Глава 11. Десять лет спустя или возвращение старог

Погода испортилась не на шутку: дожди, казалось, промыли землю на много метров вглубь, оставив на поверхности огромные лужи и скуку в душе. Такая погода частенько навивает мрачные мысли, вселяя неуверенность и разочарование прожитой жизни. Мысли начинают анализировать поступки, не только собственные, но и окружающих людей. Порой сказанный комплимент воспринимается как обидное оскорбление.
Именно в такую погоду Семен Семенович решил покинуть стены своей квартиры и побродить под дождем. Занятие это конечно не из приятных, но это лучше, чем сидеть одному в квартире и поедать себя невеселыми мыслями. Несколько раз Грач принимался звонить Нелли, надеясь в ее присутствии развеять тоску, но та к телефону не подходила, где-то пропадала.
Выйдя из подъезда, Грач распахнул большой черный зонт и, устроив-шись под ним, не спеша пробрел по улице вдоль витрин магазинов, промок-ших домов и раскачивающихся от ветра деревьев. Глаза его безразлично скользили по вывескам, витражам, спешащим укрыться от непогоды прохо-жим.
Со дня похорон Плешивцева прошло уже трое суток, но перед глазами Грача вновь и вновь всплывали мрачные картинки траурной церемонии, не утратившие с течением времени глубины горечи и сострадания. Десятки вопросов по поводу смерти молодого, сильного мужчины до сих пор оставались без ответа. Казалось, некий ореол тайны плотной пеленой окутал всю эту историю. А всякая подробность, раскрывавшаяся в этом деле вместо проблесков истины, оборачивалась новой загадкой.
Мимо проносились частники на легковушках, в их шумный поток примешивались грузовые машины, а иногда мелькали автобусы, наполненные людьми. Весь этот автомобильный коктейль постоянно двигался, смешивался, выплёскивая на тротуары поток брызг, вылетающих из-под колёс заехавших в лужи машин. В эти секунды прохожие с криками отскакивали от дороги, уходя вглубь тротуара.   Ротозеев же накрывала волна грязи и воды, оставляя отметину непогоды.
«Странно, — размышлял Грач, наблюдая за дорогой, — от какого потока не успел отскочить Плешивцев,   получив более страшную отметину, чем грязь на одежде — отметину смертью? В какой водоворот втянула его судьба?»
На перекрестке Семен Семенович, решив сменить маршрут, резко повернул вправо и чуть не сбил, идущего навстречу мужчину, по-видимому, тоже ушедшего в свои размышления.
-Ради всего святого, простите, — начал извиняться он, — выглядывая из-под зонта.
Но, заглянув в лицо незнакомца, рассмеялся.
-Вот так встреча! Вадим, дружище! Кто бы знал, что вот так: в ненастье, после стольких лет разлуки встретимся.
-Неужели это ты, Семен? Я тоже рад, — немного холодновато ответил тот.
-Сколько прошло времени с тех пор! Почти пятнадцать лет назад я по-следний раз слышал твой голос, да и то по телефону. Ты тогда так внезапно исчез. Что-то важное произошло в твоей жизни, заставившее забыть старого друга?
Вадим Михайлович взглянул в открытое, чистое лицо Семена и на короткое мгновение перенесся в далекое прошлое. Мимолетным потоком пронеслись счастливые времена их дружбы, вызывая легкую улыбку на устах и счастливую вспышку в глазах. Воспоминания пронеслись молниеносно, и вот уже вспышка потухла, взгляд стал холодным, а улыбка, застывшая на губах, походила на гримасу.
-Да нет, Семен, просто работа отобрала все свободное время, — наконец ответил Вадим Михайлович и, собираясь идти дальше, добавил, — но ты извини меня, из-за этого дождя я продрог и промок, наверное.
-Вижу, вижу, — не дав договорить старому приятелю, отозвался Грач, — это мы легко уладим. За углом есть небольшое кафе внутри выставочного зала, там всегда тихо, уютно, да и народа почти не бывает. Там мы согреемся, поговорим, да и перекусим. Отказов я не приму.
Семен Семенович взял под локоть старого приятеля и повел его к входу в выставочный зал, находящийся в бывшем доме-усадьбе купца и романтика Фалеева.
В двухэтажном доме Фалеева когда-то располагалось кожевенно-меховое заведение, ныне же здесь квартировала выставка картин западноевропейской живописи.
Первое, что встречал взгляд при входе в зал нижнего этажа — была работа голландского художника Хоббема «Пейзаж с мельницей» с изображенными на ней ветхой лачугой, мельницей и дорогой, убегающей в неизвестность.
Задержавшись, на мгновенье у картины и смерив ее взглядом, Вадим Михайлович, словно сам для себя заключил:
-Как это знакомо: до боли родная тропа оборачивается дорогой, уходя-щей в неизвестность.
-А чужая дорога становится родной! — закончил Грач, — Нам сейчас по прямой, вон за той дверью выхода из зала и располагается кафе.
Само кафе было по-домашнему уютным и милым. Столики застелены чистыми льняными скатертями, на стенах, как и в основных залах, висели кое-где картины. Над каждым столом спускалась на длинном проводе лампа. Здесь же, на самой лампе, был и выключатель, что давало посетителям возможность самим по желанию в любой момент включить над своим столом свет. В углу помещения красовался старинный камин, искусно выложенный изразцовыми плитами.
-Ну, рассказывай, старина, где ты, как ты, — сделав заказ официанту и, усевшись за столиком у окна, начал беседу Семен Семенович.
-То, что я закончил институт, стал журналистом, ты, наверное, слышал. Мне часто приходится ездить в командировки, пишу статьи для газет.
-Журналистика — это ведь была мечта нашего детства. А в какой газете ты печатаешься?
-Печатаюсь? — словно не расслышав вопрос, переспросил Вадим Михайлович, — Ну да, конечно печатаюсь, только в разных газетах и под псевдонимами. Я, можно сказать, мистер Икс.
Сказав это, он усмехнулся и перевел взгляд с Грача на стену за его спи-ной, где была копия с картины голландского мастера Яна Веникса «Юноша с дичью». На первом плане картины были изображены две умерщвленные куропатки, лежащие на столе, а рядом с ними огромный заяц, которого юноша держал за заднюю лапу.
-Посмотри, Семен, сколько наслажденья в глазах этого мальчугана.
Оглянувшись на картину, Грач задержал внимание на взгляде юноши, но, не заметив ничего схожего с наслаждением, пожал плечами и продолжил разговор, прерванный Вадимом.
-Помнишь, ты всегда твердил свой жизненный лозунг, говоря: «Не я по-корю мир — мир покорится мне!». Мы тогда все смеялись над тобой, назы-вая тебя Бонапартом. Как сейчас, твои лозунги сменились?
-Скорее видоизменились, — усмехнулся Вадим и скользнул глазами по юноше с умерщвленной дичью.
-Похоже, жизнь твоя по-прежнему бьет ключом, а у меня давно уже монотонные будни, — посетовал Грач, — Ты, наверное, не знаешь, что Людмила оставила меня. Она забрала нашу пятилетнюю Катюшу и как сквозь землю провалилась. Больше я о ней ничего не слышал и не видел ее. С месяц она пожила у своей матери, а потом и от нее уехала. Сейчас моей дочурке должно быть уже шестнадцать, она, скорее всего, забыла меня. Наверное, стала красавицей, как и мать. А ты помнишь Людмилу — какая девушка была, загляденье! Ты ведь тогда в нее тоже был влюблен.
-Да, но она из нас двоих выбрала тебя, — с сожалением произнес Вадим Михайлович.
-А помнишь, как ты злился после свадьбы, кричал, что не простишь мне. Клялся, что любишь её больше, чем я.
-Но ведь и Людмила в то время была увлечена нами обоими,— возразил Вадим Михайлович.
-Что ж, помог тот скандал, ты его не забыл? Как тебя только угораздило так разозлить Людмилу и обозвать Булгаковской ведьмой.
-И она отомстила, выйдя за тебя замуж.
-Как это было давно!  Кстати, ты о ней ничего не слышал с тех пор?— поинтересовался Грач.
-Я?— удивился Вадим Михайлович, — с чего ты взял, нет, конечно.  Но ты извини меня, Семен,   я отлучусь на пару минут к телефону. Мне срочно нужно позвонить.
-Зачем? Попроси официанта, он принесет аппарат — отсюда, и позво-нишь, — добродушно предложил Семен Семенович.
-Не, нет, ни к чему, я лучше там один, не хочу, чтобы слышали окружающие.
-Если звонить будешь женщине, то понимаю, окружающие только стес-нят.
-Ты угадал, Семен, именно туда я и буду звонить, — улыбнулся Вадим Михайлович.
-Удачи тебе, а я до своей так и не дозвонился. Вадим на минуту остано-вился и, резко обернувшись, пристально посмотрел в глаза Грача.
-До своей? — удивленно переспросил он.
-Это не так, — засмеялся Семен Семенович, — небольшой роман с секретаршей шефа и, между прочим, очень даже очаровательная юная леди.
Ничего на это не ответив, Вадим Михайлович повернулся и поспешно направился к телефонному автомату, расположенному у самого входа в выставочный зал. Семен Семенович проводил его взглядом и впал в ностальгические воспоминания их прежней дружбы. Он вспоминал тот огонек, что всегда горел в глазах его друга, зажигающий всех своими безумными идеями. Глядя в глаза Вадима, всегда хотелось идти за ним. Какой-то дьявольский азарт светился в них, поднимая настроение, придавая силы. Но сейчас того огонька Грач не заметил. «Да, видно, пообтерла его жизнь», — решил он. «Наверное, досталось ему, стал скрытен, немногословен, даже по телефону при мне говорить постеснялся; видно дружба наша с годами потускнела и стала не та. Осталась ли она вообще, эта дружба?»
Скрытность Вадима очень расстроила Семена Семеновича. Раньше лю-бая тайна была  на двоих, радость и горе делилось пополам. И вот теперь в советах Семена Семеновича, как казалось ему, Вадим не нуждался. Он чув-ствовал себя как те брызги, вылетающие из-под колес вечного автомобильного потока и выплескивающиеся на тротуар. Грачу казалось, что и его выбросили за бордюр. Причин для таких чувств он мог сейчас найти предостаточно. Это неприятности на работе, отсутствие Нелли дома, отчуждение Вадима и, в конце концов, дождь за окном, да и он сам как приблудный пес, которого нигде и никто не ждет.
В ожидании Вадима, Семен Семенович смотрел в окно, видя там лишь потемневшее небо и стекающие струйки воды по стеклу. Тут внимание его привлекли две девушки за соседним столом.
-Я тебе честно говорю, — утверждала одна из низ, — есть такой гриб мухомор пантерный.
-Ты еще скажи тигровый. Мухомор он всегда один красный в точечку белую, — спорила с ней приятельница.
-Да я сама в школе в энциклопедии у ботанички видела, там еще такой классный сатанинский гриб был нарисован— чем-то на подосиновик смахи-вает.
-Да ну тебя с твоими ненормальными грибами! Вот сейчас бы лисичек в сметане поесть — обожаю!
В этот момент в кафе вернулся Вадим Михайлович, и Грач сразу же переключился с внимательного подслушивания разговора соседок на своего друга.
-Прости, приятель, что так задержался, — принялся вдруг извиняться тот, — Надо было обсудить рабочие проблемы. Теперь мы с тобой потолкуем, ведь я так и не узнал где ты работаешь, над чем голову склоняешь. Но сперва ты скажи мне о своем романе. Что у тебя там за моло-денькая секретарша?
Настрой вернувшегося Вадима резко изменился, он старался казаться веселым, шутил. Постепенно мрачные мысли отошли от Грача, он почувство-вал себя опять над летящей вперед машиной, с удовольствием принялся рассказывать все о романе с Нелли.
-Семен, ты говоришь, что бывал у Нелли дома, — перебив рассказ Гра-ча, поинтересовался Вадим Михайлович, — а где она живет, ну я имею в виду: далеко от тебя?
-Да нет, полчаса езды. А вообще расстояние мне не помеха. Живи она хоть в другом городе— лишь бы человек был хорошим и …
-А в каком районе? — перебил Вадим Михайлович.
-Что? — не понял Семен Семенович.
-Я поинтересовался, в каком она районе живет.
-Вадим ты никак адрес ее выпытываешь?
-Да нет, что ты, просто спортивный интерес, — пояснил он,— так в ка-ком районе?
-На Сенной площади, ближе к парку отдыха.
-На Сенной? — удивился Вадим, — Я там часто бываю, у меня друзей в том районе много. Может и ее когда видел, да не обращал внимания. Хоте-лось бы мне взглянуть на твою избранницу.
-Она там, в доме с аркой живет, — пояснил Грач, — видел, наверное, фигурную арочку на девятиэтажке. Нелли часто можно увидеть в длинном желтом жакете. Волосы у нее всегда распущены, чуть ниже плеч.
-Видно, действительно недурна.
-Ну, хватит о моей знакомой, а то еще ты и познакомить попросишь, — спохватился Семен Семенович.
-Я бы не отказался,— засмеялся Вадим,– ну, ладно раз о подружке больше говорить не желаешь, расскажи о работе.
Увлекшись беседой, Грач принялся рассказывать все, что касалось работы: как попал в «Водор», как двигался по служебной лестнице. Вадима интересовало все, вплоть до проектов, над которыми трудился Семен. Рассказал Грач и о том, как по трагической случайности освободилось место главного инженера и сейчас директор, возможно, предложит ему эту должность, как заместителю.
-Откажись от этой должности, — резко отреагировал на это Вадим Ми-хайлович.
-Ты что, дружище, это же повышение!
-Зачем тебе такое повышение? — принялся уговаривать он, — Столько ответственности, работы прибавится, оставайся на прежнем месте, а туда кто-нибудь еще придет.
-Даже не хочу с тобой спорить — я дал слово покойному: продолжить его дело, и намереваюсь это сделать.
-Подумай хорошенько, Семен, пожалеешь потом, — не унимался Вадим Михайлович.
-Что мы все обо мне говорим? — перевел разговор Грач, — Расскажи и ты о своей жизни.
-Я езжу по стране, как говорил, пишу статьи. Недавно баллотировался на выборах.
-Вот это да! И ты молчишь, Вадим!
-Да тут ничего интересного, я в партии «Лицом к народу», один из его членов, собираемся два раза в неделю, обсуждаем проблемы города и обла-сти, вот и весь интерес.
-Подожди, Вадим, а тут газеты такое писали про вашу партию, статья еще называлась «Бермудский треугольник». Что там произошло на самом де-ле, куда вы исчезали?
-Да ничего там не было, — с неохотой стал объяснять Вадим, — это все газетная утка, вымысел. Мы в тот день уезжали все за город на небольшой отдых, просто скрылись тайно, вот нас и потеряли.
-А сколько шума напрасно было! Народ уже поверил в мистификацию того случая.
-Ты извини, Семен, но мне пора идти, — вставая, оборвал разговор Ва-дим Михайлович, — я тебе обязательно позвоню и мы еще встретимся.
-Подожди, Вадим, а где же ты сейчас живешь, оставь хоть телефон.
-У меня нет телефона и с квартирой пока не все в порядке. Потом встре-тимся, я все объясню.
Вадим Михайлович резко повернулся и быстро прошел к выходу. Через стекло Грач видел, как промелькнула его фигура. Он шел быстро, не оборачиваясь и не задерживая взгляда на прохожих.
«Вот и все, — подумалось Грачу, — появился случайно, ничего о себе так и не рассказал конкретного, ни адреса, ни телефона, ни места работы. Го-ворит, что сам позвонит. А позвонит ли когда? Опять через десять лет?»
Семен Семенович немного посидел в одиночестве, вглядываясь, все в то же залитое дождем окно. Не осознавая этого, он все же надеялся увидеть там опять фигуру Вадима, решившего вернуться и продолжить разговор. Но, заметив вскоре, что на улице начинает смеркаться, встал и побрел к дому.