Шерлок Холмс и Страх и Ненависть

Действующие лица:

Шерлок Холмс - Н. Михалков
Доктор Ватсон - Никита М.
Страх - Ненависть
Ненависть - Страх
Многие другие - остальные члены пьесы
а также Питер Паркер в роли Гидралиска.

Действие 1.

Пустыня Невады, неподалеку от Барстоу. По шоссе, ведущему к Лас-Вегасу, несется шикарная «Волга» без крыши, которую, очевидно, срезали болгаркой. В салоне автомобиля находятся дорогие и милые сердцу Шерлок Холмс и доктор Ватсон.

Холмс: Ватсон. Вы знаете, любимый мой дружок, Ватсон. Я под наркотиками.

Ватсон молчит, сосредоточенно напевая мелодию из фильма про бандитов. Его мысли поглощены английской мечтой.

Холмс: У нас масса наркотиков, Ватсон.
Ватсон, отвлекаясь от своих мыслей: Это, например, каких же?
Холмс: У меня есть жидкость для снятия лака. Есть шикарный, первосортный кокос. Ко-Ко-с, Ватсон.

Холмс заходится в приступе неконтролируемого, истерического смеха. Под кокосом сыщик почему-то имел в виду дифференциал автомобиля.

Холмс, смеясь: Есть еще марки, ****ь, купил в «Почте России», и еще крокодил. Но нет ничего более беспомощного, безответственного и порочного, чем крокодил.

Зритель видит, что сидящий на заднем сидении автомобиля, крокодил Гена плачет. По крокодильему лицу льются огромные, шароподобные, крокодильи слезы.

Крокодил Гена: Ватсон, тормози. Я не поеду. Я не хочу на «Минуту Славы». Я **** вас.

Ватсон беспрекословно останавливает машину и закуривает. Дым из его сигареты складывается в буквы. Буквы невозможно прочесть - они складываются в имя древнего бога. Неожиданно к машине подбегает Человек Паук.

Человек Паук: Привет, парни! Вы выглядите отпадно! Я хочу сказать, парни, это ПОЛНЫЙ УЛЁТ! Очуметь! Просто ROCK!
Холмс: Запрыгивай.

Оставив позади пыльный хвост и плачущего крокодила, машина устремляется к Вегасу.

Ватсон: Это же ****ский Человек Паук, Шерлок. ****ь.
Холмс, обращаясь к Человеку Пауку: Ты знаешь, кто мы? Что мы делаем здесь, посреди пустыни, обдолбавшись наркотой и слушая Вадима Казаченко?
Ватсон, не давая ответить: Мы, ****ь, ФЕДЕРАЛЫ. Ясно тебе? СУЧЕНОК.

Ватсон достает из-за пазухи револьвер и показывает его Человеку Пауку, который, насколько можно судить, прихуевает от раскладов.

Человек Паук: Я сбежал от родителей, ребят… Я школьник. Я подписан на «Пошлые(18+)», «Интересные факты» и «Публичный Дом». Я не совсем…

Холмс: Не слушай его. На самом деле мы едем в Лас-Вегас, чтобы раскрыть дело. Мы сыщики, не федералы. Мы тебя не сдадим.

С этими словами Холмс надевает себе на голову пакет с остатками клея.

Ватсон, смеясь: Холмс, это ****ское ПВА.

Из-за того, что Ватсон делает одновременно три дела, а именно: ведет машину, смеется и держит в руках оружие, в Человека Паука бьет молния. Молния меняет тело Питера Паркера (а, как уже догадался смекалистый зритель, все это время это был именно он). Сначала он превращается в песню, затем в мыло, на котором написано слово «Хорей», затем в Агилеру, и, наконец, Питер Паркер мутирует в гидралиска.

Гидралиск: Я счел нужным мутировать в гидралиска, господа.

С этими словами на пол «Волги» капает кислота, тем самым наглухо обкислочивая всех действующих лиц пьесы.

Действие 2.

Место преступления. Отель «У погибшего альпиниста». На полу одного из номеров лежит труп. Труп принадлежит черному говнюку. На место преступления въезжает «Волга» с сыщиками и гидралиском.

Гидралиск: Ватсон, почему Вы приняли решение въехать сюда именно через стену?
Ватсон: Я боюсь, что если я выйду из машины, обыватели заподозрят, что я под ГОВНОМ и настучат на меня ЛЕГАВЫМ.
Гидралиск: Ясно :)
Холмс, доставая лупу: Посмотрите-ка сюда, джентльмены.
Ватсон, вертит носом: Хуле тут смотреть, это Джереми.
Холмс: Что за Джереми?
Ватсон: Пушер.
Холмс: Хуюшер.

Немая сцена. На паркет гостиничного номера бесшумно падают слёзы Ватсона. Ему жаль Джереми.

Холмс: Ну что же, раз дело раскрыто, я предлагаю нам здесь и поселиться. Никто ничего не заподозрит. Выдадим себя за местных фараонов, и нам поверят.
Ватсон: Я хочу быть Хетепсехемуи. Его имя переводится как «Две миролюбивые мощи».
Гидралиск: Я буду судиться с кем-нибудь.
Холмс: Я буду группой Никельбэк. Но есть одно «Но». Я очень-очень плохо пахну. Я пахну судьбой. Пахну фатумом и роком.

Холмс уходит в ванну, из которой вскоре начинают доносится звуки героиновой ломки, пены для ванны и музыки. С уходом Холмса Гидралиск и Ватсон чувствуют себя некомфортно.

Ватсон: Эм… Так, ты говоришь, ты Гидралиск?
Гидралиск: Да, вроде того.
Ватсон: Чем занимаешься?

Гидралиск, пытаясь пожать плечами, откусывает руку Ватсону. Чтобы скрыть свою оплошность, Гидралиск пытается пошутить.

Гидралиск: «— А вы знаете, что старенький профессор, который живет под вами — голубой?
— Да что вы говорите, а так и не скажешь! Столько лет ебу, а не знал, что профессор!»

Гидралиск смотрит на Ватсона в ожидании его реакции. Откушенная рука обильно кровоточит.

Ватсон: Что ты смотришь, живо неси водку. Будем обмывать знакомство.

Из ванны доносится крик. На крик тут же прибегает Ватсон. Холмс лежит в воде и, печально улыбаясь, курит сигареты «Прима Люкс».

Ватсон: Кто кричал?
Холмс, улыбаясь: Грэйс Слик.
Ватсон: Если не будешь говорить, кину тебе в ванну тостер.
Холмс: Лучше кидай себя, дурашка.

Зрителю становится понятно, что Холмс флиртует не просто так. За спиной Ватсона возникает тень, принадлежащая антагонисту пьесы.

Холмс, продолжая ломать комедию: Ну что же ты стоишь, м?
Ватсон: Не ломайте комедию.
Антагонист пьесы: Я вас сейчас перестреляю.

Гидралиск, почуяв злые, брутальные вибрации, исходящие из ванной, спешно мутирует в Билла Мюррэя и уходит из номера. В пьесе больше не появляется.

Действие 3.

Место действия то же.

Ватсон: Ну, блин.
Холмс: Наиболее сильный импульс философскому размышлению и метафизическому постижению вселенной придает нам сознание предстоящей смерти и видение страданий и несчастий жизни. Если бы наша жизнь не имела конца и не была исполнена страданий, то, быть может, никому бы и в голову не пришло спросить, по какой причине существует мир и почему он именно таков, каков он есть…
Антагонист: Я должен сказать Вам, я не тот, за кого вы меня принимаете.

Дабы внести ясность, зритель принимает Антагониста Пьесы за Юлю Волкову из группы «Тату». Она одета в широкополую шляпу, широкое пальто. Её лицо озаряет грустная широкая улыбка. Живет девушка широко.

Юля: Я здесь потому, что…
Холмс, принимая «Туссин+»: Говори быстрее, сейчас уже будут показывать!
Юля, плача: Привет… Холмс… Я знаю…. Что ты не понял…. Кто Я…. На этой девушке… Бомба….
Холмс: Вот те раз.
Ватсон: Слушайте, мне кажется, что её заставляют это говорить.
Холмс: Конечно, это Мориарти.

И правда, за спиной девушки легко заметить Мориарти, который тычет её в спину пальцем и шепчет на ухо слова. Увидев, что его раскрыли, Мориарти плюет на пол гостиничного номера, и, оттолкнув девушку, предстает перед сыщиками.

Мориарти: Я не смог забыть то, как ты меня переиграл. Но второй раз обойти меня…? Ха! Ты, должно быть, шутишь.
Ватсон: Он, должно быть, Холмс.
Мориарти: Где флешка, Холмс?

На лице Ватсона появляется красная точка.

Холмс: Это лазерный прицел?
Ватсон: Нет. Это меня от волнения закидало прыщами.
Мориарти, выходя из терпения: Где флешка?!
Холмс, спокойно съедая шарик мескалина: Сейчас придет.

И действительно, через несколько секунд, с первыми аккордами композиции «White Rabbit», в ванную вползает жуткое существо. Выглядит оно страшно: перемолотые кости, хрящи и жилы, на них – красная груда мышц. Все это довершает милая улыбка и робкий взгляд.

Флешка (от английского flesh – плоть): Привет. Я Джо!
Все: Привет, Джо!
Джо: Я очень любил мультик, который показывали у нас, в Колорадо. В нем были замечательные ребята – картошечка, молочный коктейль и тефтелька. И я так любил его… Однажды, после бессонной ночи, я сделал это…
Мориарти: О Боже, нет, Джо!
Ватсон: Он извратил своё тело древними, запретными ритуалами, восхваляя забытых богов Хаоса…
Холмс: Жизнь - страшная штука, а порой из предыстории того, что нам известно, вдруг проглядывают поистине дьявольские откровения делающие её страшней тысячекратно. Наука уже вызывает томление души своими ужасными открытиями и, вероятно, полностью истребит род людской, если мы и впрямь особый род, ведь у неё припасены невообразимые ужасы, и, стоит им вырваться на свободу, мозг смертных не перенесёт такого потрясения.

Джо грустно смотрит на Мориарти. Тот молчит. Ватсон пристраивается на раковину. Холмс моет голову.

Мориарти: Ну раз так, то я пойду, наверное?
Холмс: Всего хорошего, Артур!
Мориарти: Меня не Артур зовут.

Мориарти уходит, мясной колобок по имени Джо вздыхает, и медленно покидает ванну, перекатываясь и оставляя за собой следы из сукровицы и крови. Начинает играть «Depeche Mode».

Ватсон: Холмс, поедемте. Надоел мне этот Лас-Вегас.
Холмс: Ко мне на дачу поедем. Шашлыков нажарим. Будем петь стихи Есенина под гитару.
Ватсон: Как Безруков?
Холмс: Как Безруков.

Занавес.