День города

«Странные праздники. Что-то меня знобит от этого веселья…». Орландо, «Сказка странствий».

Я проснулся, сильно дернувшись в кресле. Мне опять приснилось, будто я закуриваю в автобусе, и меня ссаживают где-то на дороге между Березниками и Соликамском. Этот кошмар преследует меня последние пять лет, куда бы я ни ехал. Слава Богу, это был только сон, и я взглянул в окно. Как раз въехали в Соликамск, и начали петлять по улицам вразрез с установленным маршрутом. Не иначе, как перегородили основные дороги – город праздновал День рождения. Вечерело, и сильно вечерело. Шел седьмой час 17 августа 2013 года, летописцам на заметку..
На площади у автовокзала не протолкнуться, везде красные рожи, распахнутые рубахи, солнцезащитные очки, пиво, дети, лошади, полицейские. Над всем возвышается гигантская надувная горка в форме объевшегося дракона. Дети с визгом несутся по ней вниз, а ты наступаешь кому-то на ногу, извиняешься и ищешь своих друзей. Фотоаппарата под рукой нет. Аттракционы такие: пушка, стреляющая воздушными шариками, помесь батута и тарзанки, какие-то сумасшедшие карусели, на которых впору проверять космонавтов на крепость вестибулярного аппарата. На площади перед рынком и церквами выступают местные музыкальные коллективы, чуть подальше, у гостиницы, поют известные в городе артисты. Звонить кому-то бесполезно, ничего не слышно. Кое-как, эсэмэсками, пробиваю себе путь к друзьям по колледжу. Я отдал этому городу семь лет жизни, и мне хочется праздника. Мелькает в мешанине лиц и хаосе движений что-то знакомое (преподаватель английского? Или одногруппница?), оглядываешься, но нет, показалось. Поворачиваешь голову обратно и утыкаешься лицом в чью-то сахарную вату. Спать хочется так, что вата превращается в подушку, но поспать в ней не дадут ни за что.  Идешь дальше. Где-то играет джаз. Пока все хорошо.
Друзья толкутся возле ставшего бесполезным светофора и обсуждают достоинства пони перед обычными рослыми лошадьми. Мне больше нравятся пони, их хвосты заплетены в косички, да и падать с них не так больно. Но мне не до этого, я не видел друзей около года. Мы идем в заведение, где можно купить разливное пиво, по слухам, настолько полезное и вкусное, что может излечить даже сколиоз. Выбрали какой-то бархатистый, темный сорт, и ждем, пока тоненькая струйка нальет все десять поллитровых бутылочек. Процесс тягучий и медленный, как мед. Шутки исчерпаны, разглядываем мух, румяная продавщица закусывает губу. На восьмой бутылке бочка окончательно пустеет, и она просит нас помочь вытащить из кладовки еще один. Друзья мои резко оглохли, их вдруг заинтересовали листья, падающие за окном.
- Вот и кончилось лето, - пробубнил один из них, а я, чертыхнувшись, иду в кладовку. Согнувшись, выношу бочку, молясь, чтобы не выскочил позвонок в пояснице. Ставлю.
- Тут кран не вытаскивается, поможете? – это опять продавщица. Как же она работает, интересно?
Объясняет мне технологию вытаскивания крана из пустой бочки. Технология проста – она протягивает мне молоток. Стучать нужно по рычагу снизу вверх.
- А его не перекосит? – спрашиваю я.
- Осторожно нужно, - был мне ответ.
Друзья с интересом поглядывают на меня, пока я осторожно стучу молотком, периодически дергая рычаг вверх. Не поддается. Десять минут борьбы плоти и металла оканчиваются изрезанным об острую кромку указательным пальцем. 
- Помогли бы ему, - обращается ставшая еще более румяной продавщица к моим друзьям. Те отмалчиваются. Они молятся за мой успех. В питейных заведениях, как на войне, атеистов нет.
Тут приходит помощник в лице крепкого парня лет тридцати, к которому продавщица обращается по имени Коля, и виртуозно, явно не заботясь о том, заклинит кран, или нет, бьет по нему молотком три раза, мощно. Кран выскакивает как миленький.
- Миленький! – воскликнула продавщица, и плещет руками от радости. Пиво снова льется в бутылку, а я чувствую себя безруким идиотом.
Выходим нагруженные и злые. Оказалось, вдобавок, что пиво на вкус – не фонтан. И сколиоз оно лечит только в сказках. Вокруг снова пляшет адская круговерть праздника, не несущая ни отдыха, ни спокойствия. Спрятаться негде, скамейки все заняты, солнце кусает в шею.
- «Пропаганда» будет выступать. Через час, - говорят мне. - Чебуреков, может?
Идем к ларьку с выпечкой. Там – очередь. Занимаем и ждем пять минут, делаем заказ и снова ждем. Деться некуда: сзади напирают, слева и справа напирают, впереди – жестяная стена ларька. Хочется заорать и улететь, но и сверху распластался жестяной козырек. Не то что не улетишь, не подпрыгнешь даже. Какая-то жуликоватая женщина тоже заказывает чебуреки, внезапно получает наши, и растворяется в толпе без остатка, пока мы хлопаем глазами. Снова ждем. Деваться некуда. Вспоминать золотые студенческие денечки в такой ситуации нет сил: ногти впиваются в кожу ладоней.
И вот пирожки у нас. Сграбастав добычу, продираемся туда, где больше воздуха. По ногам проезжает малолетний велосипедист, оставив на туфлях пыльный узор протекторов. Ставим пакет с пивом на асфальт и наслаждаемся зрелищем – «Пропаганда» взошла на сцену и пытается петь в иногда работающий микрофон. Рядом с нами стоит постамент с толстой доской, в которую едва-едва воткнут гвоздь. За символические сто рублей предлагается забить его тремя богатырскими ударами и выиграть игрушку, стоимостью в 35 рублей. Желающих среди нас не нашлось, поэтому мы с огромным интересом следили, как отдельные, самые смелые соликамцы попадают мимо гвоздя, отбивая своеобразный ритм. Под этот ритм и выступала «Пропаганда». Группу я не знал, а песни знакомые – из тех, что забываются через пять минут, но прочно оседают где-то в подкорке.
Пиво активно взаимодействует с почками, пора в туалет. Их пять. Перед каждым – очередь, воздух наполнен язвительными шуточками и специфическим запахом. Выйти из биотуалета, не оставив следов на асфальте, невозможно – День города, и народу полно. Чтобы не запачкаться внутри, действовать нужно спокойно, без паники, как при пожаре. Не забываем, что раньше за паникерство расстреливали.
Ноги становятся ватными, дождаться окончания концерта труднее с каждой минутой. Кто-то пронесся мимо, сбив обутой в сандалию ногой наш пакет с бутылками. Бутылки катятся по асфальту, вспенивая содержимое. Скорее бы салют, и домой. И вот почерневшее небо озаряется вспышками радиально разлетающихся звезд. В такие моменты усталость куда-то пропадает, зрелище завораживает. Гипнотизирует. Пора идти спать. Улицы темны, тротуары избиты.
Закон о запрете продажи алкоголя смело игнорируется одним-единственным ларьком, маленьким, но гордым. Очередь к нему тянется через все шоссе, вызывая бешеную брань проезжающих автомобилистов. Отборный мат и сальные шуточки сводят скулы. Люди лезут к вожделенному окошечку по головам, проклиная друг друга, тесноту и упомянутый закон. Кто-то, не страдающий скромностью, протискивается сквозь очередь, отмахиваясь от возмущенных выкриков крепкими руками и фразой «я заранее договорился, по телефону», «там моя тетя работает» и так далее. «Тетя» демонстрировала железные нервы, одна, в трясущейся от напора взмыленных тел будке, осаждаемая толпой кровожадных зомби. Закрыв глаза, несемся с друзьями сквозь всю эту душную вакханалию домой. Хочется все забыть. Праздник, по-видимому, удался.