Папа

Меня зовут Анжела Дакворт. Мне 35 лет, я сенатор США от штата Иллинойс, бывший военный пилот, воевавший в Ираке.
Прошло почти 20 лет, а я все чаще вспоминаю своего отца, боже, как мне его не хватает…
Сколько себя помню, мой отец Дастин Дакворт всегда был рядом. Когда я родилась, он работал ведущим инженером на заводе, а мама была секретарем в одном из агентств. Мама Мерил была красивой, эффектной женщиной, и очень много времени уделяла себе: фитнесклуб, салоны. Места работы у нее часто менялись, на работу она ходила как в клуб - для общения. Видимо поэтому она не выдержала сидеть со мной дома, и когда мне был 1 годик, вышла на работу, а меня отдали в ясли. В яслях я часто болела, и в итоге заработала легкую форму астмы. Вот тогда отец ушел с завода, хотя ему и предлагали должность главного инженера, устроился в двух конторах страховым агентом на дому, и стал все время проводить со мной, в детский сад я больше не ходила.
Отец часто просил маму о втором ребенке, но она заявляла, что не хочет портить свое здоровье и красоту на рождение второго «спиногрыза». И отец всю свою любовь и внимание переключил на меня. Мы постоянно были вместе… К гаражу мы прибили баскетбольное кольцо, под которым проходили наши «соревнования», папа научился хорошо готовить и его блинчики были для меня лучшим блюдом… Но еще чаще мы садились на наш старенький Ford Crown, выбирали дорогу и просто катились вдвоем...
В июне 1992 года мама в очередной раз уволилась. Она заявила, что ей наскучил пустынный офис их конторы и, что в Сиэтле живут только ленивые, а вот ее подруга шикарно устроилась в Омаха штате Небраска и, что сейчас там можно заработать хорошие деньги, тем более это город миллионеров и там живет ее любимый актер Марлон Брандо. Два месяца она доставала отца, и наконец он согласился, взяв с нее слово что это будет их последний переезд, и они обоснуются в Омаха капитально (это был наш четвертый переезд). Мы поселились в небольшом домике в пригороде Омаха, и на удивление родители легко нашли себе работу.
Хуже всего пришлось мне, ведь я осталась без друзей и к тому же, к пятнадцати годам мой характер резко стал меняться, я с трудом находила контакт с новыми людьми, стала раздражительной, высокомерной, и как сказала мама: «Зазвездила», но хуже всего стало то, что я стала сторониться отца. Мне было неловко, что такую «взрослую» девушку как я, опекает папаша.
Через две недели после нашего переезда начался учебный год. Средняя школа в Омаха сильно отличалась от тех мест, где мы раньше жили. В классе было много цветных: негры, индейцы, азиаты и латиносы. После первого же дня пребывания в школе я заявила родителям, что туда больше не вернусь.
- Что ж, - сказал отец, - я не против, не ходи, в кафе поблизости как раз требуется уборщица.
 Через две недели я вернулась в школу…  В школе я всех сторонилась, и в итоге в классе меня просто перестали замечать... Приближалось мое пятнадцатилетие, а пригласить на него было не кого... И вдруг отец сделал мне необычный подарок. Однажды утром на лужайке за нашим домом появился экскаватор и толпа рабочих в ярких голубых робах с надписью KAFKO Pool. Экскаватор разрыл огромный котлован неправильной формы и, люди в голубых робах замелькали вокруг него. На наши с матерью возмущенные расспросы, отец с улыбкой попросил подождать. «Это сюрприз», сказал он. Через две недели за нашим домом красовался большой 12 метровый бассейн в форме кувшинки. Это был единственный бассейн на всю округу… Отец потратил на его строительство все сэкономленные на новый автомобиль средства. Весть о бассейне в нашем дворе разнеслась на всю округу. В школе меня уже не сторонились, у меня неожиданно появились друзья, и на день рождение я пригласила пятерых девчонок из класса, с которыми мы устроили шумную вечеринку в бассейне.
За год я сильно сдружилась с одноклассницей Алисой. Каждый день мы проводили вместе. Алиса была красивой с «сформировавшейся» фигурой девушкой, и при этом очень активной. Если бы не она я так бы и проводила каждый день, поедая попкорн возле телевизора. Мы ходили на шопинг в торговые центры, подолгу гуляли по паркам, катались на велосипедах, знакомились с парнями, но основным местом нашей тусовки был мой бассейн. Мы жарились на шезлонгах, качались на матрасах в бассейне, и Алиса горевала, что здесь не хватает только накачанных парней, по которым она сходила с ума, и мечтала отдаться душой и телом. В отличие от нее я не готова была к близким отношениям с парнями. Лежа на шезлонгах под зонтиками мы потягивали холодный лимонадам и поедали блинчики, которыми нас потчевал отец. Алиса откровенно завидовала мне, что у меня такой добрый и подтянутый отец, по ее словам ее папаша приползал домой пьяный поздно вечером… Она постоянно бранила меня за то, что я грублю отцу и дергаюсь, когда он подходит к нам, было заметно, что Алиса не равнодушна к моему папаше.
Это случилось в конце сентября 1993 года. Алиса, как всегда после школы торчала у меня. В этот день она была, как то особо взволнована, чуть нервничала, и все о чем-то думала с легкой улыбкой. В холле дома она о чем-то успела пошептаться с моим отцом, при этом активно заигрывая с ним. Он только улыбался ей в ответ, и о чем-то ее расспрашивал. Под конец они громко расхохотались, и отец дружески похлопал Алису по плечу. О чем они говорили, Алиса так и не сказала. В шесть вечера она резко засобиралась в город, отказавший от прогулки со мной. Отец то же собирался поехать в центр и, поэтому предложил подвести ее, на что она радостно согласилась… Отец вернулся уже очень поздно ночью. Он был весь в пыли, усталый, щека покарябана. На вопросы матери он только отмахнулся, и сказал, что все расскажет позже.
На следующее утро школу облетела ужасная новость: на стройке нашли мертвую Алису, перед смертью девушка была изнасилована. От горя я не могла учиться, и пошла к школьному канселору (психологу). Нервозную Лири Глорис недолюбливали в школе и поговаривали, что ее скоро уволят. В ее кабинете не было посетителей, и она обрадовалась моему приходу. Плача я стала рассказывать ей: как познакомилась с Алисой, как мы вместе отдыхали, какой чудесной подругой она была, потихоньку я дошла и до вчерашнего дня. И тут госпожа Лири ожила и стала задавать мне наводящие вопросы: «Всегда ли мой отец присутствовал, когда Вы были в бассейне?», «Какие отношения у папы и мамы?», «Нравился Алисе твой папа?» и пр. Постепенно я стала понимать, что в смерти Алисы виноват мой отец… И Глорис уже не задавала вопросы, а с огнем в глазах стала внушать мне, что мужчины среднего возраста при виде красивой молодой ДОСТУПНОЙ девушки способны на плохие поступки. И я уже приставляла картины, как мой отец глотая слюни подходит к нам у бассейна со своими блинчиками, как он онанирует у дверей моей комнаты, когда Алиса оставалась ночевать у меня… Получается что он вчера договорился с ней о свидании, увез ее на стройку где изнасиловал и убил! Какой же он мерзавец!!!
Я не хотела идти домой, и госпожа Лири заботливо позвонила моей маме с просьбой забрать меня из школы. Сама же она удалилась в свой кабинет, куда через пять минут прибыл наряд полиции…
В этот вечер отец убирался на лужайке перед домом, когда рядом с визгом шин остановился джип, из которого выскочил отец Алисы с другом. Ударами бит они стали избивать отца, который не мог понять, что происходит. Через минуту прибыла полицейская машина, из которой вышли детективы и школьный психолог. Полицейские оттащили разгневанных мужчин. Отец лежал на лужайке в нелепой позе, руки неестественно заломлены, из разбитой головы текла кровь. Его доставили в местный госпиталь, и приставили охрану. Он был без сознания больше недели. Лишь мама Мерил навещала его.
У отца диагностировали травму черепа и мозга, многочисленные переломы. Когда он очнулся, то не видел, не говорил, не слышал, движения были не осознанными. По словам матери, он напоминал овощ. Через две недели, когда его состояние признали стабильным, его перевели в следственный изолятор. Постепенно чувства стали возвращаться к отцу, он уже с трудом различал предметы и посетителей. Маму пускали к нему на час каждый день. Он, как ребенок радовался ей, и впервые за  четыре недели еле слышно сказал: «Где Ангел?». Он ждал меня.
Я все это время не выходила из дома. Я не могла появиться в школе после того, что сделал мой отец. Как же я его тогда ненавидела! Я каждый день просила маму, чтобы мы уехали из этого города, но она говорила: что не может его бросить, что не мог он этого сделать. Она изменилась: перестала бегать по клубам, стала одеваться скромно с минимумом косметики, все больше времени проводила со мной или у отца, часто вечерами она плакала. Она просила меня навестить его, но я на отрез отказалась видеть этого «урода», и просила передать ему, что у него больше нет дочери!
На следующий день мне исполнилось шестнадцать. Мама пораньше с утра поехала к отцу, чтобы вечером вдвоем у нас было время посидеть вместе. Отец обрадовался ей. Он жестами просил ее рассказать, что же произошло. Когда же Мерил все ему рассказала, он долго сидел не двигаясь пытаясь что-то вспомнить и по слогам прошептал: «Это не я. Я это не делал», и уже чуть громче спросил: «Где Ангел?». Мама напомнила ему, что дочери сегодня шестнадцать, и отец заплакал, т.к. не помнил об этом. Тогда Мерил не выдержала и рассказала ему, в каком состоянии по его вине, находится сейчас его дочь, и что она просила ему передать. Отец впал в оцепенение… час для свиданий прошел, и Мерил ушла.
Вечером, когда мы с мамой пили чай, в дверь дома постучали. Мы не стали открывать, т.к. последний месяц нас активно одолевали репортеры. Стук продолжался, и с улицы мы услышали голос брата отца:
- Дакворт, нечего плюшки уплетать без меня, открывай.
Мы вместе пошли открывать двери, и в проеме увидели сияющего, нарядного дядю Френка. Позади него прямо на газоне стоял красный автомобиль с большим красным бантом на крыше. Это был спортивный двухместный родстер Mazda MX-5. Когда то мы с Алисой увидели его в журнале, и мечтали прокатиться на нем по всей Америке.
- С днем рождения, крошка Анжела, получай подарок от папы и от меня! Ну почти от меня, т.к. я его пригнал из Дакоты,  – чуть смутился дядя Френк, - а где Дастин?
Мама сбивчиво все ему рассказала, я все это время стояла в дверях, ошарашено смотря на машину и слушая их голоса. Френк взорвался:
- Вы что все сдурели, в тот день я вместе с Дастином грузил цемент на складах.  Дастин просил взять его с собой, ему нужны были деньги на подарок для Анжел, а в ночную смену платят больше. Дастин девять часов без остановки таскал мешки, пока не упал на выходе из вагона и не покарябал щеку. Да спросите всех кто там был! Он передал мне деньги, те что заработал и что взял из дома, и просил пригнать машину, как раз в день рождения Анжел!
Я стояла и все это слушала. Какая я была дура! Что за глупость, почему я думала, что это отец? Ведь Алиса две недели назад стала встречаться с качком из спортзала, и говорила, что скоро у них все будет по взрослому.
Через полчаса я, мама и Френк были возле дома Пирса, так звали парня Алисы. Увидев нас он не стал отпираться… он с того дня не выходил из дома и ждал что за ним придут, такое чувство что он был в легком помешательстве… Пирс с Алисой договорись сделать это на верхнем этаже строящегося сорока этажного дома. Как раз когда закончилась смена, они пробрались на стройку, и поднялись на самый верхний этаж. В тот момент это было самое высокое здание, и на закате оно возвышались над всем городом, словно летело над ним. Как же это было красиво, Алиса была в восторге! Они любили друг друга, секс на закате был прекрасен!
- Алиса была счастлива, она встала и стала голая порхать по крыше словно фея. В одном месте крыша была еще не собрана, и Алиса проходя мимо споткнулась об арматуру и полетела вниз. Я увидел что она мертва и убежал домой, - закончил заикаясь Пирс и заплакал.
Рано утром мы, не дожидаясь решения судьи, уже были в изоляторе, но к отцу нас не пустили. Ночью он вскрыл вены и умер. На стене камеры было нацарапано: «Ангел прости меня. Я не виноват. Я тебя очень люблю!».