Белое пальто

                Хочешь знать, как всё это было? –
                Три в столовой пробило,
                И, прощаясь, держась за перила,
                Она словно с трудом говорила:
                «Это всё... Ах нет, я забыла,
                Я люблю вас, я вас любила
                Еще тогда!»
                – «Да?!».

– Крестная, а ты правда хотела умереть из-за мужчины? Ну, тогда, помнишь, ты рассказывала что-то еще про кукушку?..
– Ну, Алина, ты спросила! Ты хочешь услышать мою историю или узнать что-то про себя?
– Пока – твою историю. Я считаю, что умирать из-за мужчины, вот чтобы по-настоящему – до гроба – ни за что и никогда! Чего ради умирать мне, если дурак – он?
– Эх, мне бы твою мудрость да в мои 20 лет!.. Чего ты смеешься? Думаешь, я сразу такая опа – и мудрая стала? Но… как бы ни было, тому опыту я благодарна. Что же до кукушки… Вот всегда считала эту птицу гадкой – и яйца подбрасывает, и гадание на нее дурацкое, что можно поверить… А тогда…
– Я знаю, знаю! Я читала в твоем дневнике. Вот, ты пишешь: «…мы наконец перестали гордиться и посмотрели друг другу в глаза. Женька сказала, что мы выглядим абсолютной парой, созданы друг для друга, потому что оба ненормальные – в смысле, что неземные…». Но что произошло тем утром, после чего вы смотреть и даже слышать друг о друге не хотели и при чем тут кукушка?..
– Странное дело, что хоть и была я тогда трезва и весела, а что было – помню смутно. Ну, мы гуляли, болтали и целовались. Светало. Сели на скамейку во дворе… женщина еще прошла мимо, банки собирала… И он говорил, говорил о том, какие мы разные и похожие, как он мечтал быть со мной, и тут же опровергал свои аргументы. А я так захотела спать – всю ночь ведь гуляли! И тут – кукушка. Не поверишь – я заслушалась ее ку-ку, ку-ку, оно казалось мне таким мелодичным, таким естественным звуком, как биение сердца. И вот я с каждым ку-ку все меньше слышала его – а ведь так страдала, столько печальных и грустных стихов вычитала, столько «ответов» в песнях услышала… На другой день я знала одно: видеть его больше не хочу. Пустота и легкость. Вот как в душ сходить после тяжелой работы и смыть пот и пыль. И только кукование внутри – как ликование: хорошо, хорошо, хорошо – рефренило весь день.
 А потом накрыло. Я уехала на учебу, и вдали от дома, после всего этого карнавала чувств я почувствовала себя одинокой. Даже не так. Я осталась без мечты, и не знала, чем заполнить появившуюся пустоту… Словом, захандрила, мол, от отношений остались лишь руины, я хожу по осколкам чувств, и будущего для меня нет, если человек, с которым мы так похожи и так различны, не хочет быть со мной, а я не помню даже причину. Ремарк, Сартр и экзистенциализм стали моей ночной компанией. И в этих книгах я видела поддержку своей хандре.
 И был такой промозглый осенний день – ветер пробирает, дождь плюется в лицо, лекции бубубубу, сокурсницы блаблабла… И никакого смысла ни в чем, и не за что зацепиться, чтобы выбраться и посмотреть, что кроме так оромантизированых мною руин есть что-то еще. Да вот, хотя бы, необходимость купить пальто.
 Сидела на лекции и размышляла: зачем мне новое пальто, если я больше не хочу жить! Какая может быть жизнь без него?! Кто и зачем я, если он – прошлое, так и не ставшее ни настоящим, ни даже попыткой на осуществление мечты… Сплин, хандра, пруд – все в стиле Карамзина…
– Стой! – окликнул меня однокурсник. – Пойдем покурим, что ли.
– Ну пойдем.
 Покурили. Помолчали. Прищурился на меня:
– Чего ты какая-то не такая? И с Ремарком не расстаешься, и фыркаешь на все, что про любовь?
– Ну потому что от любви – руины, по осколкам ходить больно и будущего нет.
– Ааа, понятно.
 И опять прищурился. А потом усмехнулся:
– Ну, рассказывай...
– Да нечего больше. Пальто вот надо купить, а какое тут пальто, когда жить неохота.
– Действительно. Какое может быть пальто на руинах!
– Ну правда! Больно же!
– Да я не спорю!
- Издевается еще. Ладно. Давай так: я куплю это пальто, самое светлое, самое дорогое, какое смогу позволить себе, и ты… пойдешь со мной! По магазинам, понимаешь?!
– Да легко! Поржем!
 И мы пошли…

– Это был дядя Максим?
– Неее, это был единственный в нашем девичьем серпентарии мужчина. Хороший парень. Святые угодники, как давно это было…
– Ну… Пальто!
– А, да. Я купила бежевое пальто, шелковую косынку к нему – холодную, но дорогую и красивую – гулять так гулять! Потом, правда, месяц ела морковные котлеты, но сам факт! Новая, светлая одежда – как символ. И оказалось, что в светлом пальто по руинам не ходят. В светлом пальто и шелковой косынке – только по центральным улицам и только на высоких каблуках.
– А тот?.. кукушка?..
– Три брака, двое детей, передоз, кладбище. Так что, никаких смертей из-за кого-то.