Машка 6 окончание

В состоянии уныния покидал комендант медвежий угол, а в полдень следующего дня уже начищенный, наглаженный и напомаженный он встречал высокого гостя. Никита Сергеевич, оставив свой бронированный ЗИС с двумя охранниками у ворот, пошёл к главному зданию пешком один, поглядывая по сторонам. Комендант, почуяв в этом что-то неладное, поспешил к нему навстречу, переходя с ускоренного шага на бег. За три метра до НС он остановился, вытянулся в соломину, убрав живот в грудь, и представился.

- Здравствуйте, Николай Николаевич, - сказал Хрущёв и энергично протянул для приветствия свою крепкую ладонь.
- Здравия желаю, товарищ Первый Секретарь…- по-военному было пытался ответить комендант, но его прервал НС.
- Ну, зачем так официально, называй меня по имени и отчеству, - улыбнулся Хрущёв и после короткой паузы добавил, - веди меня по своим объектам, показывай, что тут у тебя новенького…

И комендант повёл НС по хозяйственным объектам. Никита Сергеевич вникал со знанием дела во все тонкости построек, и старался при осмотре даже скамеек примерять их под свою фигуру и заставлял высокорослого коменданта тоже приседать и спрашивал, удобно ли ему. Комендант исполнял всё в точности, удивляясь энергии нового хозяина, уже не молодого мужчины, только что побывавшего в дороге, и едва успевал записывать в блокнот все его замечания для последующего их устранения. Когда же осмотр подошёл к концу, комендант не без боязни сказал НС, что они не посмотрели совсем новый объект под названием «медвежий угол». Маленькие глазки Хрущёва тут же загорелись озорным блеском, и он указующе бросил одну единственную фразу «веди».

Михаил, когда ещё издали заметил двух приближающихся мужчин, и в них узнал коменданта и Хрущёва, сразу понял, что они идут по его душу. В это время он находился возле клетки и просто разговаривал с Машкой. Медведица стояла перед ним в полный рост и слушала. Выглядело это очень мило…, как признание в дружбе, а сам трёп был ни о чём. Михаил просто говорил с Машкой о хорошей погоде, что сегодня не будет дождя, что ей на обед привезли свежих овощей, а если она будет себя хорошо вести, то он обязательно наломает ей свежих осиновых веточек. Затем он медленно отошёл от клетки и направился в сторону навеса к радиоле. Незаметно уйдя на второй план, Михаил поднял крышку радиолы и включил питание, ожидая взмаха руки коменданта. Когда до клетки оставалось не более пяти метров, комендант замедлил движение, пропуская НС вперёд, и из-за спины его дал отмашку правой рукой Михаилу.

Зазвучала музыка вступительного захода цыганочки и Машка, полуобернувшись спиной к зрителям, пошла вдоль клетки по кругу на задних лапах, двигая и вздрагивая всеми частями огромной медвежьей туши. Заход удался на славу. От неожиданности увиденного у НС отвисла нижняя челюсть, а лицо застыло в детской простодушной улыбке. Такое с ним бывало очень редко. В его стареющем теле появились лёгкость и бодрость духа, ноги сами стали притаптывать, а ладони захлопали в такт мелодии. Коменданта прошибло ещё больше. Николай Николаевич почувствовал, как по всем его органам пробежала не одна волна мурашек, и он присоединился к притопываниям и прихлопываниям НС. А Машка заходилась и жгла ещё азартнее. Теперь она стала выбрасывать такие коленца, что НС захихикал с присвистыванием, а когда она изобразила в конце танца свой знаменитый поклон, он обхватил свою голову руками, выражая, таким образом, наивысшую степень восторга, приравненную к словам «О! Боже!». Ликованью не было предела.

- Уморили… уморили старика, - довольно произнёс НС, вытирая платком повлажневшие от неистового смеха и радости глаза, - давненько ничего подобного не видывал, настоящий артист… Чудесный медведь у вас!
- Это медведица, Никита Сергеевич, зовут Машкой… Вы правы, она бывшая актриса цирка…
- А-а-а… вот оно что, всё равно все молодцы... спасибо, а теперь о деле, Николай Николаевич. Завтра я ожидаю прибытие большого количества гостей, точного количества назвать не могу, но думаю, что человек около ста будет. О кухне не беспокойся, повара и официанты приезжие, дополнительная охрана с вашего управления, но всё будет подчинено тебе и общий порядок по размещению гостей, организации их отдыха, парковке автомобилей ляжет на твои плечи. Среди высоких гостей будет много иностранцев, но пусть тебя это не смущает. Да, иностранцев размести покомфортнее, список тебе дадут. Ну и особо подумай о развлечениях, у тебя здесь рыбалка, озеро, лодки…, грибы, ягоды, ну и другого хватает, только что сам показывал. Всё ли понятно тебе!?
- Понятно, Никита Сергеевич, всё будет выполнено!
- Во-во, ты уж постарайся, я тебе доверяю, ну, а теперь проводи меня до главного здания… на обед и отдых... устал я что-то с дороги.

На другой день сразу после полудня на даче началось настоящее столпотворенье. Шум автомобилей, гам и всякий тарарам доходили даже до медвежьего угла. Подготовка к встрече гостей и банкету шла полным ходом. А народец всё прибывал и прибывал. Под открытым небом устанавливались столики, а над ними возвышались красочно отделанные зонты. Суетились и бегали, как и положено мелкие сошки, люди посолиднее, вели себя степенно, спокойно восседая и беседуя на лавочках, курили или праздно шатались.

Михаилу шатуны в его медвежьем угле были совсем не нужны, и поэтому он заранее смастерил и воткнул около дорожки, ведущей к машкиной клетке рейку с табличкой «Проход запрещён!». Когда неугомонные нахалы всё же появлялись поглазеть на Машку, Михаил их отгонял от клетки, порою указывая на табличку, которую они прошли, и, добавляя такие слова «ты что читать не умеешь трах-тара-рах твою…». Вскоре прибежал весь взмыленный комендант в чёрном костюме, белой рубашке и при галстуке и, обозвав Михаила дураком, спросил «зачем он только что обматюкал министра» и выбросил запретную табличку как можно дальше от дорожки. Михаил, нисколько не обидевшись на такие слова, рассудил по-своему: Нет, ба-а-рат, если у вас там бардак, то у меня здесь порядок…, будет тут ещё каждый ходить, да рожи строить… и Машку мою беспокоить, это вам не зоопарк, вот собирайтесь все вместе, мы вам тогда покажем на что мы способны - и с усердием воткнул табличку опять в том же месте.

Суета ещё больше усилилась, когда был установлен микрофон, и кто-то постоянно стал орать в него «раз, раз, раз». Идиот, - думал Михаил, - заклинило, наверное, или совсем считать разучился. Потом гости стали громко смеяться, хлопать в ладоши, и, похоже, что пить и закусывать, потому что тосты и шутки на всю округу полились рекой. Видимо, банкет наконец-то начался. Пили часто за министров, артистов, послов заморских стран и здоровье НС. После каждого тоста в адрес НС раздавался громкий хлопок и в небо взлетал букет звёзд или несколько разноцветных ракет.

Михаил сидел возле Машки и удивлялся такому количеству тостов, а значит выпитому спиртного и думал, что он столько бы не выпил, а если бы и осилил, то наверняка до дома не дошёл бы и остался лежать до просыхания где-нибудь в поле или в канаве. Ему захотелось тоже что-нибудь перекусить и он достал из кармана нехитрый бутерброд – чёрный хлеб с салом, половину съел сам, а другую половинку отдал Машке. Машка слямзила угощенье мгновенно и благодарно закивала. Но время бежало быстро, и день незаметно перешёл в вечер. Михаил подумал, кормить ли ему Машку или ещё немного подождать. Должны были вот-вот прийти высокие лица, но, что-то они задерживались, видимо, засиделись за хорошей закуской. Когда же совсем стало темно, вопрос сам по себе отпал и, взяв на себя полную ответственность, он дал корм медведице, а сам пошёл дремать в пристройку.

Когда в сопровождении коменданта неожиданно появились высокие особы и САМ хозяин, Машка, наевшись овощей и фруктов, уже мирно посапывала. Михаила рядом не было. Лицо коменданта побелело, когда НС произнёс:
- Ну, а сейчас мы с вами посмотрим нашу знаменитость - народную артистку Машку, как она задорно пляшет…
- Минуточку, Никита Сергеевич, - промямлил комендант и бросился в пристройку за Михаилом.
Сотрясая спящего Михаила, комендант стал умолять его о том, чтобы тот немедленно сделал что-нибудь с Машкой, которая, во что бы то ни стало, должна была сплясать для гостей. Михаил нехотя поднялся и, постоянно повторяя одни и те же слова «бесполезная эта затея», всё же включил свет в клетке и завёл радиолу. Машка не реагировала ни на музыку «Цыганочки», ни на жесты и просьбы Михаила. Медведица не обращала внимания даже на её любимое угощенье - печенье и не пыталась встать. Её лежачий вид и урчание говорили о явном нежелании вообще видеть пришедших людей.

- Ишь, ты, не хочет она, тварь такая…плясать-то, не уважает она нас с вами, товарищи, то есть публику, а ещё артисткой называется! – недовольно бросил Хрущёв.
- Так не время её сейчас, Никита Сергеевич, она уже как час назад поела и ко сну отошла! – вступился за медведицу Михаил.
- Ну, и что!? Настоящие артисты должны уважать публику и выступать перед ней всегда, когда публика только этого захочет!

НС почему-то вспомнилось, как ему самому, тая ненависть к Сталину, приходилось унижаться при гостях, строив из себя клоуна, плясать для него гопак… в любое время суток. Достаточно было только услышать от хозяина «Мыкыта, пляши!» и он плясал. Теперь унижение достоинства людей он перенял полностью от своего предшественника, и ему ничего не стоило Михаила за его слова и с ним коменданта стереть в порошок, а тот как назло взял ещё и добавил:
- Старенькая она у нас, Никита Сергеевич…
- Ладно,- смягчив гнев на милость, произнёс Хрущёв, - видно дух артистки из неё давно уже и окончательно вышел…, что ж, отправьте её тогда на заслуженную пенсию… в зоопарк! Это почётно, ведь некоторые и до простой пенсии не доживали…
При этом НС пристально посмотрел на присутствующих так, что многие не выдержали его взгляда и потупились. После минутной паузы он вдруг неожиданно громко рассмеялся, и тут же окружение его единодушно поддержало, но НС остановил всеобщий смех и, глядя уничижительно на коменданта, приказным тоном сказал:
- Да! Отправьте её в зоопарк, чтоб она своей старостью голову нам больше тут не морочила! А сюда привезите молоденьких медвежат… они забавные…, - и, дав знак всем следовать за ним, добавил, - пошли отсюда, товарищи, на десерт.

На следующий день, когда НС и гости укатили с дачи, Михаил подошёл к осунувшемуся и постаревшему за три дня коменданту и протянул ему листок бумаги.
- Что это? – спросил комендант.
- Заявление об увольнении.
- Ты, что сдурел!? Хозяин приёмом остался доволен, так мне лично и сказал…, с Машкой вопрос решён тоже положительно, в зоопарке ей будет лучше и посвободней, вольеры там большие, уход хороший, а на днях медвежат привезут…, кому ими заниматься, как ни тебе.
- Найдутся желающие, а мне этого цирка больше не надобно, хватит…, насмотрелся дива, наползался в холуях… это всех их в зоопарк надо отдать, а не Машку!..
- Миша, ты мне этого не говорил… и я этого не слышал, - оглядываясь и опустив веки, промолвил комендант, и тут же поспешно добавил, - заявление я твоё подписываю и, как говорится, успехов тебе на новом месте.

Спустя два года комендант дачи ушёл на заслуженную пенсию… с почётом, получив грамоту и премию от родного управления, а вот его преемнику явно не повезло - был снят с должности за халатность и направлен на работу с меньшим объёмом. Да, не повезло ему и всё из-за того, что сестра-хозяйка забыла повесить в ванную комнату полотенце внезапно нагрянувшему и желающему помыться с дороги НС. Кругом были кнопки – нажми только любую из них и чего тебе только не принесут, а уж полотенце – мигом, да на подносе с рюмашкой. Но нет, не таков был НС. В течение часа он копил злость, просыхая естественным способом, стоя, а когда высох и вышел из ванной, то вызвал немедленно автомобиль и укатил обратно в Москву. Зачем, спрашивается, приезжал… аж, за 80 вёрст(!), неужели только для того, чтоб снять с должности коменданта?

Михаил работал автослесарем в совхозных мастерских и среди работяг и начальства был в авторитете, что считалось редкостью. Однажды, он, увидев Машку во сне, надумал съездить в зоопарк, чтоб успокоить свою душу и узнать что-либо об её дальнейшей судьбе. К своему великому удивлению и умилению он вдруг увидел её, прогуливающейся в большой вольере. До его сознания мгновенно долетела благие слова «жива-жива ещё, курилка». Машка чинно косолапила по дорожке, изредка и медленно поворачивая свою огромную голову по сторонам, но как бы свысока, гордо оценивая окружающий её мир. В порыве радости Михаилу захотелось позвать её или как-то обратить на себя внимания, что он здесь, совсем рядом, но он не сделал этого. Зачем, ведь я так же, как и Аркадий предал её, не сумев защитить нашей дружбы, - подумал он. И, бросив свой прощальный и последний взгляд на Машку, он пошёл прочь от зоопарка.

Ноги привели его к площади Восстания…, к гастроному, который находился в высотном здании на первом этаже. Михаил купил бутылку московской особой водки, сырок «Дружба» на закуску и, получив сдачу с трёшника одну копейку, вышел в сквер возле высотки и сел на лавочку. Ополовинив прямо из горлышка бутылку водки, и, закусив плавленым сырком, Михаил тяжело вздохнул. К нему откуда-то неожиданно подошли двое красноносых мужиков и предложили гранёный стакан, спросив, в чём его печаль и не могут ли они ему чем-нибудь помочь. Михаил им ответил, что потерял хорошего друга… и в этом ему никто не поможет. Оставив попрошайкам половину початой бутылки, Михаил, направляясь в сторону метро, сказал им, что вот таких как они надо сдавать в зоопарк, а всех зверей выпускать на волю. Довольные неожиданной и богатой подачкой алкаши, не понимая смысла сказанного, улыбались вслед уходящему благотворителю.

Москва, 24.08.13
Фото из Интернета