Соль Красного моря

СОЛЬ КРАСНОГО МОРЯ.

(записки об ином мире)

Маска для подводного плавания надежно примыкает к лицу, зажимаю мундштук дыхательной трубки зубами и начинаю спускаться по металлической скользкой от воды лесенке, сброшенной с кормы яхты в воду. Когда воды по пояс, нога соскальзывает с очередной ступеньки, и я плюхаюсь с головой в
МОРЕ!..
…Это как второе рожденье: переход из одной среды в другую… Вначале легкая растерянность: перед глазами однотонный голубой цвет – может это род мути такой здесь, и я больше ничего не разгляжу? – Однако вытягиваю руку перед собой и вижу ее так же четко и ясно, как и на воздухе… Справа мелькает чья-то белая нога с ластой… и тут только понимаешь, что вода исключительно прозрачна, а голубой цвет – это ее естественный цвет. Просто цвет этот у чистой воды такой слабый, что мы не замечаем его, когда воды мало, когда она в стакане, в стеклянном сосуде, но когда ее много, как в море, он и проявляется… Красное море – одно из самых чистых – видимость – 10-15 метров (4-6 этажей квартирного городского дома, в котором я живу в Москве). На этой глубине у кораллового рифа и бросила якорь яхта. Смотрю вниз – там, далеко, сквозь голубоватую подсветку белеет песок. По сути оно представляет собой материковый разлом, разделяющий Азию и Африку, две великие пустыни - Аравийскую и Сахару. Оно самое солёное море в мире, солонее даже океанов, оттого, что нет ни рек, ни ручьёв в него впадающих, а та вода, что выпаривается возмещается водой из Индийского Океана. Маска должна прилегать к лицу герметично - малейшая капля попавшая в глаз вызывает ощущение ожога.
Разворачиваясь, плыву к коралловому рифу и скоро передо мной возникает бурая бугристая стена – обрыв. За его краем мелководье – 0.5 – 1 метра глубины и мне туда не надо. Я плыву, будто лечу, вдоль края рифа и где-то внизу у его основания, метрах в 10-14 начинается – песок подводной пустыни. Там, на глубине, он совсем белый, без примеси желтизны… Мелькнула вдоль края рифа стайка красных рыбок, за нею стайка темно синих… Здесь ласты и не нужны – ласты ускоряют движение, а хочется разглядеть все не спеша, подробно, – за каждым поворотом обрыва – новые открытия, новые формы кораллов, новые расцветки невиданных рыб... Земное притяжение здесь уравновешивается плотностью воды, ощущение невесомости полное – делаешь, не спеша, гребки, разводя руками – наверное, так чувствует себя летящая над бездной птица!
Поверхность кораллового обрыва принимает самые разнообразные формы – бугры, ямы, острые края раковин, спаянные приоткрытые бутоны, тут и там коралловые веточки, местами образующие кустики – то синеватые, то красноватые, грубые наплывы – белые, голубые… Но ожидание яркости цветов рифов преувеличенно – преобладающий цвет рифа буро-желтый и даже если есть кораллы красноватые, голубоватые – все равно с примесью желто-бурого… Настоящее яркое разноцветье создают здесь рыбы – каких только цветов и раскрасок нет! Настоящий подводный карнавал! Вот проплыл косяк желтых в поперечную полоску рыб, стаи красных, похожих на камбалы рыб и почти таких же по силуэту, но черных, шевелящих муаровыми плавниками…
Некоторые предпочитают прогуливаться в важном одиночестве – и все они совсем не реагируют на человека… Важная рыба попугай, не менее полметра длины, проплывает внизу, едва не задев мой живот спинным плавником, – она ярко зеленая, с голубым плавником, ярко желтым пятном на голове, радужными переливами на боках…
Плаваешь, будто в аквариуме. Мимо маски проплывает стая белых с широкими черными полосами плоских рыб с далеко выступающих из спинных плавников усиками – точь-в-точь скалярии, которых я в детстве держал в аквариуме, только те были с пятикопеечную монету советских времён, а эти – с ладонь!
А еще полупрозрачные, как студень или призраки: голубоватые, похожие формой на наших крупных лещей, у которых голубизна сгущается к спинкам, с черно-синими пуговицами глаз, придающими им вид задумчивый и серьезный…
Мелькает стайка совсем прозрачных рыб с вытянутыми носиками – рыбы иглы, будто медицинские шприцы… полупрозрачная рыбка с красной полоской внутри, будто раскаленной вольфрамовой нитью впилась в песок – буровит, ищет что-то…
За время моих заплывов вдоль рифов я запомнил лишь пятнадцать разных видов, а ведь видел я их больше! Потом купил буклет – многое из того, что видел под водой там есть, но я встречал и таких, которые в него не вошли и пришлось самому выдумывать прозвища.
Вот в важном одиночестве проплывает полуметровая черная рыбина с белой манишкой – ну или дирижер или пианист!.. А рыбу попугай я вначале назвал клоуном…
Но самую красавицу я видел на мелководье – голубая, плоская, развевающаяся, как флаг, с золотым плавником, курносая, с глазками подведенными коричнево красными полосками!
А в стене обрыва вдруг открываются гроты или пещерки – их темный входы обрамляют ржавые веточки кораллов… но туда лучше не соваться – там может быть прибежище мурен, выходящих на охоту ночью. Одну мурену я видел как-то утром, купаясь на диком пляже, где заканчивался коралловый риф. Она выглядывала из под самого основания обрыва, образующего в том месте козырек – черная, с приоткрытой пастью, с гвоздиками зубов, видимо сытая после ночной охоты, наблюдала за проплывающими вверху стаями.
А днем карнавал, днем праздник – все виды рыб, будто не замечают друг друга – никакой агрессии, никакого взваимопожирания…
 Иногда стена раздвигается образуя ущелье, летишь над ним, и оно будто переходит в песчаную долину, посреди которой островок красно-фиолетовых, будто подстриженных садовником на одну высоту коралловых кустиков…
Чудеса! Голубой мир, переполненный красотою, не осознающей себя, не ведающий ни добра, ни зла, где мы только временные пришельцы и оттого, что эта красота сама себя не осознает – а кроме нас, редких посетителей, некому ее оценить – становится немного тоскливо.
 Воистину много чудес прячет Бог от нас!



Обилие и богатство тропических вод прямо противоположно голым пустынным берегам без единой травинки. Весь Шарм-Аль-Шейх, его отели – это целиком искусственный рай на краю ада Синайской пустыни.
С самолета, когда он начинает снижаться, можно наблюдать ее: множество черных каменных монолитов, разделенных тропинками песка . Горы поразительно многочисленны, одинаковы и неживописны – напоминают конусы грязи, когда-то размытой (скорее выветренной) и засохшей – ни деревца, ни травинки, хотя сейчас весна, начало марта и даже пустыня должна ненадолго расцвести. По нынешним меркам сейчас здесь прохладно – до тридцати на солнце на самом пике дня, в полдень, а ночью прямо холод – 17-18 градусов по Цельсию! Как же по этой пустыне, где и сутки выжить – проблема, целых сорок лет водил Моисей евреев?
В пять утра почти моментально рассветает, и с приоткрытой веранды дует приятный сухой прохладный ветерок, будто из кондиционера. В шесть вечера солнце уже заходит за будто изгрызенную хищниками линию вершин серо-розовых гор. Там – ад!
А здесь искусственный рай, который называется «ALL INCLUSIVE»… Отель расположен в виде подковы, обращенной к морю. (Впрочем до самого моря, которое синеет вдали и белеет белыми бурунами у края рифа – полкилометра по зеленому мелководью, которое далеко не каждый в силах преодолеть – коралловое дно неровное, жесткое, идти по нему невероятно тяжело, и даже специальные резиновые тапочки быстро о него рвутся). На территории – финиковые пальмы, цветы, зеленая трава, искусственные ручейки, водопады, мостики, искусственный грот, три бассейна (с пресной водой!)… Все это не просуществовало бы и трех дней без ежедневного человеческого упорного ухода, без огромного количества, неизвестно откуда берущейся пресной воды! Масса служащих арабов в зеленом постоянно чем-то заняты на территории, поливают растительность раза три в день, подстригают газон… вышколенные официанты… Почти все здесь в той или иной мере знают английский и хотя бы несколько русских слов, знанием которых чрезвычайно гордятся. Для меня загадка – откуда они берут здесь столько пресной воды?..
Нет, единственное ради чего здесь стоит побывать – море! Хотя и приходиться ходить за два километра на дикий пляж (который кстати скоро закроют – там почти закончили строить новый отель). Вот повезет кому-то – в том месте коралловый припай наконец кончается и в воду можно войти с песка, и такого разнообразия и обилия рыб, как здесь, я не видел даже во время экскурсий на яхтах к коралловым островам и на мыс Рас-Мухаммед!
Иной раз в недоумении думаешь – к чему такое разнообразие в одной и той же сравнительно небольшой природной зоне, такой взрыв экспериментаторства?.. Такое разнообразие красок, расцветок и форм? Что это? Игра Бога? Лаборатория Его экспериментов? Скажем, вот эти, вроде наших ставрид серебристые рыбки: вместо хвостового плавника у них – два тоненьких пера-кинжальчика – верхнее и нижнее с синими точками на кончиках? Ведь изобретены уже, кажется, природой все оптимальные варианты хвостовых плавников, и они замечательно действуют! – А такой «руль» ввиду своей малой площади будет не очень эффективен по сравнению с уже существующими «моделями». Или он изобретен для какого-то особого маневра среди кораллов? А для чего синие пятнышки на кончиках? – Нет, не охватить все многообразие сущего человеческому разуму!
И все-таки не выходят из головы медузо-прозрачные «лещи». Но ведь они не медузы: они – рыбы! А это значит, и желудок у них есть, и внутренности, как у других рыб, и мышцы, и какой-никакой скелет!.. И все прозрачное, кроме черно-синих пуговиц глаз и синеватой спинки! А то чем они питаются или такое же бесцветрно прозрачное, вроде медуз или какого-нибудь планктона?.. Значит в природе существует некий ген бесцветности, который делает прозрачной любую клетку – кровяную, мышечную, скелетную! А вот если, учитывая современные достижения и перспективы генетики, такой ген извлечь из этих рыб и ввести (прости Господи!) человеку? Ведь жуть, а теоретически уже возможно! – Получаться стеклянно-прозрачные люди! Люди подобные призракам, почти что невидимки… Бр-р-р!..

Когда-то, лет сто, наверное, назад, а точнее – тридцать пять, в угрюмом промышленном городе жил мальчик лет одиннадцати, мечтал о необыкновенных путешествиях. И прочел он как-то в редком журнале «Вокруг Света» очерк знаменитого в то время морского исследователя Ива Кусто о подводном мире Красного моря, и с тех пор хранилась на дне души мечта – увидеть кораллы, увидеть тот необыкновенный мир тропического моря! Кто бы знал, что в 56 лет она исполниться! – плати 45 долларов и ты на белой яхте, весь день в этом самом Красном море… Три остановки у коралловых рифов, где ты можешь плавать сколько угодно, обед на борту, входящий в стоимость поездки…
Странное было время – были другие экзотические страны и не было их. Точнее были только на бумаге – на часто зачитанных до дыр страницах книг, которые достать было нелегко, в журнале «Вокруг Света», подписаться на который было настоящим счастьем, в воображении… И так невероятно было попасть туда, в тот же бедный, нищий Египет, что казалось иной раз – весь тот цветной мир писателями придуман, чтобы хоть как-то скрасить серое чёрно-белое существование, где главным объявлялась борьба капитализма и социализма, где все оценивалось прежде всего с «идеологической» позиции. Иной раз посещала шальная мысль, а возможно создан целый институт КГБ, выдумывающий эту уже почившую в бозе «заграницу», чтобы напрягать народ на борьбу с ней и тем самым держать его в повиновении.
Железный занавес… Сейчас и не понять, как тосковало юное сердце по иными странам, городам, джунглям, морям, которых не суждено было увидеть – казалось на сотни лет коммуняки закрыли страну от мира! Сотни тысяч советских семей, а особенно молодежь, мы, ожидали субботы как праздника. Тогда в 18.00 по телевидению на всю страну начинал вещать «Клуб кинопутешественников», прерывался почти непрерывный нудный поток идеологической лжи, приоткрывалось крошечное окошечко в другой мир! Вёл клуб кинопутешественников добродушный старик Шнейдеров, учавствовавший кинооператором в молодости в героическом переходе «Сибирякова» по Северному морскому пути за одну навигацию – первом в истории освоения Севера.
Первый сюжет был обязательно о нашей стране – Арктика, Памир, Кара-Кумы и другие уголки державы, второй – по соцстранам, а на сладкое – экзотические страны Азии, Африки и Южной Америки (развитые европейские капиталистические страны и США не показывались никогда). Но мы были рады и этому – то варанов с острова Комодо покажут, то вновь открытое племя индейцев в Амазонских джунглях, не знающих ни одежды, ни огнестрельного оружия, то очередное путешествие в подводный мир с Ивом Кусто…
Правда были в доме и копились немногочисленные, но тем более дорогие знаки того недоступного, а значит чудесного, мира: серая коралловая веточка и окаменевший белый коралловый цветок – подарок тех счастливцев, знакомых отца, которым по военной части посчастливилось побывать на Кубе (желание посмотреть страну из любознательности считалось подозрительным: государство само знало, куда и кого «выпускать» – конечно, разведчиков, военспецов, гораздо реже – строителей и врачей).
Отец принес с работы из больницы – большую прямоугольную стеклянную емкость для медицинских препаратов – она и стала аквариумом. И дно его, составленное из ченоморских камушек эти кораллы и украшали! И пестрые рыбки вних плавали – маленькие гуппи самцы с радужными шлейфами хвостов, красные и черные меченосцы и полосатые скалярии, правда очень нежные, привыкшие лишь к теплой воде и погибшие после того, как мы съездили в отпуск на Черное море, (соседи, подкармливающие рыбок, не очень следили за температурным режимом) единственное доступное нам южное море, хоть как-то намекающее на тропики.

Мечта сбылась и теперь не я слежу снаружи за такими пестрыми рыбами, а сам как бы в аквариуме, вместе с ними, и рыбы не те крохи, искусствено выведенные, чтобы порадовать глаза северян необычными расцветками, а в натуральную величину – плавают мимо меня расчудесные и необыкновенные спокойно и стаями, и поодиночке…

 Да, мечты о путешествиях… Для иных они так и остаются только мечтами и напрочь вытесняются практическими заботами – вроде ремонта квартиры, разговорами о зарплате, приобретением вещей, а у меня тогда они нашли развитие – не в ширь, за границу, а ввысь – в горы, которых в нашей державе хватало. Да и вширь места тоже немало было в стране, разлегшейся между двумя океанами: рыбалка в Заполярье, Камчатские сопки… Иные люди ждут, что жизнь сложиться как-то само собой «интересно» и понесет их в иные края, да так и остаются у разбитого корыта. Нет, надо делать усилие, жертвовать чем-то бытовым и никогда не откладывать «на потом»… Только так что-то увидишь. Никто тебе экзотику на блюдечке с голубой каемочкой не преподнесет, вдруг, пока ты будешь копать у себя на огороде картошку (при всем моем уважении к этому продукту и признании дела вскапывания картошки занятием вполне достойным), и «лишних» денег никогда не будет!

Теперь я лежу в номере гостиницы Шарм Аль шейха и думаю о том, что главные мечты мне удалось осуществить – взойти на четырехтысячник, прыгнуть с парашютом и поплавать среди кораллов…
Многое, конечно, было еще. Путешествия – это пожалуй самые приятные воспоминания жизни: после людей всегда – горький осадок временности: родители уходят, друзья теряются в жизненной суете, любовь к женщине обращается в пошлость или в трагедию, дети не оправдывают упований… Зато путешествия – никогда тебе не изменят. Они всегда будут с тобой, как чудные сны.
В приоткрытую створку веранды врывается прохладный сухой мартовский ветерок, дышать легко, онемение левого бока отступило, шумит не то море, не то ветер и я, забыв о своих болячках, с удовольствием перебираю места, заполнившие часть моей души, алкающей земных просторов от полярных льдов до тропиков.
И первое из них, конечно, Таллин, где я родился!
Балтика – мелководья с камнями, тихие северные закаты или шум волн, сливающийся с шумом сосен.
Странно, но горы Кавказа и Памиро-Алая не произвели на меня большого впечатления... Там было слишком много «ишачки» с двадцати пятикилограммовыми рюкзаком за плечами и хоть видел я необыкновенные снежные вершины, но глазами вьючного вола…
Остался Крым, с его чудесными, вырастающими из синего моря скалами и древними крепостями – Коктебель, Судак… Черное море – наше море, родное, одно время, почти как ванна в квартире… И тем больнее его терять.
Заполярье с его чистыми первобытными красками, чистой водой озер, которую пьешь прямо из лодки…
Тихоокеанский прибой высотой с лошадь и всадника на ней…
Дробленые зеленоватые льдины Карского моря с высоты полета аэробуса…
Страшное признание – при всей любви к Космосу и Духу русской культуры никогда не нравилась Москва! – скорее уж какая-нибудь занюханная деревенька в Подмосковье с почерневшими избами, косыми заборами, зарослями трав на улицах, колодцем…
Но незабвенен тот день, который провел в Венеции. Венеция – город космополитов, в ней забываешь о родине… Страшный город своим чудовищным обилием красоты, и вместе с тем это обилие умудряется избежать безвкусия! Всем патриотам необходимо стереть этот город с земных карт!
Я видел немало морей и все они друг от друга отличаются – и красками, и прибоем…
Вот Балтийское – зеленоватое, суровое, с косматыми долго бегущими по мелководью волнами…
Черное – сине-лазурное, с ритмичным, грохочущим галькой прибоем.
Это – другое… В ветреную погоду – черно-синее, без отблеска, с барашками (такой густой синевы на черном море не бывает – там всегда отблеск). На фоне такой густой, поглощающей свет синевы легко видимы зеленые пятна – коралловые рифы. В штиль Красное море – гладко голубое и рифы на глаз уже не отличишь.
Впрочем, в штиль, наверное, все моря одинаковы… Но Черное море для нас все же лучшее, хотя подводный мир со здешним не сравнить!

Ветер шумит, море шумит – завтра я снова на весь день уйду на яхте в море! Ловить голубые сны.