Спасти Петра Часть 6

А что же боярин сразу вампиров к опричникам привел? Где же Нонна и остальные? В том-то и дело, что Нонна с товарищами выгружала коч и разносила заказы, а царевну временно услали в терем. К вечеру за разными делами, команда вернулась обратно. Боярин тоже пришел отчитаться.
- Ты свое сделала и ладно, а заседать в думе и решать, где и какой Петр - не женское дело, - объявил боярин.
- Но слышно, что мы не туда ездили, Петра Алексеевича подменили не во Франции, и не в Голландии, а в Швеции, - поделился кто-то городскими слухами.
- Нет, нет, снова мы освободим какого-то проходимца, - заявил боярин, - Нам и так нужно думать, что делать с Остапом и куда его девать. Кстати, где он сам?
- Пошел куда-то погулять, - пожал кто-то плечами.
- Вот именно, что пошел, как бы беды не было, - забеспокоилась Нонна, - Он ведь по-русски мало-помалу выучился, а авантюрист еще тот, как бы чего не наделал.
Беспокойство девушки не было напрасным, так как Эсташ дейсвительно на авантюру решился. Еще сидя на корабле, его приметили мимо проходящие стрельнцы, которые думали учинить восстание с разгромом иностранцев. Но Эсташ применил все свое обаяние, а так как не мог отказаться от мечты о престоле, то заявил свою версию насчет спасения России и своей симпатии.
- Каждый должен себя уважать и свою культуру, а тех кто себя не уважает, никто не уважает, - в общем, Остапа несло в неизвестную сторону.
Стрельцы похвастались, что у них оружие волшебное и форма волшебное, и вообще новое войско перед ними что дорожная пыль. Познакомили с Софьей, но властная и решительная девушка ему не понравилась, ему была нужна жена поскромнее и попроще. Выбрал теремную Авдотью, правда эта царевна была гораздо старше, но имела ценное качество - не вмешивалась в государственную жизнь и предпочитала жить тихо и скромно, а главное, домостроевское воспитание полагало жить интересами мужа, что авантюристу было просто необходимо, как и срочно стать царским зятем, чтобы претендовать на трон в качестве царского родственника.
- Ну что, жена, пора тебе помогать, будешь ехать впереди и знакомить меня с народом, - сообщил авантюрист.
- Ты что, ты что, меня первым братец убьет, если что, - испугалась Авдотья.
- Ну до на месте я тебя укрою в тереме, а надо ха меня агитировать, то есть, как бы тебе сказать, выставлять привлекательным для народа. Ты русская, тебе больше поверят, понимаешь? А больше сочувствия, мощнее движение и выше шанс на нашу победу. Тебе же самой не нравится политика братца?
- Так, оно так, - вздохнула царевна, - Но я ведь всему этому неученая, не умею и не знаю как держать себя с людьми.
- Ничего, веди себя естественно и как сердце укажет, а остальное приложится - успоаоил Эсташ.
А Петр в это время с красными от воспаления и вечного пьянства писал очередной указ, сверяясь с записками о заграничном путешествии.
- Россию в Европу может и невозможно превратить, но надо к этому стремиться, - говорил он про себя.
- Батюшка Петр Алексеевич, - вбежал в комнату денщик, - Заигрался ты в Европу. Уже не только наши русские, но и иностранцы против тебя пошли.
- Какие еще иностранцы?
- Да слышно, хранцуз на этот раз стрелецкий бунт поднял, самому быть царем хочется, вот и пользуется народным недовольством. Это еще не все, Яша Брюс, твой бывший сподвижник, против тебя опричников из гроба достал, тоже идут. И еще... Петербурх зря построил, в Неве объявилось страшное чудовище, в народе его ктулху кличут. Жить никто в городе не хочет, но многие едут на чудище посмотреть.
- Да как они! Они же ничего не понимают! - бесился царь.
- Вот именно, а кто понятно объяснить ничего не может? - после последних слов денщик выскочил из комнаты, чтобы не получить дубинкой.
Петербург с его затоплениями и ктухлами превратился в экстремальный город, в котором желали жить только самые отчаянные, даже иностранное окружение царя постепенно отбывало в Москву, ибо нервы не выдерживали в постоянном ожидании очередного потопа. В сознании же русских людей Петербург считался провинциальным городом, пусть и примечательным, столицей же оставалась Москва. Не то благодаря, не то вопреки противодействию попыткам Петра превратить Россию в Европу, последняя московская мода представляла собой удивительное сочетание сторого и нового, европейского и русского. Камзол сочетали с шароварами, французское платье с глухими платками, закрывавшими всю голову, а кто-то надев приталенный сарафан ходил в модной стрижке без платка. В городе витало сознание конца времен и страшного суда.
В стране, где жили без радио, телевидения и в основном газет, новости в виде слухов распространянилсь чуть ли не быстрее пожара. Все уже знали, что во Франции вместо царя привезли авантюриста, в Голландии водятся вампиры, а царь сошел с ума. В спасение Петра уже не осталось надежды, поэтому формировались партии с новыми кандидатами на царскую должность, многие из которых были радикальными, считавшими, что весь его род поганый, поэтому следует не царского родственница искать, а принципиально нового кандидата - настоящего русского человека, любящего Россию и национальные обычаи. В Кремне боярская дума заседала почти каждый день, стремясь пока не поздно опередить Петра и принять такие законы, в котором ему был бы затруднительно проводить европеизацию России. Решено было ликвидировать немецкую слабоду, как рассадник европейской заразы, а ее жителей расселить по разным частям города и заставить подчиняться русским законам. Зная о  глумлении над православием на "всешутейшем и всепьянейшем соборе", чтобы к церкви руки не протягивал, временно отделили церковь от государства, а также велели признать недействительными указы, не прошедшие через боярскую думу. Время не ждало.
Продолжение следует