Агитирую за Яблоко

В декабре 2002 года проходили выборы в парламент, а в марте 2003-го – президента. Одна приятельница, я ей за это бесконечно благодарна, рекомендовала меня в агитаторы за партию «Яблоко» вместо себя, так как у нее к тому времени пошатнулось здоровье. Я согласилась, так как мы в то время нуждались в деньгах, и три тысячи в месяц были очень желанными.

Созвонилась, пришла в офис в гостинице «Подмосковье», официально оформилась (заявление, анкета), а еще зачем-то заставили нарисовать дом, дерево и человека. Я профессиональной рукой изобразила большой многоквартирный дом, кряжистое дерево типа дуба и молодую девушку. Сказала, что мне будут помогать дочка и внук. Для начала дали мне листовки с политической программой «Яблока», которая мне очень понравилась. С энтузиазмом обходила окрестные строения, включая и частные дома. Потом ходила в пикеты (надо было стоять в указанном месте и раздавать прохожим те же листовки, буклеты на разные темы, газеты и другие материалы. Всё эти материалы мне нравились конкретным, глубоким содержанием. Особенно ценной я считала газету, в которой излагались способы экономии домашнего бюджета за счет индивидуального учета расходов на коммунальные услуги). Нравилось бродить около рынка, где я не только раздавала буклеты, но и агитировала устно, часто вступая в дискуссию. Я ведь всегда была политизированной. Часто приходилось надевать специальную шелковую накидку с эмблемой «Яблока». Агитируя, я часто входила в раж, и этот раж действовал. Женщины спорили, а мужчины увлекались и брали номер телефона штаба, чтобы вступить в партию. А женщины спорили, так как были уверены, что я нахожусь на хлебах у заграницы.

Однажды велели расклеить портреты Явлинского в центре города с записью адреса каждой расклейки. Мы с Ирочкой с 8 утра до 12 дня ходили, клеили. Только пришли домой, звонит шеф офиса «Яблока» Валентина Ивановна Елисеева: «Вы о задании помните?» - Всё, мол, сделано.- «Сейчас пойду, проверю». Заодно проверила, как другие агитаторы поработали. Оказалось, наши портреты, которые мы с дочкой расклеивали, уже были сорваны, но остались следы обрывки, поэтому нам работу зачли, а другим – нет, так как следов не оказалось. Это какой же гад ходил следом за нами и срывал чудные портреты нашего лидера?

Дисциплина среди агитаторов блюлась строжайшая. Все было под контролем. За малейшую небрежность ругали, а то и выгоняли. Как-то я ходила около «Детского мира», раздавала листовки, вдруг слышу крик хором: «Альбина Александровна!» Оказывается, целый час Валентина Ивановна с кем-то наблюдали за мной, но так и не дождались никакой «ошибки», то есть халтуры. Другие агитаторы принесут в сумке небольшую пачку, быстро раздадут и рапортуют. А я всю пачищу до последнего листочка честно раздавала. Одна агитаторша, уж очень опытная, каждый раз уговаривала выбросить листовки в мусорный контейнер или оставить где-нибудь в темном углу. Я ни разу не видела, чтобы она дала кому-нибудь хоть один листок. Уйдет куда-нибудь с задумчивым видом и через приличное время возвращается довольная: « А я уже все раздала». Очень мне не понравилось, когда оказалось, что нам категорически запрещено отдыхать, садиться. Как-то в выходной день мы вдвоем с одной дамой (ветераном агитации) раздавали что-то в парке Талалихина. Рано, народу мало, я решила посидеть на скамейке. Как налетела напарница: «Не садитесь! Никогда не садитесь, встаньте сейчас же! Нельзя!» Пришлось вскочить.

В другой раз на улице Кирова в районе магазина «Ветеран», а точнее между кинотеатром «Родина» и остановкой «Сквер Подольских курсантов», на нечетной стороне я раздавала сразу несколько видов продукции: листочки, буклеты, газеты, еще что-то. Народу было много, в сумку залезала рукой часто. Я несколько раз нарушила порядок, немного перепутала порядок документов. Надо было поправить дело, так как часто просили буклеты то о здравоохранении, то об образовании (ценные мысли там излагались). И я решила где-нибудь в укромном уголке привести сумку в порядок. Зашла в павильон на остановке «Сквер…» и только присела на лавочку, еще и сумку не успела открыть, как вдруг налетела на меня сама Валентина Ивановна. Она выскочила из подошедшего автобуса и, вся дрожа от негодования, кинулась ко мне. «Нельзя сидеть! Разве вам этого не говорили? Встаньте сейчас же!» А у самой губы, зубы трясутся, глаза выпрыгивают. «У меня буклеты перепутались. Хотела разложить получше…» - «Я смотрю, вы не в состоянии работать, как положено. Мы можем вас заменить на более молодого.» - «Извините, простите…»

Так я и не уложила буклеты, как положено, побрела на улицу дальше и до конца материалы так и не раздала, но обиделась сильно. Я, уверена, единственная, кто работал честно, а тут такая буря.

В общем, отработала я свои два месяца, получила по 3 тысячи за каждый месяц и премии по 400 рублей.

В день выборов я была наблюдателем на избирательном участке, расположенном в 16 школе. Отсидела с открытия до закрытия. Пообедать все-таки сходила домой. Представители других партий тоже сидели. Например, две строгие бабушки из партии пенсионеров глаз не спускали ни с чего и ни с кого. Когда подсчитывали голоса, обе сели к столу, на который вываливались бюллетени и бдили в оба. Их, кстати, все время опекал какой-то мужичок. Отпускал по очереди, по надобности, но на месте всегда кто-то оставался.

Для членов избирательной комиссии за занавеской был накрыт, по-видимому, стол. К вечеру все члены как-то слегка сомлели, даже стали веселиться. Но когда после окончания голосования председатель комиссии предложил отдохнуть перед подсчетом, все наблюдатели (а их было человек 10) взбунтовались. Мы-то не отдыхали, некоторые не ели, кому-то к 8-ми, а то и 7-ми утра на работу. Поэтому быстренько написали на приготовленном стенде итоги подсчета голосов. Мы заполнили протоколы, собрали подписи членов комиссии. И наблюдатели разошлись.

Дрожа от страха и усталости, я брела по пустынным улицам, при звуках чьих-то шагов или голосов, прячась в чужих подъездах ( тогда они еще были открыты) и наконец прибрела домой.
На следующее утро в 9 часов я отнесла протокол в офис: «Яблоко» набрало   по моему участку 36 голосов. И так везде. Зато единороссы!!! Больше, чем нам, платил также СПС, который не жалел яда (Татьяна Толстая и Б.Немцов), чтобы дискредитировать наше «Яблоко». И он так же точно провалился. Нет, честно жить и работать всё-таки интереснее и приятнее.

2 августа 2010 года

Страшная жара:
 под 40 градусов
 в течение полутора месяцев.