Колдунья Глава 3

          В столице продолжалась перестрелка между защитниками Белого дома и правительственными войсками. Противостояние грозило перерасти в затяжную гражданскую войну, танки окружили здание парламента и били прямой наводкой по верхним этажам. И насмерть перепуганные депутаты, не выдержав осады, сдались на милость победителей. Из-за этой катавасии посольство республики Бурунди не имело почтового сообщения, работала одна радиосвязь. Когда боевые действия окончательно закончились, письмо Блэка было сразу отправлено из Москвы.
         Молодые строили радужные планы, ни на миг не расставаясь друг с другом. Через пару недель после успешной поездки в Горно-Алтайск африканец вновь обратился к будущему тестю. Геннадий встретился с тем самым человеком, получил проездные и следующим утром двинулся знакомым маршрутом. Но дорога как-то сразу не задалась. Под Барнаулом сломался бензонасос, уже давненько работавший с перебоями. Гене все было жаль денег купить новый и вот результат. Он закрыл машину и, поймав попутку, добрался до ближайшей деревни. В МТС хитрые селяне содрали с него двойную цену за бывший в употреблении, но рабочий агрегат. Зато доставили к грузовику и сами установили на место. Поблагодарив пронырливых механиков, он сразу отправился в путь, торопясь наверстать потерянное время.
         Через несколько часов октябрьский день закончился. Быстро стемнело, на низкое небо выкатилась полная луна, освещая бледным светом теряющуюся впереди дорогу. Редкие машины с ревом проносились навстречу, ослепляя светом фар. В связи с почти полным отсутствием экономической активности в стране, движение по автомобильным дорогам потеряло прежнюю интенсивность. Заводы и фабрики, предприятия стояли разоренные, никому не нужные. Народ остался без работы, пытаясь лишь прокормиться. Пенсии, пособия давно задерживали, ничуть не заботясь о том, что десятки миллионов граждан обречены прозябать. Кое-какие учреждения еще работали, но зарплаты не выплачивались по полгода и более. Люди устраивали митинги, ложились на рельсы, перекрывали железнодорожные пути, резко увеличились самоубийства. Кое-кто пытался заниматься бизнесом, обманывая конкурентов и кидая партнеров, выплачивая рэкетирам непосильную дань. А те как бешеные уничтожали друг друга, калечили, взрывали автомобили, нанимали заказных убийц и боролись за сферы влияния.
         На стихийных уличных базарах обирали людей устроители фальшивых лотерей. Появилось множество девушек легкого поведения и тех, кто занимался сутенерством. Открывались ночные клубы, рестораны, казино, залы игровых автоматов, куда несчастные, надеясь на чудо, несли последние деньги. Народ пил без просыпу, травился дешевым зельем, повсюду расцветала наркомания. Параллельно с этим проходили всевозможные выборные кампании в законодательные и исполнительные органы власти. От мрачной безысходности народ интересовался политикой, наивно пытаясь своими голосами повлиять на будущее страны. Вот и сейчас на радиоволнах легкую музыку прерывала реклама кандидатов в депутаты. Особенно запомнился один сердобольный кандидат, рассказывающий о тяжелом положении детских домов и детей-инвалидов, оставшихся по вине государства на произвол судьбы.
         Поделился как он с соратниками, организовал благотворительный фонд «Благодея», и теперь по мере сил помогает обездоленным. Несколько детей отправлены на лечение в Австрию, а многим за счет средств фонда организована медицинская помощь и обеспечены десятки койко-мест в областной больнице. В детские дома-интернаты волонтеры развозят продукты, обеспечивая сирот фруктами и овощами. В целом фонд существует за счет пожертвований граждан и коммерческих фирм. В самом конце передачи прозвучал призыв помочь тем, кто несчастнее нас, уделить частичку своего внимания обделённым детишкам. Призывом к состраданию и милосердию этот замечательный человек закончил свой монолог. Далее шли банковские реквизиты и номер контактного телефона.
          Геннадий ощутил щемящую жалость к брошенным больным сиротам. В сердце тягостно зажгло, в глазах появились слезы. «Что же это творится? – с жалостью думал он. – Ведь погибают детишки. Что за страна у нас?» – он записал телефон и решил с заработка хоть сколько-нибудь денег перевести в «Благодею».

         Пустынная дорога лентой стелилась под колеса, свет фар длинными лучами разрезал холодный ночной воздух. Звезды мерцали в вышине, далекие и таинственные, созвездия складывались в разные фигуры. Гаснущие росчерки траекторий скользящих в косом направлении метеоров сгорали в атмосфере. Геннадий любил наблюдать за ночным небом, интересовался гороскопами, удивляясь влиянию планет на судьбы людей.
         В зеркалах заднего вида показались два приближающихся огонька, и вперед вырвался легковой автомобиль, стремительно скрывшись за поворотом. Вскоре Гена увидел стоящую поперек дороги иномарку с зажженными габаритными огнями. Объехать ее не было никакой возможности, и он понял, что ждут его. Геннадий не любил бандитов, боялся их. Сталкиваться с ними еще не доводилось. Рассказы о дорожных грабителях он слышал много раз, но был совершенно не готов к внезапной встрече и очень испугался. «Не пришибли бы!» – подумалось.
         Он остановился на обочине. Из машины вылезли трое амбалов и не спеша двинулись к нему. Душа вздрогнула и ушла в пятки, Гена приготовился к самому худшему. Один, видимо главный, открыл водительскую дверь, остальные куда-то подевались.
         – Здорово, мужик! – коротко стриженая харя с перебитым носом запрыгнула на подножку, с любопытством заглянула в кузов.
         – Пустой, что ли? – веселые шальные глаза смотрели недоверчиво.
         – Пустой… – у Гены от страха пересохло в горле. Он сжался за баранкой, стараясь унять предательскую дрожь.
         – Куда путь держишь?
         – В Горно-Алтайск. К родственникам, – зачем-то добавил Геннадий.
         – К родственникам? На Зиле? – бандит добродушно засмеялся, глядя в глаза Геннадия. – Врешь, мужик!
         – Попросили… – Гена понял, что брякнул глупость. Панические мысли растерянно заметались, ища правдоподобного объяснения. Раздалось шипение, и он ощутил, как медленно оседает кабина. «Золотники выкрутили», – догадался. Двое подошли к вожаку, подали ему что-то, и встали рядом, наблюдая, как взволнованно ерзает по сиденью водитель.
         – Как же ты на спущенных колесах? Ай-я-яй! Запасные ниппеля есть? – громила с сочувственной усмешкой смотрел на объятого робостью водителя.
         – Нету…– едва слышно промямлил Гена.
         – А ты купи, – лиходей разжал огромный кулачище. На ладони лежали два крошечных ниппеля-золотника.
         – Недорого отдам – миллион за пару.
         Гена дрожащими руками достал бумажник.
         – Вот, все что есть. Восемьсот тридцать тысяч, это на обратную дорогу, на бензин.
         – Откуда ты, мужик? – бандит забрал деньги, заглянул во все отделы бумажника.
         – Из Новосибирска.
         – Ладно, как-нибудь доберешься. Держи, – сунул ему золотники.
         – Спасибо! – пропищал обрадованный Гена.
         – На здоровье!.. – троица со смехом вернулась к своему автомобилю. Мотор яростно взревел и разбойники с большой дороги умчались. Трасса так и оставалась пустой, ни одна машина не проехала.
         Геннадий сидел едва живой, радуясь, что легко отделался. В кузове лежала полная запасная канистра, и он надеялся добраться без дозаправки. Вышел из кабины, вкрутил на место золотники и ручным насосом, больше часа качал спущенные колеса. Было за полночь, когда он тронулся дальше. Но вовремя сообразил, что приедет только под утро и придется будить гостеприимных хозяев. Было неудобно, да и чувствовалась нервозная усталость. День и так получился непростым; еще и на бандитов нарвался. Он решил свернуть где-нибудь поблизости в лесок, переночевать там, а с утра ехать дальше. На первом же повороте узкая асфальтовая дорога увела его в глубину ночного леса. Проехав немного, свет фар выхватил из мрака стоявший на обочине указатель:
                Коттеджный поселок
                СОЛНЕЧНЫЙ МЫС 4км.
                Проезд запрещен
         Геннадий продвинулся еще чуть-чуть, углубился в лес и остановил грузовик на опушке, окруженной густым ельником. Заглушив мотор, включил в кабине тусклый свет, перекусил на сон грядущий, выпил горячего еще, чая из термоса и стал укладываться спать. Погасил освещение и, накрывшись телогрейкой, попытался уснуть. Ворочался с боку на бок, стараясь найти удобное положение. Ничего не получалось. В черном лесу дурными голосами кричали ночные птицы. Все время казалось, что вокруг машины кто-то бродит, с любопытством заглядывая в окна кабины. Один раз даже почудилось, будто некто большой, сильный почесал спиной о задний борт, качнул грузовик и, тихо топая, удалился в чащу.
         Поднялся холодный ветер. Деревья скрипели, раскачиваясь и издавая жалобные стоны. Иногда с высоких ветвей срывались крупные сосновые шишки и оглушительно скрежетали, падая на металлическую крышу, постукивая о пустой деревянный кузов. В довершении ко всему начался дождь. Капли рассыпаясь мелкой дробью ударялись о ветровое стекло и шуршащими змейками сползали вниз. Несколько раз рядом по дороге проехали автомобили, мерцающими бликами выхватывая куски лесного массива и создавая длинные бегущие тени. Гена лежал, накрывшись ватником и пугаясь близкого звука мотора. Ему казалось, это бандиты прочесывают лес, чтоб свести с ним счеты. Заметно похолодало, он начал замерзать, дрожа всем телом. Помнил, что бензина мало, оттого двигатель не заводил и печку не включал, экономя горючее. Наконец забылся тревожным сном. Когда открыл глаза, в кабине стоял серый полумрак, часы показывали семь утра.
         Тело затекло, Геннадий сильно замерз. Выскочил до ветру и побежал, взмахивая руками и согреваясь на бегу. Дождь так и не прекратился, небо затянулось тяжелыми тучами. Пронзительный злой ветер гулял между высоких стволов, почва пропиталась влагой, пахло сыростью и грибами. Гена отбежал подальше, стянул штаны и сел в кустарнике, услышав нарастающий гул идущего на скорости автомобиля.

         Внезапно барабанные перепонки будто бы лопнули, разорванные близкими автоматными очередями. Четверть минуты, показавшиеся вечностью, поливали раскаленным свинцом. Визжащие пули, отскакивая, стремительным рикошетом уносились в разных направлениях.
         Не успев застегнуть штаны, Гена распластался на земле, вжимаясь в мокрую траву. Казалось, стреляли прямо в него, стараясь нашпиговать железом его немолодое тело. В панике от первобытного ужаса он лежал, вздрагивая и инстинктивно дергаясь от входящих в него смертельных укусов. Так ему представлялось. Хотелось безумно кричать от страха, но он лишь скрипел зубами, сжимая дрожащие челюсти.
         Неожиданно стрельба прекратилась и лес оглушила звенящая тишина. Раздалось рокотанье взревевшего мотора, быстро удаляющееся и вскоре исчезнувшее. Только шуршание дождя и влажная одежда напоминали, что это случилось не во сне. Он долго лежал,  с трудом осознавая происшедшее, не веря, что остался в живых. Нестерпимо хотелось вскочить и бежать от этого страшного места. Но любопытство все же, победило инстинкт самосохранения. Крадучись и пригибаясь к земле, прислушиваясь к посторонним звукам, он рысцой потрусил к дороге. Выглянул из-за деревьев и замер в испуге, увидев жуткое зрелище.
         Большой черный джип стоял посередине дороги весь изрешеченный, изорванный свинцом. Впереди, уронив головы на грудь, сидели два человека. Какая-то странная необоримая сила тянула его к месту происшествия. Гена подошел совсем близко, заглянул в разбитое стекло. Оба несчастных были мертвы, больше в машине никого не было. Из надетых бронежилетов клочьями торчал желтый кевлар. Одна пуля угодила водителю прямо в лоб, жидкая струйка крови еще сочилась из раны. Пассажиру пуля вошла точно в шею, он сидел залитый кровью, сжимая в руке пистолет. Из открытой барсетки на крышку бардачка выпала толстенная пачка стодолларовых банкнот и несколько крупных рублевых купюр. Гена с ужасом смотрел на все это, не владея собой и совершенно оторопев от страха. Сам того не ожидая протянул руку и схватил деньги. Беспокойно оглянувшись по сторонам, со всех ног бросился к своему Зилу. Волнуясь и срываясь, с первого раза не попадая ключом в замок зажигания, кое-как завел двигатель и тут же, не тратя времени на прогревание врубил первую передачу.
         С пробуксовкой, выбрасывая из-под колес куски сырой земли, вырвался на асфальт. Объехав мертвый джип, на максимальных оборотах понесся вперед. Повернул на скоростное шоссе и в сильнейшем нервном возбуждении до упора вдавил педаль газа. Летел километров пятьдесят, пока не кончился бензин. Остановился, пытаясь привести мысли в порядок. Немного успокоившись, налил горючего из запасной канистры и поехал дальше. Увидев заправочную станцию, заполнил бак доверху, рассчитавшись деньгами убитого.
         Вскоре Геннадий обнаружил, что впопыхах выезжая из леса, свернул не в ту сторону и, проехав добрых полсотни километров, теперь направляется в Новосибирск. «Может это и к лучшему?», – рассеянно думал он, поглядывая на пачку банкнот. Пересчитав купюры, Гена изумился: там было двенадцать с половиной тысяч американских долларов. «Вот Зинка обрадуется! Эх, заживем! – его совершенно не волновал вопрос, что это за деньги. – Наконец-то и мне повезло», – он радостно улыбался, стараясь не думать об убийстве, произошедшем почти у него на глазах.
Ненастное осеннее небо, едва не касаясь набухшими тучами земли, изливало плотные потоки. Дождь усилился, падая вниз отвесной стеной. Щетки стеклоочистителя не справлялись, бешено мотаясь по ветровому стеклу. Потемнело и Гена, сбавив скорость, включил дальний свет.
         Метрах в трехстах впереди он заметил одинокую согбенную фигуру, стоявшую на обочине и тяжело опирающуюся на выставленную клюку. Холодные струи с головы до ног заливали уставшую странницу. Притормозив и открыв дверь, в пелене дождя Геннадий увидел седую горбатую старуху. Изрезанное морщинами лицо и крючковатый нос, делали ее похожей на сказочную Бабу-Ягу. Но смотревшие разумно и живо глаза совершенно сбивали с толку.
         – Давай, бабка, залезай быстрее, а то простынешь! – он с удивлением глядел как старушка, ловко помогая себе клюкой, забралась на дерматиновое сиденье и захлопнула дверь.
         – Куда тебя везти, бабуся? – Гена заботливо включил печку на полный режим, видя, как трясется промокшая до нитки пассажирка, прижимая к себе холщовую суму.
         Она повернула беззубое лицо и уколов взглядом произнесла спокойным чистым голосом:
         – В Верхний Погост еду, сынок. Довезешь бабушку? Тут недалеко.
         – Ну, если по пути, доставлю, куда надо, – настроение было приподнятым. Гена покрутил ручку радиоприемника, нашел музыкальную волну, сделал звук громче. – Доедем с ветерком!
         Через несколько километров в сплошной стене проливного дождя возник дорожный указатель: Верхний Погост 28км.
         Старуха молчала, разомлев от тепла работающей печки. Геннадий сосредоточенно следил за пропадающей в пелене дождя дорогой, изредка поглядывая на попутчицу: «На ведьму похожа, в детстве обязательно бы напугался», – он прибавил скорость.
         – Ты не колдунья? – пошутил, сам себе улыбаясь.
         – Колдунья! – глубокий, без всякой иронии взгляд задержался на его лице.
         Гена побледнел от неожиданности, во рту пересохло.
         – Не бойся, голубь сизокрылый. Кваску вот, не хочешь ли? – она достала из сумки бутылку с бумажной пробкой. – Испей, сделай милость.
         Геннадий вытащил пробку и жадно прильнул к горлышку. Квас оказался резким, кисловато-сладким, приятно пахнущим лечебными травами.
         – Спасибо тебе, бабушка! – выпил больше половины.
         – Здоровья, – коротко откликнулась старуха.
         Минут через десять трясущейся рукой она указала на уходящий вправо грунтовый проезд:
         – Туда надо свернуть.
         Послушно съехав с асфальта, машина затряслась по ухабам, юзом скользя по раскисшей глине. Дождь так и не прекратился. Совсем стемнело, вниз опустился густой туман. Лишь контуры стоящего с обеих сторон соснового леса угадывались призрачным видением. Геннадий с трудом видел дорогу, медленно пробираясь по глубоким лужам.
         – Ну и завезла ты меня, бабка! – в довершении ко всему глаза начали слипаться, и невыносимо захотелось спать. Он беспрестанно клевал носом, невидящими глазами всматриваясь в едва различимые линии обочин, стараясь удерживать машину на середине дороги.
         – Скоро приедем, – успокоила старуха.
         Гена повернул голову и обомлел: на месте седой горбуньи сидела молодая девушка и внимательно смотрела вперед. Нежный овал ее лица, высокая грудь и решительный взгляд, все это было смутно знакомым. Он помотал головой, пытаясь стряхнуть дрему, и оторопел: на него в упор смотрело лицо Бабы-Яги с одиноко вылезшим клыком.
         «Опоила, ведьма!..» – закрутил руль, выпрямляя ход сползающего в кювет грузовика. Впереди появились красные габаритные огни, он пристроился вслед за ними и начал двигаться гораздо увереннее.
         – Когда все-таки приедем?
         – Скоро уже, – ответ прозвучал очень убедительно и Гена успокоился. – Приедем, отдохнешь с дороги, поужинаешь…
         Геннадий вспомнил, что ничего не ел со вчерашней ночи. Вдруг стало сильно болтать, машина пробиралась по сплошным ухабам. Кромешный туман проглотил все ориентиры, свет фар потерялся в зловещем сумраке, красных огней впереди не было. Проехав еще немного, Зил остановился сам по себе, заглохнув перегретым мотором.
         – Все бабка, приехали. Вылезай! – он вышел, открыл дверь и помог странной пассажирке спуститься из кабины, поразившись легкости ее тела.
         – Тут недалече, – старуха быстро шагала по скользкой тропинке. Геннадий едва успевал поддерживать ее за руку, но казалось, будто она не нуждается в помощи и уверенно идет знакомой дорогой. Создавалось впечатление, что это старая бабка ведет его за собой. Шли, переступая невысокие земляные насыпи, огибали заполненные водой ямы, без конца оступаясь в грязь и разбрызгивая лужи.

Продолжение  http://www.proza.ru/2013/08/22/443