Нож или без ножа

        Мира Ходжоян.
  До сих пор мне не ясно, кто ошпарил меня кипятком. Мамина версия такая: кастрюля с кипятком на керосинке, стоявшей на полу, которую случайно задел папа, опрокинулась на мои ноги, только-только начавшей делать первые шажки.

 Другая версия: опрокинул  старший меня на четырнадцать лет брат. Эта версия мне стала известна недавно, которая ближе к реальности. 1941 год. Война. Папа на границе. От брата, когда я уже повзрослела, часто слышала упрёки, что из-за меня не мог играть в футбол с ребятами во дворе, так как приходилось качать люльку со мной. Видимо, так возмущался, что задел кастрюлю с кипятком.

 Пролежала долго я с ошпаренными ногами. Окончательно не вылечилась, как приключилась со мной такая беда, что возникла необходимость вмешательства хирурга. Мама, выслушав диагноз врача о плеврите лёгких, выясняет у него:» Есть ли шанс выжить после операции?». Врач нарисовал реальную картину: умрёт и после операции, и без операции. С операцией шанс выжить 1% из 100%.

  Поскольку наш Дом пограничников, где соседи были ближе родственников, обращается  мама за советом к соседке, пользующейся авторитетом.  Её муж военный, поляк по национальности, привёз в Ереван жену с двумя детьми, посчитав, что им будет жить безопаснее здесь, и отправился на войну. Больше его не видели. А жена его, довольно-таки энергичная женщина, стала управляющей домом, довольно успешно руководящей хозяйством нашего здания.

  Соседка, логически вычислив, произнесла такой вердикт: «Умирать? Так лучше пусть умрёт так, чем  под ножом!»  Данный совет был решающим для мамы. Благодаря  совету её я осталась жива. Моя мама, фельдшер по образованию, принялась лечить меня по-своему. Но я как-то спросила маму: »Откуда эта болезнь была  у меня?» «Простудилась! Под сквозняком лежала!»- такой ответ я получила.

  Но теперь понятно. Брат качал коляску со мной под сквозняком и смотрел с завистью на друзей, играющих в футбол во дворе без него.
 Хорошо, когда хорошо кончается!