Забыть нельзя помнить долго...

Владимир Бунимович

Где-то в году 1949 из Куйбышева в Минск приехала по своим делам дальняя родственница отца, звали ее Циля и остановилась она у нас на несколько дней.
Это была девушка лет тридцати невысокая, жгучая брюнетка,вытянутое лицо, черные гладкие волосы собраны сзади в жидкий пучок.
Верхние зубы слегка выдавались над нижней губой и расходились веером. Возможно поэтому, она старалась никогда не улыбаться, а в то время в Советском Союзе врачей-ортодонтов еще не существовало. Кожа на лице была пористой и неухоженной, косметикой Циля не пользовалась, да и какая была после войны косметика...В довершение всего, одна нога у нее была короче другой на несколько сантиметров и походка была, что называют, "рупь двадцать"

Циля была очень некрасива.
Я слышал, как мама кому-то говорила, что в семье у Цили было еще трое старших сестер, все похожи друг на друга и ни одна так и не вышла замуж...
Отец попросил меня показать Циле Минск. Мне было 15 лет и не хотелось ходить по городу с такой старой и некрасивой теткой, я боялся встретить знакомых мальчишек. Да и смотреть в то время было нечего - одни развалины, город только начинал строиться.
Циля сразу поняла мое настроение, ходить ей было трудно, мы дошли с улицы Московской до Привокзального сквера , присели на скамейку.
Она рассказала мне, что ушла на фронт добровольно с третьего курса техникума связи. Поскольку она имела какое- то профильное образование, ее определили служить телефонисткой вначале в дивизионный узел связи.
Циля была достаточно сдержана, но откровенна, очень умна и сумела мне объяснить простыми словами сложные вещи. Ее слова в то время были для меня потрясением...
Она рассказала - женщин в армии было сравнительно немного и каждая девушка , служившая среди молодых здоровых мужчин, как теперь бы сказали, подвергалась со всех сторон сексуальным домогательствам. Прежде всего, это были непосредственные начальники, политработники и особисты.
Конечно, иногда и на фронте неожиданно вспыхивала чистая любовь. Но если в часть прибывал новый офицер и видел симпатичную девушку, он интересовался -
-Чья она? - а дальше решал - стоит ли за нее бороться с тем или иным начальником...
Конечно, не всюду было одинаково.
В воинских частях или госпиталях, где случайно оказывался крепкий командир или замполит, женщин жалели, старались облегчить и без того трудную службу, но все шло с самого верха. Да и многие женщины в армии стремились опереться на чью-то крепкую руку или укрыться за широкую спину. Вспомните, сколько описано в литературе о походно-полевых женах маршалов Жукова, Рокоссовского, других начальников с большими и малыми звездами на погонах...
Как я понял,Циля из-за своей внешности и характера так и не захотела стать ничьей ППЖ и постепенно опускалась все ниже по армейским ступеням. А снизу вверх продвигались более привлекательные и доступные девушки.
Цилю перевели в штаб полка, затем в батальонный узел связи.. Там во время артобстрела получила она осколочное ранение в бедро или " в область левого полужопия", как написал в первичной медицинской карточке полуграмотный санитар на полковом медпункте.
Ранение оказалось тяжелым. Кость срасталась плохо. Хороших хирургов-травматологов было мало,а великий ортопед Гавриил Илизаров с неудобным отчеством Абрамович был студентом и еще не придумал свои замечательные аппараты и методы лечения.
Полгода Циля провела в госпиталях, затем ей вручили медаль "За боевые заслуги", дали инвалидность и уволили из армии.
После войны она успела окончить индустриальный институт и работала в каком-то проектном бюро.

За те дни что Циля была у нас дома, она многое мне успела рассказать.Это от нее я впервые услышал неизвестные мне имена Сергея Есенина , Циля прочитала наизусть многие его стихи. С.Есенин якобы был выразителем кулацких настроений и поэтому его с двадцатых годов редко печатали малыми тиражами , а в школьной программе не было вовсе ...Она назвала мне поэтов Б.Пастернака,М.Цветаевой, А.Ахматовой и почла некоторые стихи. Циля рассказала , что существует гениальный писатель Иван Бунин, Нобелевский лауреат с 1933года. Его после революции запретили, он был не согласен с советской властью и эмигрировал. Целое поколение не читало его книг, но Циле удалось прочитать несколько его рассказов, изданных до революции.

На следующий день Циля продолжала меня просвещать. Я услышал, что есть современная поэтесса Маргарита Алигер. Наиболее известной была ее поэма "Зоя", за которую Алигер получила Сталинскую премию второй степени. Алигер написала письмо товарищу Сталину, лучшему другу всех поэтов, где передала премию в фонд обороны и удостоилась личной телеграммы адресата с высочайшей благодарностью.
Кстати, Маргарита Алигер, как теперь отмечают мимоходом , была гражданской женой Александра Фадеева, всесильного руководителя Союза советских писателей, а списки соискателей почетной премии он продвигал сам...

Подвиг восемнадцатилетней московской десятиклассницы Зои Космодемьянской достоин всяческого восхищения и в то же время это событие послужило источником массовой пропагандисткой компании. На ее примере призывали молодых людей к самопожертвованию.
О судьбе Зои стало широко известно из статьи военного корреспондента Петра Лидова "Таня", опубликованной в газете "Правда" 21 января 42 года с фотографией молодой девушки, вынутой из петли.
Это была первая газетная статья, прочитанная самостоятельно в мои неполные 8 лет...
Сейчас, на склоне лет, я понимаю что Зоя была не только героиня, но и жертва, жертва секретного приказа Верховного главнокомандующего № 0428 от 17 ноября 1941 года о выжженной земле.
В этом приказе было много пунктов , в том числе - разрушать и сжигать дотла все населенные пункты на 40-60 км в глубину и 20-30 км влево и вправо от дорог, для чего использовать специальные группы добровольцев, охотников и поджигателей , разведчиков, лыжников,- снабженных гранатами и бутылками с горючей жидкостью. (Сейчас они называются "Коктейль Молотова"). При отходе частей уводить население и уничтожать все населенные пункты. Большинство команд переодеть в трофейную немецкую форму...

Во исполнение этого приказа Зоя и входила в одну из таких групп - плохо оснащенную, наскоро обученную, укомплектованную вчерашними школьниками, с неопытным руководством. Эта команда в деревне Петрищево сожгла конюшню, в огне погибли 20 лошадей, той же деревне диверсанты сожгли три избы местных жителей, оставив без крова на морозе женщин с маленькими детьми. Командир группы сбежал и вернулся к своим. Зоя не нашла его в условленном месте и возвратилась в деревню еще что-нибудь поджечь.Тут ее увидели местные жители и выдали немцам. Затем был скорбный путь Зои, пытки на морозе и казнь... Бедная девочка...Она прошла свой путь Via Dolorosa и под виселицей выступила с патриотическими лозунгами. А всех причастных к ее смерти сельчан потом судили и расстреляли...

В 1945 году Маргарита Алигер написала новую поэму "Твоя победа" Там была глава о евреях.
Для начала -это слово категорически нельзя было упоминать в печатных изданиях и по радио, а писать - только в паспорте, в пятой графе.
Автора лично и саму поэму подвергли суровой критике, крамольную главу изъяли, тех же, кто распространял или даже читал текст, запросто могли посадить.
Циля прочитала мне эти стихи наизусть -

...И в чужом жилище руки грея
Старца я осмелилась спросить
-Кто же мы такие?
-Мы -евреи.Как ты смела это позабыть?

Лореллея,девушка на Рейне
Светлых лун зеленый полусон.
В чем мы виноваты, Генрих Гейне?
Чем не угодил им Мендельсон?

Я спрошу у Маркса и Эйнштейна,
Что великой мудростью сильны,-
Может им открыта эта тайна
Нашей перед вечностью вины?

Светлые полотна Левитана,
Нежное свечение берез,
Чарли Чаплин с белого экрана
Вы ответьте мне на мой вопрос!

Разве все, чем мы богаты
Мы не раздаем без лишних слов?
Чем же перед вами виноваты
Эренбург, Багрицкий и Светлов?

Жили щедро, не щадя талантов,
Не жалея лучших слов души.
Я спрошу врачей и музыкантов,
Тружеников малых и больших.

И потомков храбрых Маккавеев
Кровных сыновей своих отцов,-
Тысячи воюющих евреев,
Русских командиров и бойцов:

Отвечайте мне во имя чести
Племени, гонимого в веках:
Сколько нас, евреев,средь безвестных
Воинов, погибнувших в боях?

И как вечный запах униженья,
Причитанья матерей и жен:
В смертных лагерях уничтоженья
Наш народ расстрелян и сожжен!

Танками раздавленные дети,
Этикетка "jud" и кличка "жид"
Нас уже почти что нет на свете,
Нас уже никто не оживит...

Мы евреи.-Сколько в этом слове
Горечи и беспокойных лет.
Я не знаю, есть ли голос крови,
Знаю только: есть у крови цвет.

Этим цветом землю обагрила
Сволочь, заклейменная в веках.
И людская кровь заговорила
В смертный час на разных языках.

Сразу же Циля прочитала "Ответ Эренбурга Маргарите Алигер".
Вряд ли нынешние молодые люди помнят эти старые забытые стихи, поэтому позволю себе процитировать этот "Ответ..". тем более, что знаменитый Илья Эренбург не имел к этому никакого отношения, автором был поэт-фронтовик Михаил Рашкован, что я узнал на много-много лет позже...

На Ваш вопрос ответить не умея
Сказал бы я - нам беды суждены.
Мы виноваты в том, что мы - евреи,
Мы виноваты в том, что мы умны.

Мы виноваты в том,что наши дети
Стремятся к знаниям и мудрости людей.
И в том, что мы рассеяны по свету,
И не имеем Родины своей.

Нас сотни тысяч, жизни не жалея,
Прошли бои, достойные легенд,
Чтоб после слышать: "Это кто, евреи?
Они в тылу сражались за Ташкент!"

Чтоб после мук и пыток Освенцима,
Кто смертью был случайно позабыт,
Кто потерял всех близких и любимых,
Услышать вновь "вас мало били,жид!"

Не любят нас за то, что мы - евреи,
Что наша вера - остов многих вер,
Но я горжусь, отнюдь я не жалею,
Что я еврей, товарищ Алигер!

Недаром, нас, как самых ненавистных,
Подлейшие, с жестокою душой,
Эсэсовцы жидов и коммунистов
В Майданек посылали на убой.

Нас удушить пытались в грязных гетто,
Сгноить в могилах, в реках утопить.
Но не смотря на это,
Товарищ Алигер, мы будем жить!

Мы будем жить, и мы еще сумеем
Талантами и жизнью доказать,
Что наш народ велик, что мы, евреи
Имеем право жить и процветать!

Народ бессмертен, новых Маккавеев
Он породит грядущему в пример.
Да, я горжусь,горжусь, а не жалею,
Что я еврей, товарищ Алигер!

В то смутное послевоенное время упоминать о евреях было просто неприлично. Они работали на заводах,в больницах и поликлиниках, научных институтах, учили детей и студентов, делали важные изобретения, даже получали Сталинские премии.
Евреи были, но их, как-бы, не было. Их можно было официально называть - "и другие советские граждане", "безродные космополиты", в лучшем случае - "граждане еврейской национальности". А уж на официальном уровне поднять голос в защиту евреев было опасно для жизни.
Бытовой антисемитизм тогда был очень распространен и взрослые говорили, что гораздо больше, чем перед войной.

Я, конечно, всего этого тогда не понимал.
Я попросил Цилю переписать для меня эти стихи, чтобы показать друзьям в классе. Она сделала большие глаза и открыла рот, отчего ее лицо еще больше вытянулось.
-Вова, ты хочешь, чтобы меня и тебя арестовали и посадили, а заодно и твоих родителей? Никому ничего не рассказывай!
В каждой школе во всех старших классах есть осведомители...

Циля уехала домой .В дальнейшем ее жизнь сложилась благополучно. Она вышла замуж за за такого же, как она, еврея-фронтовика, через пару лет родила здорового сына. Ее муж, инженер-химик, написал диссертацию и они жили, как все обычные люди.

Через несколько лет я опять услышал эти стихи уже в студенческой компании. Там мне сказали, что ответ Алигер писал не Илья Эренбург, а неизвестный поэт-фронтовик, ветеран войны Михаил Рашкован. Он был пулеметчиком, всю войну провел на фронте, был несколько раз ранен. Его " Ответ Алигер" разошелся в тысячах рукописных копий.
В те времена Рашкован,естественно, не стал доказывать свое авторство. Ему даже было приятно, что стихи приписывают маститому Эренбургу. То, что могло бы сойти с рук известному Эренбургу, не сошло бы безвестному Рашковану.
После того я ближайшие 60 лет не вспоминал ни о Маргарите Алигер ни о Рашковане.
Как я недавно узнал, еще пару лет тому назад ветеран войны Михаил Рашкован был жив, в твердой памяти, находился в Израиле в городе Петах-Тиква и в возрасте 89 лет продолжал писать стихи...

Не так давно,бродя по всемирной сети, я вновь наткнулся на эти два стихотворения.
Сейчас, когда я переписываюсь с молодыми читателями моих коротких рассказов, некоторые мне пишут:
-Сколько можно жевать эту тему о евреях и вспоминать старые обиды! Сейчас у нас новая Россия, в свои двадцать (или тридцать) лет мы не слышали и не сталкивались ни с каким антисемитизмом, сам Путин любит евреев, евреи в правительстве, большинство олигархов - евреи, и не мешало бы вам в своем Израиле снять блокаду с бедных арабов...

Когда-то Ильф и Петров писали - "В Советском Союзе евреи есть, а еврейского вопроса нет".
Они немного лукавили - бытовой антисемитизм был всегда, в тридцатые годы не было государственного антисемитизма. Он возродился с заключением Пакта о ненападении, прекратился с началом войны , затем пышно расцвел в конце войны и после Победы, что не поддается никакому объяснению...
Началась борьба с "безродными космополитами", вышли секретные приказы об увольнении евреев из важных отраслей оборонной промышленности и из армии. К 1953 антисемитская кампания достигла своего пика - сфабриковали "дело врачей" и все было готово к "добровольному" переселению всех евреев за Полярный круг.
Но, здесь сам или с помощью соратников умер лучший друг советских евреев товарищ Сталин и временно стало не до них - Политбюро начало делить власть.
Наступило временное затишье, потом началась борьба с сионистами и масонами, потом был застой и Антисионистский комитет во главе с генералом Драгунским, общество Память,профессор Углов и академик Шафаревич и много чего еще...

Наконец, добились своего - более полутора миллионов по израильским визам эмигрировало, из них миллион доехал до Израиля, в их числе и моя семья...
Сейчас в России осталось меньше 0,05% евреев.

Стало ли в России лучше и легче жить без жидов? Не знаю. Судя по тому , что я читаю, великая страна импортирует из крохотного Израиля , величиной с Тульскую область, многое - от новейших беспилотников до свежей редиски и моркови, ведь их так сложно вырастить "на просторах Родины чудесной"...

Многие российские массовые интернет-сайты заполнены старыми выдумками про "мировую закулису",теневое правительство, масонов, евреев-олигархов, "ташкентских партизан"...
Что будет, если уйдет Путин и придет какой-нибудь На-вальный или Под-вальный, который не так сильно любит евреев или совсем не любит?
Правда, еще действует Закон о возвращении...
Сейчас Ильф и Петров с полным правом могли бы сказать - "Евреев нет, а
еврейский вопрос остался"

А теперь пусть каждый читатель вновь глянет на заголовок этого рассказа и сам решит, где поставить запятую - после слова "забыть" или слова"нельзя"...