Автобус

Случилось, что мне необходимо было на дачу. А дача у меня на «Ландыше». То есть, не у меня, но… это не важно. В общем, мне срочно надо было попасть на дачу. И причём настолько срочно, что вообще, не передать словами. Надо – и всё. Иногда бывают обстоятельства, требующие незамедлительного вмешательства, такого, чтобы срочно вмешаться в процесс, выполнить свой долг и очистить совесть. В общем, я не мог не поехать.



Дороги у нас плохие, по ним часто едут переполненные автобусы с дачниками и нередко переворачиваются. Но это не останавливает городскую бедноту от регулярной езды в дачный посёлок, поскольку там у них растут разные произрастания, которые можно есть, а это прибавка к столу, всё своё, ведь можно сдохнуть от голода, если просто работать и на заработанное покупать продукты питания. Тогда уже начнётся голод – если получать аванс да получку и покупать на них продукты питания. Уж вы поверьте, я-дачник, я знаю, о чём говорю.



Если же какой-нибудь иностранец, из числа рабочих, не высокой квалификации, приедет жить в Россию, но не в большой город, то ему, увы, придётся голодать. И только картофель, морковь, огурцы и помидоры, выращенные собственными руками, помогут ему избежать голода. Зайди в магазин – и ты убедишься, что там бананы дешевле огурцов, продающихся на рынке, выращенных собственными руками. Парадокс? – Нет, реальность. Бананы в нашем рационе не прижились, они хоть и дешевле огурцов, но всё ж не насыщают организм. Есть некоторая сладость, но мякоть – как у варёной картошки. Но с картофелем банан не сравнится, некоторые настолько обожают картофель, что говорят, им больше ничего не надо. Это пик ихнего счастья – есть картофель. Хотя, надо заметить, что большинство, всё-таки не представляет жизнь без мяса, которое на даче не растёт.



Несколько другой вкус банана я помню из детства. Это были совершенно другие бананы. В те, коммунистические времена, их завозили редко, наверное, раз в месяц. Было невозможно купить арбуз, дыню или виноград. Но зато, когда на задний двор подъезжала машина – это было событие. Весь город собирался на заднем дворе магазина. В те годы я мечтал о том, чтобы питаться только арбузами, бананами да виноградом. Рацион можно дополнить и другой экзотикой с Юга. Неплохо также есть мороженое и пить соки и газировку с сиропом. Больше ничего организм и не требует. Возможно, за неделю это всё бы и надоело, но проверить возможности не было – уж слишком дорого в то время всё это было. В данный момент я не представляю жизнь без мяса или колбасы, которые должны попадать в желудок хотя бы через день.



Но это всё было тогда. На мой личный взгляд, в дачных продуктах нет ничего уникального, и мне они совершенно не нужны, поскольку есть масса прочей еды по доступным ценам. Помидоры и огурцы я не ем совершенно, поскольку ничего уникального в них нет. Это, скорее, малоэффективный для желудка продукт, не имеющий почти никакого вкуса. И полезности тоже никакой. Финики гораздо полезней. Картофель – это уже более ценный продукт, им засаживают 90% площади огорода. Но и без него я вполне могу обойтись, употребляя более дешёвые, полезные и смачные продукты. И в то же время читатель не должен подумать, что я – профессиональный едок. Это просто одна из тем. Большинство моих рассказов не о еде.



В тот злополучный день я собирался на дачу. Хорошо, что мне надо было ехать на «Ландыш», а не на «Незабудку». Люди, которые ездят на «Незабудку» - это настоящие мученики. Автобус могут не дать, и тогда дачники ждут следующий рейс, который будет через час. Точнее, никто не знает, будет ли этот рейс. Вот такие вот бедолаги. Проблема заключается в том, что «Незабудка» - это маленькое садоводство, и у большинства есть машины. Тех, у кого нет машины, насчитывается примерно с автобус, учитывая сидячие и стоячие места. А это очень мало, на этом деньги не заработаешь. Автобус должен быть переполнен, чтобы собрать наибольшую сумму денег с его пассажиров. Повышать цены на билеты запрещено, ведь тогда бы каждый водитель устанавливал свою цену, и выращивание картофеля себя бы не оправдало. Картофель ведь надо ещё вывезти, завезти, поскольку на даче его не хранят. Надо заплатить за дачу, отремонтировать домик, забор, внести плату за ремонт дорог, за перетяжку проводов и расход электричества. Электричество стоит дёшево, но надо время от времени удобрять землю. Машина перегноя стоит три тыщи рублей, навоз – дешевле. Это всё сумасшедшие деньги. И этот навоз надо ещё раскидать по огороду. Если кто-то считает, что работать на огороде легко и весело, прямо, как в кино,- тот ничего не знает про огород.



Самая тяжёлая работа – то корчевание пней, нет работы тяжелее. В те далёкие, коммунистические времена, когда начали возводить садоводства, поначалу был ажиотаж. Участки были нарасхват, каждый валил деревья, корчевал землю, распахивал целик. Казалось, что вот оно, светлое будущее, энтузиазма было хоть отбавляй.



 Это сейчас дачник хмурый, он рассчитывает, сколько надо отдать за распашку. Если же копать вручную, то по здоровью ударит, на спине итак четыре грыжи. Врачи потому-то и не дают группу, что, запиши его в инвалиды, а он пойдёт вагоны грузить. Такой больной-больной, а силища… трёхжильный. Некоторые дачники так и работали до конца – всё болит, а я своё… Упрямый дачник. Потом будет парализация, всё начнёт отниматься, и, наконец, нет уже дачника. Место под солнцем освободилось, дачу купил другой «мичуринец».



Было и такое, много раз было, что некоторые товарищи проявляли незаурядную сообразительность. Допустим, семья получила участок. Рубят деревья, корчуют пни. Огород вспахан, начали сажать. И тут вдруг оказывается, что произошла ошибка – дача записана на других. Так что вы тут освобождайте участок, и не спорьте с советской властью. С властью спорить нельзя, по всем документам это не твой участок. И вот, уже новые хозяева заселяют участок. Причём это всегда была советская блоть, богатые, не из простых смертных. Они тоже будут рыться в огороде, но так, без надрыва. Если надо, наймут кого-нибудь. Они все на должности, это тебе не рабочий класс. Гордись, что ты рабочий. Ха-ха. В советской системе всегда было всё для блатных.



Некоторые полагают, что дача – отличный способ для похудения, поскольку там много движения и бескалорийные огурцы. Но на самом деле там всё стрессует – невыносимый труд, гнилой забор, страшные цены. И от этого жрать охота. Работа ведёт к ожирению, а носить специальный пояс нельзя, неудобно работать. Это только кажется, что помидоры и огурцы бескалорийные. На самом деле при производстве невинных огурцов поедается неимоверное количество тушёнки и прочей еды. Дачники говорят: мы здесь не работаем. Работают на работе, а здесь пашут.


 
И не работать нельзя. Не сидеть же два выходных дома, в тесной квартире. А квартиры у нас ужасно тесные, неуютные, из бетона. Поэтому мы и едем на дачу, на лоно природы, за 20 километров отсюда. Едем по колдобинам, в переполненном автобусе, по щебёнке, которую надо каждый год подсыпать из средств городского бюджета. А дорога эта прямо-таки ненасытна: сколько не скреби её грейдерами и бульдозерами, сколько не отсыпай щебёнки,- всё равно она жрёт деньги. Часть дороги находится под угрозой подтопления, а некоторые садоводства и вовсе заливает водой. Таких людей называют утопленниками – у кого затопилась дача. Пётр Первый, наверное, ржёт на том свете – ведь это он завёз картофель из Южной Америки.



Но мы будем смотреть на этот вопрос более оптимистично. По крайней мере, народ чем-то занят, не готовит ещё одну революцию. Свежий воздух там, всё такое. Вилы, лопаты, прочий инструмент. Не ружья и не динамит. Это хорошо. Но надо ещё залезть в автобус.



Дачный автобус – это такое уникальное средство передвижения, которое требует затрат на ремонт, на оплату работы водителя. А значит, деньги надо добыть. Безработный водитель – это ходячий труп, он вынужден голодать и сдохнуть – это финал. Водитель не может везти не переполненный автобус. Там – деньги. Гроши, но это ценные гроши. В той ситуации, когда у тебя нет денег, каждая новая копейка приобретает немыслимую ценность. И поэтому автобус едет всегда переполненным. Это – факт.



Таким образом, я последнее время ездил всегда в переполненном автобусе. Хотя я точно помню, что раньше были и полупустые автобусы. Когда ты сидишь на мягком сиденьи, а не стоишь на одной ноге, в давке, то ты чувствуешь себя, словно в раю. Поверьте, это райское ощущение. Кстати, я бы сейчас не говорил об этом, если бы был профессиональным литератором, которому не надо ехать на дачу, поскольку денег и так хватает. Если же этот литератор стал им не сразу, то и до этого, должно быть, его финансовые дела шли не столь плохо, ведь в люди выходят из людей, а не из грязей в  князи, что необычайно редко. И вот, таким образом, получается, что я – не-человек.



Настоящие люди, те, что жить умеют, имеют свой дом. И огород у них под окном, не отходя от кассы. Вот это настоящие люди, не мы. Я бы и сам не против порыться в огороде, когда он под окном. К сельскому хозяйству меня, конечно же, не тянет, но при необходимости я бы не прочь. Это совершенно не то, что ехать на дачу. Все мечтают иметь огород под окном, но приходится жить в пятиэтажном доме. Сибирь у нас промозглая, кто-то, видимо, решил, что незачем строить деревню. «Там всё помёрзнет» - решили они. Давайте жить в городах, так культурнее. Что, вы не согласны? А кто вы? Народ? А народ у нас никто не спрашивает. Кругом – сотни километров незанятой земли, но закон запрещает получить хотя бы один метр. И никто не пытается изменить этот закон. Сейчас, правда, земля продаётся, но откуда у народа деньги? Живёшь в государстве – выполняй законы государства. Какое-то у нас упырское государство.



Вернёмся к нашим баранам, то есть, к бескалорийным помидорам и огурцам. А также безвкусным. В нашем климате иное и не растёт. Но и это , оно самое, растёт лишь в теплице. Да и то, порой замерзает или сгорает в жару. И поэтому надо не сидеть в квартире, а ехать на дачу, после работы, и поливать свои ненавистные огурцы, укрывать их от холода и проветривать теплицу. Сама же теплица – вещь дорогая, возведённая в коммунистические времена, когда это было недорого. Ленин и с того света смеётся над  нами – ведь это в его эпоху появилась идея «дачи для бедных». При царе дача была предметом роскоши и служила она для отдыха. Там собирались поэты, чтобы проводить свои литературные тусовки. Я что-то не представляю, как в наше время 15 поэтов садятся в тесный автобус и едут на дачу. Не представляю их в тесном дачном домике четыре на пять метров. У каждого поэта своя дача, и там он копает свой огород.



И современный поэт, наверное, очень обожает огурцы. Я, например, не поэт, потому как мне не нравятся огурцы, в которых нет сахара, а сахар нужен для работы мозга. Но поэту мозги не нужны, поскольку он лирик. Лирика – это чувство, а не мысль, и поэтому лирик питается огурцами, ровно так же, как и философ предпочитает мясо. Быть лириком – значит, быть поэтом. У нас других нет. У нас нет поэтов, которые не были бы лириками. Лирик – это поэт, поэт – это лирик. Пойти, что ль, в поэты?



Автобус – это транспортное средство, которое имеет определённый предел его вместимости. Можно, для эксперимента, даже вычислить, сколько людей может вместиться в автобус. Это сделать легко. Потому что всегда остаются люди, которые в него не влезли. Обычно 2-3 человека не могут влезть в переполненный автобус – и они не поедут, увы, на дачу. Они будут ждать следующего рейса, или же пойдут домой. А некоторые, чтобы влезть в автобус, распихивают локтями других, напирают, и даже улыбаются при этом. Иначе прожить нельзя – без такой ехидной улыбочки ты вообще не жилец. Ты труп, вот кто.



Итак, я стою на остановке. И вот подъезжает автобус. Все – как и хлынули враз туда. Давят, напирают, улыбаются. Среди них – здоровые мужики, отчего же у них нет машины? Купи дешёвую, раздолбанную тачку, езди на ней. Нафига ты прёшь в автобус? Влезли. Я, естественно, один из последних. На остановке осталось ещё четверо – две домохозяйки и два старика. Дети в автобусе пищат, им депрессивно. Кондукторша возвышает голос, прося потесниться стоящих. Люди съёживаются, протискиваются в зад, освобождая сантиметры. Но, кажется, все войдут. Вошли. До предела утрамбован автобус. Дети пищат. Я стою на одной ноге. А ведь были, кажется, полупустые автобусы.



Кондукторша – это отдельно взятое, мазохистское явление природы. Она умеет перемещаться в переполненном автобусе. Каждому выдаст билет, у каждого возьмёт деньги. Это происходит тогда, когда автобус уже проехал пару километров. Люди от тряски немного утрамбовались, и между ними, очень интимно протискивается в меру упитанная борт-проводница. Комплекция примерно такая же, как у Карлсона, который живёт на крыше.



Странно видеть, как рабочие, возвращаясь домой, бегут к автобусу, распихивая других. Был случай, как один из них угодил под колёса. Нам это говорили на инструктаже, чтобы все знали, к чему это ведёт. И почему-то никто не спросил, что было дальше, выжил этот человек, или нет. Я тоже не спросил, подумав, что и лекторша не знает. Мы все какие-то не любопытные.



Давку, когда к автобусу бежит толпа мужиков, можно увидеть лишь на каком-нибудь отстойном предприятии, где работают алкаши и неудачники, получая за это копейки. Люди озлоблены, я видел, как они в борьбе катались по снегу. Интимно. Иногда даже и автобус качается, так как борьба продолжается прямо внутри этого транспортного средства.



Дачники, в основном, не отличаются особым благородством. Допустим, ты собрался домой, и видишь, как кто-то тоже собирается, укладывая вещи в машину. Они едут вдвоём, и всё заднее сиденье остаётся пустым. Но тебя они не подвезут, даже за деньги. Они будут ехать домой с пустым задним сиденьем, а ты поедешь в одном из двух переполненных автобусов. Может случиться и так, что ты не сможешь влезть в переполненный автобус и останешься на остановке. Бывает, кондукторша звонит на базу, и присылают ещё один автобус. А что, если ты вообще не уедешь домой? Допустим, тебе завтра на работу. Кого это волнует? Будешь добираться пешком, всю ночь будешь топать по лесу.



Говорить о «щедрой русской душе» я могу много. Воды на «Ландыше» нет, хотя этому садоводству не меньше 30 лет. Некоторые нанимают бурильщиков, чтобы пробурить скважину, затем вставляют насос в трубу, опускают его вниз на длинном шланге, и оттуда с напряжением бежит небольшая струя. Могу точно сказать, что это удовольствие обычному человеку не по карману. Но ведь можно сделать одну скважину на двоих, на троих, на четверых. По-моему, и на десятерых бы хватило. Но на самом деле у каждого своя скважина. Если нет скважины, заказывай водовозку, но тогда воды не хватит. Многие пытались войти в долю к соседям, но ничего не вышло. Если, к примеру, ты только что купил дачу, и видишь, что вокруг у всех есть вода, то в долю тебя не возьмут. В долю берут только друзей, а стать другом у таких жадных людей невозможно – надо не просто дружить, а иметь такие же эмоции, такой же жлобский взгляд на жизнь. И времени на это минимум, там все заняты, дружить некогда. В общем, сплошное озлобление. И не надо пытаться предлагать им выгоду: тебя не повезут ни за какие деньги, и с пятью насосами в долю не возьмут.



Ещё Чехов говорил, что русские люди – очень жадные. Но я бы на всякий случай прибавил к этому, что не только жадные, но и подлые. И в то же время на сегодняшний момент пока не выяснено, чем эта нация отличается от прочих, каковы национальные черты. Есть у русских много силы, преобладающей над разумом, но это можно объяснить спецификой жизни – хочешь выжить – будь сильным, а также наглым. Крайне затруднительно работать в бригаде и поддерживать эмоциональную связь с этими вахлаками. А, если такая эмоциональная связь не установлена, то в бригаде ты долго не проработаешь. Чем ты выше всех, тебя окружающих, тем тебе труднее с ними. Если ты христообразен, значит, у тебя нет друзей, потому как тебе подобные встречаются один на миллион. Но ты, в то же время, можешь неплохо ладить и общаться с людьми, притворяясь своим. Их может быть и гораздо больше, но обычно всякий из нас знаком не более чем с сотней людей. А из этой сотни может не быть подходящего человека. Вокруг нас живут всё те же дачники, приличные с виду люди, со жлобскими амбициями.



Для того, чтобы навести порядок в этой сфере, необходимо установить штраф за переполненный автобус – так где-то 20-30 миллионов. И почаще проверять, чтобы не переполняли.



Навести порядок в стране – это легко. Но от народа это скрывают, чтобы все думали, что верхи работают в поте лица, решая головоломки насчёт того, как облегчить жизнь народу. Они за нас себя распяли, святые. Если же у них ничего не получается, значит, и у нас не получится, эти проблемы решить ну никак невозможно. И никто не может помочь своему бедному народу, потому как у нас особая страна, у ней свой путь, и всё такое прочее. Кому нравится – пусть верит.


 
Если промотать время немного назад, то я пришёл на первый рейс - в девять утра. Стою, уже девять, а автобуса нет. Были рядом несколько человек, тоже, видать, дачники, но куда-то исчезли. Стою ещё упорно 15 минут. Никого. Ничего. Смотрю – а на другом месте, в 20-и метрах отсюда, стоит наш автобус. На лобовом стекле приклеен лист бумаги со словом «Ландыш». Вот мой автобус! Я, конечно, же, бегу туда, там борт-проводница, два пассажира в автобусе и водитель за рулём. Начинаю задавать вопросы – никакой реакции. Они делают вид, что меня не слышат, в том числе и пассажиры. Тупо, нелепо. Странно.



Через некоторое время кондукторша разъяснила, что Хозяин отменил первый рейс. Какой смысл гонять автобус, если он полупустой? Бензин будет истрачен, амортизация запчастей. А вдруг он на пол-пути сломается? Было и такое, что  автобус ломался на пол-дороги, и дальше дачники шли пешком. Главное, как распорядился хозяин автобуса. Захочет – и не повезёт людей. Я хозяин, всё такое, тыры-пыры, капитализм. Капитал – он был всегда, и при социализме. Если же капитал переходит к народу, то, я считаю, наступает капитализм. Но пока что этого не наблюдается. Значит, сейчас – социализм. Социализм – это когда социалка плохая, когда народ социально неблагополучен. Такая вот социалка.



Таким образом, мне пришлось ждать второго рейса. Водители – это люди, с которыми невозможно говорить. Они почти всегда трезвые, и от этого нет у них никакого настроения. Самое депрессивное сословие. Но, кто думает, что водитель всегда трезвый – полный дурак. Но это уже несколько сенсационное заявление, от которого я готов отречься, поскольку мне зачем проблемы? – Идём дальше.



Я, таким образом, пошёл на второй рейс. Тех пассажиров из автобуса выгнали, чтобы, так сказать, был порядок. А нефиг сидеть на мягких сиденьях, покрытых дермантином. Пусть на этих сиденьях сидят наглые мужики, которые не купили дешёвый жигуль, да стервозные домохозяйки, которых мужик не хочет возить на дачу. Почему? – Потому что этого мужика нет. Он не станет жить с такой стервой, которая стремится ко власти, и думает, что её малейший приказ будет исполняться. Если она скажет мужику в три часа ночи, типа, иди, выноси мусор,- то он должен рвануться и выполнить приказание. Или ещё что-нибудь. Такие как раз и едут на дачу. У остальных есть машина. Злобные, мерзкие, они едут вместе с детьми, мучают их духотой автобуса, неудобством, выпускают на дачу, орут, если кто наступил на грядку. Мерзость, навоз, непосильный труд. Дача напоминает деревню, где все те же проблемы, только в удвоенной степени. А, что такое «деревня», я, хоть немного, но знаю.



Но вернёмся к нашим баранам. Время, наконец, подошло. Людей скопилось много. К подошедшему автобусу хлынула толпа. Возле автобуса образовалось подобие грыжи, или нароста. Самые отчаянные были впереди, они орудовали локтями, распихивая других. Некоторые из них улыбались. Я всегда нахожусь с краю этой «грыжи», принадлежа к числу наименее отчаянных. Несколько человек всегда находятся где-то в стороне, не примыкая к массе людей, это лучшие люди. А все остальные – натуральные вахлаки, в общем, дачники. Впереди – несколько бабок лет пятидесяти, это самая наглая часть населения побеждённой страны. Старость ещё не наступила, а молодость прошла. Лезут, напирают. Дети – пищат.



В автобусе теснота неимоверная, стою на одной ноге. Жарко, автобус качает, держаться не за что. Хотел открыть люк на потолке, но послышались вопли протеста, и пришлось закрыть. Типа у нас дети, простудятся, да и пыль летит тучей. Дорога представляет из себя не горизонтальную поверхность, а дугу. По краям дорога снижается, это для того, чтобы туда стекала вода. Летом ещё ничего, но весной и осенью на дороге бывает лёд, и автобус всё время тянет на края дороги. В авариях я ещё ни разу не был, но слышал рассказы других, как, допустим, однажды… и всё такое.



Примерно за километр до дач автобус останавливается. Дальше ехать нельзя, так как дорога идёт в гору, после дождя её размыло, она мокрая, с глиной, и можно съехать в кувет. Выходим, идём пешком. Участок, на который мне необходимо попасть, имеет номер 906. Надо идти в дальний конец садоводства, а это ещё километр. Автобус идёт только до остановки, которая находится с краю дач, а тот, у кого дача на дальнем конце, вынужден идти ещё километр.



С собой дачники берут обычно мало. Но берут всё, что угодно. Берут еду, вилы, лопаты, собак, детей, полуметровые саженцы помидоров, а также свежие помидоры и огурцы, купленные в магазине. Своих пока ещё нет, они созреют лишь в конце лета. И некоторые из них, надо признать, счастливы. Какое у нас мудрое и заботливое государство, что каждому выдало по шесть соток. По новым законам, бери землю хоть сколько угодно. Но никто не берёт, потому что тяжело и один участок обработать. Молодцы ребята, вы там президенты и министры. А мы будем пыхтеть на своих дачах, потому как мы вахлаки. Трудяги, одним словом, мы любим работать. Так что вам там от нас большой привет, всего хорошего, не скучайте. Мы живём хорошо, чего и вам желаем. Только одно непонятно: у нас вокруг города лес, земли полно, тут, казалось бы, и разводи огород – сразу за городскими стенами. Но почему-то ехать приходится чуть ли не во Францию. Почему оно так, кем придумано? Или это принцип такой: не ищи лёгких путей, чем труднее, тем лучше. И мы клюнули, сели в автобус и поехали. Деваться некуда, мы-дачники. Вся жизнь – это автобус, мы все куда – то едем, каждый в своём автобусе. И мы в него залезли не по принуждению, а добровольно.



        В этом-то вся и суть, это-то и есть главное. Пусть же он будет проклят, этот чёртов автобус. Можно же как-то жить по-другому, не по-вахлакски.
Можно, но мы не хотим.














*****************************************************


 Um;m R;ssi; n; podn;t.
N; yug; – ;;rko. ;szonenho n; yu;n;m p;l;sze.
L;b;pytnoy V;rvare – bystr;y ;zdy!
Puszt;; szamouverenhoszt ;;o nic;m n; ;szme;na.
Vh R;ssii bur; b;lse, ;;m vh szt;kane.
K;pitalizm – ;t; ;;sztna; szobstvenhoszt
pl;sz l;tiniza;i; vsz;y szr;ny.
N;voz vh R;ssii im;;t y;rko vyr;;enhu; p;liti;eszku; ;kraszku.
Ch;roso szm;;ts; t;t, n; k;m s;pka g;rit.