавидишь себя. Ты живешь так уже несколько месяцев. Похоже скоро осень, сейчас скорее всего конец августа. Падающих звезд на ночном небе становится все меньше. Земля по ночам уже не такая теплая, как раньше. Ты ненавидишь себя и боишься. Боишься всего.  Боишься каждого.  У тебя уже настоящий маразм. Тебе постоянно кажется, что они вот вот найдут тебя. Каждый вечер мерещатся люди в фуражках. Твое место жительства, заброшенный дом на краю деревни. Твоя работа, ****ить свежие венки на кладбище. Ты даже не брезгаешь рюмкой для покойника. Ты настоящая мразь. Ты не можешь больше это терпеть.

Сегодня ты наблюдал со стороны за очередными похоронами. Когда все разошлись, ты двинулся к месту наживы. Ебучий ты вандал! Пять не плохих венков. Достаточно дорогих, сегодня тебе хватит еще и на пару бутылок водки. Ты подходишь к могиле. Похоронен достаточно молодой парняга. Слишком молодой, что бы быть покойником. Случайный покойник. Ошибка системы. Наверняка его хоронили родители. Если дети умирают раньше родителей, значит в природе что-то не так. Тут таких, в принципе, не мало. Рядом с могилой паренька еще одна маленькая могилка. Твою ж мать! Не может этого быть! Тебе отлично знакомо это лицо. Ты осматриваешься вокруг и находишь еще одно знакомое лицо. Нет, ты не ****улся. Это та самая семья, которую ты размотал по остановке. Которая не дождалась своего свободного такси. И сегодня к ним присоединился глава семьи. Ну и дрянь же ты! И твою голову опять замыкает. Щелчок. Вот и все. Пустота.

Если ты угоняешь машину, тебе светит несколько лет заключения. Если ты угоняешь оружие, тебя это не заботит. Автоманьяк снова в деле. Снова на работе. К черту венки, к черту кладбища. Всех людей к ****ям. Живых, мертвых. По *** на все. Ты не для этого мира. Ты исключение из исключений, сбой программы. Злоебучий вирус. Злоебучий автоманьяк. Ты выбегаешь на дорогу и перед тобой, слегка съехав на обочину, с ярким визгом колес, тормозит седанчик. Это Мазда Axela. Теперь это твоя Мазда Axela, твое оружие. Ты садишься в машину,  выкинув в кювет какого-то очкастого педика и давишь на газ. Набираешь скорость, маневрируешь между машинами. Твои глаза не блестели так уже несколько месяцев. Ты как будто был в анабиозе. Как будто ты живешь только тогда, когда ты автоманьяк. Стрелка спидометра доходит до 120 км… Разумеется этого недостаточно. Апофеоз должен состояться максимально феерично. 140 км… Ты никогда не чувствовал себя лучше. Вот она твоя жизнь, маньячино! Вот она твоя короткая, крохотная жизнь. Яркая и насыщенная, как венок за пять косарей. Как крест за десять. Как гроб за пятнадцать. 160 км… И тебе этого мало. Механика, объемом двигателя 1.5 литров вполне может выдать больше. Впереди тебя, чуть левее дороги, здоровенная бетонная стена. Стена неизвестного тебе завода. Стрелка медленно движется к последнему делению. Ты выезжаешь на встречку. Встречного потока нет. Все или едут на дачи, или уже копошатся там. Ты выезжаешь на подобие тротуара. На нем 3, может быть 4 человека. Ты пролетаешь мимо них на скорости 175 км. Что б ты знал, они в ахуе. Им совсем не приятна такая близость с твоим угнанным перламутровым метеоритом. 176… 177… 178… Твоя правая нога просто впивается в пол. До бетонной стены буквально пара секунд. Но эта пара секунд никак не наступает, как будто время остановилось. Целая жизнь, гораздо дольше и интереснее той, что была до этого. 179 км… Ты вспоминаешь своих родных, друзей и подругу. Просто, что б ты знал. Она сейчас думает о тебе. Просто, что б ты был в курсе. Она ждет твоего звонка. Ты понимаешь меня? Да, я тебе, мудила! Со своей съехавшей крышей ты совсем забыл о ней. Ты должен это знать – ты любишь ее больше, чем вообще возможно любить. Ты ведь тоже ненавидел ее больше всего на свете. В голове вспыхивают цифры номера ее телефона. Мразь! Она прямо сейчас думает о тебе и со слезами на глазах, глядя на телефон, ждет твоего звонка. Твоего, мразь!

А ведь когда-то ты был вполне нормальным парнем. И, может быть, и не было бы этой ужасной тяжести, этой тошнотворной боли. Могла быть просто ИЛЛЮЗИЯ прекрасного подобия идеала. Но ты не такой. Наверное, тяжесть, это твоя судьба. Видимо боль будет твоим спутником по жизни до самого победного конца. Вечный неудачник. Запрограммированный underdog. И это только твоя вина. Ты сам сотворил себе этот мир. Ты САМ построил все вокруг так, как есть. Наслаждайся, идиот! Тебя ведь нет без этой холодной, обжигающей как лед, боли. Ты смотришь на открытый бардачок пассажирского сидения и видишь телефон. В голове мерцают цифры ее номера. Номера любви всей твоей жизни. Ты протягиваешь руку к телефону. 180 км…  Ты пропустил момент, когда стрелка спидометра нащупала последнее деление. Ты пропустил момент, когда твоя машина начала входить в бетонную стену. Стоп кадр. Немного назад. Отлично. Посмотрим на это под другим углом. Воспользуемся, скажем, боковой камерой. Удар… Все так же медленно разлетающиеся куски жести и пластика. Сверкающие светлячки осколков стекла. Медленно разливающееся облако автомобильного месива. Сминается передок, пороги начинают комкаться как бумага. Панели двери разлетаются. Рулевая колонка ныряет в салон, на встречу водителю. Ты проебал свой феерический апофеоз. Свой крест за десять. Гроб за пятнадцать. На 90й миллисекунде твой череп лопается от удара о жесткий пластик передней панели, которую выталкивает на тебя бетонная граница. Величина критерия травмирования головы HIC составляет более 2.500 единиц, при учете максимального опасного порога в 1.000. Происходит, как говорят специалисты, тотальная потеря структурной целостности кузова автомобиля. А ты? Ты так и остался в этом телефоне, с мерцающими цифрами в голове, до самого занавеса. До самого конца, пока багажник твоей Мазды не перемешало с остальными кусками автомобиля. Пока тебя не скомкало в ней и не выкинуло прочь из этого не совершенного мира. Мира, который ты не мог выносить без 5-6 бутылок семерки.

Человек уходит и все, что его окружало, становится историей. Его личной историей. Его мемуарами. Скомканным воспоминанием его жизни. И где-то совсем не здесь, где-то очень далеко от этой в хлам разбитой Мазды и бетонной стены, ты говоришь, прости меня. Говоришь, что любишь ее. Что больше ничего в этой сраной жизни тебе не было нужно. Что вся эта тревога и боль были лишь крупицей, на песчаном пляже существования. Что ты хочешь, что бы она вспоминала тебя только приятными воспоминаниями. Без боли и горя. Говоришь, что хочешь, что бы ей было легко. Так же легко, как тебе сейчас. Без страданий и печали. Ты просто умоляешь ее об этом. Ну ты и мудила, не мог придумать ничего интереснее. Ты должен это знать. Завтра возле этой стены и обломков расхлестанной Мазды она оставит яркий венок за пять косарей. Она напьется в хлам и будет долго рыдать. Просто, что б ты был в курсе, друг. Она не слышала твоих этих последних слов.