Идеальный зять

          Живёт в одной из, ещё советских времён, пятиэтажек, Иван Кузьмич. Казалось бы обыкновенный пенсионер, дальнобойщик в прошлом, ан нет, совсем даже не обычный Иван Кузьмич. Когда он подшофе поднимается на свой пятый, то так же поднимается настроение даже у тех, у кого его не было целую неделю. Бабульки, меряющие АД, сразу же отставляют тонометры, а некоторые за сериалы забывают. Представляете, какой подвиг, насчёт сериалов? Все дружно приникают к дверным глазкам, потому что подъём Кузьмича на пятый этаж занимает не меньше часа.

          Почему все узнают, что зашёл в подъезд именно Иван Кузьмич? Да потому, что по отборным матам в сторону правительства и всех существующих и несуществующих органов, с ним никто не может сравниться. Особенно не взлюбил он архитекторов, они для него - враги всего простого народа:

-   Понастроили, дебилы, дома физкультурников. Лифт им не положен на пятиэтажку. А куда он положен, я спрашиваю? На чём пенсионеру добираться на пятый этаж, на бровях, что ли? 
 
          Переведя дух между вторым и третьим, сделав "дозаправку", Кузьмич продолжал свой нелёгкий подъём: 

- Вот если бы взять хоть одного архитектора-интеллигентика да спустить его с пятого этажа раз десять за пивом. Он бы давно в штанишки наложил, а простой русский мужик не наложит, потому как этот мужик - кремень!
 
Продолжая ворчать и матюкаться, не забывая за "допинг" на каждом пролёте, он, наконец, добирается до пятого этажа. А вот и родимая дверь! Заглядывает в свой пакет:

-   Это что же, почти ничего нету? Впору опять возвращаться?
 
          Естественно, во всём виноваты архитекторы. И тут начинается такой концерт по заявкам, что поднимается крыша дома, а двери дрожат от смеха соседей, потому что последние приникли к дверным глазкам. Минут пятнадцать уходит, чтобы нащупать в кармане ключи. Они выскальзывают из рук: 

-  Да ёшь твою медь, какого лешего не сидеть в руках хозяина?
 
Кузьмич широко расставляет ноги, чтобы поднять связку, но одной ногой нечаянно футболит её и связка падает вниз, на второй этаж. Пока Кузьмич спускался за ключами и вновь поднимался, все слышали то, чему позавидовал бы каждый зэк, кто оттянул лет двадцать зоны.

          Теперь он не дурак, ключи держит обеими руками, но возникает непреодолимая задача:
 
-   Каким дебилам, пришла в их дебильные головы такая мысль, наделать маленькие замочные скважины? Не могли наковырять побольше? Вот как можно советскому пенсионеру попасть в это игольное ушко?
 
Шарит у себя по карманам:
 
-   Какого лешего я сам себя лапаю, ведь точно знаю, что очки не брал?
 
После многочисленных попыток, ключ, наконец, в скважине, но почему-то, сволочь, не проворачивается : 

-  Да в чём дело? - взревел Кузьмич,  - Я что, не домой пришёл, или я не хозяин? И соседи хороши, твари конченные ещё те. Сидят, как по норам, никто бедному старику не поможет.

          Тут терпение скончалось и он выдёргивает ключ обратно. Подозревает, что ключ не тот:
 
-   А где же тот, мать его перемать? А, вот он ты, думал не увижу, фиг ты угадал.
 
Долгие минуты и попытки ушли, чтобы этот "грёбаный" ключ оказался в "грёбаном" игольном ушке. Ключ проворачивается, Кузьмич облегчённо вздыхает, а тут, бац, - вторая дверь. 
 
-   Не, вы видели такую подлянку? Сколько раз говорил: 

-   Верка, курва, не запирай вторую дверь, когда я гуляю. Так нет же, всё делает по-своему, ты, мол, каждый день гуляешь. И что? Гуляю на свои кровные, очень даже имею право.
 
          Сидя на корточках перебирает связку. Уже не матюкаясь, а рыча, находит нужный ключ. От радости, что попадает в скважину с седьмой попытки, бьётся головой о дверь. Ключ проворачивается и все слышат страшный грохот. Раньше думали, что это падает телевизор или холодильник, но оказалось - сам Кузьмич. Перед тем, как лечь на диван, он переводит дух на ворсистом паласе.
 
          Один раз он насмешил не только свой подъезд, но и все шесть подъездов пятиэтажки... Ближе к Новому году приблудился в подъезд рыжий котяра. Кто гонял его, кто прикармливал, а Кузьмич напоил на Новый год, подмешав в молоко коньяку.
 
-   А что? - оправдывался он, - Животина тоже имеет право отметить праздник.
 
Так и встретил кот год Крысы, сидя на заднице, раздвинув задние лапы, а передние скрестив на груди. При этом, спал с открытыми глазами, сведёнными к носу.

          Наутро проснувшись, котяра зевнул и тут же сморщился, видно ему совсем не понравился выхлоп из собственной пасти. Спрыгнув с подоконника, он уверенно направился к двери Ивана Кузьмича, при этом горланя на весь подъезд, законно требуя похмелья.
До старого Нового года Кузьмич не мог отделаться от этого кота. 

-   Вот змеюку пригрел на груди! - ворчал он и в одно прекрасное утро отвёз его на дачу к какой-то старухе.

-   Зачем завёз собутыльника? - посмеивались соседи,  - Всё ж вдвоём веселей было.

-   Затем, что не люблю, кто пьёт больше меня - парировал он. А когда тащил кота подмышкой, приговаривал: - Ты совсем обнаглел, кругломордый, беленькая для тебя уже не вариант. Коньячку ему подавай! Где ж я тебе его наберусь, на мою-то скромную пенсию?

          Но это всё предисловие, по сравнению с тем случаем, который произошёл с Кузьмичом. Как-то ближе к вечеру, сидел он у себя на даче и любовался урожаем винограда. Что-что, а вино Кузьмич делал отменное. И с каждым глотком беленькой, любовь к красивым гроздьям становилась всё сильней и сильней. Наконец, он встал, подставил стул, с него перелез на стол, подцепил к лозе крючок, на который вешается ведро, и начал любовно срезать большие гроздья. Ведро наполнилось быстро. Кузьмич снял его с крючка и собрался опорожнить. Вот тут ему и прострелило поясницу, хорошо хоть левой рукой держался за крючок.
      
          Так и простоял он целые сутки. На помощь звать бесполезно, поблизости на дачах никого не было. Его услышали только одни собаки и те, подняли такой лай, что голос Кузьмича в нём потонул. Позвонить по телефону тоже нельзя, потому как предварительно выложил его.  Жена наутро завозилась на кухне и позвонила ближе к обеду. А в ответ - тишина. "Может занят, а скорей всего нажрался и спит." - подумала она. Но когда через каждый час, тот же эффект, она сказала зятю:
      
-   Поезжай и узнай, что там такое? Только не сразу едь, а ближе к вечеру, а то заставит виноград обрывать. Сам своё вино пьёт, сам пусть и обрывает.
    
          Зять так и сделал, поехал ближе к вечеру. Первое, что он увидел, выйдя из машины, это на него смотрящую голую задницу тестя. А сам тесть стоял буквой "зю", обеими руками держась за крючок. Дело в том, что ночью Кузьмичу приспичило по маленькому. Он одной рукой всё расстегнул и приспустил, а обратно надеть не смог. Штанишки и трусы упали ближе к щиколотке.

-   Батя, ты чёй-то тут делаешь?  - спросил зять.

-   Меня прострелило. - чуть слышно ответил Кузьмич. А зятю показалось - "Меня подстрелили".

"Вот старый козёл, опять по бабкам шастал, а какой-то дед, наверное, его солью угостил. Так чё ж он не в бочке с водой отмачивается, а всем демонстрирует свой зад?"

Подойдя поближе, зять узнал правду и обняв ноги тестя, взвалил его на плечо и потащил к машине. А вот надеть тестю штанишки он в суматохе подзабыл, что касается самого Кузьмича, то от перенесённой ночи, ему было совсем не до того.
   
           И тут, то ни людины, а то как повалил народ из автобуса. Зять сначала не понял, почему люди смеются и показывают пальцем? Ещё бы им не смеяться! Рядом с его физиономией красовалась голая задница Кузьмича. А когда допетрил, то сразу забыл о радикулите тестя и поставил того на ноги, чтобы натащить брюки. Кузьмич застонал от жуткой боли и рухнул на землю. Все увидели не только зад, но и перёд. Решив, что натягивать брюки будет долгим занятием, зять быстро вытащил из багажника старое покрывало, закутал в него тестя, как младенца, и с помощью одного мужика уложили его на заднее сиденье Жигулёнка.
    
При попытке согнуть тестю ноги, чтобы захлопнуть дверцу, он истошно орал. Дверцу решили не закрывать. Зять ловко прыгнул за руль и они поехали. На ухабах Кузьмича трясло, открытая дверца больно билась, кустами царапало ноги.
      
-   Батя, я ж не виноватый, что в этой балке сплошные дебри? - сказал зять и прибавил газку. Километра через два его догнал пацан на мотоцикле и посигналил, давая понять, чтоб остановился. Поравнявшись с окном жигулёнка пацан спросил:
      
-   Это не вы дедушку потеряли?
 
          Зять резко повернулся назад - точно, батю как корова языком слизала.

"Вот старый десантура, когда ж успел выпрыгнуть?"

Ещё за километр, не доезжая тестя, он услышал такой отборный мат, причём, на всех языках мира. Весь в синяках и ссадинах, Кузьмич, не имея возможности стукнуть зятя, метко плевался в его сторону. При помощи мотоциклиста, снова уложили его на заднее сиденье, а для надёжности решили привязать за руки к другой дверце. Как назло нету ни одной верёвки. Пацан смущённо предложил: 
    
-   Слушай, я тут ехал на свидание, есть "презики". Давай между собой их свяжем и получится неплохой жгут.
 
Сказано - сделано. Но Кузьмич наотрез отказался подавать другую руку, привязали только за одну.
      
-   Да ладно, и этого достаточно, думаю, не спилотирует - сказал мотоциклист. Дверцу решили не закрывать. Зять накручивает баранку, а тут, как назло, как всегда - гаишники. Двумя палочками показывают на обочину:
      
-   Почему злостно нарушаем с открытой дверцей? А это чьи ноги? Трупак, что ли, везёте?
   
-   Да не, тестя прострелило, везу в больницу.
    
          Гаишники заглянули в машину. На них смотрела улыбающаяся рожица Кузьмича, в левой руке которого початая баночка пива. У зятя надыбал в кармашке кресла. А правая рука перемотана разорвавшимися презервативами. Гаишники не поверили, что это больной радикулитом и стали вытаскивать его за ноги. А когда он оказался на земле, покрывало распахнулось и они увидели то, что увидели да ещё и комок презервативов в руке: 

-   Это чем ты тут занимаешься, старый блудник? Ваши документики.
    
          Часа два понадобилось, чтобы они поверили в сказку про радикулит. Дверцу разрешили не закрывать. В приёмном отделении больницы пропустили без очереди и началась у Кузьмича скучная больничная жизнь. Но на то и друзья, чтобы её скрасить. По его просьбе, они втихоря приносили беленькую, а он втихоря принимал на грудь. Сначала по чуть-чуть, а потом обнаглел. И когда запах перегара достиг ординаторской, медперсонал стал принюхиваться к каждому больному. Кузьмича вычислили быстро. Он, как всегда, выпил и сладко уснул. Пришедшая со шприцем медсестра стала его будить, тряся за плечо. Кузьмич думал, что он дома и послал её далеко, как жену. Прибежал главврач. Кузьмичу вынесли предупреждение:
      
-   Ещё раз и несмотря на возраст - вылетишь, как пробка.
      
           Он и рад бы был вылететь отсюда да только спину лечить надо. Теперь стал остерегаться. Друзьям по телефону дал ЦУ (ценные указания), чтобы из упаковки с томатным соком вылили половину, а то и больше, долили беленькой и принесли "Кровавую Мери". Днём не пил, а вечером, когда персонал расходился, наливал полный стакан и разговлялся перед сном. Так было и в тот раз. Только он налил стаканчик, как в палату ввалилась дородная санитарка со шваброй и ведром воды.

"Ладно, - подумал Кузьмич - пускай эта толстозадая наведёт порядок и я, уже в чистой палатке, и выпью."
      
          Но толстозадая не собиралась быстро покидать палату, ожидали комиссию и она принялась надраивать окна. Кузьмич вздохнул, повернулся на бочок и незаметно задремал. Вымыв окна, санитарка сказала: 
   
-   Фух, устала. Ребята, дайте чего-нибудь попить, если не жалко. 
 
А в палате с Кузьмичом лежали шутники: 

-   Томатный сок подойдёт? 
      
Санитарка одним глотком выпила содержимое стакана и скривилась:
 
-   Чёй-то он у вас какой-то горький?
 
Шутники ответили:
 
-  А вы разве не знали? Сейчас томатный сок делают с добавлением перца, чтобы нация не болела.

          Женщина оказалась не пьющей, поэтому окосела в считанные минуты. А тут... главврач, не сам он пришёл:
 
-   Что-то, Андреевна, не очень мне нравится, как ты окошки вымыла. Вон, вижу, разводы...
    
Андреевна повернула к нему красное потное лицо и сказала:
 
-   Да пошёл ты, гусь лапчатый. Не нравится, бери и мой сам, за мои копейки, что получаю. Это тебе не медсестёр щипать за задницу да за титьки дёргать. Думаешь, не знаю, что вы тут все взяточники, Гиппократы хреновы?
      
          У главврача очки сначала полезли на лоб, а затем на макушку. Что случилось с тихоней-санитаркой, у которой каждое слово приходилось вытаскивать клещами? А когда у той прошёл хмель, она расплакалась и взмолилась, мол:
 
-   Всё было хорошо, покуда не выпила тот томатный сок, что стоял на тумбочке Кузьмича.
      
Собралась целая комиссия. Долго принюхивались к соку, наконец, главврач сказал: 

-   Выгнать в три шеяки обоих! - показывая пальцем на Кузьмича и санитарку.
    
          За Кузьмичом приехал зять с другом. Лифт не работал и они с четвёртого этажа, один - за ноги, другой - подмышки, потащили его к машине. Уложили на заднее сиденье, а дверцу решили не закрывать. Зять забыл, что она открыта и мотыляется туда-сюда, и сделал моневренный миллиметраж рядом с Тойотой. Дверца Жигулёнка оставила некрасивую полосу на бочине новенькой Тойоты: 

-   Во попали! - сказал друг, но зять нажал на газ. Выскочивший из иномарки на разборки бритоголовый понял, что его кинули и погнался следом.

-   Ты чё, хочешь свалить? - спросил друг.

-   Да откуда у меня деньги, чтобы её ремонтировать?

          Он резко крутанул руль, сворачивая в переулок, промчался, петляя, как заяц, несколько кварталов, и, переведя дух: - Слава Богу оторвались! - остановился где-то за задворками. От резкого торможения задняя дверца захлопнулась, тем самым настораживая и привлекая их внимание. Они обернулись.

-   А где твой батя?

-   Да фиг его знает, опять свалил.

Отряд не заметил потери бойца. Возвращаться за ним опасно, там бритоголовый, решили осторожно пробираться до дому. Тёща сидела у подъезда на лавочке, встречала мужа: 

-   А где отец? - спросила она.

-   Да мы его везли, а он вышел.

-   Как вышел? Он же ходить не может...

          Не успел зять ответить тёще, как увидел ту самую Тойоту. "Бочина поцарапана - это мы", - отметил он про себя  - "А вот открытая помятая дверца - это точно не мы." И тут все увидели батины ноги, торчащие из Тойоты. Бритоголовый выскочил из машины, сунул зятю пачку денег, одной правой вытащил тестя, уложил его на лавочку и сказал:
 
-   Везите его сами в больницу, а мне некогда. Пока вёз вашего старого старпёра, зацепил открытой дверцей джипяру, теперь от него смываюсь. Если что, я тут не проезжал.

          Оказывается, тесть, вывалившись из Жигулей, чуть не угодил под колёса Тойоты. Благо бритоголовый затормозил вовремя - на правой руке Кузьмича. Последний всхлипывал и требовал, чтобы его срочно везли в больницу. Зять с другом схватили его и поволокли к машине.
 
-   Нет!  -  закричала тёща   -  Хватит возить его, как собаку на заднем сиденье, с открытой дверцей. Вызывайте Скорую.

           Скорая приехала моментально, часа через три. Правда, в приёмном пропустили без очереди, но как назло, там сидел тот главврач. Увидев снова Кузьмича, его передёрнуло. Зять взмолился: 

-   Понимаете, батя хотел остановить рукой Тойоту, но малость не подрасчитал, теперь вот - перелом.
 
Назначили рентген, наложили гипс и сразу же выписали.

-   А как я его заберу? - возмутился зять - Я же без машины.

-   А мне по-барабану! - ответил главврач  - Хоть на себе неси, но чтоб духа его здесь не было.

          Что делать? Такси вызывать бесполезно, ни один таксист не согласится везти с открытой дверцей да и тёща ругается. Взвалил зять на себя Кузьмича и потащил. Загипсованная рука тестя больно стукалась о спину, а сам он, боясь, что упадёт, всё время норовил зубами ухватиться за загривок. Это ещё благо, что у него бараний вес да и до дому часа два ходьбы, если порожний.

Возле подъезда зять уложил тестя на лавочку, чтобы перевести дух перед последним броском на пятый этаж. Тот помахал гипсом и сказал:
 
-   Сынок, вот придём сейчас домой, а у меня там литруха беленькой припрятана.

-   А тёща не заругает?

-   Сынок, кто в доме хозяин, я или тараканы?

          Заходящий в подъезд мужик, помог дотащить Кузьмича домой. Пригласили и его за компанию. А тёщи, к всеобщей радости, не оказалось дома. Кузьмича взгромоздили на подушки, чтобы было поудобнее и тут же, у него на диване, накрыли поляну. Разглядывая свой гипс, он сказал:
 
-   Вообще-то я привык держать стакан в правой руке. В левой, как-то несподручно. Да что поделаешь?

          Выпили по одной, по другой и, от пережитых треволнений, Кузьмич захмелел и заснул. А когда проснулся, то не понял, где находится. Стал колотить гипсом по спинке дивана. Напротив, в кресле, что-то зашевелилось:

-   Батя, ты чё спать мешаешь?

-   Сынок, а мы что, дома?

-   Ты чё, батя, ничего не помнишь?

-   Ничего не помню, только одно помню. Когда дочь моя была не замужем, я всю жизнь мечтал о зяте, который носил бы меня на руках. И вот, сынок, сбылась-таки мечта идиота!