V

- Приступайте, доктор Льюис.
Артур Браун стоял возле окна, выходившего на панораму города. Возле настоящего окна из высокопрочного стекла, а не у обычного экрана. Его лицо чуть припекали живые солнечные лучи. Несмотря на столь приятную каждому человеку картину, брови Брауна были сдвинуты, а руки сложены за спиной. Роберт прекрасно знал, что означает эта прямая осанка, происходящая из армейской выправки.
- Во время очередного теста, мистер Голдмен рассказал о своем сне, в котором якобы видел своих родителей. Но на самом деле, по его описанию, он видел ту семью, которую убил много лет назад, - сказал Роберт, сверяясь с данными на экране планшета. – Сам же он не догадывается об этом.
- Почему, доктор Льюис? Почему он вспомнил о них.
- Я не могу ответить вам точно, пока не осмотрю его и не проведу ряд тестов…
- Я не об этом просил вас, - Браун обернулся. – Мне нужен ответ. Почему он начал вспоминать о своем прошлом?
Палец слегка надавил на кнопку, и планшет погас. Роберт опустил его во внутренний карман халата. Какое-то время доктор озадаченно молчал и смотрел в окно, но молчал не потому, что не знал ответа. Он молчал, потому что прекрасно осознавал, что для бюрократов, вроде Артура Льюиса нет ничего важнее результата. А результат сейчас был не самым лучшим.
Роберт прошелся по кабинету руководителя – позволил себе такую смелость. Его взгляд был прикован к небу и бесконечному покрову из белоснежных небоскребов, которые уходили далеко вверх. Он подумал, что бы сказал Иззи Голдмен, увидев эту красоту.
Иззи? Да, сейчас он подумал именно о нем. О нем, и о том, какому эксперименту его подвергли, даже не спросив его мнения. Безвольно Иззи Голдмен стал самым дорогим человеком на земле, но все дело было в том, что, казалось, только Роберт Льюис считал его человеком. Образец – именно это слово чаще всего звучало на конференциях, когда обсуждался вопрос  Иззи, и о том, как его очередной мозг справляется с тем, что с ним сделали ученые.
Изменение модели поведения человека на генном уровне.
Иззи Голдмен ничего не знал об этом. Он не знал, что благодаря всем тестам, которые проводит доктор Льюис, он пополняет и без того невообразимую библиотеку научного сообщества огромного конгломерата темпами, превосходящими в сотни раз прежний научный прогресс. И даже если бы он смог узнать, как всего один человек смог развязать ученым руки, силы его мысли не хватило бы на то, чтобы охватить всю свою значимость для мира, для компании, которая стремилась создать идеальное общество послушных марионеток.
«Мы избавим наш мир от войн и насилия!» - заявляли они. Но на самом деле, за этими красивыми фразами и глазами, вселяющими уверенность в светлом будущем, скрывался замысел всемирного господства, где ни у одного человека не хватит духу воспротивиться их воле.
Все это было возможно, и ключом являлся человек, который даже не предполагал, что на него нацелено пятнадцать миллиардов глаз не только по всей Земле, но и с колоний на Марсе. Он не знал всю свою ценность и не предполагал, что где-то в недрах его мозга, в той части, которая отвечает за память, сидит ингибитор, который не позволяет ему вспомнить о своем прошлом.
- За последнее время мы добились прогресса в деле мистера Голдмена, сэр, - начал Роберт. – Как вы могли видеть на записях за последний месяц, мистер Голдмен гораздо лучше справляется с агрессией. Позвольте продемонстрировать, - он обернулся к большому экрану. Артур Браун молчал. – Гретта.
- Да, доктор Льюис.
- Воспроизведи файл номер 66273.
- Пожалуйста, доктор Льюис.
В этот же момент на экране возникло изображение. На записи был Иззи Голдмен и сам Роберт.  Он посмотрел на себя и как-то невпопад отметил, что постарел.
- Эта запись была сделана около года назад. Мы проводили тест и должны были зафиксировать порог, когда агрессия мистера Голдмена выходит за рамки, и он теряет над собой контроль. По возрастающей шкале от нуля до сотни на тот момент показатель был на уровне семидесяти трех. Напомню, что целью эксперимента является повысить его хотя бы до девяноста шести, а в лучшем случае, конечно, создать абсолютный порог невосприимчивости.
Артур Браун внимательно смотрел на экран. На нем Иззи Голдмен сидел напротив Роберта и отвечал на ряд вопросов. Роберт спрашивал у него в основном о самочувствии, о снах, о мыслях. Они сидели и вели спокойную беседу, и в поведении Иззи не было ничего, что могло бы предвещать беду. Пока…
Между ними завязался спор о книге «Над пропастью во ржи», и Иззи Голдмен не согласился с точкой зрения Роберта, которому книга понравилась, и он нашел ее одной из лучших прочтенных им. Иззи доказывал, что книга ни о чем, и он просто отказывается понимать тот смысл, который заложил в нее автор. Он горячо говорил о том, что она скучна, а герой чрезмерно реалистичен, что портит все впечатление. Иззи не замечал за собой, но в какой-то миг он начал просто беситься, когда Роберт опровергал его доводы и намеренно отказывался соглашаться. Иззи кричал, размахивал руками, хватался за волосы и, в конце концов, перевернул стол, с которого вихрем полетели различные приборы. Запись остановилась на том моменте, когда к Иззи Голдмену подбежали охранники и санитары.
- Тогда мистеру Голдмену дали успокоительное, и спустя три с половиной часа он попросил прощения за то, что вспылил. До сегодняшнего дня более-менее высокой агрессии с его стороны не наблюдалось, а показатель сопротивляемости внешним раздражителям повысился до восьмидесяти.
- А что же сегодня произошло? – спокойно спросил Браун, взглянув на Роберта.
- Даже не смотря на то, что мистер Голдмен научился принимать себя таким, какой он есть, и жить, не требуя ответов на вопросы, он все же до сих пор познает себя. Этого из человеческого генома удалить невозможно. Как я уже говорил ранее, нам нужно провести тесты и установить, что пошло не так, но, мне кажется, что ингибитор в его голове дал небольшой сбой, и крохотный отрывок его памяти проскользнул через эту брешь. Он увидел людей, которых убил, но принял их за родителей, как я уже говорил ранее. Разумеется, что с этим видением у него появилось еще больше вопросов, что дополнительное чувство беспокойства, приводящее к фрустрации и агрессии. Я считаю, что на данный момент это самое логическое объяснение ситуации.
Артур Браун не сводил с него глаз. Ему не нужны были догадки и предположения. Ему было нужно, чтобы Иззи Голдмен стал безопаснее белого кролика, а этого пока ему этого никто не предоставил. Его взгляд стал еще более хмурым.
- И вы называете это прогрессом, доктор Льюис?
Роберт был готов к этому вопросу.
- Гретта. Воспроизведи поочередно файлы под номером 48531, 32484 и 19658.
- Да, доктор Льюис.
Видео сменилось.
- Эта запись была сделана в третьем перерождении мистера Голдмена. В его прошлой жизни – уточнил Роберт. – Здесь ему тридцать девять лет. Показатель по шкале – пятьдесят семь.
Роберт Льюис выпрямил спину и сложил руки на груди. Уже много сотен раз он видел эту запись, как и другие записи из прошлых жизней Иззи Голдмена, и сейчас он прекрасно знал, что ждет непросвещенного Артура Брауна, для которого все долгая история Иззи была не более, чем черный курсивный шрифт на белых листах отчетов.
На видео Иззи Голдмен был совершенно другим, нежели каким они привыкли видеть его сейчас. У него были длинные скомканные волосы до плеч, вместо привычной аккуратной короткой стрижки. Осанка была сгорбленной, но самым страшным, был его взгляд. Он был опасливым и пустым. Это был взгляд дикого зверя, которого посадили на цепь.
Перед ним сидел молодой доктор, который всем своим видом старался держаться на расстоянии, и все же оказался слишком близко, когда Иззи перестал себя контролировать.
Иззи сорвался с места и подскочил к нему, кричал и размахивал руками у самого лица испуганного доктора, который хоть и был морально готов к такому повороту, на деле ничего подобного не ожидал. Доктор поднялся, и это было его ошибкой. Иззи Голдмен воспринял это, как вызов, и ударил доктора по лицу тыльной стороной ладони, от чего тот потерял равновесие и повалился на пол.
- Все обошлось только одной мужской пощечиной. В тот раз мистер Голдмен не зашел дальше этого, и когда появилась охрана, он уже забился в угол в нескольких шагах от доктора… - Роберт напряг память. – От доктора Конора. Да, так его звали.
Появилось следующее видео. Было заметно, как за прошедшее столетие изменился сам комплекс. Тогда он только-только был основан, переоборудован из тюрьмы, и больше походил на испытательную камеру, чем на лабораторию, в которой ставили эксперименты над возможностями человеческого организма.
- Второе перерождение. Тридцать один год. Показатель – девятнадцать.
Глаза Артура Брауна расширились, когда он увидел, как на видео Иззи Голдмен стулом сбил с ног человека, наклонился над ним и бил по лицу. Роберт прекрасно заметил это изменение, и глубоко в его душе что-то затрепетало. Он увидел, как на лбу и под носом руководителя появились капельки испарины.
- На тот раз сотруднику комплекса повезло чуть меньше, чем его коллеге из будущего. Мистер Голдмен избил его, сломал нос и ключицу, а так же выбил три зуба. А теперь… давайте посмотрим на последнюю запись.
Изображение сменилось в третий раз, и сейчас Артур Браун глубоко пожалел о том, что согласился на просмотр.
Стены комнаты на видеофрагменте были выложены серой кафельной плиткой, с какими-то ужасными желто-зелеными потеками. Тогда комплекс был тюрьмой строгого режима, и никого особо не волновал комфорт заключенных. К ним относились, как к не более чем отрепью, попавшему сюда за свои гнусные преступления, так что об удобствах не было и речи. Но, даже перечисленное относилось лишь к обычным заключенным. К Иззи Голдмену это не имело никакого отношения. Несмотря на то, что он был первым человеком в мире и, который испытал на себе клонирование, и даже не подозревал об этом, по сути будучи невиновным,  к нему все равно обращались, как к убийце, приговоренном к семи пожизненным заключениям.
- Первое перерождение. Мистеру Голдмену Сорок шесть лет. Тогда над ним еще не ставили экспериментов, и просто вели наблюдение, потому что считали, что, даже не смотря на то, что все его жизненные показатели были в норме, образец нежизнеспособен. Тогда он просто проходил осмотр у штатного врача. Именно после этого случая было принято решение о создании комплекса «Гретта».
Роберт продолжал говорить, но Артур Браун, казалось, уже не слушал его. Взгляд руководителя был прикован к экрану, на котором он видел нечто ужасное.
- Показатель – девять.
В динамиках раздался жуткий вопль – это, надрываясь, кричал умирающий человек. Иззи Голдмен сделал все слишком быстро, чтобы охрана успела среагировать. Спустя долгое время, он все-таки уловил шанс, когда останется один на один с врачом, и забаррикадировал дверь. Когда он начал избивать немолодого человека в белом халате, тот еще, наверное, предполагал, что все может обойтись. Но Иззи Голдмен считал иначе.
Белая лампа, свисающая с потолка и дающая скудный круг света, раскачивалась взад-вперед. В этом свете врач видел, как огромная черная фигура возвышалась над ним. Он видел, как горели яростью глаза нападавшего, чувствовал запах собственного пота и крови, слышал, как в дверь начали бить охранники и кричать, чтобы им немедленно открыли. И даже в тот момент его еще можно было спасти.
Все закончилось, когда психолог увидел в руке Иззи Голдмена металлическую ножку стула, который он с легкостью выдрал из пола. Мужчина в халате, по белоснежной сорочке которого растекалось кровавое пятно, смотрел, как Иззи Голдмен делает замах рукой. Его губы шевелились, но слова так и не сорвались с них. Его пальцы скребли пол в надежде, что его вот-вот спасут, но надеждам так и не было суждено сбыться.
Иззи Голдмен ударил его по лицу, сделал замах, и ударил еще раз, и еще, и еще, и еще… Он бил его. Бил и смеялся голосом самого сатаны. Кровь брызгала на его выбритую голову, на лицо, грудь, руки. Кровь была везде, и даже на той самой раскачивающейся лампе были ее брызги, которые уже начали запекаться от тепла.
Когда охранникам все же удалось выломить дверь камеры, мужчина был уже мертв, а Иззи Голдмен стоял перед ним на коленях, задрав голову вверх, и смеялся. Его руки были опущены. Недалеко от тела мужчины лежал искореженный окровавленный стул.
- Выключите… - произнес Артур Браун и отвернулся от экрана, прикрыв рот ладонью.
Роберт еще некоторое время смотрел на него, а в динамиках все раздавался дьявольский хохот Иззи Голдмена, который только что убил человека.
- Я сказал, выключи! – закричал Браун.
- Спасибо, Гретта. Можешь остановить воспроизведение, - сказал Роберт спокойным голосом.
- Слушаюсь, доктор Льюис, - ответила она ему.
- Какого черта вы делаете?.. – прошипел Браун сквозь подкатывающие рвотные позывы. – Зачем… зачем вы показали мне это?
- Вы спрашивали о прогрессе и ходе эксперимента, - ответил Роберт. – Теперь вы можете судить о том, каких успехов мы достигли на данный момент, сэр.
Браун не обернулся, но краем глаз посмотрел на Роберта.
- Я прекрасно знаю, чего вы добиваетесь, доктор Льюис. Не думайте, что я настолько слеп, чтобы доверять вам.
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
- Нет… ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. И не смей мне лгать.
- Простите, сэр, но вы ошибаетесь. Я здесь только для того, чтобы выполнять свою работу, и если вы не возражаете, я сейчас собираюсь пойти и проверить состояние мистера Годмена.
- Мистер Голдмен…
Роберт готов был биться об заклад, что в этот самый момент перед глазами Артура Брауна мелькнула окровавленная ножка стула, опускающаяся на лицо испуганного психолога.
- Проваливай… я не хочу тебя видеть сегодня. Можешь считать, что отчет удался.
- Да, - вежливо ответил Роберт. – Разумеется.
Он вышел из кабинета руководителя проекта «Гретта». Вышел, пребывая в состоянии небольшого триумфа, что впервые за все время участия в проекте он смог поставить этого бюрократа на место. Смог сломить его, пусть и не своими руками, а руками Иззи Голдмена. И все же, эта маленькая победа наполняла его легким чувством эйфории, которая пьянила, создавая прекрасное настроение.
В эту минуту Роберт позабыл о том, что Иззи сейчас лежал без сознания, а его тело просвечивается десятком лазеров, ищущих отклонения в его организме. Он не думал о том, что его собственная жизнь давно зашла в тупик, и теперь он словно стоит перед огромной непробиваемой стеной. Он лишь думал о том, как Артур Браун прикрыл рот ладонью, когда увидел смерть человека. Руководителю и прежде доводилось видеть, как сердца людей переставали биться. Но это было не так.
Несколько раз Роберт Льюис был свидетелем того, как его начальник зорко следил за той или иной операцией, а, точнее сказать, за опытом, и с тех пор смерть стала для него не более тонкой полоски на кардиомониторе и длинного противного звука. Но сегодня, сегодня Артур Браун увидел нечто ужасное. Это не было фильмом ужасов, где ты прекрасно знаешь, что кровь – не более, чем смесь различных красителей в нужной пропорции, или же компьютерная графика. Сегодня Браун увидел, что в жизни бывает кое-что страшнее белой бумаги отчета с жирной печатью красного цвета «Провалено». Сегодня, Арбур Браун по-новому познакомился со смертью, но это знакомство лишь на некоторое время вывело его из состояния равновесия и холодного расчета, в котором он пребывал ежедневно. После того, как приступ тошноты отпустил его желудок, он выпрямился с твердой мыслью о том, что Иззи Голдмен - монстр, которого лучше всего было казнить на электрическом стуле, а для эксперимента набрать детишек из стран третьего мира. Наивно было бы полагать, что после всего, чего они добились, Иззи Голдмен на самом деле просто отсидит свое последнее пожизненное заключение, после чего сможет наконец-таки кануть в лету.
Нет. Артур Браун прекрасно знал, что это будет продолжаться вплоть до того момента, пока корпорация видит в нем выгоду, и лишь сама корпорация сейчас решает, сколько жизней проживет Иззи Голдмен в этом «идеальном» обществе.
На его лице возникла злобная усмешка. Без сомнения, эта мысль подняла ему настроение, и он окончательно забыл о том, что видел на записи прошлое Иззи Голдмена. Он поправил белый халат, и снова застегнул пуговицу на шее, которую ослабил во время приступа. Безмятежно заложив руки за спину, Артур Браун обошел свой стол и остановился.
- Гретта.
- Да, мистер Браун.
- Я хочу, чтобы с этого момента ты отслеживала все передвижения Роберта Льюиса.
- Передвижения доктора Льюиса в пределах комплекса и так отслеживаются системами безопасности.
- Нет, ты не поняла меня, - за своей спиной Браун сжал кулак. – Я хочу, чтобы ты отслеживала его и дома. Я хочу, чтобы он круглые сутки был под твоим наблюдением. Мне нужна полная информация о том, что он делает, с кем спит, и даже что ест на завтрак.
- Вы хотите активировать систему наблюдения в доме доктора Льюиса? – уточнила Гретта.
- Да, именно так.
Гретта ответила не сразу. Словно ее алгоритмы колебались, прямо как человек, принимающий сложное решение, идущие вразрез с собственно логикой и моральными принципами. Но, к сожаленью, она была лишь машиной.
- Слушаюсь, мистер Браун. Система активирована.
Артур Браун ничего не ответил. Его руки разжались, а улыбка на лице стала шире. Теперь все шло именно так, как он того хотел. Теперь Роберт Льюис был под его контролем.