Другое Солнце. Часть 3. Точка 22

Часть первая, Точка 1: http://www.proza.ru/2013/08/07/230
Часть вторая, Точка 11: http://www.proza.ru/2013/08/11/1743
Часть третья, Точка 21: http://www.proza.ru/2013/08/14/319

22. Смена дислокации. Исходная Точка: … … Ошибка #3. Нет данных.



Вагон вдруг сильно тряхнуло, словно мы на что-то налетели. Свет погас. Было на удивление тихо, и я подумал, что для городских жителей такие ситуации, наверное, дело обычное, и никто им не удивляется. Однако в следующий момент я осознал, что вагон не движется, а ещё — что он пуст. Точнее, не совсем: я чувствовал, что Санька здесь, рядом. Кроме нас двоих в вагоне был кто-то ещё, но я пока что не мог разобрать, кто именно.

Следующая мысль была о Мишке и Рике. Как они там? И что случилось?

Моё восприятие изменилось. Я чувствовал, что вокруг не то метро, в котором мы были до этого. За окнами зияла чернота, и ничего нельзя было сказать наверняка, но мы, очевидно, были уже не в Мире Людей. Хотя на Ад это не было похоже, во всяком случае, по ощущениям.

— Эй, — донёсся до меня голос Саньки, — ты как там? В порядке?
— Вроде да, — осторожно ответил я. Этот парень… Я неслучайно затащил его в другой вагон — мне хотелось поговорить с ним один на один. И выяснить, что он скрывает под этой личиной. Причём, как мне показалось, он был не против.

Наконец свет зажёгся, и сразу стало ясно, что в вагоне и правда почти пусто. Кроме нас тут остался только ничем не примечательный мужичок в «аляске» и надвинутой на глаза серой вязаной шапке, мирно спящий в углу вагона. Он, впрочем, показался мне странным: меня не покидало ощущение, что я его уже где-то видел. Но рассудив здраво, я решил, что резоннее будет сначала разобраться с Санькой, а уже потом разъяснить мужичка.

— Так ты о чём поговорить-то хотел?
— А?

Я отвлёкся от мужичка и посмотрел на Саню. Он улыбнулся.

— Ну ты же хотел поговорить, так? И я даже догадываюсь, о чём именно. Я предполагал, что этот разговор однажды состоится, хотя и думал, что говорить я буду с китайцем и Рикой. Я же не знал, что ты свалишься нам на голову.
— Кто ты? — голос мой прозвучал глухо.
— Я-то? Э-ээ, как там было-то? «Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»? — он расхохотался. — Да ладно, не напрягайся. Я не представляю угрозы. Тем более, для тебя.
— Почему «тем более, для меня»?
— Потому что ты тут совершенно ни при чём, — ответил он.
— А кто при чём?
— Рика, китаец.
— Ясно… Так ты…
— Локуст моё имя. Я — Дух, из Демонов, — любезно пояснил мой собеседник.

Тут же я заметил, что он и выглядит иначе. Вместо белобрысого, сероглазого паренька напротив меня сидел стройный темноволосый юноша, хрупкий и бледный, что заставило меня вспомнить о Канцлере, тогда как сине-зелёные глаза напомнили о госпоже Морриган.

— Так Дух или Демон?
— Это сложный вопрос, — он рассмеялся. — Фактически расовый. Потому что Демоны - те же Духи, только, э-э, другого цвета. Как афроамериканцы. И отношение к нам до недавнего времени было такое же, как к ним, до отмены рабства и сегрегации. Мой отец был Демоном, до Реформации, так что и я, в общем-то, тоже Демон. Ну и Дух, конечно, — потому что ныне Демоны снова встали на одну ступень с Духами.
— Отец?..
— Да, Виктор Себастьян Хантер, также известный как Лорд Нергал, Владыка Преисподней.
— Нергал…

Да, я помнил, кто такой Нергал, даже несмотря на то, что лично мы не встречались.

— Что тебе нужно? Ты здесь по поручению отца? Ты хочешь…
— Не продолжай даже, — он отмахнулся. — Что за идиотизм. Что — раз я сын Сатаны, то я везде несу зло и вообще всячески порчу всем жизнь?
— Да я не то чтобы… — начал было я, но он перебил:
— Вот о чём я и говорю. Это просто расизм какой-то. Я — зло, потому что я Демон. Большей подлости и представить себе невозможно…
— Не истери, — оборвал его я. Не ожидавший такого поворота Локуст удивлённо умолк. — Мне плевать, чей ты сын. Но тот, кто не хочет причинить зло, не станет прятаться за чужой личиной, изображая из себя друга.

Он усмехнулся:

— Вон ты о чём… Ну да, вполне логично. Однако этому есть объяснение, пусть даже я и не собирался давать его кому-то… Вроде тебя.
— Боюсь, тебе придётся.
— Почему это? — насмешливо спросил он.
— А у тебя есть другие предложения относительно того, чем нам заняться в этом пространстве? — улыбнулся я. Он огляделся, поморщился и развёл руками:
— Ладно, убедил. Кстати, интересное пространство. Я было подумал сперва, что нас вынесло на Ту Сторону, но это скорее Межмирная лакуна, которую даже миром-то назвать трудно. Это просто… Кусок пустоты. И поезд в нём. Кстати, обрати внимание: Рики и китайца в соседнем вагоне нет, там вообще никого не видно. Хотя это может быть иллюзией…
— Чьей? — поинтересовался я.
— Этого я не знаю. Впрочем, интереснее было бы узнать причину столь неожиданного «перемещения». Есть какие-нибудь соображения на этот счёт?
— Нет, — признался я. — Я думал сперва, что это связано с тобой…
— Нет, это был не я, — Локуст покачал головой. — Да и зачем бы? Тем более, эти двое там… Вдвоём… Эх, и почему здесь со мной ты, а не она!

Он горестно понурился, а у мной овладело смешанное чувство. Кем бы он ни был, Демоном или ещё кем… Ему нравилась Рика! Вот в чём было дело!


…


У меня дежавю. Или как это правильно назвать?

Но на этот раз она была не такой, как в Аду. На этот раз она была такой же, как я.

— Т-ты… Кто ты?..

На её лице — страх, непонимание. Губы дрожат. Побелевшие пальцы сжимают сумочку.

— Кто ты… А?..

Интересно, думаю я, что же мне тебе сказать? Что ответить? Что я — твой двойник? Что я — это ты? Что я — это… Сама не знаю кто. Копия? Доппельгангер, как говорил Саня. Отражение в зеркале Стены.

— Я не знаю.
— Т-то есть… Как это?..
— Сама не знаю…
— А почему ты выглядишь как я?..
— Сказала же, не знаю. Может, ты мне скажешь, кто ты?
— М-Марика. Марика Джалиева.
— Ну конечно… Я тоже.

Она в растерянности. Того и гляди заплачет. Но я-то что могу сделать?

— Так, давайте успокоимся, — произносит немного очухавшийся Ли в надежде взять ситуацию под контроль, но что-то мне подсказывает, что ему это едва ли удастся…

Я подхожу ближе, не отрывая глаз. Она смотрит на меня как зачарованная. Я тяну руку, касаясь её волос, провожу ладонью по макушке. Шепчу:

— Ты красивая…

Её глаза расширяются.

— Ч-что?.. Что?!

Её колени подгибаются, и она падает в обморок. Ли едва успевает её поймать.

Я, наверное, слишком долго пробыла в Аду. Сама невозмутимость.

Китаец сажает Марику на сиденье.

— Мне кажется, тебе не стоило так её шокировать, — говорит он слегка укоризненно. — В конце концов, вообрази, она — простой человек — только что вспомнила весь свой адский опыт. Ей будет нелегко. Как бы вовсе с ума не сошла.
— А как бы ты поступил?

Я смотрю на неё, и внутри меня вновь оживает это неприятное чувство, от которого я уже успела отвыкнуть с адских времён. Словно я и правда ошибка. Ненастоящая. Сбой. Да, доказательств нет, но отчего-то мне кажется, что теперь это уже не имеет значения.

— Ну, не знаю. Придумал бы что-нибудь.
— Изумительно. Скажи лучше, где мы.

Ли смутился.

— Не знаю… Но это явно не метро. Хотя поезд остался… Только пустой какой-то. Интересно, куда делись остальные? И Саня с Лёнькой… К слову говоря, случай-то из ряда вон, как мне кажется. Может быть, это место создал сам факт вашей встречи?
— Да я вообще не могу понять, как это могло произойти! — я поглядела на Марику с досадой. — Ну сам подумай. Она же была в Аду, так? Если я всё правильно понимаю, то выйти оттуда она могла только двумя способами: пробудиться и вместе с ребятами пройти через Стену, или же отбыть свой срок мучений и снова родиться в Этом Мире, но уже другим человеком. Ведь так? Но она, очевидно, не переродилась; значит, Пророк и остальные уже здесь? Не могу понять.
— Кто знает, — Ли пожал плечами. — В Аду время идёт по-другому, но я не думаю, что они смогли бы обернуться настолько быстро… Ну, мне так кажется. А это значит…
— …Это значит, что тут что-то не так, — продолжила я. — Она не может быть собой. То есть мной. Ну ты понял.
— Понял… Не знаю, Рика, ничего в голову не приходит. Думаю, это какая-то аномалия… Которая наверняка связана с тобой. Если… Ты помнишь, что говорил доктор? Что твоя суть — Стена, а «Рика» — просто временная форма? Что если она, ну, Марика, здесь для того, чтобы ты вернулась к своей сути?
— То есть я всё-таки подделка? — усмехнулась я.
— Я этого не говорил, — поднял руки китаец. — Это просто… Гипотеза.
— Да ладно тебе, — я ткнула его кулаком в бок, — расслабься. Думаю, что-то из этого выйдет в итоге. А уж что…

Неожиданно раздалось характерное шипение. Мы синхронно обернулись: двери разъехались, и в проём, ругаясь, залез Валерьянка. Вид у Духа был недовольный.

— Все люди как люди, садятся на станции, а я, как последний… Залезаю незнамо где. А что, собственно говоря, случилось-то? А то зависаю себе в деревне, значит, с Арашем, никого не трогаю… Вдруг — р-раз! — отправляют сюда. Так, что тут у нас… Опаньки, — он застыл, переводя изумлённый взгляд то на меня, то на Марику, — опаньки. Ну, хоть ясно, зачем вызвали.
— Валерьяныч! — обрадованный Ли обнял Духа. — Ужасно рад тебя видеть. А у нас тут, видишь…
— Ага, я тоже рад. И тебе, детёныш, — он подмигнул мне. Я улыбнулась. Всё-таки Валерьянка всегда умел привнести какой-то свой, растаманский позитив, наверное, в любую ситуацию. — Вижу. И что, какие мысли? Мне-то ничего не сказали, просто отправили.
— Её же не должно тут быть, так?
— Тут, детёныш, никого быть не должно. Строго говоря, и этого «тут» тоже быть не должно. А причина, думаю, опять-таки в тебе.
— А почему это только во мне? Может, в ней?
— А потому. Она ведь кто, простой человек. А ты? А? Вот, то-то и оно.
— И что теперь делать? — поинтересовался Ли. — А у нас ещё, кстати, двое ребят незнамо куда пропали, в соседнем вагоне были. А теперь нету их.
— Это ещё вопрос. Возможно, нет там никакого соседнего вагона. Понимаешь, да?
— Иллюзия…
— Ага. Только не направленная, как те, с которыми вы раньше сталкивались, а стихийная, так сказать, спонтанная. Однако в этой ситуации ничего случайного, ясное дело, быть не может. И то, что барышня эта здесь, хотя должна быть в Аду, и то, что вы здесь, и даже эти ваши ребята… А что за ребята-то? Саня?
— Ага, и Лёнька. Мой Учитель.
— Ну да, точно, — Валерьянка кивнул. — Слышал. Ну, думаю, они там сами справятся, где бы они ни были. С другой стороны, вполне возможно, что унесло-то только вас, а они остались на Этой Стороне. Не могу понять, если честно. Фишка в том, что вас нет ни на Той, ни на Этой стороне. Саню я не искал, но, думаю, с ним та же картина, и с Лёнькой этим.
— А где мы тогда?
— В Межмирье. Точнее, в том, чем оно является теперь. Это такой, знаешь, план, Четвёртой Стороной его иногда называют. А вообще это что-то вроде подкладки у пиджака, точнее, пустоты между пиджаком и подкладкой, если так понятней. Когда-то тут даже жить можно было. Ну, во всяком случае, так говорят. А теперь, видишь… Хотя пустота, она пустота и есть. И вообще. Единственное «но» заключается в том, что обычно эта область очень нестабильна, как береговая линия, линия прибоя. И вас вполне могло бы не стать в первые же секунды вашего появления. Но по какой-то причине ничего не происходит… Хотя поведение Межмирья не могут предугадать даже Духи, притом гораздо более опытные, чем я.

Тут он умолк, — Марика застонала и открыла глаза.

— Где я?.. Кто вы? Господи, какой ужасный сон…

И тут она увидела меня. Глаза её расширились, дыхание перехватило. Она схватилась за виски и сжалась в комок, прижав голову к коленям:

— Нет! Нет! Не трогайте меня! Не надо! Я больше этого не перенесу! Я не хочу опять в Ад! Не трогайте меня…
— Спокойно, девушка, никто тебя не тронет, — флегматично, даже как-то скучливо отозвался Валерьянка.
— Нет!! Это нечестно! Мне же обещали, что я больше не вернусь в Ад!
— Кто тебе обещал? — поинтересовался Дух.
— Я не знаю! Тот парень! Я не знаю, кто он! Он сказал, что выведет меня из Ада, сказал, что мне не нужно будет рождаться снова, что я смогу жить дальше своей жизнью! Сказал, что вернёт моих родителей! Что всё будет так, как будто ничего и не было. Никакого Ада! Почему я здесь?! Почему ты такая же, как я?!
— Па-арень, значит… — задумчиво протянул Валерьянка. — Интересно-интересно, что это за парень такой тебя вывел из Ада столь незаконным путём…
— А зачем он тебя вывел, он не сказал? — спросила я.
— Да нет же! Я же говорю! Он ничего не просил, он просто пообещал, что выведет, пообещал, что смогу жить как прежде и даже лучше!
— Потрясающе, — Валерьянка покачал головой. — Кстати, Начальник, а ты что думаешь по этому поводу?

Вопрос был, очевидно, неожиданным, потому что Ли смешался:

— А… А мне-то откуда знать? Я её впервые вижу. В смысле… В общем, ты понял.
— Ага, понял… Понял, — Дух снова повернулся к Марике. — Итак, девушка, уясни несколько моментов. Первое: мы тебе не враги, зла тебе не причиним. Второе: это не Ад. Так что расслабься. Мы тебя в Ад отправить не можем, даже если очень захотим, ибо нет у нас таких полномочий. Кроме того, для того, чтобы кого-нибудь куда-нибудь отправить, для начала нужно выбраться отсюда, и пока что у меня нет никаких идей по этому поводу. Третье… Меня зовут Валера, но друзья обычно зовут меня Валерьянка, так привычней. Этот вот товарищ с востока — Миша Ли, так же известный как Начальник. А девушка… Э-э, зови её Рика. Словом, мы — хорошие ребята, жаль, патронов не осталось… Шучу, шучу. Мы правда хорошие. И нам нужно решить как минимум две проблемы. Первая — как нам выбраться отсюда, и вторая — для чего и почему вы с Рикой так похожи. Вопросы?

Она… Улыбнулась! Робко и несмело, но улыбнулась. А я в который раз восхитилась Валерьянкой. Даже в таком, как говорится, «тяжёлом случае» он сумел найти общий язык с человеком!

— Нет… Наверное, вопросов нет… Пока что… Только вот, — она посмотрела на меня, — мы же с тобой уже виделись, да? Ну, там…

Я кивнула.

— Виделись. Я надеялась… Что ты сможешь мне помочь… Вспомнить. Просто понимаешь, какая штука: я не помню, что со мной было раньше. До того, как… Я стала такой. Типа амнезия. Вот… Ну я и думала, что ты можешь что-то знать об этом. Потому и отправилась в тот Круг, в котором ты была.

Её передёрнуло.

— Как вспомню…
— Я понимаю. Там было… Не очень приятно.
— Угу…
— Ну, девушка, может быть ты нам о себе немного расскажешь, а? — спросил Валерьянка.
— Что? А, ну да… — она вздохнула. — Ну, меня зовут Марика…


…


Какое-то время мы сидели молча. Я не знал, что ему сказать. В делах любовных я никогда не разбирался.
Потом он заговорил:

— Я встретил её… Несколько лет назад. Наши родители… Скажем так: моя мама, она ведь была раньше человеком. Так вот, у неё были… Друзья. А у них — дочка. Ну… Рика. Хотя это, как ты, наверное, уже знаешь, ненастоящее имя. И не только. Понимаешь, она… Такая же, как я. Не в смысле Демон, а в смысле аморф. То есть она может становиться кем захочет. Создавать себя заново. Это долгая история, да и суть не в том… Хотя и в этом тоже. В общем… Мы познакомились, и она мне сразу же очень понравилась. Мне никогда никто не нравился. Понимаешь, я уже довольно давно обретаюсь среди людей… В исследовательских целях. Я изучал феномен зла. Собственно, ради этого и живу в вашем Мире. И… Если честно, за время моего пребывания тут человеческие отношения успели мне изрядно опротиветь. Не пойми превратно… А впрочем, какая разница. Да — люди мне отвратительны. По большинстве своём. Человек — лживое, лицемерное, эгоистичное животное, и именно в этом причина того, что Ад — это не просто один из планов Той Стороны. Ад — это человеческое эгоцентрическое бессознательное. По сути, Ад — это весь негативный опыт человека, использованный против него же самого. Если исходить из принципа о несуществовании плохого, всё то, что человек таковым считает, из чего черпает негативные эмоции, всё деструктивное, всё разрушительное и есть Ад, Ад Истинный; тогда как Преисподняя, именно как план Потусторонья — всего лишь способ, инструмент, матрица. Понимаешь?

Я кивнул.

— Хорошо. Так вот. Но есть момент, точнее, состояние, когда человек становится… Прекрасным. Знаешь, что это за состояние? Думаю, знаешь. Ты же всё-таки Куратор. Для вас это важно.
— Любовь?
— Точно. Любовь. А я никогда не думал, что смогу кого-то полюбить, — Локуст задумчиво смотрел в черноту окна. — Но, как оказалось, я ошибался. И когда я впервые увидел… Рику, то понял, что влюбился. Это было даже… Не знаю, как-то смешно. Примерно так же, как и то, что я сейчас рассказываю всё это тебе. Нелепо как-то, понимаешь?.. Неважно. Я с ней познакомился. Мы общались, немного, и всё же. Но она… Не проявляла ко мне никакого интереса. У неё были, скажем так, свои увлечения. Её интересовала жизнь во всех её проявлениях. Мир Людей — то, от чего меня теперь тошнит — её приводил в восторг. В общем, это всё неважно, конечно… Важно то, что я был влюблён в неё без памяти, а ей было всё равно. А потом она вообще… Нашла себе новое увлечение — этого чёртова китайца, Ли. А ему было… Тьфу-ты. Словом, я решил во что бы то ни стало добиться своего. Такой уж я. Тем более, что от меня ждать — я же сын Дьявола, правда же? Ну и вот. А тут как раз вся эта история с очередным концом мира, трали-вали, все в Аду… И я понял, что это мой шанс. Использовав свои способности, я, как аморф, создал из себя этого пацана, Саню. И подселил к ней. Конечно, я всё продумал. Мой план был безупречен. Даже та пощёчина, которую она дала мне по просьбе моего отца — это тоже часть плана. Она была нужна на тот случай, если план «А» провалится… Нужна для того, чтобы я снова смог стать собой. Потому что, несмотря на все усилия, Саню она так и не полюбила. Максимум как друга. А это был провал. Как видишь, безупречный план оказался не столь безупречным, как мне казалось… И тогда я перешёл к плану «Б», а именно: уничтожение надоедливого китайца.
— В каком смысле — «уничтожение»? — я нахмурился. Я не знал, на что он способен, этот Демон, но чувствовал себя в состоянии существенно попортить ему шкуру, если потребуется. Судя по всему, Локуст это понял.
— Да не напрягайся ты так! — он рассмеялся. — Я не человек, не забывай. И не могу лишить человека жизни, у меня нет на это права. Законы запрещают Духам подобное. Ты не представляешь себе, какое наказание ждало бы меня, если бы я Законами пренебрёг. Некому было бы победу праздновать… Так что расслабься.
— Но тогда что ты имеешь в виду, когда говоришь об уничтожении?

Локуст снова улыбнулся.

— Знаешь, я предпочту ничего об этом не говорить до поры до времени. А то мало ли что. Думаю, в свой срок ты сам всё увидишь. Договорились?
— Да уж… Знаешь, ты очень типичный Демон, — я тоже улыбнулся. Мой собеседник на секунду поджал губы, и я понял, что мой «комплимент» попал в цель. Но он сразу же заулыбался:
— Хорошо. Это хорошо. В конце концов, как достойному сыну Сатаны, мне хочется, чтобы отец мной гордился. А если ты так говоришь, значит, у него есть повод для гордости.
— Пожалуй. Но как же тогда быть с твоей борьбой со всеми этими несправедливыми стереотипами? О коварстве Демонов, например?
— О, поверь, люди бывают куда более коварны… Ты слишком молод и неопытен, ты долгое время жил в почти что полной изоляции, — я наводил справки. А я много лет жил среди людей… Разных. И видел такое, что для тебя было бы просто немыслимым. Так что я тебя не виню. Тебе ещё многое предстоит узнать.

Теперь уже возмутился я. И чего они все постоянно указывают на мою изоляцию? И, тем более, на возраст?! А ничего, что я Куратор, ничего, что Яшка передал мне все свои знания? Пусть даже я и не знаю, что ныне осталось от них, когда я передал их Мишке вместе со своими…

В общем, я сдержался.

И тут…

— Боже милостивый. Неужто вагоном ошибся? — голос показался мне знакомым. — Ну а вы? Интересно, долго ещё собираетесь пикироваться? Или всё-таки подумаете, как отсюда выбраться?

Я обернулся — и точно, мужичок, прикорнувший в углу, единственный, кто перенёс это странное перемещение, оказался никем иным, как Писателем. О чём я, собственно говоря, и догадывался.

Зато Локуст был, кажется, несколько обескуражен.

— Позвольте, — начал он, — а кто вы такой?..
— Писатель он, — пояснил я. — А имя не помнит. Склероз у него.

Локуст непонимающе посмотрел на меня. Я обернулся к Писателю:

— А вы? Разве вы не можете перенести нас отсюда?
— Нет, Лёня, не могу. Но спасибо за то, что верите в меня, — он виновато улыбнулся. — Это всегда приятно. Думаю, вы меня лучше многих понимаете.
— Д-да, наверное… А почему не можете?
— О, причин множество. Чисто теоретически, я мог бы — раньше. Когда это пространство было тем… Чем я его знал, скажем так. А теперь оно стало… Другим. И с этим другим пространством я никак не могу взаимодействовать, точнее, не умею. Так что мне придётся решать эту головоломку вместе с вами.
— Так, я не понял, — Локуст пытался вникнуть в смысл происходящего. Похоже, моё объяснение его не удовлетворило. — Что за Писатель? И что он здесь делает?
— То же, что и вы, — ответил тот. — Еду в поезде. То есть уже не еду. Да ты не волнуйся, Локуст. Называй меня просто «Писатель» и будь вежлив. И всё у нас с тобой будет в порядке.
— Но… Постой, человек, откуда ты знаешь, кто я такой? — ещё больше изумился Демон. — Ты ведь не Дух, я вижу. Или ты тоже Куратор?

Писатель задумался. Потом сказал:

— Ну да. В каком-то смысле я Куратор. Конечно. Не в привычном смысле, да, но всё же.
— Человек, ты меня утомил, — Локуст поморщился. — Если уж нам приходится сосуществовать в одном пространстве, веди себя тихо и не отсвечивай.

Писатель улыбнулся.

— О, эта знаменитая манера. Такое я уже слышал. М-да, должен отметить, твой отец не слишком-то преуспел в твоём воспитании. С другой стороны, он и сам долгое время не отличался учтивостью.
— Ты что, издеваешься надо мной? — процедил Локуст. Я понимал, что он едва сдерживается. С другой стороны, думал я, Писатель тоже не так прост.
— Да нет, зачем же. И кстати, можешь не утруждать себя придумыванием для меня казней египетских, поскольку здесь они всё равно не сработают. Здесь мы с тобой, дружок, на равных. Здесь нет разницы между Духом, Куратором, человеком. Так что извини.
— Ну, по физиономии я тебе врезать всегда могу, — ухмыльнулся Демон.
— Само собой. Но ты же не станешь опускаться до такого, верно? Не станешь. Гордость не позволит. Так что выдохни, — ласково улыбнулся Писатель.

И Локуст действительно выдохнул — тяжело вздохнул, махнул рукой на наглеца и снова уселся в кресло.

— Эх! — Писатель досадливо крякнул. — И надо же мне было ошибиться вагоном. Сейчас был бы рядом с ней… А вместо этого…
— Угу, — задумчиво кивнул Демон, — вот и я говорю. А вместо этого сижу тут с вами…

Я рассмеялся.

— Вы сами хоть поняли, что сейчас сказали?

Но они поняли. Во всяком случае Локуст точно что-то такое понял и теперь глядел на Писателя со смесью недоверия и отвращения.

— Как? Ты… Тебя с… С Рикой что-то связывает?
— О, конечно! — кивнул тот. — Ещё как связывает.

Ноздри Демона затрепетали, губы, растянувшись в некоем подобии ухмылки, обнажили ряд неожиданно острых зубов. Совсем как упырь, почему-то подумалось мне.

— Поподробнее, пожалуйста… — почти что прошипел он.
— Изволь, — Писатель был сама невозмутимость. — Она — моя главная героиня.

Локуст, определённо ожидавший другого ответа, смешался:

— Кто?.. Что ещё за «главная героиня»?
— Ну как — что? Рика — главная героиня романа, который я сейчас пишу.
— Романа? — переспросил Локуст. — Ничего не понимаю. Ты пишешь о ней роман?
— Да, — Писатель кивнул, — нечто вроде того.
— Ха! Ну, это ерунда, — презрительно фыркнул Локуст. У парня явно гора с плеч свалилась. Но мне была интересна реакция Писателя.

А он снисходительно улыбнулся:

— Конечно ерунда. По сравнению с твоей неразделённой любовью к ней мой роман и правда сущая ерунда.

Локуст, казалось, растерялся. Он не знал, как на это реагировать. Какое-то время он молчал, а потом, наконец, буркнул:

— Много ты знаешь о моей неразделённой любви…

Но, судя по-всему, он успокоился. Что ж, отметил я про себя, всё к лучшему. И кто бы мог подумать, что он такой… Темпераментный?

Писатель улыбался, но его улыбка была какой-то отсутствующей.

— А вы стали реже забывать всё подряд, да?
— М? — он посмотрел на меня так, словно я сбил его с мысли. — Что, простите?
— Я говорю, склероз вас, кажется, не так часто мучает, как в первую нашу встречу.

Он рассеянно кивнул:

— Да… Наверное. Похоже на то. Знаете, Лёня, я рад, что мы с вами встретились. Пусть я и ошибся… Вагоном… Но вы — единственный человек, с которым я могу вот так вот запросто поговорить… Не знаю, как так получилось… Но факт остаётся фактом. Так что спасибо.
— Да не за что, — я смутился. — Я тоже рад вас видеть. Кроме того, с вами наши шансы выбраться отсюда возрастают, как мне кажется.
— О, не заблуждайтесь, — он рассмеялся. — Не в этот раз, друг мой, не в этот раз. И вообще… Вы же понимаете, если мы с вами здесь, значит, тому есть причины. Значит, это для чего-то нужно. И эта пустота, за окнами, — пусть она вас в заблуждение не вводит, здесь всё совсем не так однозначно, как кажется на первый взгляд… Так о чём это я? Ах, ну да. Если я здесь оказался, значит, тому тоже есть причины. Возможно, для меня, как и для вас, необходимость найти выход отсюда является, знаете, чем-то вроде загадки. Головоломки. Возможно, в этом есть свои, пока что неизвестные мне смыслы… И потом, вы же понимаете, ей нельзя больше оставаться такой, как есть.

Я помотал головой:

— Постойте, погодите. Вы о ком, о Рике?
— О Рике?! Что там о Рике? — вскинулся доселе безразличный ко всему Локуст. Писатель укоризненно поглядел на него:
— Держите себя в руках, юноша. Да, о Рике. Она, понимаете ли, не может больше оставаться Рикой. И именно поэтому нас выкинуло сюда. Не знаю точно, что послужило толчком, что за событие, так сказать, спровоцировало… Но…

Я заметил, что Локуст как-то странно улыбнулся: уголки его губ чуть приподнялись, но он сразу же спрятал эту улыбку. Он явно что-то знал, этот вспыльчивый Демон. Но по одному ему известной причине молчал об этом.

— Ну-с? — Писатель упёр руки в бока. — Какие будут предложения? Лично я предлагаю выбираться из вагона и идти куда глаза глядят. Кто за? Кто против? Кто воздержался?

Очевидно, противников у этого предложения не нашлось.

— Тогда вперёд.

С этими словами он не без труда раздвинул двери и спрыгнул в темноту. Переглянувшись, мы последовали за ним.


(Читать дальше: Точка 23. http://www.proza.ru/2013/08/24/69)