Игра теней. Глава седьмая. Разговор

Глава седьмая
РАЗГОВОР

Я стояла как вкопанная и не могла пошевелиться с места. Шок парализовал не только мои мышцы, но и мысли. Я словно выпала из реальности, потеряв представление о том, где я и что со мной происходит. Единственная мысль, которая сейчас пульсировала в моей голове, была о непозволительной близости Малахи. Я до сих пор чувствовала его руки на своём теле, прикосновение его губ. Эти ощущения порождали во мне тысячи противоречивых эмоций, главной из которых по-прежнему оставался страх.

Через несколько секунд в моё сознание пробилось понимание того, что сейчас подтвердилось самое плохое, из того, что могло быть – Малахи сам сказал мне о своих намерениях и ясно дал понять, что никогда не отступится от задуманного и сделает всё, чтобы осуществить свои желания.

Было что-то ещё, но я не успела об этом подумать. Ко мне подбежали подруги и буквально обрушили на меня шквал вопросов и восхищённых реплик.

– Кто это был? – изумлённо спросила Марина.
– Красивый парень! – как всегда, отметила главное Катя.
– Вы так здорово смотрелись! – воскликнула Аня, улыбаясь мне.
– И откуда он только взялся?! – снова выискивая самые важные детали, проговорила Катя и, оглядевшись по сторонам, добавила: – И куда, кстати, подевался?!

На фоне этой какофонии голосов, молчание Элис, стоящей в стороне от всех, было оглушительным, почти кричащим. Её лицо не выражало ничего, но я знала, какую бурю эмоций скрывает эта маска и чего стоило моей подруге поддерживать такое самообладание.

– Ты нас слышишь? Дар речи потеряла? Ну, тебя можно понять! – усмехнулась Аня.
– Да,… то есть, нет. Что ты спросила? – я растерянно взглянула на подругу.
– Мы спрашиваем, кто это был? – пояснила Марина.
– Это ведь тот самый парень из кафе?! – у меня создалось впечатление, что Катя ведёт какое-то детективное расследование, строго отмечая все детали и занося их в протокол следствия.
– Какой ещё парень? Мы чего-то не знаем? – спросила Марина.
– Мы летом случайно встретились с этим парнем в кафе, и он…

Я слегка ударила Катю ногой, и она запнулась.
– Это было давно, и рассказывать особо нечего, – сказала я.
– А кто он такой? – настойчивость моих подруг начинала уже выводить меня из себя.
– Я не знаю.
– Как не знаешь?! Вы же с ним только что танцевали! Ты что, его не спрашивала?! – удивилась Марина.
– Нет, – сухо ответила я.
– Ну, ты даёшь! О чём же вы говорили?
– Я уже не помню.
– Я чего-то не понимаю. Что происходит? – подруги явно не собирались отступать.
– Да не знаю я! Что вы на меня накинулись?! Я вообще не хочу о нём говорить! Ясно?! И не спрашивайте меня о нём больше НИЧЕГО! – воскликнула я и, развернувшись, пошла прочь из толпы.
– Лен, подожди! – закричала Катя, догоняя меня. – Ты куда?
– В магазин, – резко ответила я.

Подруга больше не произнесла ни слова, боясь новой вспышки. Элис шла рядом и, как и прежде, хранила молчание. Так в тишине мы дошли до магазина, купили по баночке лимонада и встали около небольшого декоративного зелёного ограждения парка, облокотившись на него.

В голове у меня была полная каша – весьма странные чувства после танца с Малахи, ощущение ужасного предчувствия, раздражение на подруг. И я не имела ни малейшего представления, как во всём этом разбираться. И, если честно, мне совсем не хотелось в этом разбираться. «Да гори оно всё синим пламенем! Надоело! Достало! От судьбы не убежишь, а значит, будь, что будет!»

Как бы абсурдно это ни звучало, но такое умозаключение придало мне столько уверенности и хладнокровия, что я сама удивилась воцарившимся в моём сознании и в моей душе спокойствию и невозмутимости. Я расправила плечи и, с вызовом оглядев всё вокруг, направилась к сцене.

– Ты куда? – спросила Катя, которая совершенно не понимала логики моего поведения.
– Я хочу танцевать, – спокойно проговорила я и пошла дальше.
– Да что с тобой?! – воскликнула подруга, догнав меня.
– Со мной всё отлично, – искренне удивляясь подобному вопросу, произнесла я.
– Ты как-то странно себя ведёшь.

Я лишь пожала плечами и ничего не ответила.
– Это из-за него, да?
– Что из-за него?
– После этого танца тебя как будто подменили. Только я не понимаю, почему! Ну, подумаешь, потанцевала с каким-то парнем. И что? Да мало ли ты с кем танцевала! Очередной смазливый мальчик, который слишком многого хочет!
– Слишком много хочет?! – я расхохоталась в полный голос. – Это точно!

Катя рассмеялась вместе со мной, и даже Элис не смогла сдержать улыбки.
– Знаешь, он так на тебя смотрел, что даже мне стало неловко, – проговорила Катя.
– Как?
– Словно хотел заняться с тобой сексом прямо здесь и сейчас.
– Мечтать не вредно! – съязвила я.
– Он тебе не нравится? – спросила Катя.
– Он мне противен! И на этом, если позволите, я хотела бы закрыть эту тему, – проговорила я и нырнула в толпу, чтобы пробраться к сцене.

Я видела, что многие девушки оглядывались на меня. На лицах некоторых мне даже удалось заметить зависть. Наверняка, среди них были бывшие девушки Малахи, с которыми он обошёлся так же, как и с Аней. По взглядам, которыми они награждали меня, можно было с уверенностью сказать, что любая из них отдала бы всё, чтобы оказаться на моём месте. Если бы они знали, что это значит – быть на моём месте!

Я не стала заострять на них особого внимания. «Пусть думают, что хотят. Если я вызываю зависть, ну, что же, мне это даже приятно».

Продолжая искать глазами своих подруг, я случайно заметила Волоха. Он стоял немного в стороне от толпы и обнимал какую-то симпатичную брюнетку, которая что-то оживлённо говорила ему, не переставая улыбаться. Волох тоже увидел меня, однако на его лице я не заметила ни усмешки, ни намёка на злорадство. Напротив, он смотрел на меня с сочувствием и сожалением. «Вот только жалости к себе мне ещё не хватало!» – с отвращением подумала я.
Смерив его презрительным взглядом, я отвернулась и пошла прочь.

– И этот туда же! Ещё один герой-любовник! – проговорила я и усмехнулась. – Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты!

Остаток вечера прошёл без происшествий. К счастью, моим подругам не нужно повторять по нескольку раз одно и то же, и о «прекрасном незнакомце» разговор больше не заходил. Элис тоже за весь вечер не произнесла практически ни слова, и мне было нетрудно догадаться о причине её молчания. Во-первых, она не могла ничего спросить о Малахи в присутствии посторонних. А во-вторых, моя подруга очень хорошо меня знала, а значит, прекрасно понимала, что сейчас лучше не лезть с расспросами, а поговорить обо всём позже, когда я успокоюсь и приду в себя.

Однако была и ещё одна причина. Элис сама находилась в состоянии потрясения. Едва увидев меня с Малахи, она, наверняка, подумала, что видит меня в последний раз. И то чувство беспомощности, которое ей пришлось испытать, мучило её изнутри. И уж, конечно, во всём случившемся она винила только себя. Уж такой был характер у моей подруги – все неприятности, которые со мной случались, она всегда приписывала к своим промахам.

До конца вечера ни Малахи, ни Волоха я больше не видела. «Интересно, они специально не показывались мне на глаза, или просто покинули место праздника в сопровождении очередных «девушек на ночь»?» (Ну и язва же ты, Лена!)

Я снова усмехнулась своим мыслям, хотя в глубине души мне стало противно и жутко.
После салюта, который сопровождался громкими криками и визгами всех присутствующих, мы стали расходиться по домам. Марине и Ане было по пути, и они ушли вместе. Мы же с Элис и Катей направились в другую сторону.

По дороге разговор тянулся ни о чём, и я практически не участвовала в нём. Мне хотелось только поскорее оказаться дома и залезть в постель.

– Я дойду здесь одна, – сказала я, когда мы дошли до поворота, после которого оставалось метров сто до моего дома.
– Нет! – воскликнула Элис, но, увидев, каким удивлённым взглядом смерила её Катя, поспешно добавила: – Мы тебя проводим, а то около твоего дома всегда очень темно.
– Элис, ничего со мной не случится! Я дойду одна! Хватит со мной нянчиться! – воскликнула я.
– Но… – попыталась возразить мне моя подруга.
– Никаких «но»! Я пошла. Пока, – проговорила я и зашагала к дому.

Как только я свернула за поворот, освещённая часть улицы закончилась. Как всегда, около моей родной пятиэтажки не было ни одного фонаря. Что ж, к этому я уже привыкла, поэтому все мои мысли в этот момент были заняты тем, чтобы не сломать свои высокие каблуки на ужасно неровной дороге.

Я зашла за угол дома и оказалась на самом тёмном участке дороги, справа от которой был небольшой редкий лесок, делающий, тем не менее, ночь ещё темнее. Однако это совсем не волновало меня, поскольку я ходила по этой дороге всю жизнь и уж точно ничего не боялась. До этого раза.

Уже почти пройдя это место, я вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. И я готова была поклясться, что это не было моим разыгравшимся воображением – я отчётливо ощущала, что на меня кто-то смотрит.

Я резко повернулась, но не увидела ничего, кроме кромешной тьмы. Гробовую тишину, повисшую в воздухе, не нарушал даже шорох листьев. Но я знала, что не одна в этой тишине.

Неожиданно я заметила какое-то движение во тьме. Липкий ужас холодными щупальцами обхватил моё тело, и я не могла двинуться с места. Вглядываясь в ночь, я со всепоглощающим ужасом ожидала самого худшего.

В следующую секунду из темноты ко мне вышел Волох. Его движения были настолько бесшумными, что я подумала, будто вижу призрак. Но он был реальным и смотрел прямо на меня. Волох преодолел несколько метров, разделяющих нас, и остановился в двух метрах от меня, так что я смогла хорошо рассмотреть его лицо.

Его короткие, светлые и слегка волнистые волосы были аккуратно уложены. Однако они не сливались со светлым тоном кожи, а наоборот, странным образом гармонировали с ней. Скулы, пусть и не такие выразительные, как у Малахи, тем не менее, всё равно выделялись на лице Волоха. Но, в отличие от его друга, они делали выражение его не властным и высокомерным, а придавали облику Волоха мальчишескую самоуверенность и наивность. Яркие губы, хотя и были сейчас плотно сжаты, хранили на себе тень доверчивой, открытой улыбки. Невероятно, но я отчётливо могла её представить, как будто видела много раз. Глаза… Даже не знаю, как их описать. Пронзительно голубые, обрамлённые густыми ресницами, они смотрели с детской непосредственностью и простотой. Я почувствовала, как в моей груди что-то защемило и её начало сдавливать тисками. Глаза Волоха, казалось, всегда смеялись, причём таким чистым, неподкупным смехом, на который способны только дети. Они хранили в себе теплоту и свет искренней улыбки, в которые непостижимым образом были вплетены мудрость и отпечаток прожитых столетий.

Я смотрела на Волоха и видела сейчас очень милого и ужасно соблазнительного в своей доверчивости и открытости молодого парня, которому на вид было не больше двадцати пяти лет. И хотя сейчас лицо Волоха хранило на себе печаль, оно буквально светилось изнутри, излучая тепло. Я никогда до этого не встречала таких людей и уверена, что более не встречу.

Признаюсь, что в тот момент я совершенно забыла о том, что передо мной стоит мало того вампир, так ещё и друг моего врага, а значит тоже мой враг. И лишь когда его голос разорвал повисшую между нами тишину, я очнулась и вернулась в реальность.

– Доброй ночи, – голос Волоха был не таким низким и глубоким, как у его друга, но от этого не менее красивым. – Тебе следовало бы послушать Элис и позволить подругам проводить тебя до дома.
– Я не хочу, чтобы со мной нянчились! – заявила я.
– Когда речь заходит об опасности для жизни, можно и потерпеть некоторое время, – с некоторым упрёком в голосе ответил Волох, что меня немного удивило.
– А тебе какое до этого дело?! – с вызовом спросила я, понимая, что в данный момент грубость совершенно неуместна.
– Я всего лишь сказал своё мнение и считаю его правильным, – пояснил Волох, и я не заметила в его голосе ни намёка на раздражение.

Внезапно я вспомнила то, о чём должна была догадаться в самом начале – причину, по которой Волох оказался здесь.

– Ты пришёл за мной? – всё же решила уточнить я и снова почувствовала ужас, который уже протянул свои щупальца к моему сознанию.
– Это вполне логично, – улыбнулся Волох, и я опять увидела весёлого добродушного парня перед собой.
– Так чего же ты ждёшь?
– Не так быстро. Я хочу поговорить, – ответил он и сделал ещё один шаг ко мне.

Я хотела отступить, но не смогла. Всматриваясь в глаза Волоха, я пыталась понять, чего он хочет.
– Малахи прав, ты восхитительно пахнешь! – произнёс он, и я увидела, как блеснули его глаза. Это был очень опасный блеск.

Я оглянулась по сторонам, и мерзкий холодок пробежал по моей коже. Стояла уже глубокая ночь, на улице не было ни души, и жуткая тишина, словно кокон, сплелась вокруг нас. Что-то мерзкое зашевелилось у меня внутри, и страх откуда-то из подсознания нахлынул на меня с невероятной силой. Меня бросило в дрожь. Вы не представляете, насколько это жутко – находиться наедине с вампиром в тёмной подворотне, особенно когда его глаза вот так блестят!

– Не бойся, я тебя не трону, – проговорил Волох, очевидно, уловив перемены во мне. – Малахи хочет тебя живой.

Я вздрогнула и опустила глаза.
– Прости, мне не следовало это говорить, – произнёс он неожиданно изменившимся голосом.

Я была поражена до глубины души.
– Ты извиняешься передо мной? – не веря своим ушам, спросила я.
– Да, ведь тебе были неприятны мои слова.
– Неужели тебя это волнует?
– Я не хочу причинять тебе боль. Ты и без того сейчас не в лучшем положении, – ответил Волох.

Я не знала, что сказать. Потрясение и изумление буквально переполняли меня.
– Тебя, я вижу, очень удивляет моё поведение, поэтому поясню – я не одобряю планов Малахи насчёт тебя, – проговорил Волох.
– Как же так?! Вы же с ним лучшие друзья! – воскликнула я.
– Это не лишает меня права иметь свою точку зрения.
– Мне кажется, Малахи это не одобряет.
– Он знает моё мнение.
– И как он к этому относится? – решила полюбопытствовать я.
– Малахи считает по-другому. Это его право, – ответил Волох и посмотрел в сторону.
– Ну, конечно! – воскликнула я. – Кто может запретить ему совершать любые гнусные поступки?!
– Ты не знаешь Малахи! – произнёс Волох и посмотрел мне в глаза.
– Неужели?! Зато я знаю, что он хочет меня убить! И мне этого вполне достаточно!
– Я тебя понимаю, и не буду переубеждать, потому что здесь ты права, – голос Волоха снова стал печальным.
– Скажи, ему что, других девушек мало?! У него же их, наверное, несколько сотен было?
– Вообще-то несколько тысяч, – поправил Волох.
– Бог ты мой! Какая мерзость! – воскликнула я и поморщилась.
– Ему шестьсот лет! У него было для этого время.
– Шестьсот лет! Боже! – тихо проговорила я и снова обратилась к Волоху: – Но почему именно я? На мне что, свет клином сошёлся?!
– Ты просто оказалась не в то время и не в том месте. Малахи – охотник. Если он ставит какую-то цель, то добивается её любыми способами. Он игрок, если так можно сказать, и это просто игра для него.
– Но я не игрушка! И моя жизнь тоже не игрушка! – воскликнула я, с каждым словом понимая всю бесполезность того, что я говорю.
– Малахи никогда от тебя не отстанет, пока не получит то, что хочет, – словно подтвердив мои мысли, произнёс Волох, и по тому, как помрачнело его лицо, было ясно, что ему совсем не нравятся его слова.
– А когда он это получит, отставать уже будет не от кого, – с горечью в голосе усмехнулась я.

Волох внимательно посмотрел мне в глаза и проговорил:
– Мне, правда, жаль тебя.
– Вот только жалости не надо, ладно!
– Как угодно, – ответил он и, помолчав секунду, добавил: – Я не могу пойти против Малахи.
– Ещё бы! Ты же не можешь ослушаться приказа! – съязвила я.
– Малахи никогда не приказывал мне!
– Неужели?! – усмехнувшись, спросила я.
– Я никогда не пойду против Малахи, потому что он мой близкий друг и он мой создатель! – твёрдым голосом ответил Волох.
– Создатель?! Как же я раньше не догадалась!
– Именно благодаря ему я стал тем, кем являюсь, – в голосе Волоха я услышала нотки восхищения и уважения.
– Убийцей? – воскликнула я.
– У тебя слишком ограниченное представление о вампирах.
– Для меня достаточно уже и этого. Ещё не хватало мне углубляться в подробности, – проговорила я и поёжилась.

Мы замолчали на пару минут.
– Тебя прислал Малахи? – наконец, не выдержала я.
– Меня никто не присылал. Это полностью моя инициатива.
– Но ты же пришёл за мной! – удивилась я.
– Нет, я пришёл просто поговорить.
– Зачем тебе это?
– Пожалуй, это любопытство, и что-то ещё, – задумчиво ответил Волох и улыбнулся.

Я снова поразилась, как преображается его лицо от улыбки, и неожиданно вспомнила, что он ни словом не обмолвился о нашем сегодняшнем танце с Малахи. «Интересно, Волох просто не придал ему значения или намеренно тактично умолчал?» Но уточнять я не стала.

– Малахи не понравится, когда он узнает, что у тебя была такая возможность меня поймать, но ты не воспользовался ею, – заметила я.

Волох так весело рассмеялся, что я едва сдержалась, чтобы не улыбнуться в ответ.
– Но ведь это останется только между нами, не так ли? – заговорщицки проговорил Волох и снова улыбнулся.
– Да, – кивнула я.
– Вот и отлично. А теперь мне пора, прошу меня извинить.

Волох слегка поклонился мне и произнёс:
– До встречи.
– Что? – я в изумлении уставилась на него. – До какой встречи?

Волох как-то странно посмотрел на меня и ответил:
– Неужели ты действительно рассчитываешь на то, что Малахи не сможет тебя заполучить?! Прости меня за прямоту, но ты должна знать правду. Всё в этом городе и далеко за его пределами принадлежит ему, он абсолютный хозяин здесь!
– Но я ему не принадлежу! – воскликнула я.
– Это вопрос времени, – ответил Волох и добавил: – Малахи до сих пор не поймал тебя не только по причине твоей ужасной везучести, хотя она тоже сыграла свою роль. Но всё же главное объяснение кроется в том, что Малахи не очень активно занимается поисками. Он играет, и правила этой игры он устанавливает сам.
– Так что же мне теперь, просто сидеть и ждать своей участи?! – воскликнула я, чувствуя ужасную беспомощность.

Волох взглянул на меня, и в его глазах было столько печали, что я просто не смогла больше ничего сказать.

– Если бы я только знал, как тебе помочь! – с болью в голосе произнёс он. – Прости меня за откровенность, и… доброй ночи.

В следующую секунду Волох скрылся во тьме так же незаметно, как и появился.

Несколько минут я просто стояла и пыталась справиться с мыслями и чувствами. Гнетущий, давящий страх, охвативший меня после слов Волоха, не позволял мне двинуться с места.
Когда же я всё-таки смогла передвигаться и кое-как добралась до квартиры, то первым делом прошла на кухню, чтобы выпить воды, поскольку в горле настолько пересохло, что было больно дышать. Но когда я попыталась взять стакан, то поняла, что задуманное мне не удастся. Руки так сильно тряслись, что совершенно отказывались меня слушаться. Это было уже слишком, а точнее это было последней каплей, и я разрыдалась.

Надо отдать мне должное, это были мои первые слёзы за последние три месяца. Но сегодня непроходящая усталость, напряжение, неотступно следующий за мной страх – все эти эмоции потребовали выплеска. Я сидела за кухонным столом и плакала, зная, что завтра проснусь с невыносимой головной болью. Но сейчас мне было на это наплевать.

Я хотела плакать.

И я плакала.