Эволюция или Наставник и жизнь

Наставник  говорил  мне:  «Над  стихами 
работать  надо,  мил-мой  человек!»
И  по  щетинистым  щекам  стекали 
слезинки  умиленья  из-под  век.

О,  как  давно  всё  это  в  детстве  было!
Но  помню  возражения  свои:
– Работа  это – запрягать  кобылу, 
построить  дом…  Но  разве  соловьи 
работают?  Здесь  вижу  нестыковку.
А  ведь  поэт  подобен  соловью.
И  если  я  в  себе  открыл  сноровку, 
то  без  труда  я  в  строчки  радость  лью, 
не  думая,  что  кто-нибудь,  читая, 
меня  похвалит,  отходя  ко  сну.
Себя  при  этом  вовсе  не  считаю 
поэтом-гением,  и  не  стремлюсь  к  тому.

Наставник,  вечно  нами  умилённый, 
стряхнул  слезу  и,  помолчав,  в  ответ 
махнул  рукой.  В  поэзию  влюблённый, 
он  жизнь  прожил,  увы,  не  как  поэт.

Чтоб  заработать  на  существованье, 
своё  и  подрастающих  детей, 
пришлось  не  думать  о  своём  призванье, 
а  быть  шестёркой  у  больших  людей*.
 
При  поздней  встрече,  глядя  друг  на  друга, 
в  глазах  его  мне  виделась  печаль 
с  какой-то  поволокою  испуга, 
как  человека,  потерявшего  причал.

 – Ты  что-то  пишешь?
 – Да,  ещё  мараю.
 – О  чём?
 – О  шахте,  о  шахтёрской  жизни.
 – А  о  любви?
 – Лишь  только  то,  что  знаю.
 – И  как?
 – Стихи  по  большей  части – слизни.
 – По-прежнему  не  трудишься  над  словом?
 – Да  нет,  на  это  духу  не  хватает.
Я  пользуюсь  в  стихе  уже  готовым 
и  тем,  что  подсознанье  предлагает.
А  вы? 
              Глаза  наполнились  слезами.
И  отвернувшись:   – Я  стихи  забросил.
Ведь  невозможно  победить  цунами.
Кой-как  держусь  на  жизненном  утёсе.

Смотрел  я  на  него  сквозь  щели  в  ставнях –
он  их  раскрыть  совсем  не  собирался.
Мой  постаревший  давнишний  наставник, 
ты  в  памяти  моей  совсем  другим  остался.

*   Работал  «референтом»  у  «руководящих»  товарищей,
    писал за них статьи, доклады и т.п.

Конец – 60-х