Исповедь дурака

                ИСПОВЕДЬ  ДУРАКА 

Жил да был один человек, среднего роста. И не очень плохой, и не слишком хороший, вроде и не глупый и не слишком умный, не злой и не сказать, что через чур уж добрый. Очень, между прочим, похожий на всех остальных.
Жил да и жил себе не богато и не слишком бедно… так себе. Но не воровал.
Жил-то он жил, да как-то бессмысленно так получалось, и чего-то важного всё не хватало в его босяцкой жизни. Уже одну семью он потерял – бабу свою поймал, понимаешь… так бывает. Там и сынок у его первый, остался, дорогой и любимый. Хоть и часто встречались они, да маловато этого было для счастья. И решил он однажды: а, женюся!
Думал он: вот женюся, дятишки пойдуть, глядишь и повеселей станет, жизня-то эта. Опять жа, смысел можа какой ни то, появится в ей, в жизни-то. Ну и женился на одной… какая была неподалёку. Тоже, между впротчим, ничего себе, девушка.
Как и положено на Земле, детишки у них пошли. Сначала один, потом второй, да оба пацаны! И радости в том было для него – просто немеряно. И решил он себе, что в них-то и есть весь смысл его жизни, да и не токо смысл, а, пожалуй што, и вся жизнь.
Правда, с женой у его чой-то не ладилось: то одно ей не так, то – другое. Ну видать, не ндравился он ей чем-то: можа и рылом не вышел, можа, ещё чем.
Ну, не заладилось и не заладилось – так ить бывает. Да, часто бывает! И тада отпустил он её. Мол, иди, милая, куды хош, да и делай, пожалуй, што хош.
А чо тута такого удивительного – плюрализм как раз объявили по стране.
Но када уходила она (это на седьмой-то раз ужо от него) он хотел ей сказать: мол, деток любить и без табя буду… а ты – как знаешь!
Хотел, да не сказал. Но любил их – больше жизни! – это точно.
И все-то выходные свои он с ими бывал, и праздники – с ими, и отпуск – с ими. Таскал их за собой, как рак отшельник свою раковину. Хотя, тута я чуток перегнул: отшельником он тады ишшо не был, а жил, как и всякий молодой мущина, и пользовался соответственно всем, чем одаривает в ентим возрасте нас жизня. Но это ему не мешало любить своих деток, как собственную душу, плоть и кровь.
Кажный выходной он был с ними. И спортом занимался, чтобы примером им быть, и кажный год-то он возил их куданють: то к Японским морям, то к морям помельче, местного значения, то по городам и весям нашей обширной Родины, а то просто – на деревню к дедушке и бабушке, пока те живы были.
И был он оттого, што они рядом – счастливым до бровей, и верил он, дурак простодушный, што так оно и будет всегда… Ты мабуть не поверишь, но так оно и было: умственный взгляд его не проникал далее сегодняшнего вечера.
И так он верил в то, што придумал себе, што даже свою жизню собственную устраивать не стал! Не схотел, понимаешь.
А претендентки-то были… да-да, были-были, и оченно неплохие, на самом деле. Да, только он, вот, не стал – осёл такой! Побоялся, понимаешь, што родятся от них новые детки и вытолкнут эти кукушата из его сердца тех – любимых и желанных таких. Побоялся, понимаешь? Ну што с его взять – форменный дурак! У них-то ведь, у дураков-то, как? Ежели што втемяшут себе в башку, так никаким дубьём етого оттудава не вышибешь. Во как. Ну и он – такой.
А чем ишшо дураки от умных-то отличаются, знаешь, а?
А тем, што шибко уверены: мол, то, что им кажется – это и есть правда! И никада ужо она, ета правда, не изменится! Вот так…
Это – как рисунок на заборе: и косо и криво, глупо и смешно, но ето – моё и надолго! Вот и он поверил в свои придумки, дурак косоголовый – ну што с него взять…
Но жизнь, однако, его стала учить поманеньку…
Один, которому наш дурень помогал в евоном бизнесе, и даже и защищал его кой-када и кое от кого, так тот взял да и украл у него деньги, што он для детишков своих копил – на образование, понимаешь.
И стал наш дурак в глазах всех своих знакомых, как тот столб, к которому все подходят, чтобы об…ть его. А тут, вскорости, ишшо один его знакомый, такой жа добрый человек, как и первый, проделал с им опеть такую жа хре… в общем, штуку, понимаешь.
Видать, дурной пример заразителен, а, как думаешь?
Ну, и под конец его дурацкой жизни, те детишки, которые были любимые такие, взяли и как-то отвернулись от него. Не то, штоб плюнули – нет, а просто как-то так, разом и не сговариваясь, чуть-чуть забыли его – выросли, видать.
Я тута вот чо подумал: может правду говорят, што на тонком плане, тама, где у нас душа-голубушка живёт, мы едины, а особливо с теми, кто нам шибко близок! Как думаешь, а? Вот я таперича и стал так думать – ведь токо этим и можно объяснить, што оне, детишки-то, разом качнулись от его в стороны. Почуяли, знать-то, как потянуло от него, бывшего папки-то ихнего, после всех тех процедур да метаморфозов, што с им проделали те добрые люди. А может, в чём другом дело?.. Ну, не знаю, не знаю…
Забоялся наш дурак одноразовый, што совсем, мол, отвернутся от него сынки да и разом подарил имям ну, практицки всё, што скопил за жизнь: своей мамы квартиру унаследованную – старшему сынку! Свою сталинку – среднему сынку, а младшему – гостинку, уж чо осталось! Был тама ещё один паренёк, не в браке рождённый, по-западному – бастард, прозывается, так и ему нашлось – участок земли под ИЖС, как щас говорят.
Раздарился наш дурачок и стал смотреть: а што будет? А ничего и не было! Кабудто и не заметили! Ну да и ладно…
Но дурак-то наш слыхал где-то, што любовь лечит – правда, нет ли? А хорошо бы!.. Потому он их и не винит ни в чём, и даже сочувствует и желает им только добра и счастливой дороги…
Вот так-то…