Розовый сок

(Донецк, апрель 2005г)



Андрей Николаевич присел на скамейку у водопада. Водопад располагался на третьем этаже торгового центра «Белый Лебедь» - вода стекала вдоль стены прямо с потолка и падала в узкий бассейн из декорированного камня. Сверху водопад подсвечивался фиолетовой иллюминацией. Мраморный пол отражал свет ярких ртутных ламп, аккуратно спрятанных под зеркальным потолком. Если специально не присматриваться, то источник света едва можно было заметить, поэтому создавалось впечатление, что свет не шёл откуда-то, а просто был. Везде. Андрей Николаевич поймал себя на том, что вот уже пять минут наблюдает именно этот вездесущий свет. Журчание водопада время от времени нарушали шаги посетительниц торгового центра, но Чирков не обращал на них никакого внимания, разве что чисто рефлекторно поворачивая голову на стук каблуков.

Ольгу он также заметил не сразу.

- Привет.

- Привет.

Он посмотрел на неё снизу вверх – такую красивую, яркую, дышащую свежестью.

- Говори, - сказал Андрей Николаевич.

- Что говорить?

- Что ты всегда говоришь: что у тебя нет времени, что завтра контрольная, что тебе надо ехать к бабушке.

Ольга пожала плечами, потом усмехнулась, поняв смысл шутки.

- Нет. Я сегодня свобода. Я ведь пришла.

- Да, - согласился Чирков, - садись.

- Мм, - Ольга недовольно поморщилась, - не хочу. Пошли лучше пройдёмся.

- Идём.

Андрей Николаевич поднялся со скамейки.

- Вашу руку.

Он галантно улыбнулся, и Ольга взяла его под-руку.

- Я тебе говорил, что у тебя артистическая внешность?

- Не помню, - ответила Оля, - наверное. Кто-то мне говорил об этом, наверное, ты.
Они шли по третьему этажу торгового центра, между стеклянных стен модных бутиков.

- Смотри, Оля, мы с тобой находимся в историческом месте. Скоро сюда будут водить туристов на экскурсию – это тот самый «Белый Лебедь», из-за которого посадили Колесникова.

Оля с интересом осматривала гламурную роскошь Донецка, задиристый кич новой эпохи.

- Так что он, правда, вымогал акции? – вопрос был не риторическим, Оля ожидала, что Чирков даст ей компетентный ответ.

Но Чирков пожал плечами.

- Не знаю, я тогда с ним ещё не работал. О девяностых годах вообще трудно что-либо судить. Ты лучше о другом подумай. Даже если он, действительно, присвоил себе этот универмаг незаконным путём, посмотри, как всё при нём изменилось.

- Ну да, - согласилась Оля, - раньше здесь было непонятно что, как на рынке.

- Да, - продолжил Андрей, - так вот, о чём я. Допустим, что он и, правда, вымогал эти акции, подсылал к бывшему хозяину бритоголовых ублюдков с бейсбольными битами, давал взятки судьям и милиции, наклонял каких-то чиновников. Потом вкладывал огромные деньги в реконструкцию, нанимал итальянских дизайнеров, питерских стилистов, турецких строителей. А теперь за всё это ещё и парится на нарах. Но ради чего? Принадлежит ли ему вся эта красота? Нет. Она принадлежит нам. Мы с тобой сейчас идём по этому мраморному полу, смотрим на эти фонтаны, на эти клумбы с цветами, на всю эту яркую иллюминацию. А наш Борис Викторович побывал здесь максимум один раз на открытии, и до этого пару раз во время реконструкции. Должно быть, ему очень обидно. У него ведь есть вкус.

Они взошли на эскалатор. Оля замерла в молчаливой задумчивости.

- Я поцелую тебя как тогда в кино и захлебнусь в скромной радости – ты со мной – моя актриса, - процитировал Чирков.

- Это опять твои стихи?

- Нет, это Диана Арбенина.

На улице было заметно прохладнее, дул не очень сильный, но вполне заметный северо-западный ветер. Солнце иногда выглядывало из-за облаков, и в такие мгновения становилось жарко, хотелось расстегнуть куртку, но едва солнце пропадало в тень, как снова ощущался холод ранней весны.

- Ты на машине? – спросила Оля, ища глазами чёрный «Мерседес».

- Нет. Я её продал.

- Тем лучше. Пройдёмся пешком.

- Тебе не нравятся дорогие машины? – удивился Андрей.

- Мне всё равно.

- С твоей внешностью ты просто обязана иметь богатого любовника с дорогой машиной.
Оля снова недовольно поморщилась.

- На богатстве счастья не построишь.

Андрей посмотрел на неё с восхищением и ничего не смог сказать. Так молча, они перешли через подземный переход улицу Артема, и дошли до, расположенного за зданием городского совета, сквера.

- Я в пятницу улетаю на Мальту, - сообщил Андрей.

- Здорово.

- Поехали со мной.

Оля удивилась такому предложению, от чего её и без того большие глаза стали ещё больше.

- Вы что? Я не могу.

- Почему?

Он даже не обратил внимания, что Оля снова перешла на «вы».

Они остановились посреди аллеи между двумя стройными рядами каштанов. Он посмотрел ей в глаза.

- Полетели со мной, я не хочу уезжать один.

Оля только смотрела на него и ничего не отвечала.

- Мой самолёт в полтретьего, - прервал он затянувшуюся паузу, - придёшь проводить?

Оля ещё помолчала, затем тихо ответила:

- Хорошо.

- Обещаешь?

- Обещаю.