Сказка про машу, зверей разных и человеческое отно

Маша пошла за грибами и угодила ногой в капкан. Кость перерубило начисто в области лодыжки. Хорошо, что у Маши была с собой ножовка. Девушка перепилила кожу, мясо и сухожилия и поскакала домой. Пару раз она теряла сознание от потери крови. Это сбило все ориентиры. Маша заблудилась.
Солнце клонилось к закату, когда она почувствовала за собой слежку. Волк неторопливо кружил вокруг своей жертвы. Он был преимущественно серого цвета, поэтому в лесу его так и звали – Серый Волк. Никакой загадки. Один клык у него был заражен бешенством, другой – отравлен.
-Маша-Маша, я тебя съем, - сказал Серый Волк, и Маша побежала.
И тут же упала и поползла. Волк шел поодаль по кровавому следу. Его инстинкт охотника был совершенно безусловным, поэтому он совершенно не испытывал чувства вины, слизывая шершавым языком красные капли с холодной земли. Как только он приближался к жертве вплотную, волны садизма заставляли его вновь и вновь отстать на десяток скачков назад.
-Сдавайся, Маша, прошли твои денечки, - шипел волк.
Маша до этого никогда не разговаривала с животными. Данную ситуацию она восприняла спокойно, как опытный психолог. Это со мной говорит часть моего сознания, уговорила она себя.
Рюкзак тер ей плечи, и она перекатилась и сбросила его. Оставила только револьвер с четырьмя патронами. Три она уже выстрелила, но только оцарапала зверю шкуру и разозлила. Волк цапнул ее выше отпила и отбежал. Маша почувствовала, что нога укоротилась почти по самое «не балуйся». Волк показал язык и стал жевать, оставшись где-то позади.
Маша изо всех сил работала локтями. Осенние мокрые листья приятно холодили живот. Змеи принимали девушку за свою и почтительно расползались в стороны. Так прошло несколько километров. Маша остановилась у старого дуба и устало оперлась о него спиной.
Тут она поняла, что вторая нога загноилась. Гангрена, подумала Маша. Надо было что-то делать. Ножовка осталась в рюкзаке, поэтому Маша наклонилась и начала грызть. Природная гибкость и навыки гимнастки очень помогли.
Маша поползла дальше, уже чисто как идейная подруга Маресьева. Неуправляемые мозгом культяшки глухо стукались друг о друга. Конечно, если бы это не была сказка, Маша давно бы умерла от потери крови. А так мучалась дальше. К тому же, у нее была мощная сила воли.
Вскоре она выползла на полянку, где стояла ветхая, но вместительная избушка. Маша достала бинокль и стала наблюдать. Она быстро выяснила, что в помещении проживает три медведя. Судя по их взаимоотношениям – мать, отец и сын. Отец порол сына, а мать готовила. Потом они все куда-то ушли.
Маша решила рискнуть. Она приподнялась на руках и сделала кувырок через голову. Затем еще один. Еще и еще. Так она докатилась до самого порога. В избушке была тишина. На столе стояли три дымящиеся миски с едой.
-Жрать охота, - сказала Маша вслух. Она была компанейским человеком и не могла долго молчать.
Подтянувшись, она забралась на стул. Аромат ударил ей в голову. Она схватила ложку и заработала ртом. Куски мяса и вареная картошка с огромной скоростью исчезали в луженой девичей глотке. Хруст костей был слышен далеко за пределами поляны.
Через полчаса Маша наелась, оперлась щекой о ладонь и довольно отрыгнула. Хотя она и не была врачом, ей вдруг пришла в голову вполне медицинская мысль: почему она отпилила одну ногу, а загноилась совсем другая?
-Пора спать, - сказала Маша.
Маша зевнула, потянулась. Она попыталась элегантно сойти со стула, но вместо этого с грохотом обрушилась на пол и сломала стул.
-Ударилась головой, - сказала Маша. – Меньшая из моих сегодняшних бед.
Она не знала, что получила серьезное сотрясение мозга. Заползла в спальню, выбрала самую маленькую кровать и на ней и задремала. Сотрясенный мозг не почувствовал опасности, когда домой вернулись собственники жилья. Маша проснулась и поняла, что бежать уже поздно. Она спряталась под одеялом, навострив ушки.
-Кто сидел на моем стуле и сломал его?! – услышала она рев из-за двери. – Это уже выходит за всякие рамки.
-Так дела не делаются! – забасил еще один. – Кто ел из моей миски, и в наглую все съел?! Найду – оборву лапы и хвост!
-Кто спал на моей постели?! - услышал девушка над собой. – Да еще и продолжает спать!
Тяжелая лапа сдернула с нее одеяло, и три пары красных озверелых глаз уставились на Машу. Та зажмурилась и приготовилась умирать.
-Не бойся, безногая девочка.
Маша открыла глаза. Рожи были по-прежнему страшные, но энергетика угрозы ушла.
-Мы людей не трогаем, - сказал медведь-отец. – А то они потом в стаи сбиваются и уничтожают весь наш род под корень. А что бы отпраздновать это, записывают нас в какую-то книгу красную.
-Мы вообще из цирка сбежавшие, - сказал медведь-сын. – Нас учили людей бояться, поэтому мы уже привыкли ждать от них подлянок разных, и на твои дела тут не обижаемся.
-Скажите адрес нам свой, женщина, - сказала мадведь-мать.
Взяли они ее под белы рученьки. Понесли через пески зыбучие, болота дремучие, леса темнючие, заводы вонючие, улицы проспектнючие, подъезды расписнючие – прямо к квартире номер шестнадцать.
Открыл им дверь машин папа.
-Вот ваша дочь, получите не расписываясь.
-Что вы мне принесли, лохматые? Нахлебницу безногую, да еще с мозгом сотрясенным. У нас таких еще три – и все с комплектными конечностями. Мы уже давно похоронили и забыли ее.
Схватил папа топор и – хрясь по голове доченьки. Тут она и кони двинула. Зачем только всю сказку куда-то ползала?