Чистый образ. Памяти отца Павла Адельгейма

               

 На фото я вижу чистый, открытый взгляд старца.

Кто-то сказал: «Если я вижу в руке незнакомца цветы, я знаю, что этот человек не может мне сделать зла».

Отец Павел без цветов внушает доверие всем своим видом, - то, что мы называем обаянием, свечением изнутри. А это может происходить только при благородстве помыслов.

Такое впечатление производит лицо человека на фото, отца Павла, православного священника, убитого на днях человеком, которого он приютил у себя дома, сжалившись над ним.

Этого человека, страдающего психическим расстройством, по сведениям, привезли знакомые к о. Павлу, который не мог отказать в помощи.

. «Принять – его девушка попросила, дочка писательницы Дашковой – пишет Наталья Чернавская - матушка рассказывала, что 2 дня он их морочил, то приехал, то сбежал, то «заберите меня по такому-то адресу», а приехали – там нет его. Вернулись домой – явился следом. Они (о. Павел и м. Вера)  и в больницу  возили его к врачу, тот сказал: таблетку феназепама дайте.
 Приезжал за ним отец, увёз, но тот сбежал от него, вернулся к отцу Павлу. И убил, всадил нож прямо в сердце батюшке, а потом себе в грудь»

Самое трудное общение, -  писал Лев Толстой – это общение с вполне сумасшедшим. Не надо, нельзя освобождать себя от любовного общения признанием сумасшествия. Напротив. Тут узнаёшь могущественность «меча любви». Не люблю метафор, но эта мне очень
нравится.

Что пришло в голову этому бесноватому, невменяемому, как принято сейчас их называть, - зависть к свободе, зависть, которую испытывает скованный по отношению к свободному? Страх быть раскрепощённым?

Здесь, прежде всего приходит на ум случай с двумя бесноватыми: Встретившие Христа бесноватые не своим голосом закричали: «Что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? Пришел Ты сюда прежде времени мучить нас!»

В блоге отца Павла, где он делился своими мыслями и писал проповеди, я нашёл запись об этих двух бесноватых и даёт своё толкование этого места в Евангелии:

   «Народ удивился, когда Христос укротил бурю на море и сказал: «Кто это, что море и ветер повинуются Ему?» Господь переправился на другой берег Галилейского моря и здесь встретил другую разрушительную силу. Она овладела человеком и мучила его, стремясь погубить. Здесь встретили его двое бесноватых. Они жили в погребальных пещерах и вели себя так свирепо, что люди боялись ходить этой дорогой.

        Увидев Иисуса, они закричали: «что Тебе до нас, Иисус Сын Божий? Ты пришел прежде времени мучить нас». И просили бесы: если изгонишь нас из человека, пошли в стадо свиней. Христос позволил, и все стадо бросилось в море с крутизны и утонуло. Как море и ветер, так и разрушительная сила зла, названная в Евангелии «бесы», повинуется Христу. Они сильны в человеческих глазах и беспомощны в очах Божиих. Без повеления Бога они не смеют войти в свиней, но получив позволение, являют разрушительную силу, утопив стадо. Эта сила не может созидать. Она способна только разрушить и погубить
.
        Пастухи побежали в город и рассказали, что случилось с бесноватыми и стадом. Жители вышли навстречу Иисусу и просили Его уйти из их пределов. Христос исполнил просьбу жителей и ушел. Жителей не волновала судьба исцеленных. Их огорчила гибель свиней – их имущества. В наши дни многие люди ценят имущество и деньги значительно дороже, чем человека и его судьбу. Подобно гадаринским жителям, они исключают Христа из своей жизни. Евангелие показывает бесов источником разрушения, формируя наше отношение к ним, как главному врагу нашей веры. Мы с вами верим в бесов?  Нет! Христиане не верят в бесов.

        Мы веруем в Святую Троицу, в Церковь, в воскресение мертвых и жизнь вечную. Нашу веру излагает Символ Веры. Там нет веры в бесов. Слово «вера» выражает признание и благоговение к предмету веры. Вера всегда связана с доверием к Тому, в Кого верим. Верую – означает признаю, благословляю и доверяюсь. В Символе Веры не исповедует веру в бесов.
     Мы доверяем Священному Писанию и Преданию, признавая существование разрушительной силы, названной бесами. Принимая крещение, мы отрекаемся от сатаны и ангелов его. Обещаем Богу никогда не вступать в общение с темными силами. Нельзя обращаться к их помощи, искать их содействия. Они - враги Бога и нашего спасения. Обещаясь быть верными Богу, мы должны бороться и побеждать их с помощью Божией.
      Бесы стремятся погубить не только свиней, но  человека и всякое бытие. Они действуют на нас через наши страсти и похоти, вынуждая разрушать наше здоровье блудом, пьянством, ленью. Они понуждают нас к жадности и зависти, ко лжи и предательству, разрушая человеческие отношения. Они подталкивают нас к унынию, отчаянию и самоубийству. Апостол пишет: «наша брань не против плоти и крови, но к началам, ко властям и миродержителям века сего, духам злобы поднебесной».
        Мы радуемся, что, Богу содействуя, противостоим и побеждаем темную силу, достигая жизни вечной.»


Тёмная сила может убить тело, но она не может погубить душу.



За несколько дней до трагической гибели священник Павел Адельгейм встретился с иереем, клириком Храма святителя Николая Чудотворца Хабаровской епархии Виктором Дунаевым:

 «Это была удивительная встреча со святым человеком. Действительно святым. Без надрыва, чудес, знамений и прозорливости. Святость, поражающая в самое сердце. Я искал её, не веря даже в возможность увидеть своими глазами. Господь дал за четыре дня до его смерти», - поделился впечатлениями от встречи Виктор Дунаев.

У него находили приют трудные дети-сироты из интерната.

 «Суббота в школе была днём отца Павла, - пишет Наталья Чернавская - в этот день он сам занимался с детьми. Государство денег на школу не давало совсем, родители платили мало, иначе пришлось бы по доходам родителей, а не по способностям детей набор делать. Содержал школу отец Павел на приходские деньги, и  порой задумывался – я видела это – на что в первую очередь их расходовать: на школу? на приют? на жалованье педагогам? Жалованье у всех, в том числе и у меня, было небольшое, не помню цифры, помню, что страшно радовалась «новой» юбке из секонд хенда и пачке апельсинового сока, и то, и другое было роскошью.»

Дальше она пишет:
 
 «Ночью сегодня так ярко всё вспомнилось: как прямо на улице возле вокзала отец Павел подобрал девочку, и мы разыскивали её родителей. Как обворовали меня мои воспитанники в Писковичах.  Комната моя не запиралась, когда пропала вся моя зарплата - у меня сомнений не было, пожаловалась батюшке. Он собрал нас всех и когда мальчишки так и не признались - выдал мне зарплату по второму разу и сказал, чтоб я на них не обижалась, они мало добра в своей жизни видели, не у кого было ему учиться, потому так и поступили. И баба Шура (староста) тоже сказала, чтоб я не обижалась на отца Павла, что не наказал мальчишек: - Он же не человек, ангел... Но я всё-таки уехала, привозить в такую обстановку дочку мне расхотелось, ладно, обворовали, а то ведь и похуже что сделают…»

     «У меня уже тогда было ясное представление, что «нормальные» люди не ведут себя так, как отец Павел, у них есть границы ответственности: вот моя семья, мой ребёнок, а вот – чужие. Но для отца Павла все были свои, особенно самые обездоленные. И не на словах. Другого такого человека, с таким чувством ответственности за «детей», в которые попадали и его духовные чада и не воцерковлённые сироты – я больше не встречала...» - так заканчивет свою статью «Прощание» Наталья Чернавская.



Павел Адельгейм, которому 1 августа исполнилось 75 лет, стал священнослужителем еще во времена Советского Союза. В 1969 году он был арестован за распространение религиозного самиздата. В следующем году его осудили на 3 года лагерей за «клевету на советский строй».  Освободился из заключения инвалидом (лишился ноги) в 1972 году. С 1976 года - клирик Псковской епархии. В последние годы неоднократно публично критиковал положение дел в РПЦ и ее иерархов.

«Ни митрополита, ни губернатора на отпевании не было, священники были, но, говорят, в основном приезжие.

Сергея Пчелинцева (убийцу) я видела, – говорит Наталья, - потом в новостях в палате, просто херувимчик.

 Анна говорила на панихиде, чтоб молились все за убийцу, и Иван говорит, что не чувствует ненависти к нему.  Сказали в новостях, что пока на 2 месяца  посадили его. Неужто отсидит  и пойдёт гулять? А кто его теперь остановит? Батюшки-то нету уже, и не будет такого
второго…»

«На проповедях отца Павла в маленьком, переполненном народом, храме Жён-Мироносиц стоит глубокая, густая тишина. В эту тишину, как в строительный раствор, ложатся простые, точные, весомые слова. Они всегда о Христе и Евангелии, даже если проповедь произносится вечером в воскресенье после акафиста. Эти слова просты, как хлеб, весомы, как камни, точны, как стрела. Они насыщают душу, достигают сердца, укрепляют дух. Многие стоят с диктофонами. Самому батюшке всё недосуг собрать циклы своих проповедей в книгу. Годами, десятилетиями строил, восстанавливал, на протезе лазал на крыши…»
Татьяна ДУБРОВСКАЯ, г. Псков, июль 2008 г



Если и оставалось хоть что-то хорошее в Московской Патриархии, то с уходом отца Павла не осталось больше ничего. Вот, что он пишет в последнем письме:

"Я продолжаю служить, проповедовать, но уже на вторых ролях, на заднем фоне. К сожалению, все дело в том, что церковная жизнь в России гаснет. И сколько бы в Патриархии ни говорили про золотые купола, к сожалению, золотые купола выражают только силу церковной власти и рост церковного бюджета за счет государственных доходов, не больше. А духовная жизнь разрушается и уничтожается, причем, уничтожается она, конечно, целенаправленно самой Московской патриархией. Она разрушает все, что только можно в церкви разрушить. Создает свое материальное благополучие, но разрушает духовную жизнь"

В некрологе отцу Павлу священник Яков Кротов пишет:

«Среди церковных диссидентов отец Павел – единственный, кто последовательно проводил в жизнь главный принцип диссидентства: “Соблюдайте ваши законы”. Он спокойно, внятно и без устали отслеживал басманное правосудие внутри церковной системы. Ненавидели его за это, но больше всего – что он ещё и священником был не ленивым, не казённым. Приход, община, школа, милосердие – не для галочки, не потому, что “так положено”, а потому что это нормально, а казёнщина – нет. На его фоне гламурное православие выглядело таким, какое оно и есть – блеклым, скучным, лживым и, коли уж на то пошло, душевнобольным. Потому что иная болезнь у бедолаги, который в помутнении рассудка тычет ножом в приютившего его священника, а потом в себя, и совсем иная болезнь у священников-в-футлярах, которые травили отца Павла и будут травить всё живое, потому что на фоне живого заметна их мертвенность.»

 
И, конечно же, остается по-прежнему актуальной задача «просвещать уже крещеную Русь» — словом, а главное, делом являть людям полноту православия (которая намного шире и богаче нынешней, да и любой другой сложившейся практики), давать им опыт не требопотребления, а сознательной жизни во Христе. И этот опыт вовсе не должен ограничиваться рамками приходов, особенно в наш век сетевых технологий.


Рецензии
Светлый был Человек! Вечная ему память!

Благодарю Вас за ваши статьи.
С уважением,
Нина.

Нина Малышева 2   27.11.2013 20:16     Заявить о нарушении
Да, не вписался он в казённую церковь, для которой важна не столько миссионерская деятельность, сколько лояльность власти.

Всего Вам доброго))

Владимир Дьяченко   28.11.2013 12:27   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.