Моя твоя не понимать

Стоит признать, что живем мы в эпоху всеобъемлющей переоценки ценностей, когда в угоду действующей политической конъюнктуре пересматривается отношение уже не к отдельным историческим личностям, а к целым народам. Для достижения поставленных целей используются... Слова! Каким образом, спросите Вы? Очень просто: политические элиты под видом борьбы с догматизмом занимаются тем, что делают смысл социально значимых понятий крайне расплывчатым, иногда меняя его на противоположный, и теперь новое, пародийное, значение становится истинным. К моему сожалению, этот синдром не обошел стороной и Россию.

Среди напластования иностранных слов и выражений, вошедших в речь среднестатистического россиянина, вряд ли найдётся ещё одно, которое вызывало бы у него такое резкое неприятие как слово “толерантность”. При этом отторжение к данному термину не зависит, как правило, ни от пола, ни от возраста, ни от положения, занимаемого в обществе тем или иным человеком. Истинная причина одна и сформулировать её можно так: “Я как все и мы – в большинстве!” В пассивном большинстве, задачи которого сводятся к тому, чтобы идти в ногу со временем и как можно меньше думать. Девять из десяти таких “ходунов”, с порога отвергая терпимость, не смогут внятно ответить на простейший вопрос: “А что, собственно, означает это понятие?” Однако я считаю, что подобная анархия мышления не заслуживает сколько-нибудь серьезного осуждения. И вот почему.

Мое знакомство со словом “толерантность” состоялось в шестом классе школы на уроке немецкого языка. От меня требовалось прочитать отрывок из текста, затем перевести. Я читал: “Das ist Robert. Er ist achtzehn Jahre alt. Er ist Student. Robert hat viele Fruende und er ist sehr tolerant.” Прямо под текстом был изображен улыбающийся  парень в очках с копной взъерошенных рыжих волос в окружении подростков разных цветов кожи, также улыбающихся. “Это Роберт. Ему восемнадцать лет,- переводил я.- Он студент. У него много друзей и он очень…” Увидев, что я замешкался, учительница сама закончила перевод: ”Он в высшей степени толерантен”. Впоследствии она объяснила всему классу, что слово “tolerant” на русский язык не переводится, а смысл заключается в том, что Роберт просто хороший парень, иначе ему никто не стал бы улыбаться. Примечательно, что в жизни этой женщины был такой период, когда она в течение десяти лет работала в Западной Германии, самым непосредственным образом соприкасаясь с толерантной культурой, но так и не смогла проникнуть в ее суть! Что уж говорить о рядовом россиянине, проводящем в соцсетях или на околополитических форумах львиную долю времени и пропитывающемся своеволием федеральной власти?!

А в интернетах нынче вся полемика строится по определенным лекалам. Одна группа пишет, что толерантность – это синоним лицемерия и безразличия, а лояльный человек, скорее всего, бессовестный лжец, падонок, трус и терпила. Вторая группа обвиняет первую в нацизме, фашизме, и после этого сама обвиняется в толерастии и либерастии. И только когда конфликт уже разгорелся, появляется персонаж, который аргументировано поддерживает одну из сторон. Предположим, он встает на сторону “фашистов” и пишет, что мусульманизация Европы принимает угрожающие масштабы, а как аргумент - запрет сказки “Три поросенка” в одной из британских школ! Тут же на форум вламывается полчище “правозащитников”, упрекающее подлых фашистов в скудоумии. Горе-правозащитники, как правило, не видят в происходящем в Европе никаких угроз и считают, что это - главный признак развитости и цивилизованности государства. Однако предпосылок для подобных явлений в России они также не находят. Потому что не тот менталитет. Затем на форуме появляется запись, что благожелательное отношение друг к другу строится на умении закрывать глаза на недостатки других людей, не мотать себе нервы и не портить настроение окружающим. Правозащитники и наци забывают о вражде и в едином порыве обрушиваются с критикой на незадачливого умника.

В конце концов, толерантность это не просто умение терпеть и закрывать глаза. Это состояние души, особый образ мысли, при котором человек готов на равных, не переходя на личности и не опускаясь до оскорблений и хамства, вести дискуссию с людьми, не разделяющими его убеждения. Разве нет? Конечно, можно возразить: “А что делать в таком случае с телевидением, да и вообще со всем современным искусством? Там-то инакомыслие не в почете!” Ответ прост – игнорировать. Толерантность – вещь полезная, но абсолютизировать ее так же глупо, как и полностью отвергать. Если вас трясет от ток-шоу Андрея Малахова и полоумных бабок в студии – откажитесь от просмотра, это в вашей власти; бросает в дрожь от современного искусства – слушайте ту музыку, читайте те книги и смотрите те фильмы, которые нравятся лично вам, на остальное не обращайте внимания. Может быть, вместо того чтобы на кухне разыгрывать из себя сиюминутных критиков, обличающих пороки всех и вся, попробовать стать чуточку самостоятельнее большинства, воспитать в себе сноба, не придающего этим порокам никакого значения, не замечающего их, следовательно, не видящего смысла в их обсуждении? Что скажете?
Вы, конечно же, можете возразить, что это самодурство чистой воды, что игнорирование носит  символический характер! Согласен, символический. Но не бесполезный. В 1976 году некто по фамилии Бодрийяр обосновал полезность символического действия.

Оставим в покое подростковые форумы и соцсети и обратимся ко второму источнику знаний для обывателя - СМИ.

Здесь в последнее время слово “толерантность” все чаще можно услышать применительно к заигрыванию с правами ЛГБТ-сообщества. Вот уж где сумасбродство бьет через край! А позиции как тех, кто выступает в поддержку секс-меньшинств, так и тех, кто против, не имеют с  пресловутой толерантностью ничего общего. С одной стороны – лидер российского ЛГБТ-движения господин Алексеев и англичанин Стивен Фрай, с другой – питерский депутат Виталий Милонов и журналист Дмитрий Киселев. Их заявления только подливают масла в огонь. Каждый вцепился мертвой хваткой в свою полуправду, но всей правды говорить не хотят ни те ни другие. Впрочем, за пределами прогрессивной РФ-общественности есть люди, понимающие сложившуюся ситуацию гораздо проще. Не активизация борьбы секс-меньшинств за свои права и не гей-парады на улицах разлагают и одурачивают  общества, а скорее наоборот, разлагающиеся политические элиты не находят ничего лучшего как одурачить и без того не слишком образованные массы, отвлечь их внимание от животрепещущих проблем и сконцентрировать его на лже-актуальных проблемах секс-меньшинств. Как результат – обострение существующих проблем.

Вот так происходит затуманивание мозгов, весьма выгодное национальным элитам.

Сейчас перед всеми нами разыгрывается последний акт широкомасштабного спектакля. Да-да, того самого, о котором писал Ги Дебор. С его, спектакля, помощью очень ловко маскируется главная проблема человечества - проблема образования. Причем поражает ханжество чиновников, занимающихся данным вопросом. Когда проблема образования была характерна исключительно для стран третьего мира, все говорили о ликвидации безграмотности. Когда эта проблема добралась до развивающихся стран, слово "безграмотность" тут же было заменено на "языковые трудности". Таким образом появился на свет гомункул политкорректности - механизм подмены понятий. А сейчас, когда вирус необразованности поражает развитые страны, исчезли и языковые трудности и необходимость жонглировать словами.  Действительно, зачем  необразованного человека из развитой страны называть необразованным, зачем менять одни слова на другие? Теперь достаточно изменить значения уже имеющихся слов, сделать их более неприхотливыми, расплывчатыми, зафиксировать результаты на двадцать восьмой сессии и необразованные люди должны перестать быть таковыми. Но вот незадача! Чиновники всего мира и здесь проявили неспособность к сколько-нибудь согласованным действиям. Потому и получается, что, в частности, на Западе толерантный и политкорректный человек это человек образованный, культурный, образец демократии, он не делит людей по полу, цвету кожи, религиозным и сексуальным пристрастиям. Он готов впустить к себе домой даже головореза, который пять минут назад разворотил мусорный бак на углу, если тот скажет, что обожает “Времена года” Антонио Вивальди. А в России это, как говорилось выше, толераст, либераст, а то и вообще агент ГосДепа!

Уважаемые россияне, если вы используете в своей речи англицизмы, латинизмы и прочие заимствования, то, прошу вас, делайте это только тогда, когда в русском языке отсутствует эквивалентный перевод! И избегайте двусмысленных формулировок! В противном случае, всем нам недолго останется ждать того момента, когда слово “толерастия” перестанет быть привилегией пассивного большинства и будет произнесено в Андреевском зале Кремля.