Концерт

Шла война. Совершенно бессмысленная,  и от того вдвойне жестокая.
Часть нападавших воевала за чины и деньги, молодежь - чтобы выжить. О присяге вслух не говорили – довольно и газет.
Оборонявшиеся сражались за свои убеждения. Зло, отчаянно, как умели. У них своя мораль, свой кодекс чести.

История всех рассудит.

-  Артисты приехали. Артисты приехали.  Из Москвы. Говорят, одни девки.
Больше всех радовались новобранцы. Всех развлечений - драки стервятников на падали, да кино. Все больше патриотическое (не больно-то интересно в неполные двадцать лет).
Подогнали пару бортовых грузовиков – вот и эстрада. Пока техники возились с установкой аппаратуры, солдатики принесли скамейки и расселись по понятиям: деды в партере – ближе к «девкам» – остальные кто как сумел. Для начальства – ложа. Те же скамейки, но отдельно.
Работать в сорокаградусную жару артистам было несладко. Это сейчас под фонограмму, а тогда…
Фальшь на войне не приживается. Ей негде скрыться. Тем более что на сто верст одни пески – ни деревца.
-  Петь только веселое! Дерьма здесь и без нас хватает, - напутствовал подопечных директор коллектива.
-  А про любовь можно?
-  Если не безответная, валяйте. И побольше попами крутите – ребята соскучились…
-  Это мы запросто.

Принимали на «ура». За профессионализм и за честность. Видели мальчишки, что  девчонки стараются.
Видел и Директор.
-  Если бы они у меня всегда так работали…

Концерт окончен. Окружили: шутки, улыбки, автографы, «телефончики»…

-  Вы знаете, пан Директор, мы такой кайф поймали, - солистка позволила словесную вольность, - ребята классные! Мы даже про жару забыли. Они еще просят. Мы будем у них еще выступать?
-  Я поговорю с начальством. Но ты, как договаривались, следи за языком. Тем паче что не кайф, а - кейф. Запомни. Так лучше. Круче, по-вашему.
Разошлись: девчонки в кабины – переодеваться, Директор к начальству.
-  Он тебе все прощает. Любит, - смеялись подруги.
-  Неужели заметно, - усмехнулся Карабас- Барабас.

На следующий  день перелет. Усталые летуны. Усталые артисты. Усталый борт.
-  Пан Директор! Пан Директор! – крики из негерметичного отсека.
-  Что  тут у Вас?
-  Вот… - в глазах застыл ужас.
Целлофановые  свертки лежали  по центру неровными рядами.
-  Сейчас узнаю.

-  Командир, что там с моими летит?
-  Ваши вчерашние зрители. БТР отстал, и напоролись на засаду.

История всех рассудит. Но никого не воскресит.

20.08.13