Огурец

В деревне стоял переполох: на уборку урожая приехали военные. Урожай в этот год выдался на славу, да вот только дожди мешали своевременной его уборке. Хлеб на зернотоку лежал в буртах под открытым небом .В деревне была только одна   «полуторка»,на  которой работал дядя Стёпа, и зерно от комбайнов,  основном,  возили на лошадях. И вдруг такая  подмога.  Трёхмостовые «Студебейкеры» отвозили  зерно на элеватор. Под колёсами тяжёлых машин улица, поросшая травой-муравой, после дождя превратилась в сплошное месиво.
    Ребятня, от пяти и старше, ближе к обеду собиралась у походной кухни и ждала когда поедят солдаты. Для них рядом с походной кухней под открытым небом были сооружены из досок временные столы и скамейки, вкопанные в землю, и здесь же, чуть поодаль, стояли большие брезентовые палатки, в которых солдаты жили.

    Толстомордый  командир давал команду: " Налетай, пацаны, на кашу". Обгоняя друг друга, они занимали места. Становились на коленки, чтобы достать ручонками до края стола. Уплетали перловую кашу без хлеба, гремя алюминевыми ложками. Сколько радости было на их лицах. Солдаты, перекуривая после обеда, наблюдали  со стороны и смеялись от души над голопузой ордой ребятишек.
 
Большой переполох, граничащий с нескрываемой радостью, был и у местных девчат. Вечерами сельский клуб звенел на разные голоса, пестрел девичьими нарядами. Приходили и вдовы, потерявшие всякую надежду найти себе достойного кавалера  среди местных женихов. Голопузые малыши, набегавшись за день и наевшись каши, в это время уже сопели в постелях,.ну а те, кто постарше, самые шустрые,  собирались возле клуба, понаблюдать со стороны за суетой. Всем было интересно. Под одну гармошку плясали "яблочко", под другую выплясывали "подгорную", поднимая пыль. Молодёжь не  чувствовала усталости после рабочего дня. С наступлением темноты всё затихало, на побеленной стене клуба демонстрировали фильм. Рядом с клубом был сарай, ребятня забиралась на его крышу  и  кто лёжа, кто полусидя взирали на происходящее внизу.
   
Днём ребятишки торчали у зернотока. в надежде прокатиться на машине к комбайнам за  зерном. Они смело наседали  на солдат с просьбами: «Дай звёздочку», «Дай  пилотку». Не  многим удавалось завладеть военной атрибутикой.  Те, кто получал из рук солдата пилотку, очень гордились, ходили с поднятым носом, ясно дело, это были пацаны постарше. Генка не завидовал им, если бы ему и дали  пилотку, то пацаны всё равно отобрали бы её у него. И вот тогда было бы обидно и горько до слёз.
 
 В тот год выдался богатый урожай и на огурцы, которыми и угощали ребятишки солдат, чтобы стать пассажирами грузовиков. У Генки была большая проблема: он не мог отлучиться от дома, ему было поручено пасти гусей. Зерноток был прямо за огородами и он  видел всё происходящее. Когда очередной счастливчик махал ему рукой из кабины грузовика, слёзы-горошины непроизвольно катились из глаз. В один из таких горестных моментов его застал Август, дружок старшего брата.
   - Чего нюнишь, Генка? Что случилось, будущий солдат?
   - Вон, посмотри! Пацаны катаются на машинах с солдатами, а я с этими проклятыми гусями, как привязанный.
   - А ты бросай хворостину и беги на зерноток.
   - Ага, как- бы не так. Кешка сразу заведёт свою "свору" в огород. Тогда мать выпорет мокрым полотенцем.
   - Так! Так! Надо подумать. Слушай, а давай Кешку привяжем за кол верёвкой, ограничим ему свободу. Гуси никуда не уйдут от вожака. А ты сбегаешь и прокатишься на машине.

   - Как я его привяжу? Он меня поколотит крыльями и покусает, мне с ним не совладать.
   - Беги за верёвкой, а я принесу шинель старую, которой закрывают погреб на зиму.
   
Август набросил на Кешку шинель, и тут же привязал к его лапе верёвку. Второй  конец  верёвки
 Генка привязал к вбитому колу, к которому отец привязывал  телёнка. Гуси  гоготали  на них  с вытянутыми шеями.
   - Отбегай подальше в сторонку,- скомандовал Август, и сдёрнул шинель с гуся.
   Кешка пошёл  на  Августа в атаку. Он шипел, хлопал крыльями, вытянув шею вдоль земли, побежал на обидчика, но верёвка натянулась и Кешка упал. Стая окружила его.
Гуси не отходили от вожака. Генка, не  долго  думая, запустил стрекача на зерноток.
   
Он стоял в сторонке, не хватало смелости попросить прокатить его. Пацаны постарше отталкивали таких  как он. И вдруг, повезло.
   - Эй, малый, голубоглазый! Садись ко мне, прокачу.
   - Вы меня, дяденька?- встрепенулся и обрадовался Генка, а сердце заколотилось от радости.
   С трудом забрался в кабину машины, ухватился ручонками за большую ручку. Сидя на  сиденье, ноги не доставали до пола кабины, поэтому он встал на пол и, держась за надёжную ручку,  смотрел  на дорогу. Его поразил большой руль, который умело  вращал  солдат. Понравились приборы, такие круглые, за стеклом были стрелочки. Было очень  интересно. "Каким же надо быть умным и сильным, чтобы уметь управлять всем этим",- думал Генка. Впервые в жизни он ехал в кабине такой большой машины. Вот только дорога была плохой, грузовик подпрыгивал на ухабах,  шофёр  крутил  руль, объезжая выбоины и ямки. Два рейса успел  прокатиться Генка до обеда. Гуси паслись на одном месте, вокруг вожака.
   
В обед Генка наелся солдатской каши и помчался домой. Пробегая мимо машин, стоящих на ремонте, заметил в промасленном ящике банки, точно такие он видел на полевой кухне.
   - Дяденька! Дай, пожалуйста, банку тушёнки,- указав на ящик, попроси Генка.
   Солдат усмехнулся и взяв из ящика банку, протянул её Генке.
   - Понравится, приходи ещё, угощу.
   
Генка мчался огородами, сокращая дорогу домой. Душа пела как скрипка. Такое везение не часто бывает: прокатился и ещё банкой тушёнки обзавёлся. Дома никого не  было. Он забрался на скирду соломы, прихватив гвоздь и молоток. Решил пробить пару дырок в банке и хоть немного попробовать душистой тушёнки. Из пробитой дырки виднелось  жёлтое  желе. "Повидло, что-ли?"- подумал Генка. Приложился ртом и потянул из банки. Рот заполнила смазка. Он плевался, вытирал рот ладошкой. Съехал на  заднице со скирды и побежал к бочке с водой. Мылом натирал рот, но бесполезно. Затем  смочил керосином тряпку, протирал во рту. За этим занятием его застал Август. Генка, морщась, рассказал ему о своей неудаче.
   - Ничего, не тушуйся, что-нибудь придумаем для твоего обидчика, "отблагодарим". А  теперь пойдём отвяжем гуся, чтобы родители не узнали.
   Смазку Генка отдал вечером отцу.
   - Очень хорошая смазка, будем ею смазывать велосипед,- и поставил в сарае на полку.
   
Уборка уже подходила к завершению, и Август, как обещал, придумал тонкую хитрость: в большом зелёном огурце он сделал отверстие и натолкал туда смазки.
   - На, Генка, отнеси обидчику подарочек перед дорогой, пусть он получит      "удовольствие", какое ты получил. Они сегодня уезжают.
   Генка помчался с огурцом в центр села. Без труда нашёл солдата, подсунувшего ему смазку вместо тушёнки. Протянул огурец. Солдатик расцвёл в улыбке, лихо откусил  огурец и стал смачно жевать. Удовольствие было кратким. Лицо его перекосилось, он выплюнул остатки огурца и засмеялся.
   - Молодец, "отблагодарил" за мою насмешку. Здорово придумал.
   Генка рванул со всех ног, уверенный в том, что тот надерёт ему уши. Отбежал к соседнему амбару ,стал наблюдать, затаившись в канаве. Солдат вылез из кабины со свёртком в руке.
   - Эй, малый, иди ко мне, не бойся, я угощу тебя настоящей тушёнкой.
   
Генка приподнялся в канаве и с недоверием смотрел на солдата со свёртком. Было интересно,  не подвох ли? А свёрток просто приманка, чтобы надрать уши.
   - Ну, иди же, не бойся, я не обижу тебя. Мы скоро поедим и негоже нам остаться недругами.
   "А, будь что будет",- подумал Генка и медленно, с опаской пошёл к солдату.
   - Угощайся. Меня зовут Василём. Я из Белоруссии. Не сердись на меня за ту глупую шутку. Я знаю, что такое голод. Вот тебе две банки тушёнки и сахар,- протянул Генке  свёрток и похлопал по плечу.
   - А меня зовут Генка. Спасибо тебе, Василь,- робко проговорил он.- Подожди меня, не уезжай,- и бросился бежать домой.
   
Дома спрятал свёрток в сарае. Достал из кастрюли малосольных огурцов и побежал обратно к конторе, где стояла военная колонна машин. Бежал огородами, и когда выскочил на улицу, то увидел удаляющиеся машины и пыльный след от них. Набежали  непрошенные   слёзы, он вытирал их мокрыми ручонками, пахнущими огуречным рассолом, размазывая грязь по пыльному лицу.