Да будет свет!

ДА БУДЕТ СВЕТ!




Всё началось с того, как на самом верху решили внедрять новые технологии. И нам оттуда всё это подали как нечто важное, необходимое, новый курс государства. Типа, давайте-ка установлять новые лампы. Давай-давай, партия просит. Ну как тут не последовать указанию свыше? Это, конечно же, не приказ, но ведь просят…



И народ потянулся на эту идею. А что? Раз говорят: покупай ртутную лампу, то значит, ведают, что говорят. Сверху бы там не сидели, наверное. Нам это привычно: как партия скажет, так и пойдём. Неплохая была система при этом самом коммунизме, главное, всё понятно.



Я, так сказать, обычно за прогресс, но в данном случае решил проявить ретроградство. И в моём доме по-прежнему висят всё те же экологически чистые лампы с вольфрамовой спиралью. Старые лампы стоят дешевле, зачем брать себе точно такую же, но дороже? Это не жлобство, а просто рассчёт.



А что касается ртути, что внутри этих ламп, то наш народ этим не запугать. Мы и дышим химией, и едим её. Нас не убедишь поговоркой, что иногда одна капля яда отделяет жизнь от смерти. Бояться смерти – быстрей к ней попасть. Смерть и так ходит повсюду, пора к ней привыкнуть.



Люди вокруг нас живут, с ними надо общаться. Сантехник, к примеру, говорил, что ему нравятся новые лампы. Придёшь так с работы, сидишь. Интересно. Но экономии нет. Он уже подсчитал, что выгода в электричестве перекрывается стоимостью этих ламп. Но от идеи отказываться не намерен. Расходы не столь велики, а эффект, новизна, того стоят. И чего копейку считать, когда надо к прогрессу идти. Хоть какое-то разнообразие в доме.



Иду дальше, спросить мнение у бухгалтерши. Как, говорю, вы относитесь к новой лампе?



-Ой, ерунда какая.
-Почему ерунда?
-В глаза слепит, раздражает. Свет какой-то неестественный, замогильный.



И точно: свет более мягкий, рассеянный. Но, вроде, вполне. Я обычно не зацикливаюсь на таких мелочах, но длинные ртутные лампы на работе меня никогда не раздражали. Горят себе и горят, и чёрт с ними. Но, возможно, что у кого-то глазная аллергия на ртутный свет. Всё может быть, или же они себе накручивают.



Иду к приятелю поинтересоваться его мнением. Поднимаюсь на пятый этаж. Ты, говорю, хотел бы жить ниже? Нет, отвечает, на пятом прикольно.



-А не высоко подниматься?
-Нет, не высоко. Не такой уж хиляк.
-А в старости?
-Поживём – увидим. Надо ещё дожить до старости. Многие не доживают.
-И то верно. Чего наперёд смотреть?



Заходим в квартиру. С радостью обнаруживаю, что в эту квартиру прогресс ещё не добрался. Там ещё первозданная обстановка. Лампы – простые, не новые, без ртути.Правда, евроремонт, стеклопакеты, всё такое.



-Лампы не думал заменить?
-Какие лампы?
-Да эти, под потолком.
-А, эти. Одна лампочка 130 рублей стоит. Это же охренеть можно.
-Что, дорого?
-К-конечно, как же не дорого. Лампа сто тридцать рублей.



От возмущения он чуть не подавился. Это надо же так грабить народ. Настроили заводов и давай грабить. Лампы у них там, сволочи. Всех бы матом покрыть…



-А ты хотел бы новые лампы? Если бы дешёвые были?
-К-конечно хотел бы. А чего не хотеть? Да где денег наберёшься? Кредиты уже всё задавили.
-Можно было не брать кредит.
-Ага. В такой халупе. Все уже давно под евро живут. Работаю, не могу, что ль, обои поклеить?



Приятель начинает есть после работы. На столе – макаронная диета. Чай – вторяки. Сахара кладёт не две ложки, а только одну. Джинсы потёртые, пока не доносятся до конца, не пойдут на свалку. Зато евроремонт. Мясо – исключено, крупа, макароны. Труд – физический, тяжёлый, питание – скудное. Стеклопакеты – дорогие. Главное – обстановка в квартире.



Я как-то говорил ему, что стараюсь хорошо питаться. Время-то тяжёлое, всё угнетает. Так он давай надо мной смеяться. Ты, типа, колбасу жрёшь, рыбу копчёную, очень смешно. А чего смешного-то? Но, как послушать – выглядит убедительно. Ха-ха, хорошо питается, очень смешно.



В прошлом году он ездил в коммерческую клинику делать пластическую операцию. Тоже деньги ушли, нос подправить. А вроде мужик простой, не нарцисс какой-нибудь. Работает в грязи, у зеркалов не вертится. Я и то больше смотрю в отражение. Правда, рожи строю. Это так, запоздалое детство. Хочется и в середине жизни простого.



Покинув неправильного приятеля, для которого это я не так живу, я отправился дальше. Интересно узнать, как люди поддерживают инициативу, спущенную сверху. Прижились ли в народе ртутные лампы?



Иду к одной поэтессе. Открываю дверь. В квартире темно, лампы из патронов выкручены.



-Не темно? – спрашиваю.
-А мне нравится полумрак. И свет тоже.
-Свет?
-Да, свет, но естественный. А все эти лампы – это не свет.
-А ты что, совсем не пользуешься освещением?
-Нет, почему, пользуюсь. Когда совсем станет темно.
-А какие лампы ты предпочитаешь?
-А тебе зачем?
-Рассказ сочиняю.
-Рассказы не сочиняют, а пишут.
-А я сочиняю.
-Какой упрямый. Так в гостях себя не ведут.
-А я что, говорить должен не то, что думаю?
-В гостях – нет.
-Странно. Прочитай стих.
-У меня нету стихов.
-Как это нету?
-Не стихи, а стихотворения.
-Не всё ли равно?
-Стих – это то, что первоклассник рассказывает: «однажды в студёную пору…»
-А у тебя не стихи?
-Нет конечно. У меня авторские произведения.
-Расскажи что-нибудь.
-Рассказывают анекдоты. И стихи Пушкина.
-Так у Пушкина всё-таки стихи?
-Конечно. Никакой поэтичности. Совсем другое дело Асадов, Бальмонт…
-А какой тебе стих больше всего нравится? Сочинённый Бальмонтом.
-Стихи не сочиняют, а слагают.
-Тогда я пошёл. Раз нет материала про лампы.
-Так ты про лампы пишешь?
-Да. А что?
-Не пиши всякую ерунду.
-Зато жизненно.
-Для народа.



Фразу «для народа» она произнесла, сильно кривляясь. Но самому народу, я думаю, не понравилось бы, как кривят. Я – за народ, а местные лирики, похоже, против. Или же они параллельно народу. Да, это вернее. Выйдя оттуда, где не уважают трудовой народ, я отправился дальше. Общаться с населением. А население у нас странное, один не похож на другого. Посмотрим, кто чего скажет чего-нибудь уникального.



Захожу домой, так как желудок голодный. Урчит – дико. Достаю сыр, копчёности. Вроде полегчало. А так – словно в зоопарке живёшь. Интересного много, но настроение падает. Особенно когда смеются над тем, что я хорошо питаюсь и не беру кредитов. Или когда за народ. Смеются искренно, убедительно, заразно. Хочется и самому начать смеяться над собой. Настроение – плохое, подхожу к зеркалу, искривляю рожу. Ну и рожа, кирпича просит. Даже и узнать невозможно, совсем другой.



Затем набираю несколько страниц текста. Тянет в сон, отключаюсь. Просыпаюсь в два часа ночи. Теперь уже не пойдёшь к кому-нибудь в гости.



Под потолком висит лампа. Простая, без абажура. Уже сто лет служит цивилизации. Диодная – это прогресс, но принцип тот же: подвешивается под потолок, чтобы не мешать, и светит оттуда. Ещё лет тридцать, и исчезнут лампы. Светиться будут обои, а мебель будет внутри стен.



Лампа состоит из четырёх частей. Спереди у её вытянутое стекло, затем идёт цоколь, затем конусный изолятор, и, наконец, пимпочка. В последнее время стекло и пимпочка стали отваливаться от лампы. Это, видимо, для того, чтобы скорее переходили на ртуть.



Купив новую лампу, надо положить её на сутки в морозилку. Так лампа прослужит дольше. Самое слабое место у лампы – это вольфрамовая спираль. Но, если сделать из вольфрама верёвку, можно завязывать её в узлы, перегибать – она не порвётся. Хороший материал для верёвок. Что ещё можно сказать про лампу? Это ретро. Ретроэлектрический прибор. Созданы также и вечные лампы, но их не выпускают. Зачем обогащать народ? Есть также, как говорят, вечная ткань. Но выпускать – невыгодно. Подрыв экономики, всё такое. В 70-е годы у нас в стране изобрели  вечное электричество. И ни от кого не скрывают. Деревянные окна, если сделаны они качественно и из дуба, будут стоять более ста лет. Зачем тогда стеклопакеты? А затем. На пакеты народ горбатится, значит, делом занят. А так будет болтаться здесь да сям без всякого дела. Так можно и смысла жизни лишиться…



Чтобы закончить всю эту историю, надо что-то сказать. Сказать без цели, так, чтобы была хоть какая-то оконцовка. И это не сложно: конец рассказу! Живите богато! Да будет свет!