Без семи минут осень

(Конча-Заспа, сентябрь 2005г)



Войдя в комнату Чирков встретил пронзительный взгляд Тимошенко.

- Вот она – наша Андрюша, - брызнула Юля Владимировна.

Чирков молча прошёл до незанятого кресла, устало плюхнулся в него и вяло спросил Кучму:

- Что это с ней?

- С работы выгоняют, - так же вяло ответил Кучма.

Чирков приободрился, подался вперёд и, повернувшись всем корпусом к Тимошенко, шутливо произнёс:

- Так радоваться надо! – и как бы делясь мудростью с Кучмой и Червоненко, - я всегда утверждал, что у человека есть четыре страшных врага: алкоголь, сигареты, наркотики и работа.

- Ха-ха-ха, как смешно, - огрызнулась Тимошенко.

Вообще-то дело было серьёзным, да иначе и не стал бы Андрей Николаевич нестись из Греции в ставший недружелюбным ему Киев. Он практически не следил за новостями, и грянувший на Украине коррупционный скандал едва заметил, но внезапный звонок Юли Владимировны заставил его обеспокоиться.

Сейчас на неё было жалко смотреть. Юля Владимировна сидела на диване, беспомощно подпирая голову рукой, устремив взгляд в пол. Но неверно было бы предполагать, будто она была разбита и растеряна, она уже думала, как жить дальше, и как воевать дальше, и какую ещё страшную месть уготовить своим врагам.

- Когда вы поняли, что он вышел из-под контроля? – Чирков уже выглядел вполне серьёзно.

- Вчера.

- В полдень? – Чирков скорее не спросил, а уточнил.

- То есть ровно через год, - заметил Червоненко.

- Кроме вас троих никто об этом не знал, - Тимошенко обвела тяжёлым взглядом присутствующих мужчин, задержавшись на Червоненко.

Червоненко недовольно хмыкнул, а Кучма ответил:

- Кроме нас троих об этом мог знать кто угодно. Во-первых, я мог кому-то рассказать, во-вторых, кому-то мог рассказать Евген, а в-третьих – Андрей, и, в-четвёртых – ты сама могла рассказать кому-нибудь.

- Да, взяла и сама всё рассказала, - огрызнулась Юля Владимировна.

- Может быть, оно само? - Чирков и сам не понял, пошутил он, или сказал серьёзно.

- Кто?

- Да никто, вообще всё само по себе так сложилось. Звёзды через год сошлись на том же месте и… бац – вторая смена.

- Звёзды виноваты. Вы бы ещё Пушкина вспомнили.

- Да-да, Пушкин, есть у них сейчас такой в администрации, то есть, в секретариате, - почему-то вспомнил Кучма.

Тимошенко посмотрела на него сначала непонятливо, потом очевидно вспомнила чиновника по фамилии Пушкин, и произнесла короткое «а».

- Ну ладно, от нас-то ты чего хочешь? - деловито произнёс Кучма.

 - Прежде всего, выяснить, кто мог это сделать?

- Кто из нас троих мог такое сделать? – задал вопрос Кучма, - даже создать такого качественного морока под силу только мистику самого высокого уровня, а взломать кодировку, и перепрограммировать… - Кучма беспомощно махнул рукой и демонстративно отвернулся.

- Значит, взломали по вашей наводке, - сделала вывод Тимошенко.

- А хули ты, ****а, хотела?! – вырвалось у Червоненко.

Тимошенко глянула на него так, что в комнате стало жарко. Она выгнулась, как тигрица перед прыжком, казалось, что она вот-вот вцепится в глотку врагу.

- Да не смотри ты так на него, - повелительно произнёс Кучма, - он тут не причём.

Слова бывшего президента дошли до Юли Владимировны не сразу, какое-то время она продолжала испепелять взглядом Червоненко. Потом всё-таки посмотрела на Кучму, но уже не так грозно, а скорее отчаянно.

- А кто? – прошипела она.

- После узнаешь, - отрезал Кучма.

- Вы ещё пожалеете об этом. Вы ещё не поняли, какого джинна вы выпустили на волю. Он же теперь всех вас.

- Кого всех? Меня что ли? Или Чиркова? – усмехнулся Кучма, - полетят вон кто, - он кивнул на Червоненко, - любі друзі.

- Тогда зачем?! Зачем вы это сделали?!

- Пошутили, - ответил Кучма.

- Дедушка старый – ему всё-равно, - прокоментировал Чирков.

- Чтоб вас всех, - прошипела Тимошенко, - ну, ничего. Всё что не убивает, делает меня сильнее.

Она неожиданно резво вскочила с дивана, ещё более неожиданно достала из-под дивана метлу, запрыгнула на неё и вылетела в окно.