Не освещаемое днем

Людные улицы ярко освещались неоновым светом рекламных стендов и витрин магазинов, придавая им праздничный вид. Свет отражался от стекол автомобилей и домов, проникая, казалось, в самые отдаленные уголки города. Но это было лишь иллюзией. В каждом городе есть места, никогда не освещаемые даже солнечным светом. В этих уголках хранятся все самые страшные тайны, узнав которые простой обыватель, скорее всего, сойдет с ума.
Но этих тайн никто не замечает, как не замечают и ребенка, одиноко бредущего по этим людным, ярко освещенным улицам. Девочка, на вид не больше десяти лет. Ее голова опущена, а по щекам текут слезы. Но никто их не видит. В этот предпраздничный вечер люди не замечают никого кроме себя и своих проблем.
Ее курточка порвана и, кажется, совсем не греет хрупкое детское тело. Личико перепачкано чем-то темным - при тусклом неоновом свете не разобрать чем. Теплые, казалось бы, штаны, при ближайшем рассмотрении оказываются всего лишь тоненькими мужскими спортивками. Должно быть ее старшего брата - подумал бы любой, кто обратит на девочку внимание. И если этот человек окажется внимательным, то он обязательно заметит, что, не смотря на рваную одежду, волосы девочки удивительно хорошо уложены, как будто над ними поработал профессиональный парикмахер. Да и лицо ее выглядело здоровым и ни в чем не нуждающимся, если, конечно, не обращать внимания на слезы и грязные темные пятна.
Но человек, заметивший девочку, оказался невнимателен. В ней он увидел лишь ребенка, попавшего в беду.
- Что случилось, девочка? - спросил мужчина средних лет. Он единственный проявил к ней жалость и остановился, обеспокоенно глядя в заплаканное детское лицо.
Она остановилась и подняла на мужчину полный благодарности взгляд, но не произнесла ни слова. Мужчина готов был поклясться, что увидел в этом взгляде улыбку, но скатившаяся слеза заставила его моментально забыть об этом.
- Ты потерялась? - он растерянно огляделся по сторонам, как бы ища помощи во взглядах прохожих, но нашел лишь безразличие, - Где твоя мама?
Люди шли мимо. Многие улыбались, неся огромные пакеты с продуктами, купленными к празднику. Они громко разговаривали, шутили, спорили. Их взгляды словно скользили мимо мужчины и стоящей рядом с ним заплаканной девочки. Они их не видели из-за пелены собственного самолюбия и эгоизма. Разве кому-то в наше время захочется взваливать на свои плечи чужие проблемы, в то время, когда на них и свои висят непосильным грузом.
Девочка внезапно улыбнулась мужчине и вскинула руку с вытянутым указательным пальцем. Мужчина вопросительно глянул на нее, и открыл было уже рот, чтобы задать вопрос, но не успел. Она быстро зашагала в указанном направлении.
- Подожди! - только и успел крикнуть мужчина.
"Что же делать?" - спрашивал себя он и нерешительно смотрел в след девочке. Решив, в конце концов, что должен ее проводить он быстрым шагом двинулся вслед за своей неожиданной маленькой попутчицей.
Она все удалялась.
- Подожди меня! - снова крикнул он ей вслед.
Раздался звонкий детский смех, и она пошла еще быстрее, старательно огибая людей, радостно обсуждающих предстоящий праздник.
- Осторожней! Ты можешь поскользнуться! - крикнул он и тоже прибавил шаг, то и дело скользя по утоптанному и превращенному в лед тысячами ног снегу.
Мужчина не был столь же шустрым, как девочка и то и дело налетал на прохожих, выслушивая крепкие ругательства в свою сторону. Но ему было плевать, он хотел лишь догнать девочку, взять ее за руку и отвести к маме, которая, наверняка, волнуется за своего ребенка. Давно же он так не бегал. Его, уже начинающие стареть, конечности, казалось, протестующе завыли. А девочка, тем временем, удалялась, все сильнее скрываясь за спинами прохожих. Мужчина еще прибавил шаг, пытаясь ее все же нагнать и заметил, как беглянка сворачивает в одну из темных подворотен, какие бывают между домами в каждом городе.
- Стой! - крикнул он, - Не ходи туда одна, там может быть опасно! - и с этими словами он бегом бросился вслед, расталкивая прохожих и едва не падая на скользком тротуаре.
Мужчина завернул за угол и сразу же увидел ее. Девочка стояла в десятке метров от входа в подворотню и смотрела на него блестящими в темноте глазами.
- Дядя... - тихо произнесла она.
- Что? - спросил он, идя к ней, - Расскажи мне, что с тобой случилось. Я отведу тебя к маме и все будет хорошо.
Девочка согласно кивнула:
- Я расскажу, дядя, идите ближе.
И он послушно шел. Глаза девочки хищно блеснули в темноте. Они словно гипнотизировали идущего к ней мужчину средних лет.
- Я отведу тебя к маме... - словно во сне бормотал он, - обязательно отведу.
- У меня нет мамы, дядя, - тихо сказала девочка, - она умерла много-много лет назад.
Мужчина подходил все ближе.
- Не нужно меня никуда вести, дядя...
Еще шаг.
- ...мой дом здесь. Не нужно мне помогать, я не больна и мне совсем не холодно...
Мужчина подошел вплотную к девочке, сел на колени и слегка наклонил голову вбок, открывая взгляду часть непокрытой шарфом шеи. С этого расстояния он мог увидеть, что пятна на лице девочки грязно-бордового цвета, цвета запекшейся крови, а ее хищная улыбка украшена двумя удивительно длинными и острыми верхними клыками.
- ...я просто немного голодна, - с этими словами девочка разорвала ворот теплой и, наверное, дорогой куртки мужчины, освобождая слегка смугловатую кожу шеи и вонзила в нее свои смертельно опасные зубы.
Люди проходили мимо темной подворотни, громко смеясь и шумно споря. Все их разговоры были о предстоящем празднике, ведь в следующую ночь они с сожалением (а кто-то и с радостью) проводят уходящий год и бурно встретят новый. А сейчас они просто не хотят видеть тайн, которые прячутся почти под самым их носом, скрываемые лишь местом, которое не освещается даже днем.