Чистое счастье. Федор и Богдан - Дары Божьи. 12

    Наутро, едва только Оля успела проводить Стаса и заняться привычными домашними хлопотами, раздалась трель дверного звонка. Стрелки часов едва установились на половине девятого. Обыкновенно в такое раннее время супругов никто не посещал, но всегда возможны исключения из правил. Девушка оторвалась от штопки белья и пошла открывать. Каково же было удивление Оли, когда она увидела перед собой двух маленьких девочек, старшая из которых - высокая и хрупкая, с большими прозрачно-голубыми глазами - выглядела примерно на десять лет, другой - миниатюрной, как Дюймовочка, с тяжелой смоляного цвета косой и очень живым любознательным взглядом - вероятно, не исполнилось и семи. Одеты они были не слишком хорошо, однако чисто и опрятно. Девочки поздоровались, Оля впустила Зою (как представилась старшая) и Машу (младшую) в квартиру и, помогая повесить вещи в гардероб, деликатно спросила, желая приоткрыть завесу таинственного появления сестренок на пороге их со Стасом жилища:
 - Милые девочки, а вы откуда и зачем к нам пожаловали? Я почему-то вас не припомню...
Старшая девочка заметно порозовела, младшая в это время с интересом разглядывала картину с морским пейзажем, висящую в прихожей - одну из работ Оли. Девушка поняла смущение своих маленьких гостей и пригласила их сначала попить чаю. Замерзшие девочки согласно закивали и пошли вслед за Олей на кухню. Там Зоя и Маша разговорились, оказалось, что они сестрички, а не подружки, как сначала показалось девушке - уж больно непохожи между собой были между собой. Еще Оле удалось выяснить, что старшей девочке уже исполнилось двенадцать, а вот младшая и впрямь недавно отметила седьмой день рождения. Маша сделала несколько глотков ароматного чая (из привезенных из деревни земляничных, черничных, малиновых и мятных листьев и высушенных ягод) и по-детски доверчиво сказала:
 - Мы принесли деньги на операцию. Все наше село сейчас собирает, кто сколько может. А мы с родителями приехали в Москву по делам и город посмотреть. Вот папа с мамой сразу решили часть денег вам передать и нас послали, а сами ушли по магазинам бродить, мы здесь неподалеку у родственников остановились...
 - Подожди, Машунь, - остановила ее Зоя, - ты непонятно объясняешь. Давай, лучше я расскажу, а ты пока пей чай.
Девушка придвинула поближе к сестрам вазочку с конфетами и розетку с клубничным вареньем. Старшая девочка прокашлялась и начала свой рассказ.

    Оказалось, что Зоя и Маша родились и выросли в большом уральском селе Маковкине. Там среди прочей красоты, есть самое главное - православный Храм. Его благочестивые жители выстроили еще в середине восемнадцатого века прямо в центре села. С тех прошло уже много лет, а Храм так и стоит на своем положенном месте. В нем уже несколько десятилетий подряд служит целая династия священников Ильиных. Сначала прадед, потом дед, следом отец, а сейчас и сын - отец Ферапонт. Ему-то и пришло несколько дней назад, прямо после Рождественской Всенощной, письмо на электронную почту с просьбой о помощи по сбору денег на операцию одному очень хорошему доброму человеку, чтобы он смог ходить. Это сообщение - буквально крик о помощи, как охарактеризовал его сам отец Ферапонт - прислали дети другого священника, иерея Трофима Огонькова, - дальше следовал длинный список имен. Сельский священник знавал одного такого многодетного отца, даже несколько раз встречался с ним в Первопрестольной на разных конференциях, и потому, едва только поучил благословение митрополита на такое важное, а, главное, нужное дело, и уточнил кое-какие подробности касательно документов, сразу же объявил сбор среди прихожан. Сами родители Маши и Зои даже по сельским меркам живут небогато, но у сестренок есть дядя - олигарх. Правда, верующий и добрый, всегда всем помогает как может. Он даже предлагал родителям девочек переехать в город, но те отказались. Тогда дядя купил им новый дом и обустроил его. И вот он-то решил, узнав о сборе, пожертвовать деньги на благое дело. Эту сумму девочки и принесли сейчас с собой.
 - Не только, - вдруг произнесла внимательно слушавшая рассказ Маша. - Тут и наши деньги есть. Правда не так много.
Зоя хлопнула себя по лбу и быстро-быстро заговорила:
 - Да-да, наш папа тоже решил помочь и продал одну, самую хорошую корову. У нас в селе у каждого они есть, у кого целое маленькое стадо, у кого две-три. Мама как узнала от отца Ферапонта о начале сбора, так сразу же рассказала нам. Мы устроили семейный совет и выставили на продажу Зорьку. Папа и до этого хотел продавать корову, только деньги думал потратить на другое дело. И у него всё никак не находился покупатель. А потом, когда папка решил все деньги передать вам, ну, то есть, тому человеку, сразу же появился человек, купивший Зорьку за двойную цену. Тут уж папа не стал размышлять и отдал деньги. Вот, - девочка достала из-за пазухи плотно набитый почтовый конверт.
 - Пути Господни неисповедимы, - тихо произнесла Оля.
Девочки допили чай и засобирались уходить.
 - Нам уже пора, наверное, родители волнуются, а мы так надолго задержались. Спасибо за то, что приняли нас, напоили чаем и угостили, - степенно поблагодарила Олю Зоя.
 - А чай был такой вкусный! - восхищенно добавила Маша.
 - Если будете еще когда в Москве, заходите к нам вместе с родителями, мы всегда рады гостям. Спасибо вам, девочки, вашим родителям и дяде за добрые сердца.
Зоя снова покраснела. Когда девочки уже выходили из квартиры, Оля внезапно что-то вспомнила и окликнула их:
 - Подождите, пожалуйста! А вы случайно не знаете имена тех ребят, которые прислали письмо?
 - Знаем, отец Ферапонт сильно удивился, сказал, что не знает детей с такими именами у отца Трофима, - Никита и Андрей.
 - Спасибо еще раз, девочки. Идите, храни вас Бог.

    Когда сестры ушли, Оля встала перед иконами и горячо, от всего сердца поблагодарила Господа и Пречистую Матерь Его. Девушка ни на минуту не усомнилась в том, что именно по воле Божией деньги на протез благополучно и довольно быстро собираются. Ведь в первый момент, когда ребята только-только узнали цену нормальной, полноценной физически жизни, их охватил ужас. Сумма в триста тысяч долларов казалась огромной, однако прошло всего лишь несколько дней, и она медленно, но верно начала уменьшаться. Девушка вскрыла конверт и пересчитала деньги. Двадцать тысяч долларов и сто тысяч рублей. Оля улыбнулась и убрала всю сумму в импровизированную копилку. Вечером прийдут родители, и она передаст все, что удалось собрать, им. Пора будить Анютку и садиться завтракать. Но не успела девушка подумать так, как вновь раздался звонок в дверь. Пришел, извиняясь за ранний визит, Аркадий, принес подарок для Анютки и, бормоча о каком-то давнишнем долге, выложил на стол тысячу рублей. Не успела закрыться дверь за ним, на пороге тут же возник бывший одноклассник, а теперь священник - отец Владислав. Он перво-наперво попросил горячего чая для обогрева, а потом протянул Оле одной бумажкой пять тысяч рублей. На вопрос девушки (она прекрасно знала, что тот сам вместе с большой семьей очень бедствует) коротко ответил: "Чего только не сделаешь ради друга, которому, к тому же, должен намного больше". Оля вздохнула. Никто из них не позабыл о том злополучном случае, пусть и произошедшем много лет назад... Отогревшись, отец Владислав попрощался и ушел. Но и этот визит не стал последним посещением - за день в квартире Огоньковых перебывали чуть ли не все бывшие одноклассники супругов. Каждый приходил, Оля приглашала гостя к столу, завязывался теплый дружеский разговор. Потом визитер шел в детскую, где беседа продолжалась, только теперь сопровождаясь возней с Аней, гость уходил, а чуть позже девушка обнаруживала на кухонном столе или на тумбочке в прихожей несколько купюр общей суммой от ста-ста пятидесяти рублей до нескольких тысяч. Многие подобные послания были снабжены запиской вроде "Удачи. Пусть все получится". В конце некоторых из них была еще особенно согревающая сердце фраза "с Богом".

    Ближе к вечеру позвонила Катя и сообщила, что фонд выделил деньги и теперь можно встретиться в любой момент, как только появится свободная минутка. "Ты знаешь, подружка, - задумчиво произнесла она, - я тут пообщалась с вашим подопечным... Он - удивительный человек. Таких сейчас мало. Берегите его". Оля немного помолчала и произнесла: "Я это сразу поняла. Как только впервые увидела его".

    Спустя час после звонка подруги, пришли родители Стаса. Да не одни, а вместе с многочисленными детьми. Те сперва с визгами принялись обнимать Олю, а потом отправились в комнату к малышке. Следом за ними прибыли и родители Оли. Те принесли радостную новость, о которой почему-то умолчал Аркадий: супруги решили родить второго ребенка. Тем более, что Владик, постоянно вертевшийся в кругу детей из больших семей, уже замучил родителей просьбами о братишке или сестренке.
 - Галина была сегодня у нас в клинике, проверялась на всякий случай. Я случайно встретил  ее в коридоре. Надеюсь, скоро будем гулять на крестинах! - радостно произнес Анатолий Тимофеевич. И тут же, чуть более серьезным тоном, добавил: "Итак, приступим к делу и начнем наше стратегическое собрание. Сколько там пока получается по деньгам?" Оля вышла в кухню и через минуту вернулась с коробочкой из-под печенья, в которой ребята временно хранили деньги. Ангелина Филипповна и матушка Ника одновременно открыли сумочки; отец Трофим полез в глубокий карман рясы - приехал прямо со Всенощной.
 - Так-так, что мы имеем... - медленно произнес Анатолий Тимофеевич, доставая из нагрудного кармана пиджака сложенный пополам конверт и пересчитывая лежащие в нем деньги. Потом выложил их на стол и прокомментировал:
 - Вручил сегодня один высокопоставленный чиновник. Я ему сказал: "Вы бы лучше эти деньги бедным отдали. Я все же, как-никак, профессор, зарабатываю неплохо, а много сейчас неимущих". Он посмотрел на меня да и ответил: "А Вы сами, если карман они Вам тянут, отдайте их кому пожелаете". Вот я и отдаю. Это да еще плюс премия. Все здесь.
Потом настала очередь Оли. Она положила деньги на стол и улыбнулась. Отец Трофим - не глядя и не пересчитывая - вытащил все, что было в карманах. Потом вывернул их. Карманы были пусты. Женщины достали приготовленную заранее сумму из своих кошельков и уже собрались пересчитывать получившиеся деньги, как вдруг дверь на кухню отворилась, и на пороге появились Андрей и Даша.
 - Пап, мам, вот. Это из наших копилок, - произнесла девочка и положила в общую кассу ворох сторублевых бумажек, несколько купюр по пятьсот рублей и две тысячерублевки. Андрей кивнул и вытащил из потайного кармана брюк десять долларов.
 - Это у меня еще с детского дома хранится. Там нам как-то раз давали деньги, я ее хранил. Теперь она нужна.
Анатолий Тимофеевич привстал и протянул подростку руку.
 - Спасибо, Андрей, ты поступил правильно и как мужчина, и как настоящий христианин. А ты, Дашутка... Просто молодец. Можно я тебя обниму?
Девочка кивнула, и они с братом покинули комнату. Родители, наконец, смогли подсчитать деньги. Итоговая сумма составила больше миллиона рублей, но эти деньги, огромные для каждого из них по отдельности, были лишь каплей (хоть и весьма тяжелой) в море. Но никто не терял надежды, и все с твердой уверенностью знали, что, в конце концов, необходимые для протезирования деньги будут собраны. На том и порешили. Оля по-хозяйски напоила гостей чаем (в который раз за день собирая на стол!) и проводила их. День завершился, равно как и начался, молитвой...