Он любил её, как сестру

    Он любил её как сестру. Ему нравилось подкалывать её и шутить над ней. В детстве у него была сестра. Она умерла, и он так и не увидел её взрослой. Она была очень красивая. Ямочки на щеках, добрые глаза. Она могла бы быть похожа на неё. А ещё она была похожа на его мать, что делало сходство с его сестрой ещё более вероятным. Но это ему в ней не нравилось. Мать у него уже была. А сестры не было. Они подолгу гуляли вместе, он мог говорить с ней обо всём на свете. Она смеялась и понимала. И было в ней что-то, что ужасно его радовало - она была красива и всё-таки не была его сестрой. Можно было обнимать её за плечи, заглядывать в голубые глаза и целовать губы. Нет, она не была его сестрой!
            Как-то они гуляли в парке, шёл второй год как они встречались. Они много целовались, обнимались, но не более. Он говорил, что не тронет её до брака. Возможно, и, правда, любил как сестру, но забывал каждый раз, касаясь её губ. Был день дурака. Они смеялись, шутили - всё как обычно. И вдруг она посмотрела на него голубыми глазами и сказала -  А, давай поженимся?
          Он сильно напрягся. Изменился в лице. Не понял и переспросил - Ты просишь, чтоб я на тебе женился?
     И хоть глаза её по-прежнему смеялись, но голос ответил тихо и серьёзно - Я не прошу. Я спросила - Давай поженимся? Это не одно и то же.
- Нет, я не хочу. - Хмуро ответил он, и лицо его приобрело серый оттенок.
     Она посмотрела в небо и ответила. - Вообще-то это была шутка. Сегодня - первое апреля. Но твоя реакция мне не понравилась. Ты встречаешься со мной второй год, целуешь меня, говоришь что любишь, а жениться не хочешь. Знаешь, это странно.
- Что тут странного? - Зло буркнул он. - Не хочу и всё!
- На мне? - уточнила она.
.- Нет. Просто не хочу! - он негодовал.
-  Это шутка! - попробовала улыбнуться она, но это не вышло.
    Они поругались. В первый раз за всё время. Он чувствовал, что что-то не так, но не понял.
     Пришло лето. Солнечные зайчики весело бегали по дорожкам. На душе было хорошо, чисто и светло. Они подолгу гуляли вместе, держались за руки. Весь мир и бесконечные белые ночи принадлежали только им одним. Было не надышаться. Она была прекрасна – маленькая его  «не сестрёнка» - глаза искрились, щёчки пылали, а заливной смех заставлял сердце биться чаще. Пухленькая, свежая, как заливное яблочко, только упавшее с ветки. Она совсем не красилась, а её пышные волосы густой копной падали на плечи – она ему очень нравилась. Пожалуй, как никто раньше. Он улыбался, глядя на неё, как счастливый кот, объевшийся сметаны. А иногда рядом с ней он грустил. Впервые за свою недолгую взрослую жизнь, он не знал, как ему быть. Его влекло, тянуло к ней, но между тем, она была его сестрёнкой, вымышленной правда, – маленьким, беззащитным ребёнком. Они шутили в своей манере, как всегда, и порой она подходила, вставала на цыпочки, серьёзно по-взрослому заглядывала в его глаза, обхватывала руками его шею и молчала. Становилось тяжело дышать и щемило сердце.
   Лето стирает временные границы. Они гуляли и припозднились. На ней была короткая джинсовая юбка и тонкий топ на бретельках. Кожа пахла чем-то нежным и сладким. Он чувствовал этот запах, когда подходил к ней ближе. Возможно, это пахли её волосы, которые мягко развивались на ветру. Она волновала его. Он улыбался той дурацкой улыбкой, которая возникает, когда человек весь светится от счастья. Всё было прекрасно – и летний парк, весь зелёный, пустынный, и щебетание птиц, и светлая ночь, и милая девушка!
  Они шли по аллее, и он увидел красивую, укрытую дубами полянку.
 - Пошли туда! – потянул он её. – Смотри как там здорово! Она словно спрятана ото всего мира!
  - Пошли! – Отозвалась она.
     Он сбросил свою куртку, чтоб она могла сесть. А сам плюхнулся прямо на траву с ней рядом и взял её за руку.
 - Смотри, как здесь красиво! – Улыбнулся он.
 - Красиво, - шепнула она, - и воздух такой чистый!
   Он придвинулся к ней ближе и поцеловал. Запах её тела стал ещё сильнее, и закружил ему голову. Как солнечный удар! Внезапно, он потерял способность думать и уже не мог остановиться. Поцелуи! Только поцелуи… Бесконечные поцелуи! Кожа, руки, Боже, как она была прекрасна! Его несло, тормоза разом все отказали! Она не останавливала, ничего не говорила. Он чувствовал поцелуи и нежность её касаний.
   Он растерянно проводил её до дома. И исчез.
  Исчез на две недели. Какая-то адская усталость срубила его. Он приходил с работы и без сил валился спать. Ни о чём не думал, просто засыпал. К концу второй недели он вдруг подумал -  как она? Ужаснулся. Он не звонил и не писал ей всё это время. Но и она молчала. А вдруг её уже нет? Засунула голову в духовку, вскрыла вены или выпрыгнула в окно? Эта мысль слегка польстила ему, но в тоже время передёрнула. М-да! Он изводил себя и мучился, но вечером все же, позвонил.
   Она ответила ему своим ровным и спокойным голосом. Как обычно. Ничего не случилось, ничего не произошло! От сердца отлегло. Он смягчился. Представил вновь её сладкие губы, и на душе стало легко. Ласково попрощался с ней и назначил свидание.
   Он увидел её. На первый взгляд, она была всё та же – «милая его сестрёнка». Он успокоился и снова начал шутить как раньше. Но заметил, что она больше не смеется над его шутками, и глаза её были странными. Вернее не столько глаза, они были те же, сколько их взгляд. Она как будто что-то говорила ими, а он не понимал. Или не хотел понимать. Ему было не интересно. Он не думал о ней. Он думал только о том, как хорошо её обнимать, целовать. Как она прекрасна! Он дорвался до своей свободы, любил её и наслаждался ею! Он воплощал свои самые безумные фантазии! Он улыбался! Он был счастлив! Он больше не думал о ней как о своей сестре. Нет, не так  - он просто не думал. Ни о чём. Он хотел быть с ней чаще и чаще. Эйфория захлестнула его с ног до головы.
  Как только подвернулась возможность остаться с ней дома наедине, он тут же позвал её пожить к себе. Он очень хотел, чтоб она была рядом. Каждый день! Всегда! Видеть её голову на соседней подушке! Да, он этого хотел.
  Она приехала со своей лёгкой смущённой улыбкой. Его трясло и бросало в дрожь от одного её присутствия. Крышу снесло капитально, он просто не мог спокойно находиться рядом с ней. Он смотрел на неё, слегка касался, и его сразу бросало в жар.
   Через несколько дней яркость первых дней слегка поутихла, он проснулся на рассвете и коснулся случайно её плеча. И отпрянул, она была холодна. Он коснулся её ещё раз и испугался, она была не просто холодной, она была ледяной. Он подумал, что она умерла, но увидел её дыхание. Она спала, но была жутко холодной. Он сбегал за пледом и укутал её, сверху укрыл одеялом и почувствовал, как она дрожит. Он лёг рядом и обнял её. Она колыхнулась и приоткрыла глаза.
 - Тебе холодно? – спросил он.
 - Мне очень холодно, - почти шёпотом ответила она.
    Он заставил её одеться, снова укутал и заснул обнимая. Но сквозь сон он по-прежнему чувствовал, как она дрожит.
    Проснувшись, он потрогал её руки, они были тёплые. Он удовлетворённо вздохнул и вытащил её из свёртка одеял. Она открыла глаза и с нежностью улыбнулась ему.
    Вечером на него снова накатило, он буквально набросился на неё. Страсть укутала его глаза. Как какой-то кукловод он сжимал её в своих объятьях, крутил, вертел как неживую. Ему это безумно нравилось. В какой-то момент ему захотелось увидеть её глаза. Он повернул её лицо вплотную к себе и отпрянул. Его обдало холодом. Нет, тело было горячим, холод был от души. Тот же взгляд, устремлённый куда-то вдаль, невидящие кукольные глаза. Его словно обожгло. Она его не любила. Нет, это не возможно! Так не бывает! Он уснул, отвернувшись от неё. Эта мысль грянула громом и не давала покоя.
    Он проснулся ночью. Она спала. Он взглянул на её разбросанные по подушке волосы, безмятежное и чистое лицо, и мысль, что она его не любит, показалась ему кощунственной. Она была, как ангел. Светлая, почти прозрачная кожа, длинные ресницы и курносый нос. Он ещё немного понаблюдал, как она спит, и успокоенный уснул сам.
   Выходные сменились буднями. С большой неохотой он отпустил её обратно домой. Они долго обнимались, она стала частью его, срослась с ним. Он не понимал, как снова жить без неё. Она уехала, и закружили будни. Он не звонил ей, не писал и даже не вспоминал её. Она не звонила тоже. Как-то во время перекура на работе, он вдруг подумал, что раньше было иначе. Раньше они часами болтали обо всём на свете, и он приходил на работу не выспавшийся, но такой счастливый. Она не звонила ему. Это было его право – звонить. Они, как-то, так молча решили и ему это нравилось. Что-то в этом было, особенное, мужественное. Ему так казалось. Ему могли звонить другие, он брал, но не она. Даже если она звонила, он сбрасывал и перезванивал. Она была его девушка, и это отличало её от других.
Он скинул пепел в пепельницу и задумчиво посмотрел на часы. Заверещала трубка. Звонила она. Это было неожиданно. Он встрепенулся, взял и зачем-то наорал на неё, что он занят, на работе и не нужно ему звонить вообще, никогда! Тем более, когда он на работе! Она извинилась, что-то пролепетала и повесила трубку. Она его бесила! Он весь кипел от раздражения и был зол, но выкурив ещё сигарету, подумал – Да, что это вообще с ним? Откуда?
    Вечером он пришёл, швырнул мобильный на стол, откупорил бутылочку пива и с наслаждением потянулся в кресле. Пощёлкал пультом по каналам и остановился на каком-то негрузящем фильме. Закемарил. Очнулся он где-то через час. Телевизор молчал. Наверно сработал автовыключатель. Он потянулся к телефону, чтоб узнать который час. И увидел шесть пропущенных звонков. От неё. Да, что ей вообще нужно? Он нахмурился. Это снова начинало раздражать. Набрал её номер и приготовился хорошенько наорать на неё и отчитать. Но когда она ответила, по её голосу он понял, что она плачет.
    Она не говорила, она почти кричала, захлёбываясь в собственных слезах.
 - Приезжай ко мне! Мне очень плохо!
  Он раздражённо ответил. – Я сейчас очень занят. – Подумав, что это классический бабский трёп.
 - Ты не понял, - удивлённо отозвался её голос в трубке. – Мне плохо. У меня всё болит.
 - Что болит? – так же равнодушно поинтересовался он.
 - Я не знаю… - Её голос стал растерянным, она, похоже, уже жалела, что позвонила ему. Он чувствовал. Но это нисколько не унимало его раздражение.
 - Сходи к врачу, - посоветовал он и хотел повесить трубку.
 - Сергей, - серьёзно сказала она и перестала реветь, - Три дня назад мне стало плохо. Закружилась голова, и согнуло пополам. Я сходила к врачу. Я думала это почки, желудок или что ещё. Меня проверили и направили к другому врачу. Я два дня простояла в очереди на запись и не попала. Мне очень плохо, больно и страшно. Я хочу, чтоб ты отвёл меня к нему за деньги. Я нашла место и узнала расценки. Ты работаешь, у тебя есть деньги. А я учусь, таких денег у меня нет.
    Он не ответил. Почему ты не обратилась к своей маме, девочка? – с раздражением подумал он.
    Она как будто прочла его мысли и сказала.
 - Серёжа, я никому не хочу говорить про нас. У меня никого нет, кроме тебя и мне не к кому больше обратиться. Мне очень плохо, Серёжа.
   Она снова заплакала. Он не хотел больше её слушать и повесил трубку.
   Он приехал к ней через три дня. Да, он работает, но с чего она взяла, что у него есть деньги? Он не умел откладывать, и они у него не водились. Ему было проще попросить в долг, чем открыть счёт в банке. Он это не умел. Он так жил. На шее у родителей. Одним днём. Он взял в долг побольше, потому что не знал сколько нужно. Заехал за ней на машине и повёз на указанный в бумажке адрес.
    Она выглядела, как обычно, разве что была бледна. Он вообще считал, что всё с ней нормально, просто заскучала и захотела повыпендриваться, он знал бабы это умеют. Он не говорил с ней, а только смотрел на дорогу. Она тоже не произнесла не слова. Он припарковался напротив нужного дома и посмотрел на неё.
 - Я подожду тебя в машине,  - сказал он и протянул ей денег.
Она кивнула и ушла.
   Он закурил, включил радио и, опустив стекло, смахивал пепел в окно.
Мелодия сменяла одну за другой, он смотрел вперёд и по сторонам. К зданию медицинского центра подъехала скорая, но он не обратил на неё внимания.
Он выкурил уже пол пачки, а она всё ещё не вернулась. Он взглянул на часы – прошло уже два часа. Набрал её номер. «Абонент временно недоступен.» - раздалось в трубке. Разряжен, что ли? – подумал он.
    Он потёр ладони. Они вспотели. Он решительно вышел из машины и отправился в медицинский центр.
   На ресепшн его встретила миловидная девушка с лучезарной улыбкой.
 - Вы что-то хотели? – спросила она.
 - Да… - растерянно ответил он, - Сюда часа два назад зашла девушка, такая невысокая тёмненькая. И что-то её нет и нет.
 - Как зовут вашу девушку? – деловито спросила администратор.
 - Елизавета …, - сказал он и наклонился над стойкой.
 Девушка, что-то посмотрела в бумажках, и сказав – Подождите, пожалуйста. – набрала номер телефона.
 - Добрый день, это с ресепшн вас беспокоят. Подскажите, пациент Елизавета … ещё на приёме у доктора Пимёновой или уже ушла? Ага, спасибо. – она что-то записала в блокнот.
 - Извините, а кто вы будете Елизавете…? – спросила она, подняв на него глаза.
 - Я…брат. – соврал он. – Я привёз её на машине, а её всё нет и нет.
 - Значит, брат, - пожала она плечами и скептически посмотрела на него. Они были совсем не похожи. Она была невысокая, темноволосая, с бледной светлой кожей и голубыми глазами. Он был высокий, смуглый, кареглазый брюнет. «Ну брат, так брат! Какое дело?» – Увезли вашу Елизавету в наш стационар.
 - Как увезли? Зачем увезли? – возмутился он.
 - Как и зачем, я не знаю, – безынтересно ответила она, - я не врач.
 - Могу я поговорить с врачом? – спросил он.
 - Нет, не можете, - строго сказала девушка, - Сегодня выходной, она уже ушла. Я дам вам адрес, езжайте туда и сами всё узнаете.
     Она что-то чиркнула на листке бумаги и протянула ему.
 - До свидания,  - сказала она ему в след.
    Он взъерошенный вернулся в машину, его колотило. Да что же это такое? Он взял мобильник, набрал её домашний и как можно более спокойным голосом сказал её родителям, что у него отпуск, и он забрал Елизавету с собой на дачу. Они пожелали хорошо отдохнуть и отсоединились.
  Он приехал к зданию больницы, она ничем почти не отличалась от медцентра, разве, что была больше.
  Он подошёл к стойке информации.
 - Сегодня к вам привезли Елизавету… Могу я узнать, что с ней и в какой она палате?
 - Секундочку. А вы кто? – спросили в справочной.
 - Я родственник. Брат. – Уже увереннее сказал он.
 - Ваша Елизавета в шестой палате, только к ней сейчас нельзя. Ей вкололи ***, она спит. Приёмные часы можете посмотреть вон там на стойке. Прайс и договор оказания услуг, и анкету на всякий случай возьмите там же. Прихватите паспорт. С лечащим врачом можете побеседовать в кабинете номер двадцать пять на третьем этаже. Лифты справа по коридору. Не забудьте, пожалуйста, перед входом надеть бахилы и одноразовый халат. У нас стерильно. Спасибо!
   Он натянул бахилы и халат и поднялся на третий этаж, постучал в кабинет врача.
 - Войдите, - ответил ему звучный голос.
     Он неуверенно прошёл внутрь и увидел мужчину лет шестидесяти. Одет он был в белый халат, из кармана которого торчала авторучка. Волосы его были зачёсаны по бокам, а голову украшала залысина. Он был не славянской внешности. Выглядел строго. И носил роговые очки.
 - Присаживайтесь. Что вы хотели? – предложил доктор.
 - Я по поводу пациентки Елизаветы … - ответил он, присев в кресло.
    Доктор прощёлкал клавиши на компьютере. Снял очки, протёр их и задумчиво посмотрел на него.
 - Молодой человек, а кто вы будете Елизавете…?
 - Я её брат, - ответил он.
    Доктор с сомнением посмотрел на него. – У нас частое медицинское учреждение и определённая информация носит конфиденциальный характер.
 - Вы мне не доверяете? – спросил он.
 - Дело не в том, доверяю я вам или нет. Это медицинская этика. Я могу вам сказать только, что ваша девушка поступила к нам в плохом состоянии, лечащий врач посчитал, что ей необходимо дополнительное стационарное обследование для выявления причин её самочувствия. Ей были сданы анализы и проведены необходимые превентивные мероприятия. Обследование частично оплачено пациентом, необходимо доплатить ещё. Прайс оплатите вы?
 - Дайте взглянуть, - попросил он.
Врач протянул прайс.
  - Пребывание в стационаре десять дней. – Прочёл он. – А это необходимо?
 - В связи с предварительно установленным диагнозом, да. – Ответил врач.
 - С каким диагнозом? – спросил он.
 - Я не могу сказать, - сухо ответил врач.
 - Что за чёрт? – возмутился он. – Ну хоть намекните?
Врач снова снял очки и с лёгким прищуром посмотрел на него.
 - У нас частная клиника. К нам приходят разные люди. Готов поспорить, что вы не брат. Была бы моя воля – вам бы грозила уголовная ответственность.
 - Что вы такое говорите?  - Его щёку дёрнуло от нехорошего предчувствия. – Да, я не брат! Я жених, но как ВЫ можете говорить ТАКОЕ???
 - Молодой человек, я ориентируюсь только на факты медицинского обследования. – строго сказал доктор.
 - Какое обследование? Что за чёрт? Она что дефективная? – он негодовал.
 - Молодой человек, я бы вас попросил… - Нахмурился врач.  – О женщинах так не говорить. Вы вообще знаете, для чего их дал нам Бог?
    Доктор порядком его уже достал своим нравоучительным тоном, и он оргызнулся – Знаю, чтоб их еб**ь!
    Доктор побагровел, ему показалось, что он хочет его ударить. Но он сглотнул свой порыв и сказал – Бог дал нам их, чтоб их любить, чтобы они могли дарить жизнь. Если мы будем их любить, то они смогут любить наших детей. Любовь матери необходима ребёнку как воздух. У вас ведь тоже есть мать и уверен, она вас любит вопреки всему. А из-за таких, как вы, многие не только не смогут любить, многие не смогут дарить жизнь.
 - Доктор, - замер он. – Вы хотите сказать, она не сможет?
 - Я этого не говорил.  – Врач внимательно посмотрел на него. - Я уверен, что с ней всё будет в порядке. Я лишь сказал, что вы  - невежда, насмотревшийся дешёвых порнофильмом и любить женщину не умеете. Но это между нами.
 - Что за чёрт, что вы несёте, старый армяшка? – Его щёки вспыхнули от стыда.
 - Но-но, молодой человек, - нахмурил брови доктор. – Я вообще-то пакистанец. Вот вам брошюра, ознакомьтесь на досуге.
    Он бросил перед ним буклет.
    «Особенности первой ночи» прочёл он и отбросил её от себя подальше. - Что за бред, доктор? Она уже не …
 - Возьмите, - строго посмотрел доктор. – Это бесплатно и вам пригодиться. На месте вашей девушки я бы вас бросил, но я не Бог и не судья.
 - Вы не моя девушка! – ещё гуще покраснел он и, свернув, убрал буклет в карман рубашки.
 - Молодой человек, давайте вернёмся к делу, - другим тоном сказал врач. – Вашей девушке прописано хорошее лечение, уверен всё с ней будет в порядке. Так же мы проверим её на факт возможных ЗППП, которые могли вызвать такую сильную реакцию организма. Рекомендованное лечение  - десять дней, но реабилитационный период – ещё пятнадцать. Во время реабилитации она может остаться под наблюдением или вернуться домой. Это как вы решите. Но я бы рекомендовал на ней не экономить. Реабилитация включает себя витаминные и восстановительные комплексы. Ей было бы полезно отдохнуть. Родственников, я так понимаю, вы решили не привлекать? У нас анонимное заведение. Так, судя по прайсу пять дней стационара уже оплачено. Вы можете оформить на неё дисконтную карту на стойке, и тогда лечение обойдётся вам в половину стоимости. Вам бы я рекомендовал пройти обследование на вот эти виды маркеров.  – доктор протянул ему распечатанное направление. - Но вы можете не делать этого, пока не будут известны результаты вашей девушке. Решитесь, оформите анкету на стойке.
 - Какова вероятность ЗППП? – хмуро спросил он.
 - Это неизвестно, - ответил врач. -  Возможно, её организм так среагировал как на какую-то аллергию. Она аллергик, судя по карте.
 - Аллергию? На это? – со скепсисом спросил он.
 - Молодой человек, я с вами говорю ещё только минут пятнадцать, - раздражённо ответил доктор, - меня уже от вас тошнит. А тут девушка, она вообще нежная!
 - Что нужно? Я оплачу. – Сказал он.
     Доктор пощёлкал по клавиатуре и из принтера вылез листок. - Там галочками отмечены услуги, подойдёте с этим листком на ресепшн. Там вам всё объяснят.
 - Можно ещё вопрос, доктор? – спросил он. – Мне сказали, что она спит, но могу я взглянуть на неё одним глазком.
 - Можно, только осторожно, - впервые за это время, ему показалось, что доктор улыбнулся ему. – Всего хорошего, молодой человек!
   Он дошёл до её палаты и заглянул. Она лежала на боку -  бледная и такая нежная. Спала. Он не стал тревожить и ушёл.
    Спустившись вниз, он заплатил на ресепшн за оставшиеся дни и реабилитацию, сдал свои анализы, и уже под вечер поехал домой. По дороге он заехал в магазин и купил самую огромную бутылку водки.
   Что за чёрт,  - думал он. – У него было много женщин. Неужели, она и, прям, дефективная? А вдруг она не может иметь детей, или он не может? Он уже был первым до неё, тогда всё было иначе. Почему с ней не так, как с другими? Почему с ней так сложно, Господи?
   Эти мысли душили его и не давали покоя. Он не уснул, пока не напился в стельку.
   За двадцать пять дней стационара он ни разу её не навестил.
    Он позвонил ей через месяц и назначил свидание в кафе крупного ТРК. Она пришла села напротив, улыбнулась вымученной улыбкой. Что-то в ней было не так, он это сразу отметил. Он придирчиво оглядел её. На ней была мешковатая водолазка и свободные джинсы.
 - Что ты на себя напялила?  - хохотнул он.
    Она вздрогнула, широко раскрыла глаза и, внимательно посмотрев на него, ничего не сказала. И тут он понял свою ошибку и бестактность. «Твою мать!» - подумал он. Вспомнил и эти джинсы, и эту её водолазку. Только тогда всё это смотрелось иначе, красиво обтекая прелестные девичьи формы. А сейчас мешком висело на ней. Он разозлился. Она была некрасива. Скулы запали. Под глазами сияли синяки. Под тонкой прозрачной кожей лица виднелись голубые прожилки.                Он закрыл глаза руками и потёр лоб.  «Боже!»
     Щёчек и ямочек, которые он так любил, теперь не было. Она больше не напоминала ему его сестрёнку. Перед ним была не девушка, а обтянутый кожей маленький скелетон. Её как будто обглодали всю. Не было ни изгибов, ни приятных женских выпуклостей. Острыми углами выпирали плечи, только они и держали форму водолазки. Не было груди. Она была плоской как доска.
Волосы?
 - Зачем ты обстригла свои волосы?  - раздражённо спросил он.
 - Они стали плохие, - грустно ответила она.
      Раньше у неё была пышная густая копна, которая так ему нравилась. А теперь она была подстрижена очень коротко, от чего напоминала скорей мальчишку-подростка, а не девушку.
 - Чёрт! – выругался он сквозь зубы.
 - Я тебе не нравлюсь? – спросила она и чуть не расплакалась.
 - Нет! – солгал он и наклонился, что б обнять её, и отпрянул – запаха не было.
 - Ты сменила духи?  - спросил он.
 - Нет, - растерянно сказала она,-  они просто закончились.
 - Что за духи? – заинтересовался он.
 - Я не знаю, - развела она руками, - они стояли у меня сто лет,  пока я не стала ими душиться.  Тётя привезла откуда-то. Коробочки с названием не сохранилось, а на флаконе надпись затёрта. Большой бутылёк с розовой жидкостью и сладко-карамельным ароматом.
 - Большой. Розовый. – Приподнял он брови. – Карамель. Хорошо.
 - Тебе нравилось? – спросила она.
 - Да. – Ответил он.
 - У меня остался флакон, - сказала она, - я попробую отыскать их в магазине.
 - Хорошо. – Он кивнул.
 - Серёж, - виновато проговорила она, - я просто похудела очень. Мне тоже не нравиться. Вся одежда стала велика, мне даже надеть нечего. Но это временно, правда?
 - Правда! – Она его успокоила. Он сразу весь смягчился. Подобрел. Конечно, он её откормит обратно.
   Он заказал ей кучу еды. Смотрел на свое маленькое чудовище, пока она ела, вначале мечтательно, потом чуть с напрягом, ему хотелось, чтоб она сразу набрала вес обратно. Потом засмеялся сам себе, и решил больше не мучить её своим сварливым взглядом.
 - Я отойду, Солнце? – спросил он.
    Она кивнула.
    Он вышел из кафе. Настроение было нежно-мечтательным. Ему вдруг захотелось сделать ей что-нибудь приятное, чтобы с одной стороны сгладить свою первую реакцию, а с другой – что бы она так не кисла. Он возбужденно осматривал витрины магазинов, чтобы выбрать ей что-нибудь эдакое.
 - Привет! – подмигнул он, вернувшись.
 - Привет, - улыбнулась она впервые за это время.
    М-да, она выглядела ужасно! Он отогнал эту мысль от себя, широко улыбнулся и, выхватив из-за спины огромного плюшевого медведя, протянул ей.
 - Спасибо! – улыбнулась она, нежно сверкнув глазами. Только они, пожалуй, и остались хороши….
    Лето постепенно уходило. Он ехал на своей машине, и  тоска медленно врезалась в душу. Он раздражённо потёр лоб. Не клеилось! Ничего не клеилось! Куда делась её красота? Вся сошла, как сходит краска с новенькой машины, если её поцарапать? Она была другая, совсем другая! Духи, может дело только в них? Может в них были подмешаны ферромоны? А без них она  - ничто? Если это так, то всё просто! Он вернёт свою нимфу! Он решительно развернул машину в сторону парфюмерного магазина.
   Вошёл, в нос ударил сумбурный микс из всяких запахов. Он чихнул, здесь ему решительно не нравилось. Все полки пестрили великим множеством баночек, бутылочек и флакончиков, всевозможных форм, цветов и размеров. Дышать было нечем. Взять то, что нужно и быстрее ретироваться, - подумал он и направился к стойке с продавцом.
 - Добрый день! Чем могу Вам помочь? – улыбнулась девушка модельной внешности.
  - Мне нужны женские духи. Карамельно-конфетного запаха. Розовые. Большой флакон. Самые дорогие,  – сказал он.
 Продавец внимательно посмотрела на него и скрылась за стойкой.
 - Вот, - заявила она и поставила на стол флакон, - самые дорогие, розовые. Вам понравится.
   Он удовлетворенно кивнул и расплатился.  - Заверните, пожалуйста, покрасивее. Это в подарок.
    Он заехал к ней. Она встретила его в коротком летнем платье. У неё были красивые ноги. Мальчишечья стрижка смотрелась задорно, глаза блестели.
     Он улыбнулся – Вот видишь, ты уже лучше. Платье совсем не висит и цвет лица хороший!
     Она чмокнула его в щёку – Спасибо, милый! Платье и ещё много чего я нашла на антресолях. Носила в восьмом классе. На первое время хватит. Устроюсь на работу, прикуплю чего-нибудь ещё. Вроде даже ничего, привыкаю к этому облику. Другого всё равно нет, а жить как-то надо. У неё, знаешь, ноги ничего такие и глаза. Пришлось повозиться с косметикой, что б подчеркнуть что надо. Даже что-то есть. Не всё так страшно, как на первый взгляд.
     Он потускнел и завял – Зачем она это сказала? Почему не обманула его невнимательность?
     Она смотрела на него лукаво. «Ну и что? – говорили её глаза. – Я такая, какая есть».
      Он вздохнул.  – Я привёз тебе подарок. Просто. Держи. – Он протянул обвязанный бантиком свёрсток.
      Она развернула. Вскрыла флакончик, вдохнула аромат и подушила себе за ушками. – Спасибо! – улыбнулась она и обняла его ласковым взглядом.
       - Ну, мне пора, - сказал он.
       - Не останешься? – удивилась она.
       - Не могу, - ответил он и отвёл взгляд, - есть ещё дела.
       - Тогда ладно, - сказала она, подошла к нему и обняла.
       Он прижался к её волосам, вдохнул аромат кожи. Запах был другим. Что-то свежее, независимое, гордое. Потерял, - подумал он.
      Пришла осень. Его «маленькая сестрёнка» устроилась на работу и до самого позднего вечера пропадала там. Она была такая, его умница, если что-то делала, то окуналась в это с головой. Наверно, уставала очень. Он не звонил ей, она тоже. Тихие вечера он встречал в кресле за компьютерной игрой и бутылочкой пива, иногда ни одной. Иногда он скучал о ней, какая она сейчас, его чудище? Поправилась ли или всё ещё задохлик? Как она ест? Как спит? Но не звонил.
Иногда, когда две или три были не лишними, он просто засыпал прямо в кресле сразу после работы. Так шли недели.
    Однажды, по пути с работы, он увидел весёлую розовощёкую девушку и снова заскучал о ней. Он позвонил. Она ответила так, как будто видела его вчера. Он позвал её к себе. Она сказала, что очень занята, но согласилась заехать в пятницу после работы.
     Он отпросился пораньше. Сгонял в магазин. Поковырялся в маминой кулинарной книге и долго колдовал на кухне. Вылизал все углы в доме. Нагладил рубашку. Поставил в вазу цветы. Надушился. Хотел надеть галстук, но в последний момент решил, что это уже перебор. Не сиделось на месте, и трясло от волнения. А вдруг не придёт?
      Раздался звонок в дверь. Сердце бешено заколотилось в груди. Задыхаясь от волнения, он открыл дверь. На пороге стояла она.
 - Привет! – улыбнулась она.
У неё затрещал телефон.
  - Ответь, - бросил он, в надежде, что она отвлечется и не заметит его волнения.
      Она взяла и, в тот же миг целиком и полностью, исчезла в разговоре. Перед ним была бизнес-леди. Такой он Лизу ещё не знал. Лицо её было серьёзным, она чётко и по-деловому, что-то объясняла. Он забрал у неё из рук сумку, протолкнул в квартиру, снял с неё куртку, расстегнул сапожки, обул её стройные ножки в тапочки. Она улыбнулась и слегка повела бровью. Она была другой, но милой. Прямая красивая спина. Чёрная юбка карандаш чуть ниже колена, голубая блузка, волосы убраны в строгую причёску, очки в роговой оправе, вздёрнутый подбородок. Он улыбнулся, снял с неё очки, распустил волосы. Красивый пышный каскад упал ей на плечи. Они снова отросли. Она возмущённо ойкнула, он подхватил её на руки и понес в комнату. Она попрощалась с кем-то и повесила трубку.
 - Ну, что ты делаешь? – засмеялась она.
 - Картошка стынет, - улыбнулся он.


   Он задумчиво сидел на диване. Она тихо вошла и села рядом. Уткнулась носом в его плечо и задумчиво спросила – Серёжа, что с нами происходит?
 - Я не знаю, - вздохнул он.
  - Ты меня больше не любишь? – тихо спросила она.
 - Люблю! – зло огрызнулся он.
 - Тогда почему? – почти шёпотом спросила она.
 - Понимаешь… - он взялся руками за голову, - ты такая хрупкая, как хрустальная ваза! А вдруг, я снова сделаю тебе больно?
 - Не сделаешь, - покачала она головой.
 - А вдруг? – в его голосе стояли слёзы.
 - Серёжа, это глупо! – сказала она. – Это как-то даже безнадёжно…
  Он не ответил. Она обхватила колени руками и, глядя в стенку, спросила – И что мы будем делать?
 - Я не знаю, - почти жалобно ответил он.
 - Это – Бред! – она встала перед ним, и видно было, что не на шутку завелась. – Ты говоришь, что любишь? И даже не обнимешь, не поцелуешь? Как это понимать? Я замерзаю рядом с тобой! Ничего не изменилось! Серёжа, я ведь всё та же, что и раньше! Почему? Дело в другом, да? – её голос сорвался.
  Он молчал и не поднимал глаза.
 - Я тебе больше не нравлюсь?  - она посмотрела на него раскрытыми глазами.
Он поднял голову, посмотрел на неё и кивнул.
   На глазах у неё выступили слёзы. Она села на диван и стала размазывать их руками по щекам.
 - Я так скучала, - сказала она. – Ты исчез. Ты не звонил, не писал, не приезжал.…
И что мне делать? Что нам дальше делать?
 - Уходи… - Тихо ответил он.
 - Что? – осеклась она.
 - Уходи! – громче повторил он.
Она вздрогнула, как от пощёчины, и посмотрела на него.
 - Уходи! Уходи к другому! Я тебя больше не хочу. – Ответил он.
    Она выдержала его взгляд и ничего не ответила. Он вздохнул и склонил голову, посмотрел в пол и увидел, как её стройные ноги шелохнулись и спокойно ушли прочь. Он скользнул взглядом по нежным щиколоткам, строгой офисной юбке, прямой горделивой спине, волосам, откинутым на одно плечо и упрямому затылку. Она ушла. Как королева на эшафот.

    И снова понеслись дни. Работа – дом – работа. Пиво – компьютер – сон. Он не думал и не вспоминал о ней.
     А зачем? Ни первая, ни последняя. Одна из многих, так случайная. «Его сестрёнка». Большая уже. Не маленькая. Да, что это за мысли бестолковые? Нашла уже кого-то! Да, не вопрос! Это мир секс-революции! Люди – тот же товар. Ничто не ценно и не имеет смысла. Жизнь – коротка, и нервы дороже!
    Так думал он, глядя в окно. Осень уже вступила в свои права. Жёлтые листья покрывали улицы. День стал короче. И неустанно шёл дождь. Заныл зуб, он раздражённо сплюнул. На душе стало также паршиво, сыро и грязно, как там, на улице. Он откупорил очередную порцию пива и закурил сигарету. Когда-нибудь он умрёт – подумал он. И так необыкновенно весело стало от этой мысли. Он засмеялся и снова сплюнул. Зуб ныл. Тысяча чертей! Он до жути боялся зубных. Всё, что угодно, но не они, эти дьявола дети с их бормашиной. Нет! Сейчас принять что-нибудь покрепче и всё само пройдёт.
    Как гром среди ясного неба, раздался звонок в дверь, противной трелью ударив по ушам. Он раздражённо открыл. На пороге стояла она. Намокшие от дождя волосы, облепили её лицо. Огромные синие глаза светились необычным светом. Она ничего не сказала, она молча толкнула его и вошла в квартиру. Столько силы было в её маленьких хрупких ручках.
    Он закрыл дверь. Зубная боль странным образом куда-то исчезла. Сердце в груди застучало. Тук-тук. Тук-тук. Он повернулся к ней. Взглянул ей в глаза и вдруг понял, что она вся буквально кипит от ярости. Он раскрыл глаза, а она в ответ снова толкнула его в плечо.
 - Ты что рехнулась? – заорал он.
Она толкнула его ещё раз. Он стиснул её за плечи и хорошенько тряхнул.
 - Это ты РЕХНУЛСЯ! – сквозь слёзы сказала она. – КАК ТЫ МОГ МНЕ ТАКОЕ СКАЗАТЬ??? Я же тебя Люблю. Только тебя люблю.
Он потёр ушибленное плечо и строго посмотрел на неё и спросил.
 - Ну и зачем ты явилась сюда? Рассказывать, как ты мне изменяла???
 - Нет… – сказала она, и голос её сорвался.
Она села на пол и закрыла лицо руками.
 - Я не изменяла.  – Тихо сказала она. – Я не смогла.
    Ему стало смешно. Он разразился жёстким саркастическим смехом. Она как-то затравлено посмотрела на него. По-собачьи. Маленькая его сестрёнка.
  Он вздохнул.
 - Уходи. – Сказал он. – Ты мне больше не нужна. Я не люблю тебя.
« Как же так? – спросили её широко раскрытые глаза,- Я же люблю тебя. Люблю тебя больше жизни? »
Он отвёл глаза и рявкнул на неё, словно обидевшись на самого себя. – Уходи!
 - Уходи, прошу тебя, - попросил он мягче. – Пожалуйста.
Он смотрел на неё с жалостью и тщетно старался найти в своём сердце осколки. Но оно молчало.
   Её глаза смотрели на него в упор. Мокрая чёлка смешно сваливалась на бок. Слёзы больше не текли, лишь солёные следы ещё виднелись на щеках. Она молчала. Грустно и безнадёжно.
   Он приобнял её и поднял с полу. Она ничего не весила. Совсем. Была хрупкая и прозрачная. Куртка на ней намокла. Ткань оставила неприятное ощущение коже, но он не обратил внимания. Он открыл дверь и подтолкнул её к выходу.
  Она оглянулась, как-то странно посмотрела на него. Он не понял. И ушла.
  Он вздохнул. Закрыл за ней дверь. Закурил. Плеснул себе водки. Выпил залпом. И повинуясь непонятному импульсу, подошёл к окну и отдёрнул занавеску.
  На дворе была ночь. Или не ночь. Темень. Ни вдруг, то, что разглядишь. Фонари не горят. Шёл сильный ливень. Грозовые молнии, мелькая на секунду, освещали улицу.
    Он хлопнул ещё стакан. И что-то больно кольнуло в груди. «Градус». – Подумал он. Вспышка света озарила окно. «Лиза», - больно защемило сердце. Поплыло. Засосало.
    Он взглянул на часы.  «Сколько же прошло времени?»  - он не знал. Часы показывали цифры и не более. Он схватил куртку, ключи и выбежал из квартиры.
    Холод улицы и мерзость дождя резанули по нервам.
    Он сел в машину, повернул ключ. Машина отказывалась заводиться.  «Бог знает, как далеко она уже ушла!» Он вспомнил про алкоголь. Бросил машину. И побежал под дождём через двор. Сквозь арку, вдоль дороги. Её не было. Он бежал. Дождь мерно стучал по кожаной куртке. По мосту. Вдоль ***го канала.  «Как же она быстро ходит, эта маленькая вредная девчонка!» Почему-то он был уверен, что она ушла именно пешком. Не на автобусе или маршрутке. Хотя это было безумие чистой воды! А именно пешком. Сердце гулко стучало в груди. Он слышал его так же отчётливо, как и стук капель по мостовой. Оно буквально рвалось наружу. И тут он подумал, а вдруг она ушла? Совсем. И он её никогда не догонит больше? Стало тяжело дышать и защемило. Заныло. Где-то в груди. Устали колени. Он в отчаянье остановился. И увидел её. Она шла в сторону метро.
 - Лиза!!!! Стой! – закричал он.
Она вздрогнула и обернулась.
   Он встретил её смущенный взгляд и неожиданно для себя засмеялся. Просто и радостно, как ребёнок. Ну, или, как конченный И---т! Какая к чёрту разница!
   Она улыбнулась в ответ. Легко и светло.
     Дождь стекал по её волосам и его грубому небритому лицу. Но в какой-то момент стало так удивительно тепло и спокойно, что это уже не имело значения.
Её глаза сияли. И в целом мире не было никого красивее этой маленькой вреднючей девчонки, худущей, с запавшими щеками и страшной, как смертный грех. Она была прекрасна. Она вся светилась изнутри. Горячая, родная, такая любимая.
  Он расстегнул куртку и раскрыл ей навстречу объятья. Она спряталась от дождя на его груди.  Он укрыл её и крепко прижал к себе. Её сердце билось в такт, и дыхание было ровным. Он коснулся губами её волос. И  вдруг, не понятно от чего, почувствовал себя невероятно счастливым. Она была рядом…

21.08.13, в ред. 13/11/13