Часть 2. западня. глава 26. падение в преисподнюю

               

«Гордыня, зависть, алчность – вот в сердцах
                Три жгучих искры, что вовек не дремлют».
Данте Алигьери.
Глава 26.
Падение в «преисподнюю».

Как-то прогуливаясь перед сном, Семен Семенович  задержался на улице дольше обычного. Сумерки опустились на землю, на центральных улицах ярко горели фонари, в квартирах включили свет. Впереди был еще один выходной, поэтому Грач не торопился возвращаться домой, да и вечер был теплым и словно уговаривал остаться на улице.
Семен Семенович свернул с центральных улиц вглубь, к старым постройкам. Здесь ощущение надвигающейся ночи было более заметным. Фонари горели редко, приходилось внимательно всматриваться в дорогу, чтобы ненароком не угодить в какую-нибудь яму или грязь. Вскоре такое блуждание по неприглядным местам ему поднадоело и он решил пересечь заброшенный скверик и поскорее выйти назад, к ярко освещенной части города.
Сквер давно порос травой, и ни асфальтированных дорог, ни нарядных клумб здесь не было видно. Из-за недавно прошедшего дождя трава была влажной и скользкой. Семен Семенович уже пожалел, что свернул в этот сквер, но  возвращаться обратно и делать большой круг ему тоже не очень хотелось.
Он ускорил шаг и пошел быстрее. Поравнявшись с цветущей акацией, Грач неловко повернулся, поскользнулся на влажной траве и, не устояв на ногах, упал в куст, который таил в себе неизвестно кем вырытую меж корней яму. С улицы из-за разросшейся акации яму было не заметно — густые ветви скрывали ее.
Падая, он старался удержаться, хватаясь за встречные ветви обеими руками. Но они были не настолько крепки, чтобы выдержать его, а посему падение становилось неизбежным.
Оказавшись в яме, Семен Семенович не задержался, как ожидал, на ее дне, а покатился куда-то дальше, по земляной насыпи вниз, пока не шлепнулся на твердый грунт.
-Ну и полет,— вставая и отряхиваясь от земли, произнес Грач,— теперь бы еще вылезти отсюда!
Взглянув вверх, он увидел над собой темно-серое пятно сумерек. Окинув взглядом насыпь, по которой нелепо скатился вниз и, решив, что по ней нетрудно будет выбраться наружу, Грач уже намеревался начать восхождение, как тут расслышал тихие голоса. Они доносились не с улицы, а отсюда, из глубины этой кем-то вырытой западни. Казалось, говорившие идут по направлению к нему. Замерев на месте, он разобрал их последние реплики.
-Бездельник!— ругался один,— Ты еще не в аппаратной?
-Нет, нет, Ваше Преосвященство, я уже лечу,— извиняясь, ответил вто-рой.
До Грача донеслось отчетливое приближение одной пары ног — кто-то бежал в его направлении. Второй говоривший, похоже, повернул обратно.
Что-то подсказало Грачу отойти в сторону и спрятаться за груду валяв-шихся рядом пустых коробок. Не раздумывая, он прыгнул за ближайшие и едва успел пригнуться в своем убежище, как вскоре появился и сам идущий.
Выглянув из-за коробки, Грач увидел быстро шагающего по коридору маленького мужчину, не превышающего в росте и одного метра тридцати сантиметров. Его небольшая голова, казалось, росла прямо из широченных плеч.
«Что это? Подземелье эльфов или жилище карликов?— промелькнуло в голове Грача». Семен Семенович видел незнакомца только со спины, и ему захотелось взглянуть в лицо. Любопытство заставило вылезти из своего убежища и, стараясь не шуметь, крадучись пойти следом. Все же, опасаясь оказаться замеченным, он то и дело озирался по сторонам, прислушиваясь ко всем звукам и шорохам.
Место, куда так нелепо он угодил, выглядело окутанным некой скрытой от любопытных глаз тайной. Его можно было принять за подземный ход, если бы не множество дверей, расположенных по обе стороны этого туннеля. Надписей на дверях не было, вместо этого Грач заметил номерные знаки, состоящие, где только из цифр, а где еще и с добавлением букв. Возле одной из них карлик внезапно остановился, открыл ее и шагнул внутрь. Оттуда послышался шум работающих машин и голоса людей.
Незнакомец, не проходя вглубь, обратился к кому-то из находившихся в ней:
-Телесвязь наладили? Сегодня можем выйти в эфир?
-Да,— ответили ему,— но только по шестому каналу. Остальные еще не перебили.
-Хорошо,— одобрил вошедший карлик, — работайте дальше, мы должны успеть ко времени.
После этого короткого диалога он вышел и, пройдя немного вперед,  зашел в комнату с надписью «666», плотно закрыв за собой дверь и заперев ее изнутри на ключ. Вскоре до Семена Семеновича донеслось тихое жужжание, напоминающее работу компьютера.
Немного потоптавшись на месте и убедившись, что мужчина пока выхо-дить не собирается, Грач решил дальше отправиться один. Прямо по коридору в стене высилась арка. Подойдя ближе и заглянув за нее, он увидел огромный зал, в котором было темно и тихо.
Тут сзади послышался скрип открывающейся двери и голоса выходивших из какой-то комнаты людей. Растерявшись, Грач нырнул в темноту зала, и из-за выступа арки стал наблюдать за идущими. Но, едва взглянув на их лица, чуть не вскрикнул от неожиданности – по коридору шли не просто карлики, всех их объединяло уродство лиц или тел. Вся эта группа людей двигалась в направлении зала, где укрылся Грач. Молниеносно его внимание перекинулось в глубину зала, ища в темноте надежное укрытие. Тут его взгляд уткнулся в большой железный ящик, стоявший в самом за-таенном углу. Ноги Семена Семеновича уже не ждали приказаний из мозгового центра; подчинившись инстинкту самосохранения, в несколько прыжков перенесли тело Грача к нему.
Открыв крышку, оно нырнул внутрь и только теперь, оглядевшись и принюхавшись к зловонному запаху, Семен Семенович понял, что угодил прямо в бак с какими-то отходами. Шестое чувство подсказывало ему оставаться пока незамеченным — это место было единственным и наиболее надежным укрытием в данный момент.
В зале постепенно стал разгораться тусклый свет, раздвигая темноту и открывая взору холодные каменные стены. Приоткрыв немного крышку, Семен Семенович, хоть и чувствовал себя словно зверь, попавший в клетку, с интересом и любопытством принялся наблюдать за дальнейшим развитием событий в этом тайном каменном склепе. Конечно в эту секунду он пожалел о своём любопытстве, приведшем его сюда. «Мало мне своих проблем, ещё в одну вляпался»,- размышлял сидя в неприглядном месте, да ещё и зловонном, Грач.
А тем временем, в зал вошли незнакомцы и, подойдя к невысокому, но довольно широкому возвышению на полу, немного напоминающем сцену в театре, остановились. Один из них, как решил Грач — главный в этой кучке людей, стал отдавать распоряжения остальным.
-Минас,— обратился он к первому из вошедших,— ты займешься подготовкой дьявольского круга для магической церемонии.
-Простите, Ровоам,— о каком круге идет речь?— переспросил второй.
-Тупица, когда же ты запомнишь,— разозлился Ровоам и противно брюзжащим голосом стал громко пояснять:— тебе следует изобразить три круга, из которых диаметр внешнего будет равен девяти футам, а внутренние — второй и третий — на ладонь меньше один другого. В помощь себе возьмешь Карлоса и не забудьте в середине круга написать час операции, имя ангела час и духов — служителей дня. Так же помните об именах присутствующих духов — напишите духов главы стихий: это Херуб, Сераф, Тарзись, Ханиель. И главное — не забудьте: здесь господствующий знак, имена земли, солнца и луны в эту эпоху.
Слушая эти наставления, Семен Семенович пытался понять: что же здесь происходит, к чему готовятся эти странные люди? Кто они: сектанты, иноверцы, безумцы?  Теряясь в догадках, Грач внимательно вслушивался в их реплики, слова, стараясь ничего не пропустить и все запомнить. А тем временем горивший закончил свою речь.
-Благодарю, Ровоам,— вежливо прохрипел Карлос, было заметно, что голосовые связки его немного подстужены,— что во внешнем, внутреннем кругах и в пространстве изображать, я знаю.
-Знаете, вы, только вечно не то делаете,— продолжал ворчать Ровоам,— для уточнения ко мне в комнату зайдете. Ладно, а пока пойдем дальше, Сидевилю подготовить жаровню и курильницу — благовония подберешь на складе «040». Чашей для крови жертвы займется Уриил. Да, вот еще что, Сидевиль, тебе заклинание огня — бросишь  в него соли, ладану, белой смолы, камфары и серы, их возьмешь с семнадцатого склада и при заклинании не забудь произнести три раза имена трех властителей огня — Михаеля — царя солнца и молнии, Симаеля— царя вулканов и Анделя — князя саламандр.
-Все будет исполнено в точности, уважаемый Ровоам,— хором произнесли несколько карликов,— а через сколько времени нам следует собраться у Вас на последнее согласование церемонии?
-В девять вечера жду всех. А завтра с семи утра начинаем работу,— за-ключил Ровоам и направился к выходу.
Следом за ним последовали и все остальные. А уже вскоре в зал верну-лись Минас и Карлос. С собой они принесли на подносе несколько разноцвет-ных флаконов с какой-то жидкостью, несколько граненых палочек, отдаленно напоминающих карандаши.
-Скажи мне, Карлос, а что, этот обряд будет какой-то особенный?— поинтересовался карлик.
-С чего ты взял? Все как обычно.
-А к чему тогда у Ровоама собираться?
-Не знаю я, не приставай, давай делом заниматься, раз пришли, а не лясы точить, а то и сами угодим на жертвенный праздник в качестве очередной жертвы — оборвал разговор Карлос и, взяв пузырек с фиолетовой жидкостью, окропил ею пол.
-Делом, так делом,— протянул недовольно Минас и открыл пузырек с каким-то черным тягучим содержимым.
-Несколько капель последнего вещества Минас вылил себе на руки и растер, несколько капель Карлосу, а остальное на приготовленные палочки. После такой процедуры они приступили к работе по вырисовыванию кругов на выступе приготовленными палочками, которые в действительности оказались большими меловыми карандашами.
Как только творческий процесс был завершен и Минас с Карлосом, вы-ключив свет, удалились, Грач выбрался из своего убежища и, крадучись, прошел к арке.
В коридоре вновь послышались голоса, идущих навстречу людей и Семен Семенович вернулся на прежнее место. Вскоре голоса затихли, и опять воцарилась тишина. Но вылезать еще раз он уже не решился. Ближе к полуночи дремота взяла верх, и он заснул. Решение остаться в мусорном баке до утра и проведение беспокойной ночи в зловонном и неуютном пристанище отодвинулось на второй план силой естественного любопытства. Охватившийй сон был поверхностным, чутким, словно во сне он прислушивался ко всем исходящим звукам и шорохам, боясь быть замеченным.