Баута

… Наша жизнь — это карнавал масок: венецианских и варварских, деревянных личин и пластиковых безликих слепков с человеческого лица...

… Я бегу к мужчине в венецианской маске, богато украшенной алыми перьями и кровавыми разводами на белом корпусе личины... Я мечтаю, я хочу, я желаю, чтобы этот мужчина оказался моим другом — я так устала от одиночества в толпе одинаковых вольто... «Не трогай меня!» - говорит маска. Но я сдергиваю покров, я хочу увидеть настоящее лицо, хочу увидеть его взгляд, не скрытый синими стеклами глазниц — и волосы дыбом встают на голове у меня: вместо мужчины на меня смотрит пустота... В руках у меня — застывшая гримаса бауты. Ветер, хохоча и свистя («Любопытной Варваре на базаре!..»), разворачивает оболочку пустоты — шелковый черный плащ струится в потоке воздуха пиратским флагом...

… Вот изящная ручка хрупкой коломбины отодвигает меня в сторону — хрустальный голосок «Дайте пройти!». Я неуклюже повернулась (чего ей надо от меня — вокруг столько места, что слон может спокойно обойти, но ей надо непременно, чтобы я расшаркнулась) и задела ее веер... На меня теперь смотрела не молодая девушка, а старуха, обезображенная ненавистью и завистью — глаза как два дула ружья, рот искривлен в хищном оскале... Потоки площадной ругани окончательно превратили ее в старый ошметок кожи...

… Я бегу от оборотня в маске юной дивы — вслед мне смеются Арлекины и слащаво улыбаются Коты... Водоворот масок — и ни одного живого лица! Налетаю на пышную грудь Венецианской дамы — в жемчугах и голубом многослойном атласном платье с черными кружевами (но пустые глазницы!), спотыкаюсь о валяющегося на земле пьяного в стельку вольто... А вдоль улиц ходят разномастные африканские маски, глупые хихикающие личины с улыбкой Джокера и дешевые куски белого картона с прорезями для глаз...

… Я устала прятаться от них — будь что будет! Вышла в эту толпу и пошла, не разбирая дороги... За руку меня схватил клювоносый Доктор Чумы в сером плаще: «Какая красивая маска!» - бархатный баритон, аромат дорогого одеколона... («Не трогай меня!» - я еще помню этот вскрик). «Маска?» - я застыла как вкопанная... Потому что, отражаясь в зеркале витрин, на меня рядом с Чумным Доктором смотрела черная венецианская маска, щедро украшенная белыми перьями и кровавыми разводами на опаловом корпусе личины — тело скрыто под черным шелковым плащом с головы до пят, на голове — треугольная черная шляпа с гигантскими алыми перьями... Вместо глаз — чернильные стекла глазниц...

Я тоже стала маской... черноглазой баутой... Днем я бреду в толпе безликих хамелеонов, но ночью... Ночью в желтом свете настольной лампы и лунном молоке я становлюсь собой — я стаскиваю с лица маску, снимаю плащ и шляпу - «Здравствуй, Луна! Бонжорно, Ночь! Вот и я». И до рассвета (всего несколько часов!) у меня есть возможность побыть собой, размять мышцы лица и отдохнуть от тесной одежды...

…. Если Вы случайно на улице увидите черную венецианскую маску, щедро украшенную белыми перьями и кровавыми разводами на опаловом корпусе личины, у которой вместо глаз — чернильные стекла глазниц...то... пожалуйста, не трогайте меня!