Женское соло. Год спустя

                Спасибо всем, кто переживал за меня, помогал               
советом, делился опытом, тем, благодаря кому, я имею возможность уехать так далеко…


Я обещала написать про моё восхождение, но сих пор не могу собраться с мыслями, восстановить всю картинку. Всё рассыпается, как неудачно задетый пазл. Ну что ж, пусть так и будет, немного сумбурно, немного не в хронологии, немного про Гору и много про Людей, с которыми столкнула меня судьба… Итак….


За окном еще серо. Утро, рань. Но я уже проснулась, брожу по дому. Смотрюсь в зеркало. А там отражаются, почему-то,  синие глаза. Мои глаза - серые. А эти – большие и синие, как у мамы. Ничего себе метаморфоза! А, может, в них застыло синее памирское небо? Памир…

Это слово музыкой звучит для многих альпинистов. Я – не исключение. Я мечтала попасть туда, пусть не сходить на Большую Гору, так, хотя бы, просто посмотреть, прикоснуться. Мысль материальна. Моя  - так точно. Я мечтала, и мечта сбылась. Я была там.
               
                Восхождение.
…Ветер сбивает с ног. Темно, только огоньки фонарей видны чуть выше по склону. Это ушли супергиды Вася и Сергей с клиентами, по пути не забыв постучать по моей палатке и прокричать, что они уже выходят. Я готова, одета, обуваю в палатке кошки, беру палки и выхожу. Бррр!!! Ветер холодный, пронизывающий. Иду не спеша, разогреваясь на ходу. Но что-то с разогревом у меня не сложилось. Так, как я одета сейчас, я не одевалась никогда. На мне всё, что у меня есть, но мне не жарко, как раз нормально. Вот только руки прихватывает сразу же. Неудачка у меня с рукавицами. Мелочь, которая может обернуться бедой: краги рукавиц уже, чем рукава того, что на меня одето.
 
На перемычке между Раздельной и плато 6400 ветер дует порывами, кидая в лицо песок. При одном из таких «кидков», мне песком сыпануло в правый глаз. Ничего себе! Пробую как-то протереть его, но на таком ветру и морозе это бесполезно. Болит сильно и всё видится, как через мутное стекло. Скорее всего, задело роговицу. Мне, как раз, после операции на глаза, это самое последнее, что нужно.

Иду, смотря на мир, как настоящий пират, одним глазом. Мысленно вижу себя уже на приеме у офтальмолога. Но долго на этом сознание не фиксируется. Руки! Они всё настойчивей напоминают, что пуховые рукавицы, которые я одела, вместо прималофтовых, хоть и хороши по размеру, но продуваются. Понимаю, что долго не протяну. И тут откуда-то материализовался гид Сережа:
-Засунь руки между колен и три!
Дельный совет. Так и делаю. Помогает, но, к сожалению, ненадолго. Опять ветер выдувает всё тепло из рукавиц и пальцы немеют.

-Замерзли? – это Андрей. Он молча снимает с себя вязаные варежки, оставаясь в одних верхонках, отдает мне их и уходит вверх. Про Андрея – отдельно…

                Андрей.
При спуске со «сковороды», после акклиматизации, когда я сайгаком скакала вниз, встретила группу. Они шли вверх. Одеты ребята были мощно: термобелье, поларовые кофты, куртки, шапки, теплые штаны. Я почему-то обратила внимание на этих парней, представила, что с ними будет на сковороде и вставила своих пять копеек:
-Разденьтесь. Желательно, чтобы одежда была светлой. И там, на «сковороде», открылись трещины. Аккуратненько…

Это всё, что я сказала тогда. Коротенькая встреча на тропе, всего пару слов…

Иду на штурмовой выход. Рюкзак уж слишком тяжелый. Устала жутко. Пришлось выдержать темп связки, которая взяла меня к себе, чтобы пройти бергшрунд и  трещины на пути ко второму легерю. Темп выше моего, но я терпела, чтобы не тормозить Эдика, гида, и его клиента, Тимура. Я была им очень благодарна, что в ущерб себе, они привязали меня и повели, как козу, через все ужасы разорванного ледника. Мне сложно судить, как я вписалась в их связку, но я закусила удила и терпела, хотя, мне кажется, что  без меня они бы ускакали намного быстрее. После берга отвязываюсь и остаюсь одна. Иду своим темпом, пробуя восстановить дыхание. Сажусь на перекур. Меня догоняют два парня, садятся немного ниже отдохнуть, выходят на связь, курят, разговаривают. У одного вырывается пару крепких слов. Оборачивается ко мне и извиняется.
-Ребята, мне сейчас абсолютно всё равно, на каком языке вы говорите, - пробую шутить. Но что-то уж вымученно звучит моя шутка.
-Что, тяжело? – спрашивает тот, кто только что говорил по «французски».
-Да перегрузилась…
-Давай знакомиться. Я – Андрей из Томска. А это – Паша из Барнаула, – представляет парень своего напарника.
-Тамара.
-Давай, пока мы ждём наших, разгружайся.
-Да вы что, мужики????
-Вот-вот, ключевое слово – мужики.
Я просто онемела. Перенос грузов под Ленина – это коммерция, платная опция. А тут – незнакомые парни, просто так, просто потому что мне тяжело… Я не знала, как реагировать. А как реагировать? Достаю из рюкзака спальник, горелку с посудой и каремат. Ребята упаковывают мои пожитки, говорят, что стоять будут в лагере два на нижних площадках, еще раз оглядывают меня, чтобы запомнить, как я выгляжу, потом говорят, что помнят, как я их предупредила про жару и трещины (они были в той группе!) и уходят наверх.

Я, всё еще не пришедшая в себя от изумления, гружу на спину, которая почему-то последние дни стала побаливать, свой, ставший легче на три килограмма, рюкзак и иду следом.

Потом была встреча во втором лагере, чай, разговоры и поиск свободной палатки для меня. Это всё – Андрей.

В следующий раз мы увиделись уже на Раздельной….

                Восхождение.
Руки, согретые вязаными варежками, перестают меня беспокоить. Мысленно благодарю Андрюху сто тысяч раз и иду дальше. Стараюсь идти размеренно, дышать равномерно. Идти – могу, дышать – не очень. Как-то не получалось у меня поймать ритм дыхания. Правильно дышать – это самое сложное, как оказалось, для меня на этой Горе. Ни разу не заболели мышцы, они были готовы к таким нагрузкам. А вот дыхание… Беда, да и только. Темп движения очень низкий. Я понимаю это, но делаю упор на равномерность. Я уже не раз обгоняла тех, кто бежит, а потом долго отдыхает. Непрерывность движения выигрывает. Надеюсь, что и сейчас так получится. Но Гора – это не гонки. Это – зайти и спуститься живым.

Дохожу до «ножа», крутого взлета после плато 6400. Сажусь перекусить и попить. С «перекусить» у меня проблем не было вообще. Есть я хотела всегда и везде. И на базе, и во всех высотных лагерях, и на Горе. Никогда я не похудею! А обещали то, что на высоте худеют килограмм на десять. Ага, сейчас!

Ну что же, поела, подкрепилась -  пора идти. Вскидываю рюкзак. И сажусь от боли! Резкая, как удар ножом, она пронзила правый бок. Позвоночник!!! Ну, как же так? Я же перед выездом прошла медосмотр, выдержала все анализы, врачей. Я проверила всё, кроме спины, потому что была уверена, что моих тренировок хватит, чтобы закачать эту проклятую спину.

Когда звёзды в глазах перестали светить, картинка, фиксируемая одним глазом, стала чёткой, я медленно, очень медленно, пробую подняться, сделать пару шагов. Стоять могу. Идти – нет. Боль такая, что начинаю стонать вслух. Хорошо, что рядом никого нет, и никто этого не слышит. Как же так получилось, что на такую Гору я пошла одна…

                Напарник.
На пик Ленина я собиралась давно. Перед этим сходила на Эльбрус, попробовала себя на небольшой высоте. Не показатель, конечно, но все-таки. Решался вопрос с кем идти. Самый легкий семитысячник – так пишут про Ленина. И народ ведется на слово «легкий», забывая про слово «семитысячник». Я не ведусь, понимаю, что высота – это высота. Со мной вызвалась идти моя напарница, Устенька. Но так сложилось, что у неё появилась объективная причина, по которой она не смогла поехать. И я решилась ехать одна.

Все мои знакомые высотники в один голос уверяли, что ехать одной – неразумно, что на леднике такие трещины, что в одиночку их проходят только ненормальные. А мне что делать? И тут мне написал он, мой будущий Напарник. Представился, сказал, что тоже идет на Ленина и что он тоже один. Предложил идти вместе. Я, узнав его «послужной список» в горах, оробела. Снежный барс. Ничего себе! А я то полный профан в высотных восхождениях. Стыдно будет, если не смогу, подведу.

Но согласие было дано, оговорены вопросы снаряжения, продуктов, графиков. Осталось только приехать в Ош, закупить продукты(на список, который прислал мне Напарник, все работники Аксай-тревел смотрели с ужасом и улыбкой, так много там всего было), заехать в базовый лагерь и ждать напарника. Он приезжал на три дня позже и сразу же, без акклиматизации, шёл в первый лагерь. Я ещё больше робела от такого смелого графика и усердно акклиматизировалась, сходив два раза на перевал Путешественников и на пик Петровского до снега. Я не знала, как поведет себя мой организм на высоте, и боялась, что, если меня вдруг накроет горняшкой, то я подведу человека.

Я вообще то не сторонник ходить на горы с незнакомыми людьми, но в данном случае у меня не было выбора. Идти одной на высоту первый раз – вообще неразумно. Я положилась на удачу и с нетерпением ждала приезда человека, с которым мне придется минимум две недели делить все радости и тяготы восхождения.

Он приехал, мы познакомились еще раз, уже в реале. Немолодой, умудренный опытом, горный турист-высотник. Напарник привез много распечатанных фотографий района, маршрутов, по которым он ходил два десятка лет тому назад.

Мы перебрали наши вещи, упаковали два ящика с продуктами (теперь на нас с удивлением смотрели даже погонщики лошадей) и вышли в первый лагерь.

Я не буду описывать дороги, красоту тех мест, по которым проходит путь в первый лагерь. Это неблагодарное занятие. Тот, кто ходил в тех местах – поймёт, тот, кто ни разу не топтал тропы Памира, не сможет из моих описаний представить даже сотую долю того, что испытываешь, шагая к перевалу Путешественников, идя вдоль ледника Ленина, переправляясь через разлившуюся горную реку. Мне нравилось всё! Без исключения. Я рвалась вперед, чтобы поскорее увидеть поближе то, ради чего я приехала в этот волшебный горный край. Увидеть Гору.

Напарник шёл тяжелее, чем я. Да и немудрено: второй день пребывания в горах и сразу на 4400. Здоровья нужно иметь вагон и маленькую тележку. Но человек шёл упорно. Я отдала должное его терпению. Я бы так не смогла. У меня акклиматизация проходит специфически. Я «умираю» на третий день пребывания в горах. Выражается это в скачках давления, плохом самочувствии. Происходит это уже много лет, независимо от того, на какую высоту я поднимаюсь, длится один день. Потом организм устает капризничать, понимает, что меня не переспоришь, и я оживаю. Дальше мы с ним живём в мире и согласии. Этот раз не стал исключением. Ломку третьего дня я пережила с помощью врачей Володи и Тимура, которые померили давление, дали мне четвертинку какой-то таблетки, сказали, что со мной всё в порядке и выпустили на все четыре стороны. Врачи, смею заметить, хоть и молодые, но опытные, дело своё знают хорошо. А, самое главное, умеют найти подход к «больному», особенно, к такой перепуганной, как я. Мне нужно было просто участие, доброе слово, чтобы пережить своё состояние. Я ведь и так знала, что всё пройдёт, схитрила. Простите, парни, что отняла ваше время и внимание.

                Первый лагерь.
И вот мы в первом. Погода не балует. Сразу же несусь в столовую. Ну, во-первых, там не дует, а во-вторых, там – еда!!!! Мы пропустили время обеда, но я прошу у молодой, привлекательной особы, которую зовут Надя (Надежда, Надюшка) что-нибудь покушать. И Наденька приносит мне полноценный обед. Я без зазрения совести уплетаю всё это и не могу нарадоваться на жизнь.

Потом расселение по палаткам, разбор вещей, которые привез караван лошадей, знакомство с лагерем и его обитателями.

Про это место, которое стало родным домом, мы так и говорили, возвращаясь с Горы: «идём домой», можно писать целую поэму. Я до сих пор не могу понять, как можно на высоте 4400 настолько обеспечить комфорт, облегчить быт восходителям, вкусно всех накормить, несмотря на время суток. Почему не смотря на время суток? Да потому, что выходы часто были ночные, и девочки, работающие на пищеблоке, вставали на час раньше восходителей, чтобы приготовить завтрак и нагреть воду для термосов. А потом они, когда мы все выметались из лагеря, шли прикорнуть пару часиков, чтобы с утра готовит завтрак тем, кто остался в лагере. И так каждый день. Как они это выдерживают? Олеся, Надюша, Хабиба (это дочь нашего базового повара Али, красавица, умничка, всегда с приветливой улыбкой на лице), спасибо вам огромное и низкий поклон. А еще, признаюсь, когда я с просящей улыбкой на лице, вернувшись с выхода, просила горячую воду, мне грели ее в большой кастрюле, и я шла купаться. Как в детстве: тазик, ковш. Но тот, кто знает, что такое помыться после горы, и что потом чувствуешь, когда смываешь с себя двухдневный или трехдневный пот, тот меня поймёт. Это просто нирвана. Девчонки, спасибо вам еще раз!

А еще в лагере работали мальчишки, которые трудились на всех фронтах, от расселения восходителей до рытья ям для туалетов. Это они наводили порядок,  принимали грузы, которые привозили караваны, содержали в порядке всё хозяйство. Тяжелый и монотонный труд. Со стороны он незаметен, но без их рук в первом было бы не так уютно.

А командовал всем хозяйством, следил за передвижениями клиентов, вел радиосвязь ОН, Дима. Всегда с чуть загадочной улыбкой, очень доброжелательный, готовый прийти на помощь, решить любую проблему, он сам, опытный альпинист, восходитель на гималайские вершины, так и остался для меня загадкой. Я очень ждала его голос в эфире, когда выходила на связь по рации, была уверена, когда Дима на связи, то всё в порядке, я не одна, есть поддержка.

Как позже оказалось, мои разговоры по рации слушались многими. Ребята сделали мне комплимент, что я очень толково веду переговоры. А как иначе? Я ведь не зря работала радистом района, когда по причине беременности, не могла ходить в горы. Навык остался.

А еще в первом лагере я познакомилась с гидами.

                Гиды.
Гиды – это гордость Аксая, как я считаю. Первым, кого я увидела, это – ворвавшийся, как ураган, в палатку столовой в базовом лагере, Лёшка. Вот бывает же такое, видишь человека всего пару минут, а впечатление, что знаком много-много лет. Общительный, балагур, душа компании. С ним всегда было интересно. Он много знает, много умеет, не зря ведь учится в настоящей школе гидов. И Лёха очень многому научил меня, делясь знаниями, полученными в школе. Особенно меня потрясли ледовые занятия, которые Леша устроил своему клиенту (мы с Валерой Мясоедовым, участникам забега на Ленина,  с удовольствием присоединились к ним). Я думала, что я что-то знаю про то, как нужно вытаскивать человека из трещины. Ага, сейчас! Не знала я ничего. Тот способ, который показал Лёшка в разы эффективней, чем тот, который был в моём арсенале знаний. Я попробовала и так, и этак. Нет, швейцарцы лучше разбираются в трещинах и спасении из них. А еще Лёшка очень поддержал меня во время всего моего пребывания на Горе. Жалко, что не совпали наши графики, и он ушел на базу, встречать своих новых клиентов. Хотела бы я с ним пойти на Гору. Ничего, земля круглая…

Там же, на базе, я познакомилась с Аллой. Аллочка Тузова. Алла Барсовна. Так уважительно ее называют и гиды, и клиенты. Эта маленькая женщина может вести на Гору огромного мужика, при этом оставаясь милой и привлекательной. Но, когда нужно, Алла может построить всех и вся. Я была свидетелем, как она наводила порядок в своей китайско-корейской группе, в которой начались разброд и шатания. Это нельзя передать словами. Это нужно видеть и слышать! Алла работает не в Аксае, а у соседнего туроператора, но на Горе мы часто пересекались. Это с ней я советовалась, что делать, идти дальше, вопреки всему, или вернуться. Она подтвердила моё решение возвращаться,  и была со мной часть спуска.

Остальных ребят-гидов я увидела уже в первом лагере. За то время, которое я прожила на Горе, эти ребята стали для меня родными. Очень душевные, отзывчивые, они всегда готовы прийти на помощь. И врут те, кто утверждает, что гиды «загоняют» клиентов, чтобы не идти на Гору. Неправда! Ребята делают всё, чтобы выполнить программу. Да, занести на себе неготового к восхождению человека нереально, но завести на вершину мало-мальски подготовленного физически – это дело чести для гида. Теперь я могу это утверждать с полной уверенностью.

Было приятно наблюдать, как ребята профессионально обеспечивают безопасность клиентов. А ведь часто гидам приходиться быть не просто проводником, но и нянькой: помочь одеться, обуться, приготовить кушать. И еще гид, как мне показалось, - это, в первую очередь, хороший психолог. Помочь не только делом, но и словом, заставить человека поверить в себя. И гиды умеют это делать!

Мне сложно выразить словами то, что я чувствую, вспоминая ребят. Вдумчивый Санька, молчаливый Эдик, улыбчивый Денис, скромный Турсун. Моя симпатия, совсем молодой, но уже такой опытный Димка. Андрей, Саша, Миша, Сережа, Вася, которого я панически стеснялась и что стало темой для шуток.  Ребята, какие же вы все классные. И регалии тут совсем не при чём. Я, признаюсь, даже не знала, что некоторые парни прошли Гималаи. Ведь не было  никакой звёздности. Клиента на гору вести – пожалуйста, яму копать – так завсегда, мусор носить – просить дважды не надо. Трудолюбивые, всегда готовые выйти на помощь тому, кто в беде. Вот такими я их увидела на Горе.

                Раздельная.
Это отдельная глава в моей жизни на Ленина. Попасть туда ох, как нелегко. Вроде и тренировалась, готовилась, но как же тяжело дался мне подъем в третий лагерь. Но оно того стоит. Дух захватывает от панорамы, которая открывается оттуда. Какой там красивый закат! Я таких чарующих закатов никогда в жизни не видела, да и на такой высоте никогда не была, ночевала на такой высоте первый раз в жизни.

Я очень переживала, что будет там, выше шести тысяч? А, оказывается, тут тоже можно жить, есть, пить, спать. Главное – не лениться и всё время заставлять себя. Не лениться набрать снега, натопить его, заправить термос кипятком, налить в пластиковую бутылку, которую потом закинуть в спальник. Во-первых, тепло, во-вторых, на утро есть уже теплая вода. Не лениться приготовить поесть. Не лениться сходить, пардон, в туалет. Это мужчинам проще, а нам, женщинам, нужно вылезти из теплого спальника, одеть на себя всё, обуться, вылезти из палатки и уйти куда подальше… Подальше, ну, потому что, лично я, по-другому не могу. Раз есть силы подняться на такую высоту, то почему нет сил, чтобы отойти подальше? А потом весь процесс повторяется в обратном порядке. На высоте это – труд. И так весь в день, в трудах и заботах по выживанию собственной тушки.

Но там же, на Раздельной, не только хлебом единым жив человек. Там идёт нормальная жизнь, звучат шутки. И не только шутки.

Был очень приятный момент. Когда я пришла туда во второй раз, то кто-то из чужой палатки (ребята, простите, я даже не спросила, кто вы), протянул мне полбанки красной икры.
-Тамара, ешь.
-Да вы что? – пробовала я побороть соблазн.
-Володя Хитриков сказал, что в горы нужно ходить красиво.
Этот аргумент убил во мне все сомнения и остатки совести. Знакомое имя звучало, как музыка. И я не раздумывая схомячила всю икру. Мало того, еще и отдала парням пустую банку. Мне потом было стыдно: могла бы и поскромничать, и банку нужно было забрать. Ребята, спишите всё, пожалуйста, на высоту и мою усталость. Я больше так не буду.

Там же, на Раздельной, я поняла, что могу быть полезной, что очень хорошо себя чувствую для того, чтобы спустить на базу парня, Колю, который «поплыл» на 6400. Парень потом сказал спасибо. И это дорогого стоит.

                Восхождение.
Я стою перед «ножом». Боль такая, что темнеет в глазах. Что делать? Нужно спускаться. Это говорит весь мой альпинистский опыт. Но инстинкт самосохранения молчит. Не дав ему проснуться, потихоньку, неся себя нежно и без резких движений, продвигаюсь вперед. «Нож» прохожу без проблем. А ведь я так боялась его. Да, круто, да, свежий снег, который «плывет» под ногами. Но на самом верху кто-то из гидов оставил ледоруб и перила. Выхожу наверх. Дальше уже иду на автомате, скорее из чувства упрямства. А еще из любопытства. Я поняла, что в таком состоянии я на вершину не выйду, а, если выйду, то смогу ли сама спуститься? Про то, чтобы меня кто-то спускал, даже мысли не возникало. А еще вело вперед любопытство, какая она, вершина? Я решила идти до тех пор, пока не увижу, как спускаются те, кто дошёл до цели. Очень не хотелось одной оставаться на Горе.

Я на плато парашютистов. Вокруг всё белое, красивое, только цепочка следов прорезает эту чистоту. Поднимаюсь как можно выше, вижу вершину, вижу, как народ толпой спускается вниз. На часах 15-30. Пора спускаться. Да, обидно, да, досадно, но моя задача – спуститься без проблем в третий лагерь. Решительно поворачиваюсь спиной к вершине. Сегодня не мой день. К чему терзать себя сомнениями? Решение принято. Спускаюсь чуть ниже, сажусь перекурить, попить, поесть. Мне нужны еще силы на спуск. Говорят, что он занимает столько же времени, как и подъём. Неправда, я спускалась в два раза быстрее, чем поднималась. И это в моём плачевном состоянии.

Вижу, как из-за перегиба появляется Аллочка. Как же я рада ей! Делюсь с ней своей бедой. Алла говорит, что нужно спускаться. Ждём Васю, Сергея и их клиентов. Вниз идём вместе. Вниз – не вверх, но спина болит. Терплю до спуска с «ножа». Потом, когда вышли на плато, остаюсь одна. Сил нет терпеть. Достаю аптеку. У меня там только самое необходимое. Сейчас мне нужно обезболивающее. Достаю шприц и ампулу, дожидаюсь, пока все уйдут. Не хотелось, чтобы кто-то видел, как я колюсь. Правда, кто-то сидит метров в тридцати от меня. Мой единственный здоровый глаз не даёт мне рассмотреть, кто это. Сделала инъекцию. Раздеваюсь до термобелья, потому что стало тепло,и шагаю в сторону Раздельной.

Прохожу эти тридцать метров и удивляюсь сильно-сильно. Это Андрей из Томска. Откуда он тут? И вообще, почему он всегда появляется, когда мне трудно? Он видел, что я сделала укол. Ни слова не говоря, он идёт за мной. Я так понимаю, что он сопровождает меня. А сам такой уставший, но не уходит, не бросает. Как можно оценить такое? Андрюха, я даже не знаю твоей фамилии. Знаю только, что ты спасатель. И всё. А ещё я знаю, что ты  - настоящий мужчина. Спасибо тебе за всё!

Вот так мы вместе и поднялись на Раздельную. И только на этом подъеме, будь он неладен, я поняла, как нужно дышать на высоте. Когда стало совсем больно вдыхать грудью, то я начала дышать животом, так, как дышат мужчины. И я пошла! Да и боль от укола отпустила. Я шла так, как будто поднимаюсь не на 6100, а на Говерлу в Карпатах. Терзала меня мысль, а если бы я сделал укол на плато, может, хватило бы меня дойти до вершины? Но в моё сознание врезались слова доктора Володи: «Когда укололся, то нужно идти не вверх, а вниз». Стараюсь не думать о том, что я не была 7134. Мне нужно еще пережить ночь и спуститься самостоятельно на базу.

В третьем лагере прошу у Васи, гида,  рацию и зову на связь доктора.  Я старалась бодриться:
-Володя, скажи, что мне делать, чтобы дожить до утра и самой спуститься вниз, - шучу по рации. Идиотка! И шутка вышла идиотская. Я не знала, что так напугаю людей.

Володя предполагает почечную колику. Он думает о самом плохом, чтобы перестраховаться. Всё правильно, он профессионал. Даже настаивает на срочном спуске вниз. Я тут же пресекаю это на корню. Вася, гид, слушает наш разговор, контролирует ситуацию. Убеждаю Васю, что смогу нормально прожить на Раздельной до утра. Видимо, мой вид успокаивает, и мне сказано сделать еще один укол и ложиться спать. С удовольствием залажу в палатку, готовлю себе кушать, пью чай и ложусь ночевать. Так, как я спала в эту ночь, я не спала с самого первого дня моей поездки. Было впечатление, что я сплю так, как спят дети, безмятежно, без сновидений. Укол я так и не сделала, уснула.

Утром был спуск. Опять меня к себе в связку взял Эдик. Помогаю собрать палатку, которую поломало ветром, и мы уходим. Во втором лагере связываемся: открылись трещины на «сковороде», стало опасно идти даже там. Весь спуск – это сплошной позитив. Ребята шутят, много смеемся. Да, действительно, чем ниже спускаешься, тем становится легче. Я это прочувствовала. Ледник мы не узнали: сошли лавины, растаял снег, открылись огромные трещины. Ещё раз убеждаюсь, что нельзя ходить по закрытому леднику в одиночку!

А впереди маячил первый лагерь. Мне было стыдно встречаться с ребятами. Не смогла, не сдюжила я Гору. По приходу подхожу к Диме, обнимаемся:
-Дима, стыдно, да?- прячу глаза.
-Глупая, спустилась живая и молодец!

Меня как будто отпустило, гора упала с плеч, так логично и разумно звучали эти слова.
Иду селиться и осматриваю лагерь. Знакомых осталось мало. Кто-то уже закончил программу, кто-то ушёл наверх. Нет здесь Бори и Валеры.

                Люди.
С этими ребятами мы познакомились еще на базе. Валера, участник забега на пик Ленина, марафонец, отличный спортсмен. А больше всего, он просто хороший и добрый человек. Чего только стоит то, что он, когда мы с напарником шли на акклиматизацию, спустился к нам, чтобы помочь донести рюкзак? Я отказалась, понимая, что моему Напарнику в разы тяжелее. И вот Валера забирает груз у моего Напарника, догоняет меня, и мы идём по «сковороде» и говорим «за жизнь». Сильный он очень. Я всей душой болела за него на забеге. Его задача была – дойти. И он дошёл! Мои поздравления и пожелания дальнейших успехов.

Боря приехал на Ленина, чтобы получить акклиматизацию перед Победой. Боря очень интересный собеседник, много знает, побывал во многих красивых местах. Он показывал мне видео про свои путешествия. Так интересно было сидеть в столовой на 4400, когда на улице снег и ветер, и смотреть про море и теплые горы.

Боря и Валера зашли на вершину. Я так рада за них. Всё получилось. А потом Боря уехал на Победу. Не знаю, как сложилось у него с этой коварной горой, но от всей души желаю, чтобы Гора пустила и отпустила, переживаю, держу кулаки.

На Горе я познакомилась со многими интересными людьми. С участниками экспедиции по захоронению останков погибших во время лавины в 1990 году. Люди делают такое тяжелое морально, но такое нужное дело.

Познакомилась с девочкой Ирнарой и Казахстана. Она тоже одна приехала на Ленина, но ей повезло найти напарника. Когда мы спускались на базу, то видели их во втором лагере. Хотелось бы узнать, зашла ли эта упорная, целеустремленная, сильная и в то же время, такая женственная девочка.

 А еще была Зоя, участница забега. Красавица, умница. Она – единственная женщина, которая стартовала в забеге. Ей не хватило всего пять минут до контрольного времени. Но она смогла, преодолев горняшку, которая накрыла ее после первого выхода на акклиматизацию, выйти на старт и дойти до Раздельной. Не все мужчины смогли, а она – смогла. Есть еще женщины в русских селеньях!

Невозможно в одном рассказе описать всех, с кем свела меня судьба на Горе. Иногда это были мимолетные встречи, всего пару сказанных с улыбкой слов, иногда – разговоры по душам, откровенные, выворачивающие наизнанку. Все эти  встречи западают в душу, греют. И одно могу сказать, что хороших людей на земле больше, чем плохих. Я точно это знаю, я в это верю.

                Напарник.
Второй выход на акклиматизацию стал переломным моментом в наших отношениях. Мы вышли на ледник, пора связываться. Я одеваю обвязку еще в лагере. Ну не люблю я морозить руки. Напарник одевается под маршрутом, одевает только грудную обвязку. Я не понимаю этого. Во мне возмущается всё моё альпинистское нутро. Ну, сколько может провисеть человек в грудной обвязке? Не пробовала, но, думаю, что недолго. А мне, чтобы задержать его, если он провалится в трещину, организовать его подъём, понадобиться минут 10-15, минимум. Нет у меня такого опыта, только учебные занятия.  Сможет ли Напарник выдержать навису такое время? Вопрос остается открытым, потому что этого ужаса не случилось. А потом мой Напарник сказал, что он не хочет связываться. Это меня убило. Убило, как альпинистку и как человека. Чем я вызвала такое недоверие, что человек предпочел рисковать жизнью, лишь бы не идти со мной в связке? Это  было, как пощечина. Если бы это был мой участник, то я бы заставила, убедила бы, что нужно связываться. Но передо мной стоял Напарник. Я не нашла слов. И мы пошли раздельно. Не хочу описывать того, что я испытала, перепрыгивая через трещины. Было страшно, больно и обидно. Это первый случай, когда со мной отказываются связываться. До сих пор не могу понять мотива такого поступка.

Потом был второй лагерь. И установка палатки. Напарник говорил, что у него полубочка на двоих. Когда развернули палатку (я предлагала сделать это еще внизу, чтобы проверить, как она устанавливается, но мне было отказано), то оказалось, что это СОЛО палатка. Сюрприз! Хорошо, что уральцы разрешили мне пользоваться их палатками, которые они оставляли наверху, во втором и третьем лагерях. Мужики, вы просто не представляете, как это было кстати! Спасибо вам огромное за такую поддержку.

Напарник ночевал в своей палатке, а я в уральской. Он лежал внутри, а я готовила кушать, сидя на морозе на улице,  по-другому у нас не получалось. Двоим нам бы не разместиться в малюсенькой палаточке. Но мне не было скучно. Меня развлекал Слава.

Слава – это человек-легенда. Он работает на высоте и носит грузы. Большие грузы. Рекорд – 72 килограмма! Это как меня в одежде и системе отнести на высоту. Вот такой сильный парень! А еще пять спусков на лыжах с вершины. Это не каждому дано. Слава «заразил» меня сплитбордом. Нужно попробовать. Вверх идёшь, как на лыжах, а потом складываешь лыжи вместе, и получается борд. И катишь вниз. Вот это тема!

Но вернемся к Напарнику. На Раздельной он объявил, что пойдёт на 6400. Что же, куда и кому идти – личное дело каждого. Я отказалась категорически. Это нарушение графика акклиматизации. А я пообещала человеку, который расписал для меня, как для новичка, щадящий график, высотнику с огромным опытом, Андрею Лебедеву, что не поведусь ни на какую, даже самую заманчивую провокацию. Андрей, я выполнила своё обещание. И всё получилось так, как ты обещал. Не было у меня горняшки, всю красоту гор я видела в трезвом сознании. И ещё я пообещала по связи сопроводить вниз заболевшего Колю. Так что, наши пути с Напарником разошлись.

Но, как оказалось, ненадолго. Мы с Колей еще не вышли из третьего, как пришёл мой Напарник. Сказал, что не смог выйти, что тяжело, что  будет спускаться вниз. И мне пришлось разрываться между двумя мужиками. Коля, почувствовав себя лучше, ускакал вниз. Не смогла его удержать, только попросила, чтобы ждал меня возле трещин, я принесу верёвку и пойдём в связке. А сама стала ждать Напарника во втором лагере. Он пришёл и сказал, чтобы я спускалась без него. Опять одиночное хождение по леднику!

Это стало последней каплей. Назревал разговор. У меня накопились вопросы и претензии. Я думала, как бы это всё тактичнее высказать. Человек с огромным опытом, а я – сопля зелёная на высоте, и пробую учить? Неудобно. Но ходить так, как мы ходили, я не могу и не буду. Разговор начал сам напарник. Он отозвал меня в сторону в первом и сказал, что уезжает домой, потому что не готов к Горе, тяжело очень, и я хожу быстрее, чем он. Вот это да! Такого поворота событий я не ожидала. Для меня такой аргумент оказался полной неожиданностью. Что я могла ответить? Я проглотила все свои претензии по технике безопасности и приняла решение человека. Я не имею права обсуждать, А тем более, осуждать это решение. Человек поступил так, как считал нужным.

С этой минуты я оставалась на Горе одна. Мне самой нужно было принимать решение по тактике, тащить весь груз, одной идти наверх и жить в лагерях. Испугало меня это? Нет. Я привыкла ходить одна в горы. Маршрут до третьего лагеря мне уже знаком. Вот так и получилось еще одно женское соло. Наверное, я одна из женщин в одиночку шла на Гору. Но я была не одна! Мне помогали хорошие люди, советовали, помогли тащить часть груза, грели замерзшие руки, не бросали одну на маршруте. Одна я жила только в лагерях в палатке. А на маршруте кто-то обязательно оказывался рядом, когда это было особенно нужно. Так что, это не было соло в полном понимании этого слова. И я очень благодарна всем, кто был рядом,на МОЕЙ самой первой высокой Горе! Низкий вам поклон.

А еще про меня знали и переживали на базе.

               
                База.
Это место, которое потрясает своим комфортом, уютом, душевным теплом. Здесь работают очень приветливые люди, которые делают всё, чтобы пребывание в Ачик-таше было приятным.

Руководит всем Наталья Александровна, Наташа, Мамочка, как ласково называют ее ребята.  Умнейшая женщина, таких редко встретишь. А выглядит так, что, когда она объявила, сколько ей лет, то я просто потеряла дар речи. Красавица! Как в её голове умещается столько информации? И руководит она очень грамотно. Твердо и в то же время как-то, действительно, по-матерински. Видно, что турфирма для неё – любимое детище. Команда, так она называет работников базы. И это, действительно, команда, работающая, как хорошо отлаженный механизм. Решаются все проблемы. Без проволочек  быстро, оптимально. Может и есть подводные камни, но они нам, клиентам фирмы, вообще незаметны. Это говорит про то, что команда в Аксае – что надо!

Красивые и проворные девчонки в столовой. Таня, повар, готовящая кулинарные шедевры. Повар Али. Это вообще маг и чародей. А вкус его плова до сих пор не могу забыть. Плов в Оше – жалкое подобие. Бахтияр, парень, с которым я первый раз вышла из базы на перевал, быстро решает проблемы клиентов. Доктор Тимур, с утра принимающий кучу пациентов. Каждому поможет, полечит. Анатолий Петрович, Петрович, как его называют, альпинист-профессионал, следящий за всем, что происходит на Горе. Боря, отвечающий за расселение клиентов. Возможно, я кого не упомяну. Простите. Но команда работает так хорошо, что кажется хорошо отлаженным механизмом, помогающим восходителям совершить то, ради чего те приехали на Памир. И чем лучше механизм, тем незаметней его работа. Но я как-то сразу прониклась работой этого коллектива, восхищаясь его цельностью.

Я не пишу здесь фамилий, чтобы мой рассказ не был воспринят, как реклама.  Но я от всей души восхищаюсь работой этих людей, их душевностью и отзывчивостью. Расстались мы друзьями, как мне хочется надеяться. Очень скучаю по ним, по синему памирскому небу, по запаху ледника, по морозу и ветру, по улыбкам людей, с которыми осталась часть моей души.

Вот такой длинный рассказ получился. А как написать короче, если там была прожита целая жизнь? Иду собирать рюкзак. Еду в Карпаты, поздороваться с ними, побыть одной, вспомнить мою первую высокую Гору и помечтать о будущих высоких Горах. Опять соло…



18 августа 2013г.