Письмо сыну

«Сыночек дорогой, Артёмушка, здравствуй. Получила твоё письмо. Рада, что ты жив и здоров. А то сердце моё изболелось-исстрадалось, всё время думаю: как ты там?»
Семёновна задумалась:
--Подскажи, дочка, что ему ещё написать? Может, что-нибудь о хуторе? Так у нас тут новостей особых нет. Вот разве что дружок его машину недавно купил… Работает хорошо – вот и купил… а мой оболтус всё по сараям лазил, вот и долазился. Да что теперь его бранить. Только бы дождаться его, родимого. Срок-то большой дали. Боюсь, что и не увидимся больше на этом свете…
Её выцветшие глаза заблестели, наполнились слезами. Чтобы как-то успокоить, спрашиваю:
--Анфиса Семёновна, а что сын-то Вам пишет? Где он?
--Говорит, далеко, там у них уже холодно. Морозы стоят, сугробы намело. Да сдаётся, больше сугробов и нет ничего. Просит прислать чаю, сигарет и сала побольше.
Она протянула конверт с письмом от сына. Артём в просьбе своей то и дело повторял два слова: много и побольше. Чуть ли не приказывал: «Ты, мать, денег-то не жалей, вышли сахару, масла подсолнечного».
И ни словом, ни намёком не спросил: «А как ты там, мама, одна-одинёшенька? Смогла ли купить уголь, нарубили ли тебе соседи дров?» Ведь зима уже на пороге. Но великовозрастному отпрыску дела нет до здоровья матери – о себе любимом печётся.
Только Семёновна как будто и не замечает этой душевной чёрствости Артёма. Она просит:
--Напиши ему, что если вдруг сможет работать, то деньги зря не тратит, они ему потом на свободе нужнее будут. Молодой ещё, всего хочется. Чтобы не зарился на чужое добро, а своё наживал.
Она стала жаловаться на своё житьё-бытьё:
--Пенсия-то у меня – копейки… Что мы в молодости могли заработать? Одни палочки-трудодни. А сегодня без денег никуда. Лекарства полпенсии отнимают, а без них совсем беда. Теперь вот глаза плохо видят. Письма от Артёмки читать соседку прошу. Вот получу в следующий раз, так, может быть, выберусь к глазнику. А сейчас надо Артёмке посылочку собрать. Да вот только… он сала просит, а где его взять-то? Свиней всех порезали из-за чумы… будь она неладна. Ну да пёс с нею. Хорошо, что сыночек написал, мол, жив и здоров, кровиночка моя родная.
Про себя подумала: «Попадись мне этот Артёмка – всыпала бы ему по первое число…» Но понимаю: это только со стороны так кажется. А сердце матери –не камень…
И написала письмо: и про хутор, и про мамины глаза, и про неладную свинскую чуму…