Глава 32. Чертова любовница

Два следующих дня Када редко выходила из своей комнаты. При встрече с Грачом старалась отвернуться или уйти в сторону. Семен Семенович уже начал думать, что их роман закончился.
В среду после обеда Грач решил еще раз попытаться все уладить. Купив в буфете шампанское, он подошел к номеру Кады и, постучал.
На стук никто не ответил. Семен Семенович дернул дверную ручку и, обнаружив, что комната опять не заперта, вошел внутрь. Там было убрано ни одной лишней вещи. Постель аккуратно застелена, одежда разложена по местам. На маленькой прикроватной тумбочке выстроились несколько баночек с кремами. Тут же находилась краска для волос, на тюбике была надпись: «Эффективен для рыжих».
-Оказывается моя Када рыженькая,— усмехнулся Грач,— а красивые каштановые волосы — всего лишь краска.
Машинально переведя взгляд под стол, Семен Семенович заметил чемо-дан. Обычный чемодан из крокодиловой кожи ярко-зеленого цвета привлек его внимание. Внезапно ему показалось, что он уже где-то видел такой до поездки на базу отдыха. Но где, припомнить не мог. В эту минуту за его спиной появилась Када.
-Что ты здесь делаешь?— удивленно спросила она.
-Извини, что зашел без разрешения, просто дверь была не заперта, ну и я …,— начал оправдываться Грач, в общем, мне захотелось выпить с тобой и забыть историю в горах, так неприятную нам обоим.
-Я давно все забыла и ждала, когда ты сделаешь шаг первым.  И если уж ты наконец сам зашел ко мне — так давай у меня и отужинаем. Отметим, так сказать, шампанским примирение.
Весь вечер Када старалась шутить и быть приятной Грачу. Они распили бутылку шампанского и заказали в баре вторую. В голове Семена Семеновича шумело, он запьянел и стал вести себя как ребенок. Када старалась уклоняться от спиртного, уверяя, что достаточно пьяна.
Когда вторая бутылка была наполовину выпита, а вся закуска съедена, Када увлекла за руку Грача на кровать. Она осыпала его поцелуями и ласками.
-О Када, ты прекрасна,— шептал он,— имя твое похоже на цветок. Только жаль, я забыл твое полное имя.
-Гекада, я Гекада, Гекада,— повторяла она на ухо Грачу.
-Гекада… Редкое имя, но божественное, как и ты.
-Меня нарекли так  в честь древнегреческой богини,— прошептала она чарующим голосом.
-Какой богини: богини любви или богини наслаждения? Ты моя прелестная юная обольстительница.
-Это не главное, ведь я еще пока не достигла всего того, чем обладала она — мой кумир, моя богиня.
Говоря эти слова, Када не переставала целовать Грача. Теперь она осыпала своими дерзкими поцелуями его шею. Семену Семеновичу казалось, что он в раю — настолько было велико наслаждение. Им овладевало приятное томное забытье.
Вдруг  Грач ощутил боль, словно что-то вонзилось в шею. Он попробовал повернуться, но Када крепко сжала голову и не отрывала от нее губ. Боль становилась невыносимой; он с силой схватил Каду и, оторвав от себя, столкнул на пол.
Дотронувшись до шеи рукой, он с ужасом обнаружил, что оттуда сочится кровь. Взбешенный Грач вскочил с кровати и кинулся к зеркалу. Шея была в глубоких укусах. Када тем временем, как ни в чем не бывало, поднялась с пола и подошла к нему.
-Извини,— равнодушно произнесла она,— я увлеклась и сильно возбудилась. Я причинила тебе боль? Думаю, ты поймешь меня и не рассердишься, ведь это все страсть и спиртное.
-Я, пожалуй, пойду к себе и перевяжу рану,— сказал Грач и немедля вышел из комнаты.
Время было ближе к полуденному, и Семен Семенович, смазав следы укуса, вышел на свежий воздух. Мысли в голове путались, он бродил без цели. Через какое-то время, уткнувшись в здание библиотеки, Грач захотел войти внутрь.
Желание что-либо почитать возникло спонтанно. Почитать, чтобы от-влечься от идиотской ситуации. Страсть Када ему сейчас представлялась не-естественно дикой. «А ведь укусы были у самой артерии,— пронзила его ужасная мысль,— я ведь сейчас вполне мог валяться в той комнате мертвым, промедли я хоть минуту. Что это случайность? Попытка убийства? Нет, Када не могла, она милая, юная. Ей, наверное, сейчас еще хуже, чем мне. Мои раны на шее, а ведь ее в груди».
Размышляя, таким образом, Грач переступил порог библиотеки.
-Что Вам, молодой человек, предложить почитать?— раздался откуда-то сбоку женский голос, заставивший Семена Семеновича вздрогнуть.
-У Вас есть легенды Древней Греции?— спросил он библиотекаря, жен-щину бальзаковского возраста.
-Да, конечно,— ответила та и принесла книгу.
Грач сейчас вспомнил что настоящее имя Кады – Гекада и что названа она, по её словам,  в честь какой-то древнегреческой богини. Ему казалось, что почитав об этой богине, он немного более узнает и о самой Каде. Взяв томик в руки, Грач попросил библиотекаря записать книгу на его имя и вышел на улицу.
Вернувшись к себе, он принялся листать книгу, изредка вчитываясь в главы целиком. Пробегая глазами станицы о царстве умерших, он увидел то, чего никак не ожидал. Черным по белому в одной из глав было написано следующее: богиня Гекада была связана с колдовством, она властвовала над всеми привидениями и чудовищами. «Безлунной ночью блуждает она в глубокой тьме по дорогам и у могил со своей свитой»,— прочел он вслух.
Тут ему вспомнилось, что когда-то ночью он видел уходящую за территорию базы Каду. В голове Семена Семеновича закрутилось, он не знал, как все это понять. Противоречивые мысли будоражили голову. Он отгонял от себя самые страшные предчувствия, невольно возвращаясь к ним вновь. На одной чаше весов была Када — милая добрая девушка, а на другой — ее лишенные логики реплики, поведение. Странное происшествие в горах, где она была больше похожа на сумасшедшую. А ее любовь к ночным прогулкам? Теперь еще добавилась и эта необузданная страсть вампира. Размышляя о Каде, он невольно перешел к воспоминаниям об адском подземелье, так похожем на Аидово царство.
Внезапно, как гром средь белого дня, перед  ним всплыли слова, слышанные там, под землей. Тогда из-за двери он расслышал разговор мужчины и женщины, которую тот называл… Гекадой! Мужчина отдавал приказание Гекаде покончить с ним, Грачом. «Неужели это она?— прошиб холодный пот Семена Семеновича.— Странная и таинственная, одновременно жестокая и карающая. Значит, в горах она решила столкнуть меня вниз, а сейчас пыталась перекусить вены? Када здесь, чтобы убить меня любой ценой. Что же делать? Бежать? Это не поможет, она будет пресле-довать меня по пятам, пока не добьется своего».
Всю ночь Грач не сомкнул глаз, он то прислушивался к звукам из коридора, тот планировал, что делать дальше. Только под утро, придя к конкретному решению, задремал. Ближе к обеду его разбудил стук в дверь.
-Ты еще все сердит на меня?— спросила Када, войдя в комнату.— А я пришла загладить свою вчерашнюю неосторожность и пригласить тебя на пляж.
-Я уже не сержусь, но извини, мне сегодня необходимо побыть одному.
Отвязавшись, таким образом, от  Кады, Грач достал все наличные деньги, паспорт, резиновые маски, захваченные из подземелья, а также вытащил из чемодана новый костюм. Упаковав все это и перевязав для крепости веревкой, он вышел со свертком из номера, тихо прокрался мимо комнаты Кады, а затем покинул территорию базы.
Пройдя вдоль пляжа, он направился дальше, туда, где берег моря, представлял из себя нагромождение каменных глыб. Здесь было тихо и пустынно. Приподняв один из камней, он положил под него вещи, а сверху засыпал песком. Первая часть его плана была выполнена. Вторую же часть он намеревался осуществить завтра и тем самым покончить с дьявольскими чарами Кады.
Вернувшись в свой номер, Семен Семенович еще раз все тщательно продумал и взвесил. Напоследок он решил пригласить Каду в бар.
Услышав приглашение, та сразу согласилась и они через несколько минут уже сидели за круглым столиком бара. Грач старался казаться вежливым и галантным, заказал несколько десертных блюд, попросил принести из напитков что-либо безалкогольное. После того происшествия, о спиртном Грач и слышать не хотел. Больше бдительность ему терять нельзя.
-Скажи, Семен, кроме неприятных воспоминаний о вчерашнем вечере, оставила ли я что-нибудь хорошее в твоей душе?
-Да, хоть у нас ничего не получилось, думаю, ты все же хорошая любовница.
-Любовница?— рассмеялась Када,— Слово-то, какое второстепенное, а я всегда соглашаюсь лишь на первые роли.
-На первые роли в чем, в любовных романах?— переспросил Грач.
-Для меня любовь не цель в жизни, а редкий случай, но и в ней я предпочитаю быть первой. Ты мне не веришь, давай повторим неудачную ночь.
-Только не сегодня,— покачал головой Грач,— я еще не совсем здоров.
-Значит, завтра,— предложила Када,— а сейчас, Семен, закажи кофе. Я слышала, здесь его делают особым способом.
После того, как они выпили по чашечке, Грач пригласил ее танцевать. Он хорошо помнил тот обрядовый танец, который тогда исполняла Када вместе с другой девушкой. Он вспомнил, как она грациозно и красиво двигалась, и сейчас ему захотелось взглянуть на нее в танце, еще раз убедиться в своих подозрениях.
Када вскочила с места и принялась танцевать в такт музыке. Движения ее не были похожи не на один  из современных танцев, она просто «танцевала музыку», но на это было очень приятно смотреть. Танцующие рядом пары остановились, любуясь необычностью и новизной движений. Когда музыка затихла, все громко зааплодировали.
Последнее доказательство того, что Када послана за Грачом людьми из подземного ада, были налицо. Теперь Семен Семенович полностью был уверен в том, что собирался сделать.
-Ты красиво танцуешь,— сказал он Каде, когда они вернулись за свой стол,— а плаваешь ты так же красиво?
-Плаваю?— не поняла Када.
-Я подумал: не сходить ли нам завтра с утра на пляж? Правда, я неудавшийся пловец — сколько раз пытался освоить это мастерство, но все безуспешно. Одна надежда на тебя, если ты, конечно, плаваешь не так, как я.
-С этим у меня нет проблем, я обязательно научу и тебя. Завтра мы пой-дем рано утром туда, где поменьше туристов, чтобы никто не смог помешать. Вот увидишь, я сотворю из тебя отличного пловца.
На самом же деле Грач имел разряд по плаванию, так же хорошо он плавал и под водой, потому-то и решился завтра на этот рискованный поступок. До вечера они просидели в баре, а после ужина каждый отправился к себе в номер.
Поздним вечером, когда в здании смолкли последние голоса, Грач  тихо вышел из своей комнаты. Покинув территорию базы, он затаился в тени деревьев, недалеко от входа.  Напоследок ему не терпелось узнать, куда Када ходит по ночам.
Без четверти двенадцать на дороге, ведущей за территорию турбазы, показалась Када. В руках она держала совершенно черную курицу, схватив за горло, чтобы та не смогла кудахтать и тем самым выдать ее. Грач хотел было выйти к ней навстречу, но удержался, решив проследить дальнейшие события.
Тем временем Када прошла через калитку и остановилась на перекрестке дорог. Одной рукой она по-прежнему придерживала курицу, а другой, вытащив из кармана палочку, начала рисовать ею вокруг себя странные знаки. Затем встала в середину, и Грач заметил, как в руках у нее блеснул нож.
«О, господи, пресвятая дева Мария,— прошептал он,— что она собирается делать? Неужели это их очередной обряд? А что за знаки она рисует, это чтобы убить меня? Для чего она прибегла к магии? А вдруг она сама решила расстаться с  жизнью, так как не справилась с заданием». Десятки вопросов и предположений сейчас пролетели в мыслях  Грача в поисках разгадки происходящего.
Но в эту минуту Када, к его удивлению, хладнокровно подняла курицу и сильным ударом ножа рассекла ту пополам. Ни один мускул не дрогнул  на ее теле — она была решительна и спокойна как всегда.
-Элохим, Элохим,— расслышал Грач первые слова из заклинания, которые начала произносить Када.
Прочтя его полностью, она опустилась на колени и принялась бормотать что-то похожее на молитву. Закончила она свою молитву-заклинание словами, которые произнесла достаточно громко: «… явился и присутствовал, явился и присутствовал».
Наступила непродолжительная пауза.  Када напряглась и с нетерпением взглянула вдаль, потом крикнула:
-Приди же скорее, любовь моя!
Сидя в тени кустарников, Грач боялся шевельнуться, стараясь дышать как можно тише. Он не мог себе представить, что может произойти, если она его обнаружит. В ее руках нож, кругом ни души — только безлунная ночь, он и она.
Откуда-то с моря подул сильный ветер, вода заволновалась, и поверх барашков волн пронесся ураган. Какой-то столб бешено крутился над поверхностью воды, быстро приближаясь к берегу. И вот этот вихрь уже на берегу; еще мгновение — и он замер перед Кадой. Вихревой столб, к удивлению Грача,  обернулся живым существом. О таком явлении Семён Семёнович никогда не слышал, да и видел впервые. Это было что-то необъяснимое, перешедшее границы реальности. А меж тем перед Кадой вихревой столб замер и вот уже были понятны очертания того, что так сильно вращалось и двигалось по направлению к ней. Это был  странный монстр, с собачьей головой, ослиными ушами и торчащими поверх головы маленькими кривыми рожками. Одежда возникшего существа была яркого пурпурного цвета, отделанная по низу каймой. Поверх была накинута нараспашку желтая жилетка.
Грач взирал на него из кустов широко раскрытыми от удивления глазами. Казалось, после виденного в подземной обители, его уже больше ничто не могло удивить и шокировать. Но это было что-то сверх необъяснимое и ужасающее.
-О, мой черт,— проговорила вдруг Када голосом, полным нежности и любви,— мне так не хватает тебя, ты самый милый и единственный во всем свете.
От этих слов существо стало ласкаться и тереться о ее руки, словно это был кот больших размеров. Када его нежно гладила по шерсти и шептала что-то на ухо, отчего черт изредка повизгивал и подпрыгивал на месте.
Сидя в кустах, Грач  старался уловить каждый звук, каждый жест этой парочки. Сомнений на тот счет, что Када — это та Гекада из подземелья, уже не было. «А почему бы ведьме не быть любовницей черта,— вдруг подумал он,— самая, что ни на есть любовная парочка».
Любовная идиллия на песке продлилась недолго, вскоре существо вско-чило на ноги, начало  прыгать вокруг Кады, извиваться как черт, впрочем, он и был чертом.
-Когда мы вновь встретимся?— крикнула Када.
-На сходке за долиной Рыжих Волн,— раздалось в ответ.
Голос, которым ответил черт, был больше похож на скрип несмазанных качелей, чем на привычные звуки. Произнеся это, он вновь завертелся, закру-тился подобно яркому волчку и, сделав последний круг вокруг Кады, унесся прочь.
Када встала с песка, стерла магические знаки и, полная счастья, побрела на туристическую базу. А Грач ещё какое-то время просидел в укрытии в шокирующем недоумении, боясь шевельнуться. И только лишь когда забрезжил рассвет на небосводе, он покинул своё укрытие и таком пробрался в свой номер.