Новгородский колокольный узел - часть 7

А.Н. Одиноков

                Новгородский колокольный узел

Часть 7

                От вымысла к истине


    Даже беглого взгляда на высказывания авторов «теории пропагандистского заговора» ясно, – насколько зыбки и голословны их доводы. Назвать их фактами никак нельзя. Документальных подтверждений они не приводят. Следовательно, полноценным, исторически выверенным материалом эти выводы назвать нельзя.
Поэтому обратимся напрямую к источникам: опубликованным и архивным. Принимая во внимание, что даже в этом случае надо проверяться и делать поправки на время появления источника. Как мы указывали ранее, большинство воспоминаний свидетелей были опубликованы лишь 35-45 лет спустя.

    Мы специально привлекли фотографии Георгия Фёдоровича Коновалова из Санкт-Петербургского Центрального государственного архива кинофотофонодокументов, сделанные им 20 января 1944 г., в освобождённом от фашистов Новгороде: шифр хранения негативов – Ар 14201 и Ар 14202, с тем, чтобы обратить Ваше внимание на несоответствие рассказов авторов «теории пропагандистского заговора» с действительной обстановкой.
    Кроме того, сразу хотим оговориться, что в архиве представлены и другие негативы фотографий Г.Ф. Коновалова, сфотографированные им 20 января 1944 г.:
Ар 14202 - Передний край немецкой обороны с восточной стороны Новгорода (Пулковская Слобода) (панорама из 3-х снимков), 20 января 1944 г.
Ар 26774 - Западная часть Новгородского Кремля, разрушенного немцами. 20 января 1944 г.
Ар 174534 - Мост через реку Волхов, взорванный гитлеровцами (панорама из 2-х снимков). 20 января 1944 г.
Ар 179296 - Советские войска проходят мимо Новгородского Кремля. 20 января 1944 г.

    Первая фотография: (шифр Ар 14201).
«Советские воины водружают знамя над Новгородским Кремлем в освобожденном от фашистов городе (панорама из 3-х снимков)», 20 января 1944 г.

    Вторая фотография: (шифр Ар 174535).
«Советские воинские части входят в Новгородский Кремль». 20 января 1944 г.
Пусть Вас не смущают архивные ленты безопасности интернет фотоизображений – это право правообладателя, ЦГАКФФД.

    Обращаем внимание на состояние погоды в день, 20 января 1944 г., отображённое на снимках. Если мы сравним это состояние с описаниями и рассказами А.А. Чунина и его последователей, а также с фотографией, где на берегу лежат пять колоколов, то заметим явное несоответствие. Туманность, пасмурность, приглушённость фона и размытость изображений зданий - в нашем случае. И солнечность, чистота и снежная воздушность, великолепная контрастность – в случае оппонентов.
Явно, что фотография с пятью колоколами, не могла появиться 20 января 1944 г. На всех других фотографиях Г.Ф. Коновалова, сделанных 20 января 1944 г., как до освобождения Новгорода, так и после, погодные условия неизменны и соответствуют представленным нами двум его фотографиям. Скажем больше, и на последующих фотографиях тех дней погодные условия соответствуют 20 января – пасмурность, зимняя оттепель, туманность, сумрачность.

    Далее, обращаем внимание на вторую, из представленных нами фотографий, где бойцы-освободители вышагивают по территории кремля. Нас убеждал комментатор кинохроники, что рельсы узкоколейки немцами протянуты к выходу из кремля в сторону реки, для вывозки колоколов. Но на фотографии мы видим воинов, машину и не видим узкоколейки, хотя воины передвигаются именно от арки у реки в сторону центра города.
    Вновь погрешность. Объясняется всё просто. Узкоколейка, на которую указывал в своих воспоминаниях М.В. Юдин, строилась немцами с целью вывезти только части памятника «Тысячелетию России» от кремля до железнодорожной станции. Советские воины, совершая обходной манёвр вокруг Новгорода, застали эшелон на железнодорожном вокзале, уже готовом к приемке и отправке памятника в Германию.

    Привлечём другие источники.
    В газете «Красная Звезда» от 22 января 1944 г. (№19 (5699) на странице 4, с пометой «Волховский фронт, 21 января, корреспонденты газеты, майоры И.Исаев и В. Яковлев, в статье «В Великом Новгороде сообщали: На Московской улице нет ни одного уцелевшего дома. Только стены да трубы. То же самое и на многих других улицах. Значительно разрушен Новгородский Кремль с его девятью башнями, взорван большой каменный мост через Волхов, разрушены или загажены исторические храмы. Церковь Бориса и Глеба превращена в уборную. Разрушен Юрьев монастырь, основанный Ярославом Мудрым, и ещё Десятинный, Духов, Хутынский и другие. Немцы увезли из новгородских церквей колокола, отлитые ещё в эпоху Ивана Грозного. Даже чугунные била, хранившиеся в городе с давних времён, увезены в Германию для переливки в снаряды (выделено нами). Распилен на куски памятник Тысячелетия России. Гитлеровцы хотели увезти и его, уже запаковали в ящики, но не успели. В Новгороде нет ни одной уцелевшей школы, ни одного театра, - все эти здания преданы огню и динамиту. Вырублен старинный липовый парк. Всех жителей Новгорода, всех, кто не успел спастись, немцы или угнали на каторгу, или расстреляли».
    К слову сказать, действительно, согласно справки новгородского горкома ВКП(б), на момент освобождения Новгорода жителей в нём было 54 человека: 11 мужчин, 35 женщин и детей до 14 лет – 8.
    Как видим, корреспонденты, проходя по улицам города, возле кремля и в кремле 21 января 1944 г. не обнаружили колоколов, предполагая, что все они «увезены в Германию», незная об их эвакуационной судьбе.

    Также не обнаружил колокола свидетель, старшина 59-й армии, Петров Феоктист Александрович, 1900 года рождения, уроженец Ленинградской области, Новгородского района, деревни Малое Ляпино, который, согласно его показаниям: «…10 января 1942 года, я выполнял специальное задание командования Красной Армии, в течение суток находился в городе Новгороде» <…> «…я лично видел все здания и памятник Тысячелетия России совершенно целыми. Соборы и церкви также были целы». <…> «Да, 21 января 1944 года, я был в Новгородском Кремле и обошёл все его здания». <…> «Все пять позолочённых глав Софийского собора сняты и увезены в Германию. Внутренняя часть собора полностью разрушена. Остались только голые кирпичные стены. Колокола сняты, где они мне неизвестно (выделено нами).
Памятник «Тысячелетие России» разобран на части и разбросан по собору Кремля.
Судейский городок и Архиерейский дом разрушены полностью».

    Как видим, и этот свидетель не увидел колоколов на берегу, незаметить которые было бы невозможно, если бы они лежали там.
    В январе 1961 года в редакцию газеты «Новгородская правда» пришло письмо от бывшего солдата Волховского фронта М. Осипова. Оно было опубликовано газетой 27 января того же года в номере газеты № 23 под заголовком «Спасение бронзовых исполинов». М. Осипов писал: «20 января 1944 года не прошло и недели, как в часть приехал первый после освобождения города от немецко-фашистских захватчиков председатель горисполкома. Он предъявил командиру части приказ о поднятии затонувших колоколов, которые в сентябре 1941 года были сняты со Звонницы и погружены на баржу для эвакуации, но затонули при бомбёжке. Немцы, овладев городом, усиленно искали колокола. Не как историческую ценность, а как цветной металл.
    Командир нашей части капитан П.Н. Косырев поручил мне провести операцию по подъёму колоколов. Осмотрев берег реки, от которого ближе всего находились колокола, солдаты вырыли яму, в которую был заложен пучок брёвен, к брёвнам привязали неподвижный блок полиспаста. Вскоре после начала подготовительных работ из Ленинграда приехал водолаз, а из Москвы – кинооператор.
    Водолаз, опустившись на дно реки, туда, где, по указанию очевидцев, должны были лежать колокола, сначала обнаружил большой колокол, про который говорили, что его звон был слышен за сорок вёрст. С помощью системы блоков и танка-тягача мы легко вытащили первым самый большой колокол, а потом и меньше. Вода сильно бурлила, за медленно подвигающимся к берегу колоколом оставался широкий след. Как сказочное чудовище из царства Садко, облепленный ракушками, словно нехотя, показался из воды бок исполина…»
    Явно эмоциональное письмо, в котором некоторые факты взяты из журнала-хроники. Автор письма нескрывает, что видел этот журнал. Указывает «сентябрь», хотя действия происходили в августе. Речь идёт о самом большом колоколе, «звон которого был слышен за сорок вёрст». Эта информация, опять-таки из журнала-хроники. И мы знаем, что «Праздничный» колокол, а он и есть «самый большой», в водах реки не был. Трудно представить себе, чтобы солдат, впервые увидевший колокола, смог, разобраться который из них какой. Правда, в письме М. Осипов сообщает, что «Я подошёл к колоколу и, очистив поверхность от налипшего ила, прочитал: «Отлит при царе Алексее Михайловиче в 1612 году»
    Забавно, но в тексте «Праздничного» колокола, действительно, есть упоминание царя Алексея Михайловича. Правда, колокол был перелит в «лета 1659 (7168) месяца октября в 26 день».
    Более важная информация для нас: «20 января 1944 года не прошло и недели, как в часть приехал первый после освобождения города от немецко-фашистских захватчиков председатель горисполкома. Он предъявил командиру части приказ…», которая, как нам кажется, исходит явно от свидетеля.
    Дело в том, что 28 января 1944 гг. в двух газетах: «Красная Звезда» и «Комсомольская правда» было опубликовано одно и то же сообщение ТАСС: «Советские патриоты сберегли от немцев исторические памятники». Где под датой 27 января 1944 г. сообщалось, что: «Среди памятников новгородской старины широкой известностью пользовалась звонница Софийского собора, построенная в 1439 году. Самый большой колокол был отлит в XVII веке при царе Алексее Михайловиче и весит более 1600 пудов. Его звон был слышен на расстоянии 40 километров.
    В августе 1941 года, когда враг приблизился к городу, часть колоколов была вывезена в тыл. Оставались на месте три колокола, в том числе большой. Два более лёгких удалось втащить на баржу, но вражеской бомбой баржа была разбита и вместе с колоколами пошла на дно. Большой колокол спасли уже в момент, когда кругом рвались снаряды и бомбы. Русские патриоты во главе с председателем горсовета тов. Юдиным тащили груз к берегу реки – до баржи оставалось не более 20 метров, но в это время противник прорвался к окраинам города. Было решено закопать историческую ценность в землю.
    Два с половиной года пролежал колокол в земле. Фашисты прилагали немало усилий, чтобы обнаружить его и пустить в переплавку. Среди местных жителей не нашлось никого, кто бы выдал местонахождение колокола.
    На днях сапёры при участии председателя горсовета Юдина установили место, где был зарыт колокол. Сейчас его извлекают из земли. Затонувшие колокола ищут водолазы инженерных войск Волховского фронта».
    Следует понимать, что сообщение ТАСС появилось лишь тогда, когда был обнаружен первый колокол и его стали откапывать из земли. Иначе и быть не могло. Далее сообщение датируется 27 января и при этом говорится «На днях…» Следует понимать, что М.В. Юдин мог получить разрешение на помощь инженерных войск и начать поиски колоколов 25 – 26 января 1944 г.
    Отметим для себя, что многие характеристики сообщения ТАСС, повторяются в тексте письма М. Осипова.

    К 40-летию освобождения Новгорода, в  декабре 1983 г., газета «Новгородская правда» опубликовала заметку «Сапёры Волховского фронта» (Из блокнота журналиста). Автор заметки, С. Колпаков. В блокноте журналиста «оказалась запись встречи сапёров Волховского фронта в январе 1968 года, накануне 25-летия прорыва блокады Ленинграда войсками Ленинградского и Волховского фронтов. На эту встречу приехали в Ленинград, а затем в Мгу бывшие командиры сапёрных подразделений.
Вспоминается квартира полковника в отставке Д.К. Жеребова на Загородном проспекте в Ленинграде. Именно здесь и собрались в тот памятный вечер боевые друзья. Среди них Герой Советского Союза, бывший начальник инженерных войск Волховского фронта, генерал-полковник в отставке А.Ф. Хренов, бывший начальник штаба инженерных войск 2-й Ударной армии Ф.Н. Марчак, приехавший на встречу с Украины. Из ленинградцев в этой встрече участвовали бывший начальник штаба инженерных войск 4-й армии В.С. Сорокин, бывший начальник отдела заграждения штаба инженерных войск Волховского фронта С.П. Назаров, бывший командир инженерно-сапёрной бригады, полковник запаса В.Д. Афанасьев, бывший командир отдельного инженерно-сапёрного батальона, майор запаса Л.Я. Пурволев». <…>
    «Бывший начальник отдела заграждения штаба инженерных войск Волховского фронта С.П. Назаров многое сделал по разминированию Новгорода после освобождения его от ненавистного врага. Под его руководством извлекли со дна Волхова колокола Софийской звонницы.
 - А всё началось с подготовки прорыва, - вспоминал С.П. Назаров. – Сначала сапёры проделали проходы, разминировали пути для наступающих войск. И вот наступление началось. Танки прорвались благополучно, пехота тоже пошла с ходу, без потерь. Вслед за ними двинулись мы. Прямо за наступающими нам в Новгород было не попасть, надо было переправиться через реку Волхов на Хутынь. Развалины монастыря – заминированы. Сапёры начали разминирование. После этого наша группа двинулась на Новгород. Прошли на Софийскую сторону по разрушенному мосту. В моём распоряжении – два батальона. Один батальон приступил к разминированию Новгородского кремля. Как раз в это время мне сообщили, что необходимо найти и достать колокола звонницы Софийского собора. Выполнять эту задачу я приказал второму батальону.
    Сапёры стали делать шурфы в шахматном порядке. Один шурф наткнулся на провал. Стали копать. Обнаружили один колокол, затем второй, третий… Мы не знали, сколько колоколов было на звоннице. Подумали, что достали все. Но тут подошёл к сапёрам гражданский человек и сказал, что здесь достали не все колокола, остальные утоплены в Волхове. Мы вызвали водолазную станцию, спустили на дно Волхова водолаза. Он там минут десять походил по дну и наступил на ухо колокола. Мы его сразу же зацепили и вытащили. Оказался маленький «колокольчик» звонницы. Тогда водолаз вторично опустился на дно Волхова и нашёл остальные колокола. Вытащили их на берег, построили помост, на нём и установили колокола.
 - На другой день, – продолжал С.П. Назаров, - иду и вижу, что земля провалилась там, где раскапывали колокола. Продолжили раскопки. Земля была мягкая, копалась легко. Через некоторое время обнаружили большой колокол звонницы. Таким образом, все колокола были доставлены и размещены на помосте, возле звонницы Софийского собора.
    А нам была поставлена другая задача – разминировать Антониев монастырь».

    Пожалуй, это самые важные воспоминания. Эти сведения меньше искажены. Как видим, вновь фигурирует М.В. Юдин – «гражданский человек», очень напоминает наш с вами «неизвестный» колокол – «маленький колокольчик». Даже рассказ М.В. Юдина о водолазе, здесь находит своё подтверждение. В какой-то мере воспоминания С.П. Назарова отвечают на вопрос: почему на фотографиях (кстати, не только Г.Ф. Коновалова, но и других) отсутствует «Праздничный». Но других свидетельств, для проверки факта, что «Праздничный» колокол был найден последним из всех колоколов, у нас нет.
    К сожалению, заключительные слова С.П. Назарова, что «колокола были доставлены и размещены на помосте, возле звонницы Софийского собора», видимо, следует отнести к фиксации положения вещей на момент его воспоминаний. Дело в том, что по отчётам новгородского музея с 28 января по 28 августа 1944 г. существует запись: «Подняты со дна Волхова затонувшие три колокола и раскопаны два больших колокола. С берега Волхова они перетащены в Кремль, к Звоннице». Мы полагаем, что перевозка колоколов была проведена только в июне 1944 г.
Имеются частные фотографии, где все пять колоколов лежат возле звонницы. Датируются эти фотографии 1951, 1952, 1953 годами. Лишь в апреле 1954 года был сооружён постамент, на который водрузились новгородские музейные ценности – колокола. Здесь, к слову, мы уточняем информацию, которая фигурирует до сих пор в материалах музея-заповедника, что колокола были поставлены на постамент в 1950 году. Это не так.
    Колокола, которыми сегодня гордится каждый новгородец, до сих пор не включены в фондовый учёт Новгородского государственного объединённого музея-заповедника. Они по существу бесхозные. Как не покажется странным, но такое отношение к этим реликвиям, объясняет многое в истории, которая разыгралась в Новгороде в 80-х годах XX столетия.

    «Эпизод из колокольной истории» - да, именно так называлась маленькая заметка, опубликованная в газете «Новгород» от 23 января 1997 г. (№ 3). Автор её новгородский журналист Валентин Макаров.
    «Как обычно, 9 мая 1971 года в Новгороде отмечался День Победы. С утра я, прихватив магнитофон «Репортёр», пошёл в кремль – работая тогда в областном комитете по телевидению и радиовещанию. У меня было задание записать небольшой репортаж на плёнку.
    По кремлю ходили ветераны, бывшие фронтовики. Держались они группами, разбившись, как и в минувшую войну, по своим полкам и дивизиям. С микрофоном в руках я побеседовал с несколькими ветеранами.
    Меня заинтересовал одинокий человек, разглядывавший стоящие возле Софийской звонницы колокола. Позванивая орденами и медалями, он вздыхал и покачивал головой. Я подошёл. Оглянувшись, он окинул меня каким-то грустным взглядом. Был он полуседой, с морщинами на лице, но про его серые глаза нельзя было сказать, что они принадлежат старику. Видимо, «зачислив» меня в собеседники, он сказал с волнением в голосе:
 - Это моя работа! До сих пор не могу себе простить… - он показал на «Праздничный» колокол с оторванными ушами. – Ведь это я ему оторвал…
Я представился и попросил разрешения записать его на плёнку. Неохотно, но ветеран всё-таки согласился.
    Оказалось, что это танкист, механик-водитель. Сразу же после освобождения Новгорода переправлялся через Волхов. И тут кто-то из горсовета попросил его «выдернуть колокол из ямы».
 - Раз такое дело, почему бы не дёрнуть! – рассказывал танкист. – Яма была солидная, а это бронзовое чудовище – ещё солиднее…
 - В нём 26 тонн, - вставил я.
 - Но я же сидел за рычагами Т-34, машина мощная. Подцепили тросом колокол, я дёрнул, но безрезультатно. Командир танка посоветовал дать тросу слабину, а потом рвануть на скорости. Я сдуру так и сделал. Рванул – и уши у него оторвал. Вот такой прокол…
    А дальше?
 - Да что дальше… основательно замотали колокол тросами – это надо было бы сделать сначала. Протащил я колокол в кремль, вот до этого места. Теперь стоит он тут, инвалид…
    Дома я расшифровал плёнку (то есть переписал рассказ ветерана на отдельный лист бумаги), вложил в папку. Но у меня тоже получился «прокол».
Говорят, два переезда равны одному пожару. А мне с тех пор пришлось дважды менять квартиру. Грузчики волокли мебель, посуду, мешки с одеждой, мой архив, книги. И как-то так случилось, что верх у бумаги оказался оторванным – а там были записаны фамилия, имя, отчество танкиста, его воинская часть.
    Магнитофонная плёнка давно размагничена, а ставшая «безадресной» бумага так и находится у меня в папке.
    Долго думал, надо ли писать об этом эпизоде, ведь прошло 25 лет. Всё-таки считаю, что надо. Ну и что же, что нет фамилии? Встреча-то с танкистом была, ведь я же не выдумал это».

    Вот такая история...

    Продолжение следует…