Глава 1

Утро разорвало темное небо, проникнув своими яркими лучами сквозь туманные облака. Глаза слепли после тяжелой ночи и не хотели открываться. Свежий ветерок, прорвавшийся сквозь тяжелые шторы в моей комнате, ласкал лицо и пытался пробудить. За окном гул машин, смех, неискренний смех людей. В этом странном городе..я будто попал в параллельную вселенную, где люди питаются только чужими эмоциями и проблемами, разводят сплетни, смакуют их, словно арбузную жвачку во рту.

Почему я не остался в Н.? Этот вопрос мучал меня с первого дня моего переезда сюда. В небольшой городишко с кучей пабов, парой лавок с необычными вещами и небольшим количеством выставок, где местные ребятишки выставляли свои изделия, фото. На тех сборищах я был своим. Я брал маленькую камеру и снимал всех подряд, все эти лица, их эмоции. Моя камера до сих пор греет мою душу, даже если сейчас я практически ее не трогаю.

Я всю жизнь от чего-то бежал. От чего-то большого. Того, что постоянно будто преследовало меня.


Стянув с себя одеяло, я провел рукой по коротким светлым волосам карамельного цвета, как говорит Алиса, посмотрел на часы на стене в форме кошачьей морды и встал с кровати.

Спальня в стиле хай-тек была выдержана в серых и белых тонах. Два светильника по бокам кровати, пушистый черный кот, сидящий на тумбочке и ненавидящий утро так же, как и я. Так как я вел довольно насыщенный ночной образ жизни, мое животное тоже перешло на него, поэтому не удивительно, что кот, дожидаясь вечера, выпрашивал у меня корм. Я называл его Живоглотом. Но между нами была нерушимая связь, как между двумя самовлюбленными холостяками.
Натянув черную футболку, темные джинсы и вышел на улицу.

Моя сестра живет за три улицы от меня и сегодня я обязался посидеть с ее дочерью Юлькой, влюбленной в меня по уши, а после мне нужно было отправиться в больницу. Моя подруга вчера оставила мне множество сообщений на автоответчике. Конечно, Ира могла бы зайти ко мне домой, странно, что она официально решила назначить встречу.

В холле я встретил свою соседку. Старушка улыбнулась мне, а ее внучка дочь Маша обнажила белоснежные зубы и смотрела на меня пожирающим взглядом. Ей двадцать три, она очень красива, но я берег ее для особого случая, не давай ей поводов для мечтаний. Пусть думает, что я просто самовлюбленный и опасный тип, берущий сахар у ее бабушки.

Яркое утреннее солнце прилипло ко мне сразу же, как только я вышел из своего подъезда. Мой дом находился практически в центре города, поэтому такая роскошь, как вахтерша в бордовом берете и внутренняя парковка – была, в каком-то смысле, положена.
Белая десятиэтажка, рядом большой бесполезный магазин с кинотеатром и магазинами одежды. Ненавидел я эти скопища людей, снующих туда-сюда, ищущих «модную» одежду. Мне не были понятны стандарты нового времени. По-моему, я так и остался жить в девяностых. Моя душа буквально «дышала» тем временем. Мне было не место среди этих стандартных людей. Я нигде не мог его себе найти, сколько не искал.

Я прошел к внутренней парковке и сел в свой «Фольксваген пассат», вздохнув запах автомобиля. Так как я без пяти минут профессиональный режиссер, я мне казалось, что машина добавляет мне некой неординарности. Черная, немного облупившаяся краска сверкала на солнце, добавляя моему автомобилю некой солидности.

Мне тридцать, а живу я как подорванный двадцатилетка, пытающийся найти себя в этой жизни. Я даю платные уроки рисования. Хотя рисование - это громко сказано. На моих уроках собирается порядком 8-15 человек. Я показываю им старые фильмы, говорю про художников, травлю байки из жизни. Второй моей работой была маленькая лавка с фильмами и музыкальными дисками. Я был совладельцем вместе с моим близким другом Шмелем. Ему около сорока семи, у него одиннадцатилетний сын и дочь лет восемнадцати. Его жена Света была ко мне не равнодушна в материнском плане. Что странно. Эта женщина с огромным сердцем относилась ко мне как к сыну.
Я завел свою машинку и поехал по просыпающемуся городу. Повсюду реклама, реклама, реклама. Фальшивые улыбки, улыбки, улыбки.

Припарковав машину на лужайке одноэтажного белого дома, я заметил четырехлетнюю Юльку, прыгающую на лужайке. Она подбежала ко мне. Волнистые длинные волосы развевались по ветру и были похожи на темные пружинки. Пухлое детское лицо озарила улыбка, темные глаза умным взором прожигали меня.
-Иди сюда, чертовка,-сказал я, сгребая ребенка подмышку. Юля заверещала и стала хохотать.
На пороге дома появилась темноволосая, загорелая Алиса. Красивое лицо озарила немного хмурая улыбка. Подойдя к ней, я потрепал ее по голове и скорчил рожицу.
-Эй, прожигатель жизни,-усталым голосом сказала она, глядя на меня снизу вверх.
При росте 185 я испытывал легкое преимущество над другими людьми, что не много не нравится мне.
-Ты можешь ехать по делам. Сегодня я в ночную смену.
-Уверенна, что не хочешь выспаться перед работой? Я пока свободен.
-Пока свободен, но вечером до тебя не достучаться и не разыскать,-укоризненно заметила сестра.
Я ухмыльнулся.
-Все в порядке, я справлюсь,-сказала та, беря у меня из рук Юльку.
Я погладил по щеке Алису и пошел к машине. Юля махала мне пухлой рукой ручкой в след. Каждый раз покидая их, я будто оставляю что-то важное в свей жизни и боюсь не вернуться.

В полной задумчивости я пересек несколько кварталов и бесчисленное множество светофоров, пока не увидел лавку "Время" на углу оживленной улицы. Машину я паркую возле парикмахерской напротив. Причем всегда. Меня столько раз за этом штрафовали, что я не мог не ставить машину здесь уже по принципу. Оказавшись в лавке, я вдохнул чудный аромат духов Кристины, расставляющей новые диски. Крис тридцать восемь, у нее трое маленьких детишек. Она - чудо, пьющее какой-то эликсир молодости. Выглядела она лет на восемнадцать. Светлые вьющиеся волосы, большие голубые глаза, умение флиртовать ради своей же выгоды. Она всегда поднимала мне дух.
-Чери бомб, ты сегодня обворожительна!
-Я знаю,-протянула та, цокая языком. Ее хиппарское платье волочилось по полу, темные ботинки на платформе с множеством замков, издавали странные звуки при ходьбе. Совсем не современный человек. Я обожал в ней это.

Я подошел к ней и обнял сзади, положил свой подбородок на ее хрупкое плечо с татуировкой в виде бабочки. Та ткнула меня локтем в бок и вырвалась, переходя к другой полке.

Внутри магазинчика была своя атмосфера: множество флагов, фотографий в черных рамках со звездами рок-н-ролла, гитары, висящие на стенах, а так же постеры фильмов таких как "Дракула", "Прерванная жизнь". Пройдя к стойке с кассой, обклеенной блестящими наклейками из ларька, я застал Шмеля, распаковывающего новую партию дисков. Светло-русые остатки волос торчали на его голове, ничуть не прикрывая лысину на затылке, темная футболка облегала небольшой пивной живот, на руке браслет с клепками.
Вокруг маленьких глаз появились морщинки от светлой и искренней улыбки.
-Ты сегодня рано,-заметил тот, опуская взгляд.
Я улыбнулся в ответ и скрестил руки на груди, опершись на стойку.
-Как там Света?-спросил я, наблюдая за реакцией напарника.
Его жена вчера узнала, что беременна.
-Отлично,-буркнул тот. Он на самом деле любит детей.-Кстати, приходи сегодня к нам. Света сказала тебе кровь из носу там быть.
-О нет, Кеннеди, я сегодня еду..
-Никаких оговорок!-сказал напарник мне в спину, уходя в подсобку.







Сегодня покупателей было достаточно мало. Я то расставлял по алфавиту коробочки с дисками, то пытался воскресить свой телефон, подаренный в прошлом году Алисой. Вчера я случайно утопил его в большом стакане с каким-то необычайно зеленым напитком. В полной задумчивости я вертел в руках диск с изображением полной блондинки в черном тряпье.
-Эй,-послышалось где-то справа от меня.
Я повернулся. Светло-русые длинные волосы практически до середины спины, глаза, обведенные черным цветом. Глаза убитые и холодные, отчего мне перехотелось в них смотреть, но я все же не мог оторвать взгляда. Черная футболка, заправленная в темные джинсы и на ногах маленькие синие кроссовки. Мне были знакомы эти грустные зеленые глаза.
-Ты кажется дочь Ш..Димы?-я не знал имени, так как видел ее всего раз. Судя по рассказам моего напарника, она постоянно сидит дома и ни с кем не общается.
Кивок.
-Отец здесь? Где он?
Мне показалось, что в голосе была некая дрожь. Я скрестил руки на груди и пожал плечами.
-Он вышел около часа назад. Я думаю, он уже не приедет сюда сегодня.
Она сделала маленький шажок к двери и сжала сильно пальцами край своей потертой тканевой сумки, так что они побелели.
-Может быть я смогу чем-нибудь помочь?-спросил я уже не из вежливости, а скорее из жалости или любопытства.
-Нет,-она осеклась.-Не. Не надо. Я пойду домой.
С этими словами она испуганно посмотрела на меня и быстро выскочила из магазина. У меня создалось впечатление, что она была в шоке от того, что я предложил ей свою помощь. Мне она напомнила одного мальчика, который после смерти матери замкнулся в себе. И хотел просто слиться с окружающим миром, когда попадал на улицу. Только у того мальчика была подруга, которая все же как-то вытаскивала его из такого состояния. Интересно, почему дочь Шмеля чувствует себя такой? Почему не общается ни с кем? Что не выводит ее на улицу? Не думаю, что у них в семье какая-то катастрофа, которая препятствует такой девочке выходить на улицу. Я часто мельком видел ее на выставках. Ее работы, написанные мелкими мазками или пальцами, не находились в центре внимания, но все же его привлекали. Один психолог заинтересовался ею, после чего она пропала из виду и перестала выставлять свои работы.


-Андрей, тебе пора. Лавку я закрою, не переживай.
Голос Кристины вернул меня к реальности. Я стоял, опершись на стойку и крутил в руках телефон.

-Андрей,-повторила та, подходя ко мне ближе.
Я по-хозяйски обнял ее за плечи. Она, маленькими пальцами провела по моей руке.
-Не закрывай слишком рано, а то я тебя знаю,-усмехнувшись, сказал я.
Женщина высвободилась и отошла к витрине, крутя в руках мой.
-Вот лиса!-воскликнул я.
-Что, мальчишка, впервой тебя женщина вокруг пальца обводит? Привыкай!

Я взял свою куртку и вышел из магазина. На город спустились сумерки. Повсюду появились яркие огни. Городишко будто погрузился совершенно в другую жизнь, находящуюся за семью замками днем. Люди будто только просыпались, выходили из своих домов, стряхивали с себя скорлупки, которые относили их к обычным работягам нового века. Они надевали свои праздничные одежды и выходили на улицы, чувствуя себя главными героями фильмов про любовь или приключения. Я завел свою старую машину и поехал на окраину города. На ужин к Шмелевым.


-Андрей!-улыбнулась Света, завидя меня на пороге дома. Она обняла меня и провела рукой по моей щетине на щеке. Коричневые волосы, немного с проседью, крупными кудрями лежали на ее широких, но красивых плечах. Бледное лицо озаряла красивая улыбка полных губ и ярко-голубых глаз. За нею показался одиннадцатилетний мальчишка, протягивающий мне руку для пожатия. Он был копией матери.

Небольшой двухэтажный дом с темными обоями и мягкой старой мебелью напоминал мне мою первую квартиру в Н. Здесь своя атмосфера, к которой быстро привыкаешь, и не хочется покидать. Позади Светы показался сам Шмель, размахивающий бумажными салфетками. В этот момент у меня зазвучал телефон. Моя подруга.

-Прости, Сара..-начал было я.
-Пройди в ту комнату,-сказала она с улыбкой, указывая на большую комнату на подобие гостиной.

В помещении пахло свежими цветами. Большой диван терракотового цвета, два шкафа возле стены, зеркало в аккуратной деревянной раме, маленький телевизор. На полочках стояло множество фотографий в рамках. У Шмеля везде теплая улыбка, перекликающаяся с улыбкой Светы. На диване сидела их дочь и что-то писала в большой черной тетради. Светлые волосы лежали на ее спине. На руках множество плетеных браслетов и обычных кожаных ниток. Ее правая рука дрожала, держа в руке ручку. Я знал, что она заметила меня, но не стала подавать виду, как и я не стал ее тревожить. Приложив телефон к уху, я услышал длинные гудки.

-Да?-послышался звонкий женский голос.
-Ир, прости, я сегодня не смог приехать.
-Андрей, я настоятельно рекомендовала вам прийти сегодня ко мне!
-Да, детка(ее раздражало, когда я называл ее по фамилии),прости. У меня изменились планы. Что-то серьезное?
-Андрей, мой хороший, послушай,-послышался сдавленный голос. Я нахмурился.

Краем глаза я заметил, как дочь Стива бросила на меня взгляд. В ее глазах стояли слезы. Ее тетрадка немного наклонилась, и я заметил в ней рисунки и какие-то стихи. Видимо ее собственного сочинения.
-...я сначала не поверила и решила позвонить..-я снова начал вслушиваться в слова подруги.-Андрей, ты меня слышишь?-ее испуганный голос заставил меня среагировать
-Да, слушаю.
На том конце провода была тишина. Я слышал только шебуршание бумаг и тяжелые вздохи своей подружки. Мне не хотелось продолжать этот разговор. Я был немного напуган и шокирован тем, что она не может взять себя в руки и ведет себя, будто случилось что-то чрезвычайно серьезное.

-Ира,-осторожно начал я.-может я завтра зайду с утра?
-Угу,-сдавленно ответила она и положила трубку.

Я положил телефон в карман и скрестил руки на груди. В это время в гостиную вошел Шмель. Завидя свою дочь, удрученно раскрашивающую какую-то ерунду, он побагровел. Я впервые видел напарника таким.

-Черт возьми, Мира, займись делом! Тебе скоро девятнадцать, а ты сидишь и хандришь!
Лицо девушки напряглось. Она сморщилась, будто от невыносимой боли и карандаш в ее руках сломался.
-Эй, ты меня слышишь? Отвечай отцу!
Девушка всхлипнула и, быстро встав, выбежала из комнаты.

Я молчал. Я не знал, что сказать. Просто не знал. Зеленые глаза все еще стояли у меня перед глазами.
После потрясающего ужина я попрощался с хозяевами и ушел. Эля так и не спускалась. Не знаю, почему это меня так беспокоило? Это ужасно выводило меня и даже бесило. Мне надо было забыться. Стресс вычленяем стрессом. В эту ночь я познакомился с красавицей Лизой и вроде как забыл о грустных зеленых глазах, не дававших мне покоя весь день.