Птицы на орешнике

 
По цветущему орешнику прыгала синица: ни Московка, ни Лазоревка, ни Хохлатая или Буроголовая, а Большая синица. Большая синица шустрая птица, в неволе не удержать, будет громко кричать: “Пинк! Тер-р-р! Пинк! Тер-р-р! Не терплю таких мер-р-р!”.
Среди волосистых, шершавых веток синица выбрала самую толстую. Улеглась на ней желтым брюшком кверху и с удовольствием произнесла:
- Уф, хорошо-о. Ци-ци-ци!Личинки долгоносиков вку-у-усные. Разок вскрыла кору  - сыта на целый день.

Синица поправила перышки на черном "галстуке", вытянула бурые лапки, а длинные крючковатые когти поджала. Щурясь от весеннего солнца, она наслаждалась отдыхом.

Неожиданно синичье тело вздрогнуло, оперение напыжилось, а белые щечки так раздулись, что черная “шапочка” на лбу сморщилась. Клюв синицы, приплюснутый с боков, задергался: резко открывался, закрывался. Вероятно, птица хотела что-то сказать. И это "что-то" было не чем иным, как:
- А! А! Пчхи-и! Фу-у, назойливая пыльца. Снег весь не растаял, а она…. А-а, пчхи! Сережки на орешнике восхитительные, но мне не до красот. К старости замучила цветочная аллергия. Пчхи! Пчхи!

После мучительного "чиха" синица, наконец, отдышалась и посмотрела на друзей, поползней. У поползней брюшки рыжеватые, спинки светло-серые. Клювы острые, как толстая игла, а черные брови длинные ото лба до крыла. Поползни резво бегали по орешнику, причем с неизменной скоростью. Туда, сюда, вверх, вниз спешили пернатые древолазы и с усердием занимались птичьей охотой.

Семейки поползней и синиц дружили с давних времен, куда одни, туда другие. Гнездились рядом, вместе растили птенцов и стайками охотились за вредителями растений. Чтобы насекомые не разъедали кору, не мешали набухать почкам и распускаться листочкам.

По весне оживают жуки с гусеницами, откладывают внутри дерева личинки, и вместе грызут кору. Так насекомые выбираются наружу, чтобы съесть молодые листочки. Но этой весной личинки, как назло, глубоко засели в коре орешника и, ни за что не хотели вылезать, греться на солнышке.
- Мы замерзнем, если поселимся на ветках, - разговаривали насекомые. - Внутри орешника нам вольготно. В древесине вла-а-ажненько, прия-я-ятненько. Медленное сокодвижение под корой нас успокаивает.

Но поползни все равно находили жуков с гусеницами. Выковыривали их из щелей и углублений цветущего орешника, ели и выкрикивали веселые позывные:
- Тюй-тюй!

Над орешником пролетел зяблик  и поздоровался с птицами:
- Твинь-чиньк! Привет!
Поползни на птичьей охоте никогда и не на кого не отвлекаются. Поэтому даже не глянули на зяблика, только заворчали:
- Тьоч-тьоч! Некогда отвечать на приветствия. Мы не бездельники. Да-да! Тьоч в точь! Не то, что некоторые пташки.
А Большая синица откликнулась зяблику:
- Цинь-цинь! Чер-ре-ре! Куда спешишь?
- К бере-е-зовой ко-о-олке! – ответила птичка-невеличка и полетела дальше.

Вдруг на орешнике появились новые гости, клесты-первогодки. Юные клесты были большеголовыми, толстенькими и с блестящими ярко-оранжевыми перышками. Они расселись на ветках, громко щелкая клювами:
- Кле! Кле! Кле!
- Невоспитанная молодежь! - возмутилась синица. - Не здороваются, только кричат и беспокойно прыгают.
Поползни услышали ее причитания, встревожились и собрались стайкой. Порхая над орешником, переговаривались:
- Тьоч-тьоч! Вдоволь пощипали жуков и гусениц.
- Тцит-тцит! Здесь порядок.
- Вернемся к синице?
- Конечно.

Поползни расселись вокруг синицы и защебетали:
- Уважаемая, мы справились с насекомыми. В дубраве гусениц еще больше. Тьоч в точь! Летим?
В ответ подружка поползней стряхнула желтые пушинки с перьев и запыхтела:
- Уф-уф, надоела пыльца.
Когда встала, закачалась из стороны в сторону для разминки косточек: пошевелила хвостом, ритмично подергала плечами. Вдруг высоко подпрыгнула и широко распахнула крылья. Оперение синички заблестело на солнце темно-светлыми полосками и пятнышками, а она весело прокричала:
- В полете не то, что сидеть!
- Тьоч в точь! - засмеялись поползни.
Стайка полетела, а клесты, крикнули ей вслед:
- Ха! Ха! Ха! Туда и дорога! - Продолжили прыгать по орешнику.

Клесты ни на кого не похожи не характером, не оперением. Они идеалисты и предпочитают уединение. Клесты живут в хвойных лесах, редко покидают свои угодья. А по ловкости движений не уступают никому из птиц. Клювы у клестов очень твердые, сильные. Концы клювов изогнуты дугами и плотно скрещиваются подобно клешням раков. “Наши клювы отличное орудие для щелканья орешков!” – всегда гордятся клесты.

Но клестам-первогодкам не сиделось на месте. Потому летали в поиске приключений. Неугомонные птички носились над полянами, рощами как быстрый ветер и часто хвалились: “Кле-кле-кле! Мы вольные птицы, где хотим, там летаем. Мы любопытные, нам все интересно”.

На цветущем орешнике еще не созрели орешки. Клесты-первогодки пробежали по многоствольному деревцу, чуть-чуть полакомились насекомыми и стали жаловаться друг другу:
- Кле-е. Вот незадача? Поймали всего пять гусениц и пару жучков.
- Кле-кле. Что за дела?
- Синица с поползнями съели всех насекомых.
Оранжевые птички слетели с орешника и закружили:
- Кле-е, тут скукотища.
- Кле-кле! – весело пропел один из клестов. - Летим в лес Румяная ягодка? Откопаем бруснички из-под снега.
Другие клесты обрадовались, громко защебетали:
- Кле-кле-кле!
- Пощелкаем замороженную ягоду?
- А как же!
- Кле-кле-кле! - Веселые клесты упорхнули.

А орешник качнулся и сбросил пушинки на землю. Пух, обернувшись желтым облачком, полетел к небу. Он порхал среди белых облаков и рассказывал им историю про цветущее дерево и птиц.



(рисунок автора)